Павел Лебедев, капитан парохода "Краснодон".
Ох и тяжела работа моряка торгфлота в войну - врагу не пожелаю!
Но - надо. Если посылают, то значит - никто, кроме нас. Как в Одессе, октябрь сорок первого, последняя ночь эвакуации. Наш транспорт "Большевик", вместе с "Украиной" и "Чапаевым" был в последнем эшелоне. Возле Одессы появляться можно было лишь ночью, из-за фашистской авиации. А на "Большевике" поломалась машина, в самый последний час, все же корабль был очень старый, 1899 года постройки, с парадным ходом в семь узлов. Аварию устранили, но, мы уже не успевали проскочить в Одессу, загрузиться и уйти затемно.
Что думал наш капитан, Эрнест Иванович Фрейман, когда "дед" доложил, машина в порядке? Был тот редкий на войне случай, когда можно было отказаться, в штабе вошли бы в положение, а может и нет? Вот только наши бойцы в Одессе, которым по плану эвакуации было назначено место на "Большевике", что бы стало с ними? Идти назад засветло был смертельный риск, вот только остаться там, это для них была смерть без всяких вариантов. Значит, надо идти - ну а чему быть, того не миновать.
Когда мы подходили, еще в спасительной темноте, навстречу нам уже шли груженые транспорта. У фашистов еще не было флота на Черном море, опасность представляла лишь их авиация, и наши разумно решили не собирать один общий конвой, а отправлять каждый транспорт "по готовности", в сопровождении лишь пары "мошек" или торпедных катеров. Первыми шли быстроходные пассажиры крымско-кавказской линии, "Армения", "Аджария", "Украина", и еще один, "Грузия", поврежденный авианалетом, выходил на буксире эсминца "Шаумян". Затем следовали грузовозы, среди которых выделялся огромный "Курск". Из труб вился дымок, даже у теплоходов - механики выжимали из машин все, чтобы с рассветом оказаться как можно дальше от вражеских аэродромов. А мы лишь подходили к порту.
А когда мы пришвартовались, за час до рассвета, оказалось что брать некого. Штаб погрузки, получив сообщение о нашей аварии, на нас уже не рассчитывал, посадив предназначенных нам красноармейцев и имущество на малые суда. Мы взяли на борт лишь двадцать человек саперов, минировавших порт и уходивших последними. И "Большевик" ушел последним из Одессы, оставленной нами 16 октября 1941.
Недалеко от мыса Тарханкут нас атаковали торпедоносцы. И старый, тихоходный транспорт не мог увернуться от двух сброшенных торпед. Капитан Фрейман мостика не покинул. Ему был пятьдесят один год, он прежде был старшим помощником у легендарного Лухманова на учебном барке "Товарищ", а в молодости успел сходить в Вест-Индию на рижских парусных судах.
Я был старпомом на "Большевике". С августа сорок второго - капитан. Принял в Америке это вот судно, "Краснодон", стандартный тип "Либерти", из числа поставленных нам по ленд-лизу. Успел совершить лишь один рейс - домой, в Мурманск. И вот теперь, эта миссия, не обычный грузовой рейс. Кроме обычного экипажа, как в мирное время, на борту еще военная команда под началом лейтенанта. Вот только лейтенант наедине предъявил мне документ с личной подписью самого Берии. А двадцать восемь его "богатырей" (тоже, большее число чем обычно на таких судах) похожи скорее на осназ, чем на матросов-срочников. Мурманск, Нью-Йорк, Фритаун, Кейптаун, Бомбей, и обратно. А когда, и если наступит час, лейтенант (он и в самом деле в этом чине, только госбезопасности) скажет, что надлежит делать. И я должен обеспечить выполнение, по своей морской части.
Почему я, а не кто-то более опытный? Мне кажется ,что как в тогда Одессе, мы должны были быть на подстраховке, вторым номером. А первую роль должна была сыграть "Кострома", оказавшаяся в Бомбее одновременно. Мне никто ничего не говорил - вот только там "военная команда" на борту была до удивления похожа на мою. И они ушли в Кейптаун первыми, на четверо суток раньше нас. И так и не пришли.
