Глава 6. "Здесь наш новый дом"
14 марта 1904 года 09–30 по местному времени.
Внешний рейд Порт-Артура.
Мостик бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ "Аскольд".
Вице-адмирал Степан Осипович Макаров — Командующий Тихоокеанским флотом РИ
Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн — командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры
Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, — командир крейсера
Полковник Александр Петрович Агапеев — начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ
Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский — старший флаг офицер адмирала Макарова.
— На машину, малый ход, — бросил капитан первого ранга Грамматчиков в переговорную трубу, и повернулся к адмиралу Макарову. — Подходим, Степан Осипович, что прикажете? — Константин Александрович, ложитесь в дрейф на траверзе у этого, пятьсот шестьдесят четвертого. — Макаров внимательно разглядывал очертания незнакомого корабля, скрадываемые неровными треугольными пятнами. Основное его внимание привлекли эти удивительные скорострельные пушки в башнях и счетверенные минные аппараты примерно двадцатидюймового калибра. Решетчатые мачты привлекли его внимание еще раньше, но тут он интуитивно догадался, что их назначение каким то образом касается радио. Выяснение назначения восьми коробчатых установок, имеющихся на обоих кораблях, адмирал благоразумно отложил до встречи с командирами этих крейсеров, потому что гадай, не гадай, ничего умного не нагадаешь. А вот то, что на боевом корабле не бывает ничего лишнего, он помнил хорошо.
Наконец адмирал вышел из состояния созерцания, — Константин Александрович, пусть сигнальщики запросят у них название и порт приписки. Никогда даже слыхом не слыхал о подобной конструкции, но результат впечатляет.
— Братец, — обратился командир "Аскольда" к стоящему рядом сигнальщику, — слышал, что сказал господин вице-адмирал? Исполняй!
Сигнальщик замахал флагами….
— Степан Осипович, но это же ваша же идея — быстроходный безбронный крейсер? — не понял адмирала капитан первого ранга Рейценщтейн. — А тут вам сразу два проекта, у одного мощнее минное вооружение, у другого артиллерийское.
— Нет, Николай Карлович, ни о чем подобном ничего не слышал. Идея идеей, но до ее исполнения было как отсюда до "шпица" пешком. И кроме того эти корабли оказались значительно совершеннее предложенных мною проектов, возьмем к примеру "Новик". Что-то общее видно, но не очень.
В этот момент на мостик "пятьсот шестьдесят четвертого" вышел сигнальщик и неуверенно замахал флажками в ответ.
— Ну-с, братец? — Макаров повернулся к сигнальщику, когда продолжавшаяся почти четверть часа передача была закончена.
— Ваше высокопревосходительство, — ответил тот, — ОНИ сообщают: — "Порта приписки, и названия в Российском Императорском Флоте пока не имеем. Выступили в боевой поход сразу по завершении ходовых испытаний и загрузке боезапаса. Место постройки является тайной особой государственной важности. Имеем самостоятельное задание. В виду чрезвычайной секретности и корабля и установленного на нем вооружения, и для сведения к минимуму круга осведомленных лиц, готовы для установления взаимодействия принять на борт командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Степана Осиповича Макарова в сопровождении флаг-офицера Дукельского. Возможно присутствие командующего Порт-Артурским отрядом крейсеров, капитана первого ранга Николая Карловича Рейценштейна, и полковника главного штаба Александра Петровича Агапеева. Вся прочая информация будет передана на борту пакетом лично в руки его высокопревосходительству вице-адмиралу Макарову. Командир крейсера".
— Свободен братец! И забудь, что видел, слышал, и — ни матери родной, ни священнику на исповеди не проговорись! — адмирал коротким жестом отпустил сигнальщика и повернулся к офицерам, — Ну-с, господа! Чувствуете себя готовыми приобщиться тайн? Ведь без тайн здесь точно не обошлось, поскольку кораблей подобной конструкции нет ни в британском, ни во французском ни в германском флотах. Ну-с господа, жду вашего ответа. У лейтенанта выбора нет, а вам самим решать, знать вам нечто, что в дальнейшем возможно осложнит вам жизнь, или нет. А пока, — адмирал повернулся к Грамматчикову, — Константин Александрович, распорядитесь спустить на воду адмиральский катер, пусть на веслах будут самые неразговорчивые матросы. Думается, я и в самом деле, сам должен посетить эти таинственные корабли. Только вот, господа, сделаем это без особых церемоний, так сказать, по домашнему. Ну что, господа офицеры, вы приняли решение?
— Степан Осипович, — хмыкнул в бороду Рейценштейн, — позор ведь, если вы пойдете, а мы останемся. Приглашение, так сказать, было сделано "с оглашением". И потом, еще никто не мог сказать, что представитель рода Рейценштейнов боится опасностей и трудностей. Конечно же я с вами.
— Хорошо, Николай Карлович, хорошо, я так и думал. — Макаров повернулся к Агапееву, — А в вас, Александр Петрович, я и не сомневаюсь, ибо знаю вас давно. Вы ради пользы дела и к черту в зубы пойдете.
— Пойду, Степан Осипович, — ответил Агапеев, но только после вас.
— Ну, вот и отлично! — усмехнулся в бороду Макаров, и повернулся к Грамматчикову — ну как там с катером?
— Не извольте беспокоиться, Степан Осипович, — осталась пара минут.
— А крут к врагам командующий этим… отрядом. Всех уничтожил, никому уйти не дал. Понятно, именно ему поручили это секретное дело. Только интересно, кто это? По возрасту, из однокашников моих должен быть? Контр-адмирал, капитан первого ранга? С Балтики, с Черного моря, любопытно, любопытно. Да-с, а как он с командой… как Эссен или Вирен?
— Да уж, канкан впечатлил… — поежился Грамматчиков, — не хотел бы я попасть под удар этих мин. — Он кивнул на торпедные аппараты "564". — Если их удар смертелен для броненосца, то, что бы они сделали с "Аскольдом"? Вон "Якумо", как спичка переломился.
— Константин Александрович, — Макаров резко развернулся в его сторону, — оставьте этот тон. Эти корабли воюют на нашей стороне, и несут наш флаг! Пока я командующий, никто не будет вести подобных разговоров без особых оснований! Это неблагодарность, господин капитан первого ранга, стыдитесь! — потом его голос смягчился, — Простите меня за эту вспышку, у вас все равно нет никаких оснований для таких слов.
— Господа, глядите! — Рейценштейн показал на моторный катер, который отошел от борта второго крейсера и с невероятным проворством преодолел пять кабельтовых. В катере, кроме матроса-рулевого, были только три офицера в парадной форме, на солнце блестели золотые погоны.
— Ну-с, господа, раз ТАМ все в сборе, значит и нам пора, — вице-адмирал пожал руку Грамматчикову, — Раз катер, наконец, готов, значит, и мы пошли Вы же тут на досуге помозгуйте, чего значит сей зверь тигра. А потом сравним ваши соображения и наши наблюдения.
— Действительно тигра, выглядит устрашающе, — ответил Грамматчиков, — но вот в линейном бою эта окраска не будет иметь никакого значения, как две этих смешных пушечки. Так что действительно крейсер, может быть как дальнейшее развитие концепции "Новика". Быстроходный, безбронный, с дальнобойными и мощными самодвижущимися минами, применение которых не требует входа в зону поражения вражеской артиллерии…
— Константин Александрович, я же сказал, ПОТОМ! Кстати ваш Аскольд в линейном бою тоже ноль без палочки и тоже чистый крейсер. Так что это еще и ваши родственники… — с этими словами адмирал спустился по трапу с мостика, оставив командира "Аскольда" в одиночестве.
— Так! — подумал тот, — Поразмышляем! Любит же Степан Осипович задачки задавать. Дал задание подумать, а потом проверит, сумел я сделать правильные выводы или нет. Ну-с, Константин Александрович, и чего теперь подсказывает вам ваша знаменитая интуиция? Скорость! Эти корабли, оба, созданы для скорости, посмотрите на их клипперные формы, даже когда они лежат в дрейфе, они будто летят вперед. Они не созданы драться в линии, они созданы преследовать и догонять. Так что Степан Осипович прав — насчет линии я действительно сказал глупость. На корме у обоих непонятная площадка, прямо плац какой-то. Ее назначение непонятно, как и этих наклонных металлических ящиков, но про них мы пока думать не будем. Как и о тех фигурных штуках что у них на мачтах. Тут никаких аналогий нет, и все что приходит на ум это имя Николы Тесла. Все же я думаю, что это корабль для атаки, на манер наших миноносцев. Примененное, с ужасной эффективностью, минное оружие подтверждает эту версию. Может, по проекту… такие корабли задумывались для действий большими волчьими стаями…. Да нет, против кого нужна, большая стая таких кораблей? Кораблей, каждый из которых одним махом способен вынести прочь эскадру броненосцев, не нужно много, один, ну максимум два на флот. Потом на деморализованного противника навалятся свои линейные силы и добьют его окончательно. Меня больше всего интересует другое. У вице-адмирала Того не было столько броненосцев, сколько только на "564" имеется минных труб. И заметьте, каждая мина попала в цель, причем по жизненно важным местам, в трех случаях поражены артпогреба и в трех котлы. Мина, попавшая в корму, просто оторвала броненосцу пятнадцать-двадцать сажен корпуса. И мы, и японцы выстреливаем по 10–20 мин, что бы попала одна, и то она калечит, а не топит корабли. А тут, один минный залп, двух кораблей в корне меняет ход войны. Но, в принципе, это мог быть и один, тот который у них флагман, ему просто надо было переменить подбойный борт. А эти снаряды! Вопросы вызывает все… насколько я вижу у артиллерийского крейсера двух орудийные башни калибра примерно пять дюймов… нестандартно, надо сказать. Но вот снаряды рвались, как минимум, как восьмидюймовые, попадали в цель без пристрелки, я уже молчу о кучности и скорострельности этих орудий. У этого крейсера вес минутного бортового залпа, как у броненосца. На каждый бронепалубный крейсер они потратили менее двух минут, мой начарт специально засекал. Я даже не представляю, как это возможно сделать. Но, ЭТО ЕСТЬ — значит, это возможно сделать. Мне представляется, что назначением таких кораблей может стать перехват и уничтожение вражеских линейных эскадр вдали от своих берегов. Даже страшно подумать, какой, например, разрушительной силой могут обладать, вон те наклонные ящики, и решетчатые мачты. Может это, все-таки, пресловутые излучатели Теслы? Не знаю, больше ничего в голову не приходит.
14 марта 1904 года 09–30 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.
Боевая рубка БПК "Адмирал Трибуц"
"Аскольд" движется нам навстречу. Он красив своей особенной красотой, рожденный на грани веков. На верней площадке мостика стоит группа из нескольких офицеров. Карпенко разглядывал их в стационарный бинокль. Вот этот дородный, с бородой и есть Макаров. Так, на мостик "Аскольда" вышел сигнальщик и начал размахивать флажками.
— Что он от нас хочет, Сергеич? — спросил стоящий за спиной Карпенко Одинцов.
— Запрашивает название и порт приписки, — Карпенко хмыкнул, — если я отвечу им правду, то они решат, что я сошел с ума, ибо прекрасно знают все корабли, базирующиеся на Владивосток. Ну, что действуем по плану, никаких изменений не будет?
— Да, — Пожал плечами Одинцов, — не стоит, что-то менять и рисковать. Если просочится информация, откуда мы, то спокойной жизни уже не будет. Даже наоборот, будет очень беспокойная.
— Так, я отвечаю — порт приписки — засекречен, выполняю свое задание и т. д. по списку?
