Вместо эпилога
Пролив Ла-Манш. 3 февраля 1944

Этой ночью на море было большое движение. Не вдоль Английского Канала, сверкая огнями, как в мирное время — а поперек, от Корнуолла к Нормандии, в полной темноте. Но наверное, не в меньшем количестве.

До того по немецкому берегу отработала целая воздушная армия, так что была надежда, что ни одного исправного радара у джерри не осталось. И сейчас в воздухе гудели моторы сотен бомбардировщиков — но немцы не знали, что сейчас, в отличие от каждой ночи последней недели, целями будут не мосты, эстакады, железнодорожные станции и прочие объекты транспортной структуры, а район береговых укреплений Гавра.

В отличие от Бреста или Сен-Назера, это был порт, а не военно-морская база и крепость. Потому немцы, сооружая здесь береговые батареи, сразу столкнулись с проблемой территории — строить пришлось практически в жилых кварталах. Что облегчало задачу боевым отрядам французского Сопротивления, заранее стянутых в Гавр по приказу британского УСО.

Гавр был зоной ответственности 242-й стационарной дивизии береговой обороны. Ее ближайшим соседом была 148-я резервная дивизия. Хотя батареи еще не были полностью готовы, немцы, как положено, организовали «зону безопасности» вокруг огневых позиций, выселив население, перегородив улицы бетонными блоками и колючкой, оборудовав пулеметные точки по периметру, в прочных каменных домах. Потому, хотя по первоначальному плану предполагался захват порта силами одних лишь повстанцев, пусть на короткое время, при более подробном рассмотрении в союзных штабах этот план был отвергнут, как не имеющий шансов на успех.

Но партизаны были готовы действовать. Несколько сотен бойцов, вооруженных автоматами «стэн», сосредотачивались у немецкого периметра. Не для того, чтобы лезть толпой на неподавленные пулеметы, это было бы самоубийством, а сначала для того, чтобы, услышав самолеты, ракетами обозначить цели. Ну а после, когда немцы будут загнаны разрывами под бетон укреплений…

Точно по графику, как только ударная волна самолетов прошла к французскому берегу, у трех больших кораблей посреди пролива раскрылись кормовые ворота, выпуская — нет, не катера LCM, для которых изначально были предназначены американские десантные корабли-доки типа «Эшленд», а нечто, в иной истории должное появиться в европейских водах лишь полтора десятилетия спустя. Коммандос, загрузившиеся в три десятка «vodoletov» (интересно, что выторговал Сталин за это изобретение русского ума, показавшие себя на учениях весьма эффектно), должны были, подойдя строго к завершению авиаудара, подорвать немецкие батареи, при помощи партизан, ну а после, «идущие на смерть приветствуют тебя» — оставалась надежда, что им удастся продержаться до подхода второго эшелона десанта на катерах-охотниках, скоростных и мелкосидящих, не боящихся мин. Только бы захватить и удержать причалы, краны, подъездные пути, и продержаться до рассвета — когда над Гавром и окрестностями повиснут сразу две воздушные армии, которые сметут там все — офицеры-авианаводчики и артиллерийские корректировщики уже были в рядах французских повстанцев. И появятся грозные британские линкоры, «Вэилент», «Малайя», «Уорспайт», «Резолюшн», и обрушат на проклятых гуннов прицельный град пятнадцатидюймовых снарядов. И подойдет к берегу армада, ночью вышедшая из британских портов — помимо упомянутых линкоров, еще и крейсера, эсминцы, фрегаты ПЛО, и тральщики расчистят путь, и в порт войдут транспорта с главными силами, и высадят прямо на пирсы пехоту и танки.

А что будет дальше? Начнется великое дело освобождения Франции! Все патриотично настроенные французы восстанут против немецко-фашистской тирании! Русские уже на Одере — значит, до того как они снова пойдут вперед, англо-американские войска должны выйти на Рейн, а если очень повезет, то и на Эльбу! Когда проклятые гунны не будут слишком сопротивляться, поняв что война ими проиграна, и благоразумно решив, что лучше сдаться собратьям по англосаксонской расе, чем диким славянам, имеющим к ним очень большой счет.

И если немцы поведут себя благоразумно, тогда и американцы не слишком нужны? Можно позволить им плестись сзади, но весь триумф первыми войти в Париж, Лион, Марсель — а может быть и в Гамбург, Мюнхен, Берлин! — должен достаться храбрым британцам.

Потери французов? Войны без жертв не бывает! Искусство политика лишь в том, чтобы это были чужие потери, при соблюдении своего интереса.