Морские приключения бывают лишь в книжках Сабатини и Буссенара. Ну а для нас все эти дальние моря и острова за океаном были совсем не романтикой. На Черном море было легче, там был огненный, но все же каботаж. Там рядом были наши, здесь же, случись что, никто на помощь не придет. Причем опасность была не только от немецких подлодок. Мы взяли груз в Бомбее и должны были идти домой вокруг Африки, Средиземное море сейчас стало слишком жарким. А по лазурному и теплому Индийскому океану болтались не только немецкие, но и японские подлодки, да ведь и обычные опасности прежних мирных времен никуда не делись. Например тут, у восточного берега Африки, иногда встречается такое явление как кейпроллеры - гигантские волны-убийцы, в двадцать, тридцать, даже сорок метров высоты, возникающие словно из ниоткуда, причем не обязательно в шторм, но и среди спокойного моря. (прим. - с давних времен считались вымыслом, морским фольклором, и лишь в конце двадцатого века, по наблюдениям со спутников переведены в разряд явлений реально существующих, причем не только в указанном районе Мирового Океана - В.С.). Да и обычные осенние шторма в этих широтах (апрель в южном полушарии, это осень) превосходят североатлантические. И никто не знает, что случилось с "Костромой". Англичане обещали искать, и даже вроде посылали гидросамолет по предполагаемому курсу, не нашли ничего. Может быть, война и ни при чем - где-то в этих местах в мирном двадцать восьмом бесследно пропал датский парусник "Копенгаген". А задолго до того, в таком же мирном 1909, так же исчез лайнер индийской линии "Уарата". И были еще случаи, не столь громкие и известные.
Но нам надо было жить, и делать свое дело. Раз уж мы оказались на первой роли. Связались в Кейптауне с советским представительством, получили приказ ждать. Вернее не приказ открытым текстом, а кодовый сигнал, расшифрованный "лейтенантом". Ждали четыре дня, имитировав "поломку машины", и ее перебор. Затем так же получили указание, сниматься исследовать курсом на Фритаун, с расчетом, чтобы в указанное время быть в таком-то районе. Там ждать радиосвязи, на указанной волне, позывные, шифр прилагаются. Инструкция в запечатанном конверте - похоже что ждала нас в сейфе представительства, а не была оперативно передана по радио. Все было задумано заранее?
Переход до предписанного места прошел без проблем. Если не считать за такую уклонение противолодочным зигзагом от обнаруженного перископа, приведение его за корму и самый полный. В точно указанное время приняли передачу на КВ, и как было указано, не ответили, даже "квитанцией", в тексте, повторенном дважды, было, кодом, место рандеву, координаты, время. Непонятно, против кого дело, раз такая тайна, нет здесь немцев, кроме одиночных подлодок, значит какая-то игра "за интересы СССР"?
"Лейтенант" лишь усмехнулся, и сказал, что все узнаю в свое время. А за несколько часов до встречи наконец рассказал, что нам предстоит принять груз некоего минерала, очень важного для военной промышленности СССР, который наши союзники категорически нам не продают, поскольку капиталисты. Но зарубежным друзьям нашей страны удалось втайне достать какое-то количество, которое мы должны будем перегрузить прямо в море, сейчас, и доставить в советский порт, соблюдением всех мер секретности. И вы никогда не будете спрашивать, кто эти наши поставщики, равно как и о любых других обстоятельствах этого дела. Это как раз случай, когда меньше знаешь, крепче спишь.
И добавил - мужики, если вы доставите этот груз, то для фронта и победы сделаете больше, чем если бы вы все с сорок первого в окопах. Не подведите, Родина просит!
Мать-перемать, понимаю, что секретно, но хоть бы раньше ты мне это сказал? Надо же место в трюмах подготовить! Что хоть за груз, по массогабариту? Двухсотлитровые бочки, пятьсот штук, каждая по полтонны? Уже легче, что не насыпью. Как грузить будем? Да по вашему усмотрению, товарищ капитан, вы же моряк!
Так ночь же скоро, как работать? Так и задумано, чтоб не разглядеть. Но не беспокойтесь, включите свет по-полному, затемнение соблюдать совсем необязательно. То есть как? Не знаю, но сказано, что от подлодок вас надежно прикроют, и о приближении патрульного самолета заранее предупредят, успеете погасить. Так у наших "заграничных товарищей" тут еще и военная сила есть? А вот это не ваши проблемы, товарищ капитан, просто вам сказано, субмарин не бояться, и все.