— Да, так как решили. Ну, а тут мы уже поговорим и посмотрим. После того погрома, что ты устроил сегодня, тебе поверят и еще как. И еще не рвись под прямое подчинение Макарова. Сам он вроде ничего, но это по книгам, а как оно реально мы еще не знаем, тем более что над ним есть три величайших идиота в истории нашего флота. Во первых: генерал-адмирал Алексей Александрович, младший брательник Александра Третьего и дядя нынешнего царя. Во вторых: Главнокомандующий флотом вице-адмирал Рожественский. Этот и просрет войну на море. В-третьих: это морской министр Авелан. Запах Цусимы еще не почуял?
— Почуял… — ответил Карпенко недовольным голосом, — что же тогда остается, только вольное пиратство?
— Никак нет, будем зарегистрировать "Трибуц" и "Быстрый" как вспомогательные крейсера, то они попадают в подчинение к Великому Князю Александру Михайловичу. Колоритнейшая надо сказать личность Великий Князь Сандро, и кроме того, он находится в оппозиции к генерал-адмиралу и всем этом умникам под Шпицем.
— Под каким Шпицем? — не сразу понял Карпенко — А, адмиралтейство…
— Привыкай, здесь это самый ходовой мем на флоте… — ответил Одинцов, — Но, есть один замысел. К сожалению мы не сможем вытащить сюда Макарова помимо его свиты. Невместно адмиралу, наносить визиты в сопровождении только одного флаг офицера. Так, что лучше всего назвать капитана первого ранга Рейценштейна и полковника главного штаба Агапеева, Правда, флаг-офицер лейтенант Дукельский в любом случае последует за своим шефом, а это не есть гут. После того, как Степанов, в своем Порт-Артуре, написал, что в доме у этого Дукельского было целое шпионское гнездо, то меня гложут смутные сомнения. И вроде бы сам он вне подозрений, но сболтнет что-нибудь при любовнице и служанке и все, прощай тайна. И подружка у него, по Степанову, специфическая была — из богоизбранных.
— Ерунда, — возразил Карпенко, — Степанов — Степановым, а реал — реалом, а вот это и есть главное. Если что, Михалыч и компания их враз раскусят. Наша же задача, что бы этот Дукельский в ближайшее время не смог вернуться в Артур. А потом, если про него правду писали, завербовать его и пропихнуть через него "дезу", что, мол, никакие они не "попаданцы", а честные русские американцы. И тебе в масть будет, и поверят легче, поскольку будут знать, что этот источник в "теме".
— Молодец, Сергей Сергеич, изящный маневр, я и не подумал! Ты, давай, вызывай сюда Иванова и его командиров БЧ два и три. Не исключено, что их высокопревосходительство пожелают, чтобы им представили героев дня. Встретим их вчетвером, а потом, при необходимости, подключим остальных. Макарова и всех кто с ним вербуем с ходу. Все равно интерьеры здесь у тебя на местные никак не похожи. Такого сейчас ни в Британии нет ни в Штатах ни в Бразилии.
— Хорошо… Сергей Викторович, — обратился Карпенко к командиру БЧ-4, давайте сюда сигнальщика. Текст я сейчас подготовлю. И вот еще что, Степан Александрович, всех свободных от вахты офицеров соберите на всякий случай в кают-компании, а особенно командиров БЧ. Всю команду собирать не будем, пусть во всем чистом находятся на боевых постах. Чтоб по кораблю без дела никто не шатался. Это вам не наш Авакянц, тут марку вдвойне держать надо. Вахтенный встретит Макарова и компанию у трапа правого борта и проводит в мою каюту.
— Разумно, Сергей Сергеевич. — Одинцов задумался, — но чего-то не хватает. Сегодняшний день начался так брутально! Надо поддержать настрой…
— Ну, что тут у нас? — это в рубку вошел майор Новиков, — Кончилась наша одиссея?
— Все только начинается… — сказал Одинцов и вдруг застыл, — Сергей Сергеич, Александр Владимирович, есть идея! После твоего, Сергеич, сегодняшнего "Балета Смерти" самым подходящим ходом будет создание впечатления, что мы это жесткая, сверхэффективная организация. Они же о нас ничего не знают! Хотя, по сравнению с местным бардаком на наших кораблях царит просто железная дисциплина и идеальный порядок. А если им кто нибудь проболтается, что мы за неправильную болтовню либераста за борт выкинули, мы вообще станем помесью Тайного Приказа и Испанской Инквизиции. Александр Владимирович, будь добр парные посты морпехов в парадном черном. Немного устрашающего боевого грима в тигровой раскраске не вредно. Ничего что у тебя всего одно отделение, сделай что можешь. По пути следования Макарова должна быть такая мизансцена как в ставке Гитлера в "Семнадцати мгновениях весны", только зиговать пожалуй не надо. Согласен, Сергей Сергеич?
— А почему нет, впечатление первое дело… — принял игру Карпенко. — Вопрос, кто мог, не моргнув глазом утопить целый флот? А вот такие и могли. Пусть немного мураши по кожице у Макарова побегают. Сделаешь Владимирыч? А я своих тоже настропалю не хуже, будут летать четко по уставу. — Новиков кивнул. — Ну, тогда все товарищи, цели определены, задачи поставлены, за работу, чтоб жить стало лучше, жить стало веселее!.
14 марта 1904 года 10–50 по местному времени.
Внешний Рейд Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.
Бронепалубный крейсер 1-го Ранга РИФ "Аскольд" и БПК "Адмирал Трибуц".
Гребной катер, как и положено, в торжественных случаях, спустили с правого борта "Аскольда". Теперь суденышку о восьми парах весел, предстояло обогнуть оба корабля, что бы пристать к такому же правому борту "пятьсот шестьдесят четвертого". Шестнадцать матросов мерно налегали на весла, толкая, навстречу судьбе. Когда подошли к корме "пятьсот шестьдесят четвертого", чтобы ее обогнуть, прочли выбитое бронзовыми буквами прямо под надстройкой название корабля, но обстановка яснее не стала. Надпись гласила — "Адмирал Трибуц". Со страшным скрипом в мозгах и адмирал Макаров и сопровождавшие его офицеры пытались хоть что-нибудь вспомнить об этом человеке, и какое отношение он имеет к России. Несмотря на все усилия у них ничего не получалось. Огибая широкую транцевую корму увидели прикрепленный там герб Российской Империи. В нем тоже было что-то неправильное. Вот и правый борт "Адмирала Трибуца", трап на своем месте, спущен со стороны кормы сразу за минными аппаратами почти до уровня воды. Трап как трап, с большими буквами, гласящими то же самое, что и надпись на корме.
Лейтенант Дукельский пропустил вперед адмирала, старших офицеров и вслед за ними поднялся на палубу. Глаза сразу резанула безукоризненная чистота. Их встречал вахтенный офицер, судя по погонам, лейтенант. Ничего знакомее погон и может быть фуражки, Дукельский в его облике не увидел. Хотя погоны наводили на мысль о безусловной русскости офицера, так как только в российской армии и флоте для обозначения чинов используются комбинации звездочек и просветов. Почти сразу за спиной офицера стояли ДВОЕ, кондуктор и квартермейстер, это все, что Дукельский смог понять по лычкам на их погонах, во всем остальном даже нельзя было сказать, солдаты это или матросы. Они походили на обычных нижних чинов или унтеров не больше чем львы на домашних кошек. Сбитые на ухо черные береты, жесткие загорелые независимые лица, перечеркнутые черными полосами, придававшими им выражение необычайной свирепости, — "прямо индейцы на тропе войны" — подумалось флаг-офицеру. Глаз ухватил и полоски тельняшек в распахнутых воротах черных кителей, и многочисленные значки на левой стороне груди. Шок добавлялся оружием незнакомого облика, больше всего похожего на сильно укороченные карабины с толстыми гладкими стволами, которые неизвестные бойцы держали непривычно, не на плече, а поперек груди. Особо бросились в глаза белые перчатки на их руках, обычно принадлежность офицерской формы…. Но долго впитывать впечатления Макарову с офицерами не дал вахтенный. Как талантливый режиссер он уловил тот момент, когда стоящие в карауле морпехи перестали притягивать к себе внимание. Вахтенный лейтенант с "Трибуца" откозырял.
— Ваше превосходительство, господин вице-адмирал, господа офицеры. Командующий корабельной группой и командир нашего корабля, капитан первого ранга Карпенко, ждет вас в своей каюте. Разрешите вас проводить?
Макаров только молча, кивнул, пронимая, что получивший команду младший офицер будет действовать четко в рамках инструкций. Противное может быть только при наличии на борту бардака, но, судя по первым ощущениям Макарова, бардак на этом корабле отсутствовал начисто. Он пока не мог понять, какого типа тут дисциплина, палочная или сознательная. Ну не похожи были встреченные им люди на забитых палочной дисциплиной людей. Коридоры и переходы корабля оказались ярко освещены белым светом из светильников незнакомого типа, закрепленных на подволоке. Это не было похоже ни на что известное, ни Макарову, ни офицерам, хотя адмирал совсем недавно прибыл прямо из окрестностей столицы, из Кронштадта. Но и там такое не было известно, ни в частных домах, ни в служебных присутствиях. По дороге им встретилось еще три парных поста таких же тигроподобных, накачанных бойцов. Один у лестницы ведущей вниз и таблички БЧ-5, другой у двери с надписью БЧ-1, а третий непосредственно у капитанской каюты. Было такое ощущения, что такие посты стоят здесь на каждом шагу. Один раз им навстречу попался матрос, видимо спешащий по служебным делам. Ибо когда он посторонился и отдал честь, вахтенный автоматически откозырял ему в ответ. В мозгах у Макарова щелкнули, какие-то шестеренки. Вот оно идеальное соотношение субординации и человеческих взаимоотношений, где одно не отрицает другого. Примерно ту же идеологию исповедовал капитан второго ранга Николай Оттович фон Эссен, да и боевая результативность его "Новика" тоже была выше, чем по эскадре в целом. Адмирал сделал себе в памяти заметку, вызвать к себе шебутного кавторанга и отдельно с ним поговорить, может он лучше поймет этих пришельцев.
Щелкнула дверь в капитанскую каюту, часовые отдали честь. Внутри ничего привычного, вся мебель утилитарная, из прямых углов и без всяких украшений. Приоткрытый иллюминатор занавешен шторкой, отчего в каюте гуляет легкий ветерок. Командующий стоял почти сразу перед дверью, надетый на нем черный мундир морского офицера с золотыми погонами не узнать было невозможно. Только вот вахтенный сказал капитан ПЕРВОГО ранга, а гости читали на погонах капитан ВТОРОГО ранга. Чуть позади командующего стояли еще трое. Один был высокий, худой седоволосый, с умным лицом и волевым взглядом бледно-голубых глаз. Мундир и погоны, на нем были такие же как у командующего, а выправка, говорила гостям что это такой же как они кадровый морской офицер. Второй, тоже высокий но плотный, стриженный под короткий ежик жестким и волевым взглядом серых глаз, был чем-то похож на африканского носорога, одетого в партикулярное платье. В нем тоже проглядывала военная косточки и гости понимали, что офицерский мундир сей господин носил не один год. Третий, среднего роста, коренастый, с кривым шрамом поперек щеки и в мундире почти таком же те, что были на расставленных по всему кораблю бойцах. Только погоны у него были офицерские, с двумя просветами и одной большой золотистой звездой. Командующий корабельной группой сразу козырнул, представляясь вошедшим.
— Здравия желаю, ваше превосходительство. Разрешите представиться, командующий корабельной группой, командир Большого противолодочного корабля "Адмирал Трибуц", капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич. Степан Осипович, я вижу у вас, и у сопровождающих вас офицеров, сразу появилось множество вопросов, но позвольте сначала я закончу. Я надеюсь, привилегию хотя бы быть выслушанными вашим высокопревосходительством мы заслужили?
Макаров кивнул, — Хорошо, Сергей Сергеевич, продолжайте.
