Берлин. 2 августа 1940 года
Прошло 2 недели с момента первого разведывательного полёта над Харьковом. После того как первая машина не вернулась, было решено отправить на разведку поочерёдно ещё две спешно доработанные. На этот раз им предписывалось выходить на связь гораздо чаще. Но эти машины не долетели даже до территории Харьковской области. Связь с ними была потеряна где-то над Полтавой. Что характерно, СССР никак не прореагировал на 3 сбитых, а ничем иным это быть не могло, разведчика. Можно было подумать, что эти машины просто испарились, или их никогда не существовало. Все попытки немецкого посла прояснить ситуацию были безуспешными.
Единственным подтверждением того, что самолёты были сбиты, была полученная буквально вчера, через дипломатическую почту, шифровка от одного из агентов в Полтавской области, в которой он писал, о том, что недалеко от Полтавы был сбит самолёт. Место падения обломком было сразу же оцеплено НКВД, так что дальнейшую судьбу неудачливых пилотов самолёта прояснить не удалось. По времени получалось, что резидент докладывал о уничтожении второй машины. Судьба первой и третьей так и осталась неизвестной.
Больше посылать машины на разведку не стали - сам Геринг, возмутился тем, что его лучших пилотов отправляют на убой в то время, когда их можно перенаправить на гораздо более важное направление - Англию.
Но всё же Канарис не зря ел свой хлеб. Определённые сведения, хоть и не через авиаразведку, ему добыть удалось. Тот же полтавский резидент сообщал, что все части и соединения, ранее принадлежавшие Харьковскому военному округу были переподчинены соседним округам, а вокруг самой Харьковской области стали спешно возводить настоящие погранзаставы и строить полосу отчуждения как на настоящей границе с другой страной. А с войсками НКВД, несшими службу на областной границе, сотрудничали люди в неизвестной форме и с незнакомым оружием.
Всё это наводило на очень странные мысли. С одной стороны, прямо в центре СССР образовалось независимое государство со своей армией и оружием, но с другой стороны, Сталин бы ни за что не пошёл на такое - зимняя война, и совсем недавняя аннексия Бессарабии говорили о чем угодно, но только не о том, что СССР пойдёт на территориальные уступки. Да и если бы там было независимое государство, как бы бредово это ни звучало, то оно, без всякого сомнения, уже бы вышло на связь с ведущими мировыми державами. Как ни крути, но логически объяснить это не получалось. Не хватало одного куска головоломки для того, чтобы составить цельную картину. Но как раз этот кусок добыть пока не получалось. И это с учетом того факта, что к делу уже были подключены лучшие аналитики Абвера. Или вот ещё интересный факт - если ещё буквально полтора месяца назад, СССР при освещении войны с Англией в своих газетах придерживался нейтрально-положительного отношения к Германии, то теперь точка зрения сменилась на противоположную. Нет, врагами немцев пока ещё никто не называл и поставки в Германию нефти и сырья согласно договорам, если не считать заминки в конце июня, не прекращались, но вовсю выражалось сочувствие по отношению к англичанам, держащим оборону на осаждённом острове. Всё это нужно было учесть в уже разрабатывающейся согласно приказу Гитлера операции по вторжению в Россию.
Канарис закончил просматривать доклад Фюреру. Все сведения, имеющиеся у главы Абвера и рабочие гипотезы о происходящем в СССР, были изложены на ста машинописных листах в папке, которая сейчас была в руках у Канариса. Оставалось надеяться, что Фюрер не оставит без внимания написанные соображения. И если о происходящем в Харькове можно было гадать, то работа ПВО русских, уничтожившей без особых проблем считающиеся неуязвимыми разведчики, была фактом, который никак нельзя оставлять без внимания.
