Авианосец «Цеппелин», столовая летного состава. Следующий день
Эрих Хартман чувствовал себя героем. «Белокурый рыцарь Рейха», слова под его портретом на обложке берлинского журнала. Еще месяц назад какой-то важный Чин из Министерства Пропаганды расспрашивал всех о подвигах, совершенных во славу фюрера и Рейха — и заинтересовался подвигами Хартмана на Восточном фронте. Ну а Эриха, как говорят, «понесло». И виной тому был не один лишь выпитый шнапс — русских, посмевших унизить его, истинного германского рыцаря, хотелось смешать с грязью, хотя бы в воображении.
Шестьдесят сбитых, числящихся за мной официально — это только русские асы. Прочих даже не считал — собью и лечу дальше. Сколько их было — ну где-то по трое-четверо на каждого аса. Я подал рапорт о переводе на «Цеппелин» потому, что в России уже не мог найти противника — услышав меня в эфире, русские в панике разлетались. Или даже прыгали из еще исправных самолетов, и все с грязными штанами, как сообщали наши солдаты, бравшие этих «Иванов» в плен, вот отчего у меня такой позывной.
Что он там рассказывал дальше, Хартман не помнил сам. И вот, в руках свежий номер журнала! Белокурый рыцарь Рейха, сбивший на Восточном фронте триста русских самолетов, и скромно умалчивающий о своих победах! Герой, результатом обогнавший Мельдерса, Удета, Рихтгофена. Не имеющий себе равных, без всякого сомнения, величайший ас всех времен и народов! Германия непобедима, пока у нее есть такие защитники! И пусть каждый, кто служит в люфтваффе, мечтает стать таким как Белокурый Рыцарь!
Командование все поняло правильно — Эриху намекнули, что должность командира эскадрильи будет его, сразу как только откроется вакансия, и очень вероятен и следующий чин, и Дубовые Листья к кресту — но это уже, как только Хартман совершит еще один подвиг, и будьте уверены, он не останется незамеченным! Рейху нужны герои, на которых надлежит равняться! Куда менее приветливо встретили новый статус Хармана его товарищи по эскадрилье — завидуют, что делать, не всем же быть символом и национальным героем! Потому, войдя в столовую, Эрих удивился, увидев что барон фон Рогов, командир первого звена его эскадрильи (и по неписанному порядку, первый кандидат на пост комэска), приветливо машет ему рукой, приглашая к своему столику, где как раз оставалось свободное место. Отношения между Хартманом и этим надменным пруссаком (с подачи которого за Эрихом и закрепился позывной «засранец») были напряженными, и это еще мягко сказано. Но явно выражать свое презрение тоже было опасно, и Хартман принял приглашение. Не зная о разговоре, бывшем в этой же компании несколько минут назад.
— Слышали, наш Засранец теперь герой — презрительно произнес барон — а это значит, Гюнтер, что из числа сбитых тобой, и тобой, Карл, и вот ими, и мной, что-то будет записываться на его счет, а не на наш. Не вру, приказ уже есть, не подлежащий огласке. А еще там предписывается Засранца на самые опасные дела не посылать. И как вам это нравится, камрады?
— Он точно сбил на Остфронте триста русских? — спросил обер-лейтенант Ралль.
— В журнале боевых действий эскадры записано всего девять — ответил Рогов — те, чьи обломки нашли на земле. Мой знакомый в штабе шепнул. Даже если кого-то не нашли, не сосчитали — думайте сами, сколько у него может быть реально. Интересно, как скоро до пятисот дойдет? А то и до тысячи — вот уж будет, «лучший ас всех времен», и «капуста» на Крест, и вертела, и стекляшки. А то и специально для него придумают — тьфу!
— Смотри, чтоб не услышало гестапо — предостерег третий собеседник, лейтенант Эттель — но раз вы нам это говорите, я полагаю, у вас есть план?
— Есть! — усмехнулся барон — о нет, бояться не стоит, вполне безобидная шутка. Но Засранцу кровь попортит. Говорить буду я — вы лишь поддакивайте. Тот же мой штабной друг рассказал, что…
—.. что над Порту появился русский ас — говорил Рогов уже Хартману, присоединившемуся к ним — туда перелетела свежая эскадрилья янки. И с ними русский. Успел уже сбить кого-то из 101-й эскадры.
Это было правдой. Вернувшийся пилот рассказывал, как он чудом избежал гибели — хотел атаковать истребитель, сбивший его ведущего, и тут понял, что это не янки, а русский. «Я на Остфронте был почти год, много их видел. Красные звезды, красный кок винта, белая стрела-молния на борту, оскаленная морда медведя, и много-много мелких звездочек, список побед. Моего ведущего свалил одной очередью, с запредельной дистанции. Я не самоубийца, с русским асом драться один на один — и повезло, что он за мной не гнался, наверное, шел на последнем горючем, но проверять это совершенно не хотелось». Очень скоро «солдатское радио» разнесет эту весть… но вот дальнейшие слова барон придумал сам, хотя они казались очень похожими на правду.
— Твоя популярность достигла уже и русских, Эрих. Они восприняли, как оскорбление — и прислали своего аса найти персонально тебя. Разведка перехватила радиопереговоры — этот русский будет искать лишь тебя одного, чтобы убить. Но думаю, для тебя это не будет большой проблемой, если ты сбил их шестьдесят. Говорю тебе, чтобы ты был готов, ведь кто предупрежден, тот вооружен.
И тут Хартман почувствовал липкий ледяной ужас изнутри — совсем как тогда под Орлом, в прицеле у русских Ла-5, за секунду до того, как вывалиться из обреченного истребителя.
— Но право же, не стоит беспокоиться — продолжал Рогов, с интересом наблюдая вместе со всеми за выражением лица Эриха — ведь ты же сам говорил, что русские не умеют драться в воздухе, одних лишь их асов сколько на твоем счету? Конечно, на такую миссию, учитывая твой опыт, русские пошлют не кого-то, а сверх-аса, но тем более чести от такой победы, и вреда врагу. И мы все с тобой вместе, дорогой друг, конечно же, морально — мы же не можем быть тебе постоянным и персональным эскортом? Отдельные несознательные личности уже делают ставки на исход вашего поединка — но, Эрих, я поставил на тебя, потому что верю в твою победу, ты только не подведи!
Сидя после в своей каюте, Хартман пил шнапс и смотрел в стенку. Ну отчего судьба так несправедлива — дав пряник, тотчас же грозит лишить всего? Если это ас уровня Покрышкина, эта фамилия уже была известна на Восточном фронте — то лишь увидев его, надо скорее выпрыгивать из самолета, не дожидаясь, пока тебя будут убивать! Хотя может быть, не все еще потеряно — надо лишь всячески избегать миссий над берегом, особенно на севере. Только бы не попасться этому русскому — и жизнь снова прекрасна, когда ты без пяти минут гауптман, комэск, кавалер Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями — все это куда приятнее похорон в море или безвестной могилы на этой проклятой португальской земле!