— Для начала, Степан Осипович, должен поставить вас в известность, что через некоторое время к внешнему рейду Порт-Артура должны подойти небоевые корабли моей группы, Большой Десантный Корабль "Николай Вилков" и Большой Морской Танкер снабжения "Борис Бутома", а также суда различной национальной принадлежности, арестованные за перевозку военной контрабанды в пользу Японской Империи. Я надеюсь, призовой суд будет к ним справедлив. Вот список, Степан Осипович. — Карпенко протянул Макарову лист бумаги с крупно отпечатанным текстом.
Адмирал вгляделся в текст и брови его поползли вверх, — Господа, господин Карпенко оказывается не просто грамотный и хладнокровный командир, но знатный флибустьер. Его группа задержала аж шесть торговых кораблей с безусловно военными грузами. Особое ему спасибо от флота за британский пароход "Маргарита".
— А что там, Степан Осипович? — поинтересовался Рейценштейн
Адмирал Макаров молча показал ему листок, ногтем отчеркнув строчку. Рейценштейн так же молча кивнул.
— По этому вопросу все? — Макаров отдал листок Дукельскому, — лейтенант, ступайте. По прибытии на "Аскольд" выйдете на связь с Николаем Оттовичем и передайте ему мое распоряжение обеспечить встречу и сопровождение каравана… Что-нибудь еще?
— Ваше превосходительство, разрешите представиться, командир роты морской пехоты, майор Новиков Александр Владимирович. В связи с передачей задержанных за контрабанду судов в вашу юрисдикцию, есть просьба как можно скорее сменить моих людей в караулах. У меня рота уже неделю размазана на десять объектов, люди вымотались до предела.
Карпенко добавил, — Степан Осипович, основную причину того, что замену караулов нужно произвести немедленно, мы изложим вам чуть позже.
— Хорошо господа! — Макаров снова повернулся к Дукельскому, — Лейтенант, обеспечьте передачу на "Цесаревич", "Ретвизан", "Палладу" моего распоряжения, в течение часа выделить по две караульные команды из тридцати матросов и одного офицера. Данным караульным командам принять под охрану суда, указанные в переданном вам списке арестованных за военную контрабанду. До заседания призового суда, отконвоировать арестованные суда на якорную стоянку в Западном бассейне. Сход членов их команд и пассажиров, до выяснения их статуса в суде, запрещен. Об исполнении доложите мне лично.
— Одну минуту, господа… — Карпенко снял трубку телефона, — Вахтенный? Лейтенант, немедленно зайдите ко мне в каюту. — секунд через тридцать в каюту вошел давешний лейтенант с повязкой вахтенного, — Вызывали товарищ капитан первого ранга?
— Товарищ лейтенант, — Карпенко игнорировал недоуменные взгляды Макарова и его офицеров, — проводите лейтенанта Дукельского до трапа, чтобы он не заблудился. Все ясно? Можете идти.
Когда Дукельский вышел Карпенко продолжил, — Господа, теперь, когда одна насущная проблема решена, позвольте вам представить командира эсминца "Быстрый" капитана первого ранга Иванова Михаила Владимировича. О причинах, заставивших меня назвать эскадренным миноносцем крейсер первого ранга, я скажу чуть позже, осталось совсем немного. А пока, должен представить вам последнего, или даже в какой-то степени первого, члена командного состава группы, политического руководителя нашей экспедиции Одинцов Павел Павлович. А теперь, буду с вами предельно откровенен. Чтобы рассеять у вас все старые вопросы, а заодно вызвать миллион новых, должен вам сообщить, что корабль, на котором вы находитесь, был, или будет, построен восемьдесят пять лет тому вперед. Если вас не убедило сегодняшнее, с позволения сказать, сражение, то прошу… — Карпенко нажал клавишу стоящего на столе ноутбука и, то, что офицеры считали репродукцией картины Айвазовского в массивной раме темного стекла, вдруг изменило картинку. Теперь там было движущееся изображение якорной стоянки в бухте Золотой Рог. На якорях стояли такие же корабли, как и тот, в котором они находились. Донесся крик чаек и плеск волн. — Господа, — продолжил Карпенко, — этот фильм снят во Владивостоке, в нашей базе в бухте Золотой Рог в августе две тысячи двенадцатого года, перед нашим выходом в последний поход. Вот вы, Николай Карлович, — обратился он к Рейценштейну, — совсем недавно из Владивостока. Узнаете место?
— Так, так… — встряхнувшись, Рейценштейн подошел к экрану, — Степан Осипович, так точно, это якорная стоянка напротив морзавода. Сейчас ровно на этом месте стоят "Богатырь", "Россия", "Громобой" и "Рюрик". Вот, смотрите, город видно. Таких домин сейчас и в Питере с Москвой не строят, а тут весь город такой. Не берусь сказать про сто лет, но…
— Да, Сергей Сергеевич, — адмирал снял фуражку и вытер лоб платком, — убили вы меня и закопали. Но то, что сразу честно все сказали, это хорошо, за это спасибо… И за Того, мерзавца, тоже спасибо, этим вы не только меня порадовали сегодня… Но, Сергей Сергеевич, действительно, вопросов миллион, не знаю с какого и начать…
— Степан Осипович, — сказал Карпенко, — давайте сделаем проще, мы с товарищами будем излагать вам свое кредо, медленно и не торопясь, а вы, если вам что-то непонятно, будете задавать вопросы…
— Хорошо, Сергей Сергеевич, давайте попробуем по вашему, — ответил Макаров, — Мы вас слушаем.
— Господа, давайте начнем с насущных вопросов текущего момента, с того, что называется ближе к телу, — начал Карпенко, — Во первых, не подлежит обсуждению то, что все мы здесь верные присяге офицеры. Не смотрите что Павел Павлович в штатском, просто в их ведомстве не принято носить мундир на службе. Их там так и зовут — люди в штатском. Наше вступление в войну есть исполнение присяги и долга перед Россией. Дело еще и в том, что существующее в двадцать первом веке Российское государство автоматически находится в состоянии войны с Японской империей. В исторические коллизии, в результате которых возникло такое положение дел, мы пока вдаваться не будем. Просто примите это к сведению. Во вторых, в нашей истории Российская Империя эту войну проиграла, с чего и началась череда бед. В результате ряда вызванных поражением в этой войне ошибок во внешней и внутренней политике, Российскую Империю в одна тысяча девятьсот семнадцатом году постиг такой бунт, что на его фоне Пугачевщина показалась бы мелкой шалостью. Выиграли же от этой войны Японская и Британская империи и немножечко САСШ. Начало тому, чтобы предотвратить такой исход событий, было положено сегодня. Но это только начало. Политические вопросы мы здесь и сейчас обсуждать не будем, это тот вопрос, которым должен заниматься непосредственно Государь Император. Наша с вами работа заключается в том, чтобы Россия вышла из этой войны победительницей, с минимальными людскими потерями и финансовыми затратами укрепив свое политическое влияние в мире…
— Сергей Сергеевич, а в чем были причины поражения России в той войне? — спросил полковник Агапеев, — ведь наши и их возможности несоизмеримы.
— Александр Петрович, — вместо Карпенко начал отвечать Одинцов, — Небольшая поправка, первой и в значительной мере решающей фазой войны была война на море, а здесь у России и Японии был почти паритет. Если Япония проигрывает войну на море, то о войне на материке нельзя и говорить, следовательно, для нее война проиграна. Поэтому ставка была сделана на победу любой ценой. Первым их шагом было нападение до объявления войны, у России сразу в строю стало на один потопленный и один поврежденный крейсер и два поврежденных броненосца меньше. Количественный баланс сил на море перешел на сторону японцев. Плюс разделение сил между Владивостоком и Порт-Артуром. Плюс отсутствие боевой подготовки в армии и на флоте. Питерские умники не понимали, что если японский флот и армия проводят учения в условиях приближенных к боевым, то это уже означает войну. А у нас и корабли не плавали и не стреляли. Крайне низкая подготовка проявилась и в истории с гибелью "Енисея" и "Боярина" и в сегодняшнем случае с "Севастополем" и "Полтавой". А тут мы сами помогли японцам. Баланс сил еще больше сместился в их сторону. Кстати, все, что происходило до восьми часов тридцати минут сегодняшнего дня, было и в нашей истории. Вся эта шарманка крутилась и здесь, пока мы не пришли и не поломали ее. Это все вам в общих чертах известно, после всех событий паритет превратился в двух кратное превосходство японцев. Вам понятно? Дальше пойдут события, которые здесь еще не произошли и уже не произойдут. Катастрофа тридцать первого марта, когда броненосец "Петропавловск" подорвался на выставленной японцами минной банке и после взрыва котлов мгновенно затонул. На его борту находился вице-адмирал Макаров со штабом. Самое обидное то, Степан Осипович, что береговые артиллеристы доложили вам, что видели в том районе неизвестные миноносцы, но вы решили, что это были свои. Вот к чему приводит нарушение техники безопасности. После вашей гибели, Степан Осипович, с балансом сил на море стало совсем плохо. У Японии Того, у России никого. Витгефт штабист, при том, что задачу ему жестко должен ставить человек со стратегическим мышлением. Фон Эссен, Григорович, Эбергард, и тем более Колчак, пока только личинки флотоводцев. Наместник Алексеев, имея два броненосца против шести японских, запер флот на внутреннем рейде под предлогом того самого баланса, который был в пользу японцев. Того только того и было надо. Простите за каламбур. Начался десант второй и третьей японских армий в бухте Бицзыво. Армейское командование вело себя до того пассивно, что чуть ли не с радостью дало блокировать Порт-Артур с суши. В этот момент Япония уже фактически выиграла войну, то что кровь лилась еще целый год, это уже была агония. Русская армия отступала, отступала, отступала. Панический страх окружений, боязнь принять хоть какое то самостоятельное решение. Ввод сил в бой мелкими порциями. Принцип ступенчатого создания резервов доходил до того, что от бригады полного состава вражеские позиции суммарно атаковал один батальон, а остальные силы находились в резервах различных уровней. А потом была Цусима. Адмирал Рожественский привел вторую Тихоокеанскую эскадру на бойню в Корейском проливе, где она и была полностью уничтожена при минимальных потерях японцев. Все делалось так, будто Куропаткину, Рожественскому и компании вся эта война была не особенно нужна, а вот для Японии ставки были очень велики. Ибо для Японии в этой войне не может быть ничьей, либо она завоюет Корею и Маньжурию, либо ее экономику ждет коллапс. Это я вам говорю, чтобы вы понимали, что движет Японией. Ею движет жажда колоний, она совершенно осознанно выбрала британский путь развития, и теперь ей нужны колонии. Ее заводы и фабрики нуждаются в дешевом сырье и рабочей силе. А британские банки, которые выдали японским заводам кредиты на развитие, нуждаются в том, чтобы японская промышленность процветала и смогла вернуть им эти деньги сторицей. А чтобы не быть голословным, господа, я предоставлю вам всю историческую литературу по этому периоду.
— Господи, страсти то какие! — адмирал Макаров перекрестился, — и как, простите, Павел Павлович, мы можем избежать столь ужасного развития событий?
— Ну, мы уже начали, Степан Осипович, — Одинцов пожал плечами, — вот уже час, как японцам до господства на море, как до Луны пешком. А дальше броненосцы должны ходить, а артиллеристы стрелять. Крейсера должны прерывать торговлю, не ввязываясь в драку с мистером Камимурой. Пусть он сам за нами побегает, сукин кот. Армия Куроки, что успела высадиться в Корее, должна быть блокирована всеми русскими силами по реке Ялу с суши и флотом с моря. Господин полковник, ну ведь учили же вас чему-то в академии? Если не хватит тактики и стратегии девятнадцатого века, обратитесь к майору Новикову, он с отличием окончил академию в веке двадцать первом и весь опыт войн двадцатого века в вашем распоряжении. А все остальное, это простите политика и просто не местный масштаб. А вообще, господа, запомните и передайте остальным, — Все будет хорошо! Повторяйте это каждое утро, как индус мантру. Сергей Сергеевич, — Карпенко с Одинцовым переглянулись.