Остаток времени в диком аврале. Вызвал второго помощника, поставил задачу. И все свободные от вахты, как наскипидаренные, ворочали грузы в трюмах, так как "лейтенант" еще заявил, сделать так, чтобы забить "левый" груз подальше, чтобы его трудно было обнаружить и досмотреть. Слушай, ну никак тогда не успеем - давай сейчас в твиндеки запихнем, а уже после, днем, в свободном плавании, распихаем в дальние углы. Ну, под вашу ответственность, тащ капитан, знаете ведь что нет ничего более постоянного, чем временное? Учтите, что этот груз будет стоить дороже, чем все на борту, включая само судно - так что о сохранности прочего товара в трюме можете не думать.
Да что же это мы повезем? Золото - так вроде у нас его добывают, в Сибири. И разве его в военной промышленности используют? А что еще здесь, в Африке, такое редкое и ценное есть, чего у нас нет? Неужели алмазы, триста тонн?? Или алмазная руда, кимберлит, ну не помню я, из чего алмазы добывают? Зато знаю, что из алмазов делают сверхтвердые резцы, это же на много лет вперед всем нашим заводам хватит, пятьсот бочек алмазов?
Лейтенант лишь усмехнулся. И сказал об этом не думать. Груз, стратегически важный - и это вам знать довольно.
Еще интересно, приближаясь к указанному месту, мы дважды получали по радио кодированное предписание изменить курс. При том, что мы не отвечали, и не сообщали своих координат. И не видели никого - а нас выходит, как-то видели, и выводили в точку встречи.
"Либертос", очень похожий на наш - пожалуй, издали можно и перепутать. И световой сигнал ратьером, ясно видный даже при заходящем солнце - опознавательные, и готовность передать груз. Погода и состояние моря идеальные, почти штиль - оттого, решаю швартоваться борт о борт, и грузить стрелами прямо из трюма в трюм. При волнении пришлось бы налаживать канатную дорогу, это и медленнее, и неизбежный процент потерь. Хотя немецкие рейдеры еще в ту войну успевали вот так перебросить себе с борта захваченных судов до пятисот тонн груза за сутки.
Сигнал, заходите и швартуетесь вы. Там что, совсем не моряк управляет? Маневренные качества своего судна надо все же лучше знать! Они легли в дрейф, и их сразу начало разворачивать нам поперек курса, тут и на якорь не встать, глубоко. Со второй попытки все же ошвартовались, хоть сумели правильно кранцы вывалить, концы принять и закрепить, как положено. Подали сходни, лейтенант наш едва не прыгает от нетерпения, первым перебежал на тот борт, вижу, разговаривает с их старшим. А вот отчего их так мало, даже если считать что кто-то в машинном, на мостике, в радиорубке? И двух десятков людей не вижу, это против полусотни готовых к работе у меня!
У лейтенанта ГБ такое же мнение. Решаем временно перебросить в помощь часть своих, конечно же, из военной команды. А вот на том судне (названия на борту не вижу, занавешено брезентом, флага нет) похоже, лишь они, переодетые солдаты, а не моряки. Куда же вы экипаж дели? Что-то мне вон та свежая краска подозрительна, будто пулевые следы маскирует. Их старший по-русски говорит, а вот остальные лишь улыбаются дружелюбно, но отчего-то с оружием все. Откуда вы такие взялись?
Нет, проще выбросить из головы. Приказ понятен, за работу. Бочки кантовать талями, в грузовые сетки, и стрелами прямо в наш трюм. И работа, при ярком электрическом свете - процесс пошел.
Еще предупредили нас, что пыль этого минерала вдыхать категорически нельзя. Оттого на том судне в трюмах все в тряпичных масках работали, причем и нашим тоже приготовили заранее, выдали всем. Значит, не алмазы? Или алмазная пыль тоже легкие режет?
А разговаривали они между собой, я сам слышал, и другие наши, по-английски, по-испански, и даже по-немецки. Живет значит, дело пролетарского интернационализма? Что же они против Гитлера не выступили, когда он на нас напал? Или это еще с времен испанской войны у наших там связи остались?
