И снова подводная лодка U-1505
Ну вот, отбегался Штрель — подумал Шнее, выслушав доклад акустика — удача значит такая, попасться этому русскому неизвестно чему. А тот сожрал и не подавился — нет, лучше быть живым трусом, чем мертвым героем! Тем более, что и героями стать не успеем — пока будем занимать позицию для атаки, Ужас нас услышит, и пошлет вслед за Штрелем! Так что — полная тишина, как под бомбами, отключить все что можно. И ждать.
Наверху был слышен визг винтов эсминцев. И более низкий шум — больших кораблей. Судя по пеленгу, они проходили перед лодкой, может быть их можно было достать торпедами, даже не всплывая под перископ, рассчитав положение по акустике, примерно оценив эскадренную скорость, и по изменению пеленга, дистанцию? Но для залпа требовалось как минимум всплыть со ста метров на десять-пятнадцать. И быть замеченными — даже если Ужас не успеет перехватить во время этого маневра, он после уже не выпустит. Так что лучше — не делать глупостей. Что там будет на берегу, это после — а здесь конец настанет немедленно.
Шнее был опытен и умен. И считал, что дожил до четвертого года войны (что не удалось даже его учителю, великому подводному асу Отто Кречмеру), исключительно благодаря своему благоразумию, заменяющему азарт. Играть лишь верную игру — и пас, когда положение сомнительно. Пусть рискуют и гибнут дураки.
Русского нечто не слышно. Но вряд ли он сунется прямо к эскадре, у янки есть привычка, сначала стрелять, разбираться потом. Судя по пеленгу, американцы (или англичане) уже прошли вперед, мы почти сзади, от них справа за кормой. И кригс-комиссар молчит — наверняка по возвращении донесет, «уклонение от атаки»! Значит, атака должна быть — теперь, когда это безопасно. Всплывать под перископ, цель по пеленгу… готовить полный залп (веером, задав торпедам угол растворения — может, в кого-нибудь да попадет!). И позаботиться, чтобы в журнале, на схеме маневрирования, объектом атаки значился вражеский линкор — кригс-комиссар, это береговая крыса, не подводник, нестыковок не заметит! Залп — и сразу на глубину, и снова полная тишина, а вдруг Ужас вернется?