— Степан Осипович, — медленно проговорил Карпенко, — мы конечно с вами еще не раз встретимся и о многом поговорим, но сейчас нам от вас нужна помощь…
— Ну-с, господа, если это конечно в моей власти… — задумчиво ответил Макаров.
— Во первых, легализовать наши корабли, придав им статус вспомогательных крейсеров. На охоту за негодяями будет ходить один "Трибуц", но статус пусть будет у всех.
— Нет ничего проще, — огладил бороду Макаров, — вызову сюда капитана порта, с его регистрационной книгой, он и оформит все за четверть часа, никаких проблем господа. Что еще?
— Мы не хотели бы базироваться в Порт-Артуре, там у вас, простите за сравнение, шпионов всех держав как блох на бродячей собаке, жандармы вообще мышей не ловят. А у нас тут, как видите, плюнуть нельзя, чтобы в секрет не попасть. Мне трудно даже вообразить, если хоть намек на информацию о нашем происхождении просочится в Лондон, Париж или Берлин. Да Государя живьем заедят просьбами, требованиями и ультиматумами с пожеланием поделиться информацией. Для всех корабли построены в Америке на частной верфи, там же обучены команды. А базироваться нам лучше всего на островах Эллиот, там пока еще сидят японцы, но не пройдет и шести часов, как мы их оттуда выкинем.
— Что, господа, прямо сейчас и в поход на Эллиоты? — удивился Макаров.
— А чего ждать, Степан Осипович? — пожал плечами Карпенко, — сейчас они пока и не подозревают о том, что их эскадры больше нет. Ударим врасплох, сил надо будет втрое меньше. Так ведь, Александр Владимирович.
— Конечно, — кивнул Новиков, — пока будем собираться и идти, уложу своих спать, к моменту десанта все будут как огурчики. Я бы Александру Петровичу посоветовал бы пойти с нами, хоть посмотрит, как серьезные люди десант высаживают и на берегу воюют.
— Господа, — адмирал Макаров дернул себя за бороду, — была — не была! Не только Александр Петрович, но и Степан Осипович хочет посмотреть, как вы там воевать будете. Наверняка будет не хуже чем сегодня утром. Надеюсь, "Аскольда", "Новика" и пары миноносцев хватит?
— Ваше превосходительство, ответил Одинцов, глянув на часы, — давайте об этом, чуть позже, а сейчас время обеденное, так что, Степан Осипович, просим Вас с нами отобедать. Сергей Сергеевич нас покормит, чем бог послал, так сказать, без разносолов, на каждый день.
В кают-компании Макаров попросил представить ему тех офицеров, что командовали сегодняшним боем с японской эскадрой. К нему подвели четырех офицеров, одного капитан-лейтенанта и трех капитанов третьего ранга.
— Ну-с, господа, начнем с начала, — прищурился Макаров, — кто из вас артиллерист? Кто так быстро топил японские крейсера, что вице-адмирал Макаров не успевал пальцы загибать?
Вперед шагнул невысокий чернявый офицер, — Я, тов… вашэ высокопрэвосходытельство, капитан-лэйтэнант Гаранян, командыр БЧ-2 на эсминцэ "Быстрый"…
— БЧ-2, Степан Осипович, это ракетно-артиллерийская боевая часть, — пояснил Карпенко, — по вашему уставу его должность называется Начальник артиллерии.
— Молодец Гаранян! — Макаров пожал ему руку, — Что-нибудь еще сказать хочешь?
— Капытан третьего ранга Бондарь с "Трыбуца" тоже стрелял. Мы их вмэстэ топылы.
— И капитан третьего ранга Бондарь тоже молодец… — Макаров повернулся к Карпенко, — Сергей Сергеевич, объясните, пожалуйста, будьте добры, систему ваших званий, а то я путаюсь…
Нет ничего проще, Степан Осипович, самое младшее офицерское звание — лейтенант. Бывают, конечно, младшие лейтенанты, но это только через понижение в звании. Чин мичмана же совсем странный, зависший между младшим командным составом, по вашему кондукторами, и офицерским корпусом. Так вот по старшинству после лейтенанта: старший лейтенант, капитан-лейтенант, капитаны третьего, второго и первого рангов… потом как у вас контр-адмирал, вице-адмирал и адмирал флота.
— Мысль понятна, велик разрыв между лейтенантом и кавторангом, — Макаров задумался, — Вот и мой Дукельский староват для лейтенантов, а у вас он, к примеру, в каком звании мог быть?
— Капитан-лейтенант, скорее всего… Степан Осипович, я смотрел российскую табель о рангах, и капитан-лейтенанты и капитаны третьего ранга в Российском флоте были, но были упразднены во время двадцати пяти лет сплошного мира. Вижу в этом руку одного известного министра финансов, желающего как можно большему числу российских офицеров платить лейтенантские оклады.
— Хорошо, Сергей Сергеевич, но вернемся к вашим офицерам, а то нехорошо заставлять людей ждать, да и на столах все стынет. — Макаров повернулся к стоящим чуть в сторонке двум офицерам, — Как я понимаю оба капитаны третьего ранга, красавцы! Кто из вас двоих "Микасу" срезал, как утку влет? Знаю, что и мины у вас и быстроходнее, и дальнобойнее и точнее наших, но все равно, это надо уметь!
— Ваше высокопревосходительство, командир БЧ-3 эсминца "Быстрый", капитан третьего ранга Шульц. Но мы только "Трибуцу" помогли слегка, у него на весь броненосный отряд в залпе труб не хватало. А на двоих у нас как раз вышло. А что "Микасу" потопили, так нам, как замыкающим, на контркурсах как раз и выпало бить по головным броненосцам. Там промахнуться сложно было, цель жирная, неповоротливая как утюг, к тому же полную скорость уже набрала. Деваться им в любом случае некуда было. — Макаров кивнул и перевел взгляд на его соседа.
— Командир БЧ-3 Большого противолодочного корабля "Адмирал Трибуц", капитан третьего ранга Шурыгин. Ну что тут сказать. Ваше высокопревосходительство, увидел, прицелился, выстрелил! Работа у нас такая.
Брови Макарова поползли вверх, — Слышал, Николай Карлович? Работа такая! Если бы у нас было достаточно таких "работников", вот бы флот был! А вам, господа, выражаю свое удовольствие и благодарность за отлично проделанную работу. Молодцы! Я вас более не задерживаю.
Все время обеда, прошло в задумчивом молчании, Макарову и его офицерам было о чем подумать, а Одинцов с Карпенко не мешали ему, просто молча ждали. В самом конце обеда, уже отодвинувшись от стола и вытирая губы салфеткой, Макаров произнес, — Благодарствую, господа. Но вот все же, Сергей Сергеевич, Павел Павлович расписал тут такую полосу несчастий для нашего флота и армии, а в чем же была скрыта причина? Послушаешь его и получается, что все наши адмиралы и генералы с началом войны в одночасье поглупели?
— Скорее не поглупели, нет. Из-за тех двадцати пяти лет мирной паузы, что прошли между концом русско-турецкой и началом русско-японской войны в армии и на флоте сильно размножились офицеры мирного времени. Они совершенно не способны вести боевые действия, принимать грамотные тактические и стратегические решения, но зато блистают на смотрах, маневрах и балах. Вы-то сами, Степан Осипович, как исключение из общего правила, а остальные-то вполне ему соответствуют. Некоторые не умеют мыслить категориями военного времени, а некоторые и не хотят. Ну и личность командующего тоже играет роль, один соберет вокруг себя штаб из подхалимов и блюдолизов, а другой из гениев маневренной войны и мастеров таранного удара. А вот личности командующих зависят уже от Верховного, хотя бывает так на так. И Великие Люди бывают падки на лесть. Так что, Степан Осипович, мы не только поменяли знак баланса на противоположный, но и еще дали вам некоторое время на обучение команд всему тому что они должны знать и уметь, а также на переформатирование офицерского корпуса. Вот вы, Александр Петрович, вот вы как считаете со своего главштабовского насеста, если японская армия в Корее будет блокирована с моря нашим флотом, и никакие японские десантные операции в нашем тылу будут невозможны, наличных войск, уже находящихся в Манджурии хватит на удержание фронта по реке Ялу?
— Наверное хватит… — полковник Агапеев в задумчивости побарабанил пальцами по столу, — Нет, господа, точно хватит, особенно если стянуть туда все три восточно-сибирских стрелковых корпуса и оборудовать оборонительные позиции… Усилить артиллерию. Сформировать ту самую тяжелую артиллерийскую бригаду, орудия для которой вы нам доставили.
Майор Новиков прищурился, — Александр Петрович, вы после обеда никуда не пропадайте, я вам дам одну книжку, Боевой Устав Пехоты называется, прочтете и поймете, как можно построить оборону так, чтобы обойтись двумя корпусами, а один иметь валентным. А вообще, давайте поговорим с вами ровно через сутки, в это же время. После того как вы понаблюдаете за тем как действуют мои бойцы и ЧТО они могут в бою. Может тогда у вас появится ориентир, какой должна быть просто пехота, какой штурмовая пехота, а какой десантно-штурмовая пехота.
— И в чем же разница, Александр Владимирович? — неожиданно заинтересовался разговором Макаров, сделавший Агапееву знак не возражать, а молча послушать.
— Все просто, Степан Осипович, обычный стрелок-пехотинец сидя в обороне должен уметь метко стрелять, особо подчеркиваю в противовес нынешней манеры вести стрельбу залпами. Причем даже ружейный огонь должен быть организован с перекрестным фланкированием, а если в систему пулеметы добавить так и вообще замечательно. На ротные опорные пункты Максимы, а на взводные ручные пулеметы Мадсена. В атаке стрелок-пехотинец должен будет пробежать тысячу или полторы тысячи шагов, да так чтобы не быть убитым или раненым. А затем вступить в штыковую схватку с, таким же как он, пехотинцем вражеской армии и выйти из нее победителем. За рамками остается артиллерийская поддержка наступательного порыва и ввод в прорыв крупных кавалерийских соединений. Но, если на пути у атакующей пехоты встанет долговременные оборонительные сооружения или банальный населенный пункт, то обычная пехота будет нести неоправданные потери, или даже вообще не сможет выполнить задачу. Потери — тут главное слово. Убитый или искалеченный солдат не сможет участвовать в следующих боях, не сможет увеличить свой опыт и боевое мастерство. Это не русские солдаты должны умирать за своего Императора, нет за своего Императора бессмысленно и толпами должны умирать японские солдаты. А русские солдаты должны их убивать во славу России. Поэтому нужна штурмовая пехота, обученная бою в стесненных условиях с применением скорострельных пистолетов-пулеметов, ручных гранат, обученная приемам рукопашного боя с применением подручных средств, вроде личного шанцевого инструмента. Это бойцы, которые опережают противника в скорости движения, быстроте реакции и мощи удара. Это должны быть солдаты, действующие в соответствии с первой Суворовской заповедью — "Не числом, а умением", они незаменимы при прорыве линий обороны и штурме или обороне городов. Даже в обычных стрелковых бригадах и полках первые роты батальонов надо готовить как штурмовые. Отдельной разновидностью штурмовой пехоты являются горные стрелки. Ну, там своя специфика, что препятствия на местности среди которых надо вести бой не искусственные, а естественные. А десантно-штурмовая пехота должна быть подготовлена и снаряжена на голову выше чем просто штурмовая, поскольку у десантников тыла нет, а врагов хоть отбавляй. Может оказаться и по взводу на одного бойца.
