Автоматные хлопки разносились из промежутка между зданиями складов. Что там происходит, видно не было, так как обзор девушке закрывала гора ящиков, уложенных в штабеля у стены центрального склада.

Спустя пару минут с противоположной стороны здания раздался крик на немецком. Язык девушка знала в совершенстве и без труда смогла разобрать, что кричавший предупреждал о совершенном побеге.

— Всем лечь! — рявкнул молодой унтерштурмфюрер, и, как цепные псы, спущенные с поводков, охранники накинулись на заключенных, заставляя их исполнять приказ. К сожалению, основной массой прибывших были русские военнопленные и польские граждане, и немецкую речь мало кто понимал. В нескольких метрах от девушки немецкий солдат орал поляку:

— Быстро лечь на землю!

Поляк, не понимающий языка, поднял руки над головой и, смотря на немца с испугом и непониманием, повторял:

— Я не понимаю.

В следующее мгновение терпение охранника закончилось, и, вскинув винтовку, он выстрелил в грудь заключенному. Винтовочная пуля, обладающая огромной убойной силой, пробила беднягу навылет и угодила в стоявшую за его спиной женщину. Оба упали на землю замертво.

Пораженная открывшейся трагедией, Ксения, запинаясь от испуга и волнения, перевела команду офицера на русский для членов группы:

— Быстро ложитесь все на землю и дальше по цепочке передайте, пока еще кого-нибудь не убили.

Подавая пример своему окружению, девушка первая легла на асфальт перрона. Ее примеру последовали сначала члены туристической группы, а за ними и остальные заключенные. Через минуту все прибывшие лежали, уткнув взгляд в мокрый асфальт.

Закончив с заключенными, трое охранников по указанию офицера бросились к проходу между складами. Появляться в просвете между зданиями немцы явно опасались, со своего места девушке было хорошо видно, как эти трое заняли позицию и ожидают команду возле угла центрального склада. Со стороны соседнего здания еще одна группа в составе трех человек готовилась к штурму позиции беглеца. Спустя минуту раздался взрыв, и девушка увидела фонтан земли, взметнувшийся к небу над крышей склада с противоположной стороны строения. Сразу после взрыва немцы не мешкая перешли к активным действиям и пошли в атаку. Обе группы бросились вперед, но, видимо, к этому моменту беглец уже скрылся или перешел на другую позицию, так как звуки перестрелки так и не последовали.

Дальнейшие действия немцев девушка наблюдать уже не могла, ее обзор был ограничен, но, судя по приглушенным звукам стрельбы и вспышкам выстрелов в маленьких окошках здания, бой переместился внутрь центрального склада.

Беспорядочная стрельба продолжалась уже около часа. Несколько раз из здания на носилках выносили корчащихся раненых или покрытых с головой убитых.

Девушка прекрасно помнила еще по ознакомительному туру, что в реальном ходе истории ничего подобного не было. Вывод напрашивался сам: этот бой — следствие их вмешательства в прошлое. Чьего именно вмешательства, догадаться также не составило труда, из ее группы рядом не было только Алексея и Светланы.

На короткое время выстрелы стихли, затем грохнули все разом в десяток стволов и так же резко смолкли, на этот раз окончательно.

Минут через десять стали возвращаться солдаты. Видимо, результаты боя с беглецом их не удовлетворили, и от них исходила прямо-таки осязаемая волна дикой агрессии.

Все тот же молодой унтерштурмфюрер скомандовал:

— Поднимайте их, стройте в четыре колонны, и идем в лагерь!

Солдаты с удвоенной яростью накинулись на узников, активно помогая себе прикладами, кулаками и плетьми. Уже через десять минут под командованием все того же молодого эсэсовца (гауптштурмфюрер, ранее командовавший охраной, куда-то исчез), колонну погнали из города.

Во всем этом кошмаре произошло только одно хорошее событие: Андрей пришел в себя и мог перемещаться самостоятельно.