Контр-адмирал Ларионов сидел как оглушенный ударом молнии. В глазах фиолетовые и розовые пятна, в ушах звон, во рту сухость. Двадцать восьмое сентября — по старому, одиннадцатое октября — по новому стилю. Ровно за четыре недели до того момента, который потряс мир. Рука адмирала протянулась к селектору, — Капитана 1-го ранга Иванцова.

— Слушаю, товарищ контр-адмирал, — донесся в ответ чуть хриплый голос.

Адмирал помолчал, — Значит так, Сергей Петрович, как нам только что сообщили свыше, здесь и сейчас у нас тут война. Первая мировая, если кто в школе учился. От моего имени объяви готовность N 1. Приказ — по всему, что несет опознавательные знаки Германской империи открывать огонь на поражение без всякого предупреждения. И пусть запишут в журнал.

С «Москвы» поднять воздух вертолет ДРЛО, с «Кузнецова» Су-33 в комплектации разведчика. Истребительного барража не надо — нам тут пока воевать в воздухе не с кем. Доставь сюда со «Смольного» команды ГРУшников и СВРовцев, — адмирал сделал паузу, — журналистов, пожалуй, тоже. Пусть тоже будут под рукой — время такое. Через час Военный Совет, собери командиров кораблей, Бережного с Антоновой, и этого, — контр-адмирал заглянул в список, — спецкора Тамбовцев. Меня о нем предупреждали, что в истории хорошо разбирается, а нам сейчас такой позарез нужен.

— Так точно, товарищ контр-адмирал, сейчас дам задание — все будет сделано… — начальник штаба соединения помедлил, — Что еще?

Адмирал на мгновение задумался, — Сергей Петрович, как все сделаешь, зайди ко мне минут на пять, есть разговор.

— Хорошо, товарищ контр-адмирал, — Иванцов кашлянул, — Это все?

— Да, все, спасибо, — адмирал Ларионов отключил селектор. Потом немного подумал и потянулся к личному ноутбуку. Он прекрасно понимал, что имел в виду тот, кто их сюда заслал. Завтра утром, германская армия и флот начнут операцию «Альбион» цель которой — захват Моонзундского архипелага. Вон на книжной полке стоит затрепанный томик Пикуля, «Моонзунд» — книга которая, можно сказать, и привела его во флот. Адмирал встал и прошелся по каюте. Он думал.

Минут через пятнадцать оглушительный грохот, пронизавший весь корабль, возвестил, что самолет разведчик стартовал. Еще некоторое время спустя в каюту вошел, капитан 1-го ранга Иванцов, — Разрешите, Виктор Сергеевич?

— Заходи и садись, — кивнул Ларионов, — разговор у нас с тобой будет не совсем обычный.

— Слушаю вас, товарищ контр-адмирал? — с некоторым недоумением переспросил начальник штаба.

— Ты ведь, Сергей Петрович, у нас коммунист?! — вопрос адмирала выглядел скорее утверждением.

— Коммунист, товарищ контр-адмирал, — ответил Иванцов, — но беспартийный.

— Это как?! — не понял Ларионов.

Иванцов вздохнул и устроился на стуле поудобнее, — Убеждения у меня, стопроцентно коммунистические. Но тот цирк-шапито, в который превратил партию товарищ Зю, мне категорически противен. Можете считать меня убежденным сталинистом.

— Это хорошо, — адмирал кивнул, — потому, что вон там, — он указал туда, где, как он считал находится восток, — в пятистах километрах отсюда, в славном городе Петрограде сейчас находится товарищ Сталин в самом расцвете своих тридцати девяти лет. Сидит, наверное, и готовит к печати очередной номер газеты «Рабочий путь» — так сейчас после многих запретов и закрытий называется газета «Правда».

— Я это помню, товарищ контр-адмирал, — кивнул Иванцов, — Что-нибудь еще?

— Да нет, спасибо, Сергей Петрович, можете быть свободны… — адмирал встал, — просто теперь я уверен, что полностью могу на вас рассчитывать. Будьте добры, к началу Военного совета подготовьте краткую справку, того что сейчас происходит в России и в мире.