В этот момент все ощутили слабый толчок, — Ага, Карпенко посмотрел на часы, мой старший ошвартовал "Вилков" по левому борту, будут перезаряжать аппараты левого борта. Не желаете ли глянуть, Степан Осипович?
— Да вы еще спрашиваете, Сергей Сергеевич, — оживился Макаров, — безусловно желаю! Показывайте.
— Да, господа, — майор Новиков встал из-за стола, одевая фуражку, — раз "Вилков" уже ошвартован, то вынужден откланяться. Дела. Да, Александр Петрович, если будете неподалеку от Степана Осиповича, то обязательно пришлю вам с бойцом обещанную книжку.
Палуба "Трибуца" встретила адмирала Макарова деловой суетой. По левому борту был ошвартован странный корабль, по всем признакам напоминающий грузовой пароход, если бы не пятнистая окраска и артиллерийская установка на надстройке. Один из трех огромных грузовых люков был уже раскрыт, и вскоре стрела подъемного крана извлекла оттуда нечто больше похожее на гигантский четырехсаженный керн, чем на самодвижущуюся мину. Прямо на глазах у Макарова матросы ловко перецепили это чудовище на кран-балку "Трибуца" и начали подводить его к минному аппарату.
— Сергей Сергеевич, — вдруг встрепенулся Макаров, — а где же у нее винт, и почему такая странная заостренная форма? И вообще, как это работает?
— Степан Осипович, подробностей я и сам не знаю, это военная тайна, но, по сути, это подводная ракета, использующее для "смазки" явление суперкавитации. Во время подводного "полета" почти все ее тело находится внутри вакуумного пузыря, в воду погружены только кончик носа с водозаборником и кавитатором и концы хвостового рулевого оперения, которые сейчас находятся в сложенном состоянии. Скорость двести узлов, Дальность этой новейшей модели "Шквал-М" сто двадцать кабельтовых, боевая часть двадцать пять пудов взрывчатки в полтора раза превосходящей по мощи тротил и в десять влажный пироксилин. Вес самой гидрореактивной торпеды сто семьдесят пудов.
Макаров задумался, — Сергей Сергеевич, но это же смертный приговор линейному флоту…
— Не совсем, Степан Осипович, — ответил Карпенко, — от этого оружия есть способы защиты, сводящие риск к приемлемым величинам. Не будем сейчас вдаваться в подробности, но они есть. Но вы мыслите в правильном направлении. В наше время броненосные линейные корабли вымерли как динозавры. А во-о-о-н там, видите на "Быстром" наклонные такие контейнеры? Там то, что уничтожило линейный флот как класс. От этого оружия защита так и не была придумана…
— Вы меня интригуете, Сергей Сергеевич, — Заинтересовался адмирал Макаров, — мне даже не верится, что можно создать что-то еще более убийственное и смертоносное. Ну-ну, говорите, не томите…
— Степан Осипович, вы про ракеты Засядько помните? — Макаров кивнул, — Гениальный был человек. Так вот, там далекие потомки его боевых ракет, система П-270 "Москит", американское прозвище "Солнечный ожог". Дальность полета от ста тридцати пяти миль по высокой траектории на высоте двенадцать верст, до шестидесяти пяти миль на высоте трех с половиной, пяти саженей над водой. Активно-пассивная радиолокационная головка самонаведения. Вероятность попадания в цель выше девяносто девяти процентов. Скорость полета в три раза быстрее звука. Полубронебойная боевая часть весом девятнадцать пудов, из которых половина взрывчатка в полтора раза мощнее тротила. — взгляд Карпенко стал предельно серьезным, — Ваше высокопревосходительство, господин вице-адмирал, и вы господа офицеры, знайте, что таких ракетных снарядов — абсолютных убийц броненосцев, у нас всего восемь штук и разбрасываться ими по пустякам резону нет. Но если настанет черный день, и понадобится вся помощь, какую мы можем оказать России, вот тогда мы и выложим на стол этот козырь, не раньше. Во избежание утечки информации к нашим европейским "партнерам", о самом существовании такого рода оружия, не говоря уже о его точных характеристиках, должно знать как можно меньше народу.
— Разумно, Сергей Сергеевич, разумно… — адмирал задумчиво огладил свою окладистую голову, — Если вы собрались устроить свою якорную стоянку на островах Эллиота, то, практически, если какой неприятельский флот подойдет к Порт-Артуру, то сам того не подозревая, он окажется под прицелом этих штук. Николай Карлович, как вам сама идея?
Капитан первого ранга Рейценштейн пожал плечами, — Звучит фантастично, в стиле Войны Миров мистера Уэллса или всяких технических чудес месье Жюль Верна. Но ведь мы сегодня уже видели вполне реальные чудеса, пусть и с привычно выглядевшими самодвижущимися минами и пушками… Почему бы и нет, может быть вполне возможно. Степан Осипович, у меня только один вопрос… После потопления эскадры господина Того, какой вражеский линейный флот, превосходящей силы может оказаться на ближайших подступах к Порт-Артуру? Россия вроде больше ни с кем не воюет?
— Господа, если не воюет сегодня, значит, может воевать завтра, — Карпенко кивнул в сторону Одинцова, — Павел Павлович вам все объяснит, именно он спец в политических хитросплетениях, и я склонен доверять его умозаключениям.
— Господа, отнеситесь к моим словам серьезно. — начал Одинцов, — Давайте рассмотрим какие интересы у какой стороны есть в этой войне… Для России эта война оборонительная, на нее напали. Для Японии эта война агрессивная, она нуждается в Корее как первой колонии на материке, о чем я вам еще говорил. Для Великобритании эта война средство ослабить Россию своего конкурента в европейских делах, а ослабленную и униженную сделать своим союзником, чтобы русские солдаты погибали за британские интересы. Для Франции эта война способ опутать Россию своими кредитами, что бы сделать ее зависимой от себя. Для Германии, ну просто не знаю, господа. По моему глубокому убеждению, даже говоря о дружбе, кайзер Вильгельм преследует сугубо Германские интересы. Во первых всю войну Германия продавала оружие и снаряжение Японии. Во вторых, его помощь России заключалась в проводке кораблей из Балтики, на Тихий океан. То есть он помогал убрать подальше от себя потенциально враждебные корабли. Хотя особого недружелюбия тоже не высказывалось. Правда, не надо забывать, что Германия, это союзник Австро-Венгрии, а это еще тот антирусский гадюшник. Как говорили в мое время, "с кем поведешься, так тебе и пусть!". Теперь рассмотрим ситуацию, воплощение которой мы должны добиться через три-четыре месяца. Японский флот полностью уничтожен, до последнего миноносца, армия окружена в Корее и капитулировала. Русский флот господствует в прибрежных водах Японии и блокировал все торговые коммуникации. На островах голод, империя созрела для безоговорочной капитуляции на тех же условиях, что и в сорок пятом году нашей истории…
— И какие же это были условия? — прервал Одинцова полковник Агапеев.
— Условия? — покачал головой Одинцов, — Слушайте. Пятнадцать лет оккупации. Уничтожение Империи и создание "на ее материальной базе" нового государства с системой управления типа "конституционная монархия". Запрет иметь военную промышленность. Запрет иметь армию, за исключением территориальных сил самообороны. Запрет иметь военно-морской флот, за исключением сторожевиков береговой охраны. Запрет иметь колонии, от Японии были отторгнуты все территории, не входящие собственно в Японские острова. Короче, победители в той войне сделали все, чтобы больше никогда самураи не могли выползти с войной в мир.
— Жестоко! — ответил Агапеев и поинтересовался, — И что Япония, впала в ничтожество?
— А вот ничего подобного! Когда выяснилось, что если ее защиту обеспечивает патрон-оккупант и тратиться на армию не нужно, то их промышленность развернулась во всю. Япония завалила весь мир своими дешевыми и качественными товарами. После той войны стабильно была второй-третьей экономикой мира. Любое, самое дорогое сырье всегда дешевле самых дешевых готовых товаров. Нам здесь тоже было бы желательно проделать нечто подобное, но сейчас мы не об этом. Что произойдет, когда в Лондоне и Париже выяснят, что Россия в результате этой войны нисколько не ослаблена, а наоборот усилилась. Что акт о капитуляции составлен так, что британским банкам должно уже несуществующее государство, а нынешнее новорожденное невинно, аки младенец. Вот тут то Антанта может и взбрыкнуть…
Макаров и офицеры удивленно переглянулись, — Какая Антанта? — выразил общее недоумение полковник Агапеев.
— Примерно через неделю, Франция и Великобритания, объявят о подписании договора "Сердечного согласия", который урегулирует их взаимные противоречия и создает базу для совместных действий по всему миру. Франция вела эти переговоры втайне от России и пошла на подписание договора, когда стало ясно, что война для России пошла неудачно, и опасаться мести преданного союзника не надо. По моей пока предварительной оценке примерно пятнадцати процентная вероятность на совместные англо-французские действия против России, и около пятидесяти процентов я дам за то, что бритты будут действовать самостоятельно. Вот в этом случае, возможна попытка высадить в Корее англо-французский десант, чтобы она не досталась этим русским варварам. А если там будут уже русские солдаты, двух-трех кратно превосходящая объединенная эскадра может объявиться с ультиматумом в окрестностях Порт-Артура. И после первого же их выстрела, они станут вполне законной добычей. Надеюсь, что этого не случится, но готовиться то надо к наихудшему…
Адмирал Макаров прервал дискуссию, — Сергей Сергеевич, Павел Павлович, я вас понял. Опасения ваши небеспочвенны, а предосторожность весьма разумная. О прочем же у нас еще будет возможность поговорить, и не раз. А пока, разрешите откланяться, а то мы тут разговариваете, а вы к походу готовитесь… — Макаров указал кивком головы на матросов, быстро, но без суеты, загружающих в артпогреб длинные сто миллиметровые унитары, взамен расстрелянных в бою. А у нас, как говорится и собаки не кормлены и кони не запряжены…
Карпенко улыбнулся, — Степан Осипович, ваши-то кони всегда запряжены, но у нас есть еще два вопроса которые надо решить пока Вы здесь… — Макаров кивнул, — Во первых, вот на этом БДК находится поручик пограничной стражи Иванько, сопровождавший во Владивосток груз корабельной оптики. Не очень большой груз, у японцев мы больше отняли… Пока мы здесь на рейде мы должны передать поручика вместе с его грузом вам, не тащить же его на Эллиоты. Мы даже не будем выгружать контейнер, только подайте хоть какую посудину, на палубу которой можно было бы его опустить.
— Хорошо, Сергей Сергеевич, — вздохнул Макаров, — вы сегодня как Никола Угодник на рождество, уж думаешь, что мешок пуст, а вы опять тянете из него плюшевого зайца. Вернувшись на "Аскольд", я отсигналю на берег, чтобы выслали буксир с баржей. Не улыбайтесь так, этот буксир у нас знаменит, его команда пошустрее иных миноносцев оборачивается. Кстати, а контейнер большой?
— Примерно две сажени на пять, и семьсот пятьдесят пудов весу. — ответил Карпенко, — С "Вилкова" контейнер на баржу погрузят бортовым краном за несколько минут. Но это еще не все зайцы, есть еще один, маленький, но поверьте ценный…
— Ну-с? — поднял бровь Макаров, — Надеюсь, это действительно последний заяц? А то, за сегодняшний день я разучился удивляться, а ведь, как говорится, слишком много хорошего тоже плохо.
— Да нет, на сегодня это последний подарок… Вон он, — Карпенко махнул рукой, подзывая к себе кого-то с "Вилкова". Ваше высокопревосходительство, разрешите вам представить капитана второго ранга Степанова, офицера службы РТВ Тихоокеанского Флота. Из нашего времени, разумеется. — подошедший Степанов козырнул, — Его специалисты собрали из остатков той аппаратуры, что закинула нас сюда, несколько комплектов флотских радиостанций, совместимых с нашей системой связи. Попробуете и убедитесь, как это удобно. А идти без надежной связи на совместную операцию так и вообще нежелательно.
— Хорошо, Сергей Сергеевич, связь это я понимаю. — Макаров задумался, — Господин капитан второго ранга, много ли вам надо времени на установку вашего устройства?
Степанов ответил, — Ваше высокопревосходительство, надо примерно полчаса, чтобы собрать бригаду с инструментом, а потом два, два с половиной часа на монтаж.
— Степан Осипович, — добавил Карпенко, — наверное, мы вас не будем задерживать. Как только у капитана второго ранга будет все готово, я дам ему катер для доставки оборудования и бригады на "Аскольд". Кстати, Василий Иванович, кого пошлешь на задание?
— Лейтенанта Злобина и двух старых мичманов. — ответил Степанов.
— Не делайте такие глаза, Степан Осипович, улыбнулся Карпенко, глядя на удивленного Макарова, — у нас мичман это не самый младший офицерский чин, а нечто вроде вашего прапорщика при адмиралтействе. Только там только две ступени мичман и старший мичман. А выражение старый, значит, что он уже прослужил лет двадцать и ему скоро в отставку. Но, это все так, лирика, просто среди команды ходят разные разговоры про нравы в этом времени. И не дай бог, возникнут конфликты с офицерами Аскольда на почве разного понимания уставов, или паче того рукоприкладства. Не хотелось бы начинать совместные действия с чего-то, но предупредите, пожалуйста, там Константина Александровича Грамматчикова, чтобы он провел работу со своими офицерами. Мы, Степан Осипович, здесь как одна семья, своих не бросаем, а за обиды мстим. Иначе нам никак…
— Понимаю, Сергей Сергеевич, понимаю, — кивнул Макаров, — сам таких дантистов не люблю. Константина Александровича я предупрежу, но, просветите, если что мстить будут люди Александра Владимировича?
— Да нет, — улыбка Карпенко была больше похожа на оскал, — зачем его люди и зачем мстить? Мстить это для врагов, а тут будет воспитательный процесс. Просто кто-то из трех его лейтенантов, чтобы все было по кодексу чести, вызовет бузотера на дуэль на любом оружии и убить не убьет, но грамотно сделает инвалидом на всю жизнь. В целях рекламы, так сказать и предотвращения рецидивов. Но, это, ваше высокопревосходительство, только в самых тяжелых случаях.
В этот момент к группе офицеров подошел незнакомый Карпенко морской пехотинец. — Ваше высокопревосходительство, — козырнув, четко по своему уставу, обратился он к Макарову, — разрешите обратиться к господину полковнику Агапееву?
Макаров улыбнулся в бороду, — Разрешаю, братец.
— Господин полковник, — боец повернулся к Агапееву и отдал честь, — майор Новиков просил передать вам эти книги. — он протянул полковнику два томика карманного размера, обернутых в плотную бумагу, — Разрешите идти? — Агапеев рассеянно кивнул, раскрывая первую книжку.
— Александр Петрович! — вывел его из созерцательного состояния голос Макарова, — У вас еще будет время приобщиться к сим сокровенным знаниям, а сейчас нам пора. Загостились, пора и честь знать. Мы еще сюда вернемся и продолжим свое знакомство с местными чудесами, а пока у нас есть неотложные дела.
14 марта 1904 года 10–25 по местному времени.
Внешний Рейд Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.
БДК "Николай Вилков".
Майор морской пехоты Новиков Александр Владимирович.
"Вилков" встретил меня бьющей фонтаном жизнью. Из настежь раскрытого трюма подъемный кран медленно поднимал ее убойное высочество подводную ракету "Шквал-М". С высокого мостика "Аскольда" за сим действом, раскрыв рот, наблюдала кучка офицеров. И к гадалке не ходи, командир, старший офицер, начарт и минный офицер. Последнему, наверняка, в этот момент оставалось только нервно глотать слюну. Ну и пусть глотает, мне не до него. А на палубе "Аскольда" матросики усиленно симулируют важную трудовую деятельность, а сами вовсе глаза пялятся на нас, пятнистых и ужасных. Цирк, да и только, а мы в нем главные клоуны.
По спущенному с левого борта трапу поднимались мои первые бойцы, группа, которая контролировала рефрижератор. Веселые, загорелые, на одном плече автомат, на другом десантный рюкзак. Сержант Цыплаков рапортует, — Тащ майор, объект сдали нормально, с местными конфликтов не было… — ага, как же, с моими поконфликтуешь. На их добрые лица посмотришь, и сразу всяческое желание отпадет. Нет, местные ребята явно тоже не задохлики, но с моими никакого сравнения. А сержант продолжает, — Тащ майор, отделение в полном составе, больных нет, отставших нет, происшествий нет!
Отвечаю, — Молодец Цыплаков, давай быстро в кубрик, оружие почистить, амуницию в порядок привести и отбой до особого распоряжения. Сегодня вечером у нас будет настоящее дело, это вам, ребята, не жирных купцов гонять.
Отправил этих вниз а сам продолжил встречать остальные группы. Последними прибыли группа лейтенанта Жукова с англичанина, ну того который с оптикой, и группа старлея Рагуленко с германца, который гаубицы перевозил. Причем прибыли одним катером и не просто так, а с шумом и помпой. Если все остальные шли ни куда не торопясь, на пятнадцати узлах, побыстрее чем местные паровики, но не радикально, то этот герой поставил катер на редан и прилетел на пятидесяти узлах… Я представляю стук падающих на палубы челюстей господ офицеров видящих как катер полный людей мчится задрав нос и едва касаясь воды кормой. А рядом с рулевым в рост стоит некто в мундире с закатанными рукавами, сдвинутом на затылок берете и большой сигарой в зубах. Где он взял эту сигару-то? Неужто у дойчей конфисковал? Поднимается, значит, Слон по трапу, а вблизи все это выглядит еще брутальней. Ну то что рукава мундира, до локтя закатаны это ладно, что тельник видать, это нам положено. Про берет и сигару я уже говорил. А вот дымчатые солнцезащитные очки, и улыбка без двух зубов шесть на девять, на разбойничьей загорелой роже, это вам не халам-балам. И тут я вспомнил его второе погоняло, ну когда он еще капитаном был, "герр гауптман"! Точно, такого на улице встретишь, не глядя, на другую сторону перейдешь. А ведь японцам с ним не на улице, а бою встречаться придется, командир он хоть куда, и бойцы за ним и в воду и в огонь. Жуков рядом с ним, как скромная благородная девица, хотя тоже растет мальчик. За эти две недели чуть заматерел, взгляд стал жестче, а рука тверже. Но все равно, понятно кто устроил эти гонки. Бойцов я отпустил, дождался пока спустятся по трапу в низы и спрашиваю, — Какого……, товарищи офицеры, вы устроили это морское родео? Кому были нужны все эти полеты на метле под куполом цирка? Что нельзя было спокойно, как все прочие люди прибыть, не привлекая к себе особого внимания? Что значит — "мы опаздывали"? Из-за чего? Что значит — "сменщик дотошный попался"? Но принял?! И, надеюсь, без предварительного морского купания? А то я тебя знаю, утопишь человека и глазом не моргнешь. Значит так, орлы! Вам полчаса на "привести себя в порядок", и оба в мою каюту. Дело у нас сегодня вечером, надо захватить японскую базу на островах Эллиота. Вот мы и будем думать, как брать эти самые острова. Только думать надо быстрее, а то ты Слон застрянешь на "Вилкове", и хрен тебя потом на ходу на "Трибуц" переправишь.
Отпустил я товарищей офицеров и спустился в свою каюту. Так, вот он "Боевой устав пехоты" а это что рядом? Мля! Так это же "Глубокие операции" Триандафилова. Так сказать труд Иоанна Предтечи всей стратегии двадцатого века. Так, аккуратно заворачиваем в плотную бумагу… у одной книжки на обложке год печати восемьдесят второй, у второй — девяносто шестой. Не фиг светиться. Вручил в коридоре первому встреченному бойцу и послал его в направлении "Трибуца", разыскивать полковника Агапеева. А сам открыл ноутбук, раскрыл пакет тактических карт и погрузился в размышления над проблемой Эллиотов.
— Разрешите, товарищ майор? — в дверь вдвинулся лейтенант Жуков, — Там, это Слон, простите старший лейтенант Рагуленко, сказал что счас будет.
— Заходи, Костя, заходи, — я оторвался от дисплея ноутбука, который гипнотизировал уже минут пятнадцать, — будем думу думать, как супостата одолеть. По всем расчетам на исходные мы выйдем почти на самом закате, а сам бой будет проходить фактически ночью. Вот глянь, видишь, на этих двух маленьких островах то ли строятся, то ли уже вооружаются по две двухорудийные двенадцатидюймовые батареи. Я разговаривал с кап три с "Трибуца", который в наше время был фанатиком истории этой войны, и все свободное время проводил на Цусимском форуме. Схема японской базы на островах Эллиота, кстати, тоже от него. Так он сказал, что новых длинноствольных скорострельных двенадцатидюймовых орудий у японцев не было даже на ЗИП для броненосцев. Значит там к монтажу намечены пушки предыдущего поколения, типа один-два выстрела в минуту и шесть километров дальность. Но пока мы не возьмем эти батареи, ни один корабль не подойдет на эти самые шесть километров. Теперь смотри дальше…
В этот момент в дверях нарисовался Слон, опять при полном параде, при закатанных рукавах, сигаре и солнцезащитных очках, — Разрешите, товарищ майор? Это мы мышицы! — ага, вот именно слово мышицы к Слону подходило больше всего.
Мне осталось только вздохнуть… — Влазь, животное! Ну и где ты шлялся сейчас? Бабы здесь отсутствуют как класс за исключением нескольких синих чулков, которые на рожу пострашнее Ксюши Собчак?!
— Дык ведь, — замялся Слон…
— Отставить, давай к делу! — пришлось повторить ему то, что уже рассказал лейтенанту Жукову, — Так, вот смотрите, между островами якорная стоянка. Вчера ночью при разведке с вертолета вот здесь были засечены стоящие на якорях корабли. От эти мелкие отметки скорее всего номерные миноносцы, а точки покрупнее это суда снабжения. Но самая главная цель не здесь. Вот тут на большом острове у основания мыса есть пометка "телеграфная станция", а это скорее всего обозначает штаб базы и склады МТО. Ну не будут их большие начальники далеко бегать к пункту связи. Так, короче, объектов куча и разбросаны они, дай боже, по трем островам и одной якорной стоянке. Как все это связать в один узел? У кого какие соображения?
— Товарищ майор, — поднял руку Жуков, — так у нас же…, так мы же перед самым этим походом получили ротную тактическую систему управления, даже опробовать ее не успели. Видели, в кубриках такие большие ящики сложены? Там три БПЛА, ноутбуки для управления ими и для тактики…
— Постой, товарищ Костик, а куда же ты раньше молчал? — на мгновение я даже потерял дар речи, видно сегодня не только Макарову суждено получить свои ништяки. — Скрывал от командира?!
— Товарищ майор, да забыл я о них как-то? — оправдывался лейтенант, — Да и что бы мы с ними делали в море?
— Действительно, в море нам этот комплект и нафиг не сдался, — я повернулся к старшему лейтенанту, — А ты что молчишь, Слон?
— А я что, герр майор, я ничто. Ты мне пальцем покажи, чего сделать нужно, а уж я — камня на камне…
— Пальцем, значит… смотри. Твоя цель штаб, атакуешь группой в составе двух отделений. Самый толковый твой сержант возглавит… — в этот момент в дверь постучали, — Да! — недовольно отозвался я, — Войди!
В двери нарисовался боец, судя по всему из последнего призыва. Присутствовала в нем еще некоторая необмятость и лопоухость, — Товарищ майор, вас там на палубе, спрашивают…
— Кто спрашивает-то? — не понял я сперва сути вопроса.
— Да, это полковник какой-то, из местных… — замялся боец.
— Ага, — подумал я, — из местных полковников, мне известен только один, Агапеев. Что-то он рановато, или, пока суть, да дело, не выдержал испытания любопытства на разрыв и удрал от Макарова? Ну-ну! — вслух бойцу я конечно сказал нечто иное, — Значит так, вьюношь! Сейчас ты ракетой взлетаешь на палубу, подходишь к тому полковнику, и вежественно, строго по уставу, приглашаешь его к нам. Только вместо товарища, говори господин, не дорос он еще до товарища. Потом медленно и степенно провожаешь его к моей каюте. Здесь представляешься строго по уставу и исчезаешь с моих глаз, чем дальше, тем быстрее. Все понятно? — боец энергично кивнул, — Исполняй!
— Ну-с, товарищи офицеры, будем знакомиться с местным коллегой?! А ты Костя, метнулся за своим ноутом, пусть будет для комплекта!
Слон покачал головой, — Жаль, у нас нет крупномасштабной карты этих островов Эллиота. Представь себе, картину, сидим над картой где обозначен каждый куст, и думаем как мы будем их штурмовать.
— Погоди, Слон, — остановил я его, — дождемся полковника. Вроде он головастый, и жаль что погиб тогда с Макаровым. А так, может, с будущим начальником генштаба сейчас ручкаться будешь? Задатки у него есть, да еще мы ускорения придадим…
Лейтенант успел вовремя, того времени, что боец ходил за полковником, ему хватило, чтобы принести из находящейся по соседству каюты ноутбук, развернуть его и сбросить мне пдф-файл с описанием тактической системы, в ответ, получив от меня, крупномасштабную карту островов. И вот боец приводит полковника, а у нас картина маслом. Под потолком слоями плавает дым от слонячьей сигары. Вообще-то курит тут только он один, но одной этой сигары, наверное, хватило бы для постановки дымовой завесы средней мощности. На столе стоят два прибора непонятного назначения и над ними склонились офицеры в странных полуморских, полуармейских мундирах. Да и еще, старший лейтенант Рагуленко, как я уже упоминал, на неподготовленных людей производит весьма сильное впечатление.
— Добрый день господа, — полковник Агапеев с любопытством впитывал в себя устроенную нами мизансцену.
— Еще раз, добрый день, Александр Петрович! — отозвался я, — Позвольте представить вам моих офицеров? Командир первого взвода, лейтенант Жуков Константин Петрович, в реальных боях еще не бывал, но подает надежды… — Костик, как в кино про "Адъютанта его превосходительства", склонил голову и щелкнул каблуками, — Командир второго взвода, старший лейтенант Рагуленко Сергей Александрович, старый битый волк, руки которого по локоть в крови врагов России. — Слон только задумчиво кивнул, будто отвечая своим мыслям. — Проходите Александр Петрович, а у нас тут в разгаре военный совет, методом мозгового штурма ломаем голову над проблемой штурма островов Эллиота. Вот, смотрите… — я повернул к нему ноутбук экраном, — это то, что там понастроили японцы к июню месяцу, в нашей истории, разумеется… Вот четыре двенадцатидюймовые артиллерийские батареи, орудия разумеется устаревшие, может даже из китайских трофеев, поскольку известно, что современных у них не было даже на замену поврежденных стволов. Вот здесь, на острове Да-Чанг-Шан Дао, была отмечена телеграфная станция, а значит поблизости находится и штаб. Вот не спрашивайте откуда нам это известно, но под берегом этого острова, именуемого Хаз-Ян Дао, стоят на бочках два отряда номерных миноносцев, а чуть дальше на якорях транспортные пароходы снабжения. Значит так, предварительный план такой… Наш объединенный корабельный отряд подходит к островам с южного направления. Отражение контратаки японских номерных миноносцев это дело моряков. Скорее всего, у японцев под парами будет находиться только один из двух отрядов миноносцев… сразу после их потопления, мы спускаем на воду катера, два с "Трибуца" и два с "Вилкова". — Я посмотрел на лейтенанта Жукова, — Костя, твои вот эти два маленьких острова, прикрывающие ворота на внутренний рейд. На Хаз-Ян Дао пойдешь сам, для второй группы, которая пойдет на Су-ли Дао, подбери опытного сержанта, например Бычкова. У берега пусть будут осторожны, особо не гоняют, судя по спутниковым снимкам, — я вывел на экран ноутбука детальную карту берега, — там мелко и много крупных валунов, которые могут даже обсыхать в отлив. Теперь слушай меня внимательно, это твое первое дело, но ты особо не форси. Мне тут не нужны не только двухсотые, но и трехсотые. Напорешься на серьезное противодействие — лучше отойди и вызови "Трибуц", пусть они сперва на пару с "Быстрым" перекопают там все артиллерией вдоль и поперек. Бычкову сам объяснишь тоже самое. Понял? — Костя кивнул, — Теперь с тобой, Слон. Точнее сначала с твоей второй группой. На нее желательно поставить Цыплакова, парень вполне зрелый. Его задача миноносцы на якорях, те, что не затонут после артподготовки, и транспортные пароходы. В случае оказания сопротивления прикажи ему никого не жалеть. Твоя же цель остров Да-Чанг-Шан Дао и расположенный на ней штаб. Идешь чуть позади катера Бычкова и проскакиваешь мимо заграждения на скорости, когда он уже вступит в бой и японцам будет не до тебя. Дальше, после высадки, атакуешь штаб, в темпе, не дав этим козлам опомниться. Александр Петрович, — повернулся я к Агапееву, — На эскадре или в крепости есть надежные офицеры, владеющие японским языком? — полковник отрицательно махнул головой, — тогда в плен бери по возможности старших офицеров, они-то обязательно владеют английским, а уж наши особисты убедят их говорить. Кстати, тебе могут встретиться рыжие "японцы" совсем не азиатского вида, этих брать только живьем. Да, вот еще что, там же могут быть склады МТО, все должно достаться нам в целости и сохранности. Ну а остальное сам знаешь… Товарищи офицеры, вы свободны… Слон, пока не мы не отшвартовались, пришли кого-нибудь, пусть получат у лейтенанта Жукова ПНВ, камеры, рации и прочие причиндалы тактической системы. Свое пока поберегите, бог даст пригодится. Так, Костя, зайдешь ко мне через часок, будем развертывать КП.
Когда мои лейтенанты вышли, я повернулся к Агапееву, — Ну как вам, план, Александр Петрович?
14 марта 1904 года 12–35 по местному времени.
Внешний Рейд Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.
БПК "Адмирал Трибуц".
Капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич
Полчаса назад со мной на связь вышел адмирал Макаров. Значит, наши РТВшники уже закончили работу и так сказать наладили оперативный и официальный. Видно у адмирала накопилась куча вопросов, которые жгут ему язык. Вообще, если верить тому, что историки написали про Макарова, мы с ним это два сапога пара. Оба не признаем половинчатых решений, оба склонны к атакующей тактике, оба в критической обстановке будем бороться до последнего. Но отвлеченные разговоры в сторону, на "Вилкове" в катер грузят еще один комплект радиооборудования, на этот раз для "Новика", монтировать его придется уже в пути. Времени до начала похода осталось ровно для того, чтобы забрать специалистов с "Аскольда" и высадить на "Новик", а потом надо будет быстро-быстро поднимать катер на борт, ибо время выйдет, совсем. Так что ни мне, ни Макарову сейчас не до долгих разговоров, у него тоже вполне себе стадо баранов. Когда я узнал, кто возглавит отряд миноносцев, который будет нас сопровождать, то чуть не упал. Лидером группы из трех миноносцев: "Страшного", "Решительного" и "Стерегущего", будет, конечно же "Страшный". Во первых, командует им аж целый капитан второго ранга, Юрасовский Константин Константинович, при том что командиры двух других миноносцев просто лейтенанты.
Но, смотрю на часы, время на разговоры почти вышло… Связываюсь со Степаном Осиповичем, получаю "добро", они тоже, готовы. Ну, с богом! Рукоятка машинного телеграфа переложена на "Малый ход" и "Трибуц" медленно сдвигается с места. Вслед за нами движение начинает "Быстрый"… За ним на свои места пристраивается "Вилков" и "Бутома". Теперь с нами больше нет тягучего хвоста из арестованных пароходов. Даже какая то непривычная легкость в теле образовалась. Пока наш курс направлен прямо в Золотую Гору, но вот рулевой перекладывает штурвал вправо и после плавной циркуляции нос корабля направлен уже в открытое море, туда, откуда сегодня утром здесь появилась армада Того. Пока идем на восьми узлах, в пяти кабельтовых мористее нас второй кильватер из "Аскольда", "Новика" и трех миноносцев. Все время хочется назвать их эсминцами, но рано — не доросли еще. Все, походный ордер сформирован, сводная эскадра легла на условленный курс. Короткий обмен мнениями с "Аскольдом" и добавляем ход до шестнадцати, по скорости нашего "Бутомы". Как там говорили викинги идя на врага "Берегись — я иду!" Степан Осипович в откровенном восторге от новых возможностей радиосвязи. Ну, ничего, подождем, где-то на полпути до островов Эллиота "Новик" в эфир должен выйти.
А пока все в норме, эскадра на курсе, обороты машин номинальные, противника не видно, погода приемлемая, все катится как положено, а значит есть время немного позасорять эфир, то есть поговорить на интересующие темы. Таем более что кроме Иванова на "Быстром" и Ольшанского на "Вилкове" нас никто и не слышит. Ну, разве что, господь бог, но ему для этого радио не обязательно. Как я понял, сейчас со мной говорил Макаров-кораблестроитель, которого интересовали перспективы кораблестроения с свете привнесенных нами новшеств, так сказать "разговор на перспективу". А Макаров-флотоводец пока взял тайм-аут для оценки ситуации. А Степан Осипович все говорил о своем, больном. — Да, Сергей Сергеевич, думал я, своими супер-минами вы весь класс броненосцев под монастырь подведете. Ну, на кой черт, спрашивается, строить эти громоздкие, неповоротливые утюги, если их можно убить с одного выстрела.
— Есть такая возможность, Степан Осипович, — ответил я, — но, скорее всего мой ответ будет "пока нет". Во первых, пока мы можем воспроизвести только парогазовые торпеды, а у них и труба ниже и дым пожиже. Во вторых, эскадра Того не имела правильного охранения из эскадренных миноносцев, способного предотвратить нашу атаку или атаку подводных лодок — еще одного врага линейного флота. И только со временем, когда появится оружие, которое точно бьет с загоризонтных дистанций и которому безразличны броня и размер, только тогда броненосцы будут обречены на вымирание, как только таких снарядов станет достаточно. Но, до того еще минимум тридцать сорок лет. Но все равно, с сегодняшнего дня линейный флот утратил позиции абсолютного гегемона, и пострадает тут больше всего Британия, именно у них самый большой броненосный флот и утрата им пусть части боевой эффективности будет воспринята наиболее болезненно. Изменится весь геополитический баланс в мире. Хотя эти вопросы больше по ведомству господина Одинцова, это им приходится считать стратегические и геополитические балансы.
Э-эх, — Макаров на минуту задумался, — Сергей Сергеевич, будьте любезны, Вот вы сказали про ракеты "Быстрого", но на вашем корабле стоят такие же штуки, расскажите, будьте добры, что это такое?
— Все просто, Степан Осипович, мы с "Быстрым" как раз из разряда кораблей эскорта. Мы, в основном, против подводных лодок. А "Быстрый", в основном, против надводных кораблей. Мины наши способны за своей целью на глубину идти. Но все это ближняя оборона, а вон эти как вы их назвали "штуки" это восемь ракетных снарядов "Раструб-Б" предназначенных для поражения подлодок на расстоянии до пятисот кабельтовых. Каждый такой снаряд у себя в брюхе несет самонаводящуюся противолодочную мину. По надводным кораблям не очень хорошее оружие, хотя есть и такой режим. Вот проделаем маленькую модернизацию, и можно будет применять, но только по небронированным целям.
— А почему, Сергей Сергеевич? — не понял Макаров, — Почему именно по небронированным.
— Степан Осипович, этот снаряд не имеет бронебойной головной части, а только фугасную. И вся модернизация будет заключаться в извлечении самодвижущейся мины и замещении ее равным количеством взрывчатки с сохранением центровки. А мину мы используем позже, по прямому назначению. Пусть взрыв получится и очень мощным, но это будет взрыв снаружи корпуса корабля, а не внутри как в случае с "Москитом". Хотя крупные бронепалубные крейсера, которых у англичан тоже достаточно, он будет уничтожать на раз.
— Понятно! — ответил адмирал Макаров и перевел тему разговора, — Сергей Сергеевич, вы только что сказали, что и вы и "Быстрый" это эскадренные миноносцы сопровождения? А водоизмещение? На мой глаз, у вас где-то от шести до восьми тысяч тонн. Это совсем уж не миноносец, а крейсер первого ранга получается.
— Степан Осипович, всю первую половину двадцатого века боевые корабли будут набирать водоизмещение. Потомки известных вам эскадренных броненосцев наберут до шестидесяти-семидесяти тысяч тонн водоизмещения и будут вооружены девятью орудиями единого калибра в шестнадцать дюймов. И это при крейсерской скорости хода в тридцать узлов. Но это динозавры уже вымершие к моему времени, по указанным вами же причинам. Появилось мощное и дальнобойное оружие способное уничтожать сверхдорогие артиллерийские корабли с безопасной дистанции. Крейсера успели набрать водоизмещения до двадцати пяти — тридцати тысяч тонн при тех же скоростях до тридцати пяти узлов. Ну а корабли водоизмещением в шесть-восемь тысяч тонн, это эсминцеподобные корабли разного назначения, как, например, наш, предназначенный для охоты за подводными лодками за пределами прибрежных вод. Поэтому мы так и называемся, Большой Противолодочный Корабль. Правда, в последнее время гулял слух о начале проектирования серии универсальных эсминцев до двенадцати тысяч тонн водоизмещения, но это только слух.
Адмирал Макаров жадно впитывал информацию. — Сергей Сергеевич, вы сказали, что потомки броненосцев будут вооружены девятью орудиями единого калибра, скажите, что такое единый калибр и как можно разместить на броненосце девять орудий?
— Ну, во первых, единым называется главный калибр при отсутствии среднего. Кстати, в качестве противоминного калибра на таких кораблях используются орудия калибра сто двадцать — сто тридцать миллиметров. Как Главный Калибр на "Быстром". Из расчета два ствола противоминного на один ствол единого. Они же зенитные орудия для отражения атак летательных аппаратов. А на второй вопрос, тут рисовать надо… Встретимся — покажу картинки. Вы про "Мичиган" слышали? Американцы строят броненосец очень интересной конструкции, так называемая линейно-возвышенная схема… Это когда вторая башня расположена сразу за первой и выше ее, а на корме аналогично. Это уже, чистый линкор, поскольку имеется возможность соединить все орудия в одном бортовом залпе. Есть еще дредноутная схема, кстати через год англичане должны начать строить свой "Дредноут", вот, там тоже единый калибр, но все башни на одном уровне, ромбом, и бортовой залп в четыре пятых от полного. По крейсерам могу сказать только то, что они будут развиваться в том же направлении, только иметь меньший калибр орудий, меньшее бронирование и водоизмещение и большую скорость. И так же как нынешние броненосные крейсера типа "Асама", некоторые называют броненосцами третьего класса, так и будущие линейные крейсера можно смело назвать линкорами второго класса. Все предназначено для боя в линии, для концентрации огня по одной цели. Поэтому линейно-возвышенная схема довольно быстро вытеснит дредноутную…
— Конечно, — хмыкнул Макаров, — никто не захочет возить с собой балласт. Да и ваши пушки, хоть и малого калибра, все равно установлены по этой самой линейно-возвышенной схеме…
— Мал да удал, Степан Осипович, — улыбнулся я про себя, — на Эллиотах, бог даст, мы их вам в деле покажем. Канонерку и вспомогательный крейсер мы именно пушками уничтожили, но кто не видел, тот не поверит. И причем пушками "Трибуца" а не "Быстрого". Да и два отряда японских эсминцев этой ночью тоже ими. Один выстрел в секунду, и дальность в сто тридцать кабельтовых, это вам не воробей чихнул.
— Посмотрим, посмотрим, Сергей Сергеевич. Вы лучше скажите, что вы с господином Одинцовым, дальше делать собираетесь?
— Степан Осипович, детально об этом надо говорить с самим Павлом Павловичем, но, в общих чертах, план таков. Базироваться на островах Эллиот, это раз. Зарегистрироваться вспомогательными крейсерами, это два. Прервать судоходство на японских морских коммуникациях, это три. Помочь вам внести в существующие корабли кое-какие мелкие усовершенствования, это четыре. Это так сказать по моей военно-морской части. По линии майора Новикова, можно было бы попробовать передать опыт двадцатого века частям сухопутной армии, чем он кстати сейчас вполне активно занимается с полковником Агапеевым. Сейчас пока теоретически, а вот вечером будет практический показ скоротечной десантной операции в стиле конца двадцатого века… Нет, вру, Степан Осипович, при крупных десантах они у нас прямо на плавающих боевых машинах десантировались, как вспомню аж мороз по коже. Ну, тогда пусть пока будет малый оперативный десант, все равно кое, что прояснит. Но самый главный вопрос он на господах Одинцове и Иванове. Именно капитану первого ранга Иванову ехать в Санкт-Петербург и прорываться в высшие эшелоны власти, но об этом лучше разговаривать с самим Павлом Павловичем. Если хотите, я попробую вызвать его в рубку?
— Хорошо, Сергей Сергеевич, вызывайте. — услышал я и, закрыв трубку рукой, шепнул стоящему рядом вахтенному лейтенанту, — Пошли кого-нибудь за Одинцовым, скажи — "Макаров на связи, хочет говорить". А Макаров, тем временем, на минуту замявшись продолжил, — Что-то я, Сергей Сергеевич, никак не пойму, кто из вас там командир? У меня как бы в глазах двоится, то получается что вы, а то, что господин Одинцов?
Я вздохнул, — Все очень просто, Степан Осипович, из всех политических приемов я знаю только "апоплексический удар табакеркой", коим побороли не то Павла Первого, не то Петра Третьего. А сии приемы в двадцатом веке нанесут куда больше вреда, чем пользы. А вот общение с Павлом Павловичем, явно пойдет высочайшей фамилии на пользу, тем более что она не исчерпывается государем-императором или, к примеру, генерал-адмиралом. Но подробнее об этом с самим Павлом Павловичем. В то же время он очень мало понимает в военно-морском деле, и пока все идет хорошо, он ни в коей мере не будет вмешиваться в мои распоряжения. ТАМ, в две тысячи двенадцатом, положение было примерно таким же. Команда Тимохина, под руководством Одинцова, осуществляла эксперимент, корабли моей группы и рота морской пехоты были им приданы как транспортные средства и для охраны-обороны. Видите ли, когда существует полное согласие в поставленных целях, то иногда и не важно, кто из нас главный. Я, например, над этим вопросом по большей части даже и не задумываюсь. О, кстати, вот и Павел Павлович идет.
Одинцов взял у меня трубку, — Добрый день, Степан Осипович, я вас внимательно слушаю?
— Павел Павлович, меня смущают слова Сергея Сергеевича, о неких ваших политических планах, при этом он наотрез отказался разговаривать об этом без вас. Можно об этом немного поподробнее?
Одинцов ответил, — Степан Осипович, мои политические убеждения просты и ясны, и я совершенно не собираюсь их скрывать, более того они и есть моя работа. Изложить?
— Будьте любезны, Павел Павлович. — с любопытством в голосе произнес Макаров.
— Ну, значит так, Степан Осипович. — начал Одинцов, — Во первых, анализ всей истории России, как той что известна нам обоим, то есть до начала двадцатого века, так и той, что в нашей истории протекала после этого момента, говорит о том, что наибольших успехов Россия добивалась при сильном правителе с неограниченными полномочиями, который бы ставил стране задачи на десятилетия и на века. Да что там говорить про успехи, при отсутствии этого простого фактора Россию постигали великие потрясения. Так что абсолютная монархия есть наиболее подходящая для нас форма правления. А, то, что государи не всегда соответствуют занимаемой должности, это вопрос особый, ибо обе остальные формы правления в виде различных форм коллегиального управления аристократии, или представительной демократии, ставили страну на грань гибели и обычно назывались Смутой, с большой буквы. Так что, менять форму правления или свергать династию, у меня никакого желания нет, ибо это как раз и вызовет тот Хаос, которого мы и собираемся избежать. По счастью в самой сердцевине династии существуют точка опоры, это вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Сейчас она мало вмешивается в политику, но это только из-за недостаточного понимания того, куда все катится. Если ее просветить о мрачных перспективах нынешнего правления, то она сама приложит все силы к исправлению ситуации. А ведь это умная и волевая женщина, которая может собрать в своих руках значительную власть. Но, Степан Осипович, подробности чуть позже и уж точно не по радио. Вот все что касается вопроса власти в России. Есть еще два кита, внешняя политика и экономика… Продолжать?
— Да-с, Павел Павлович, ошарашили вы меня… — протянул Макаров, — Значит, вы не разделяете воззрений наших либеральных мыслителей? Всяких радений о благе народном?
— Степан Осипович, либерализм и народное благо никак не совместимы, даже совсем наоборот, — парировал Одинцов, — эти деятели знают только свое собственное благо, для себя любимых. Ознакомитесь с историей нашей России после одна тысяча девятьсот девяносто первого года, вам тошно станет. Там этих гнид было как блох на бродячей собаке. А вот народное благо оно нормально идет не по разделу власти, а по разделу экономики и промышленности, которые как раз и процветают при сильной и разумной власти.
— Продолжайте, продолжайте, Павел Павлович, весьма интересно… — Макаров закашлялся, — я аж заслушался.
Одинцов подмигнул мне и продолжил, — Степан Осипович, вопрос внешней политики прост как три копейки. И изложил его четко и ясно государь император Александр Третий. У России нет никаких союзников кроме ее Армии и Флота. Для любого иностранного государства союз с нами лишь средство достижения их меркантильных интересов. Когда интерес достигнут, союз выбрасывают на помойку, до следующего раза. Поэтому только политика равноудаленности от различных европейских держав в треугольнике Германия — Франция — Великобритания. Германия, которая могла быть нам хоть отчасти союзной, враждебна нам из-за своего союза с крайне враждебной Австро-Венгрией и проблемы лебенсраум — жизненного пространства. Отчего то некоторым немцам кажется, что найдут они его путем завоеваний на Востоке, но там земля для них есть только под могилы. Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. У французов к России вполне утилитарный интерес, им надо, чтобы русские солдаты сражались вместо них с Германией. Свое выживание на карте мира они хотят купить ценой русской крови. С Великобританией вообще все просто, им кажется, что мы способны столкнуть их с позиции мирового гегемона. И они тоже хотят, чтобы русские солдаты умирали за британские интересы. А мы способны потеснить их как мировую сверхдержаву, в этом меня убеждает весь опыт двадцатого века. Только вот стране придется напрячь все силы, как при Петре Великом, чтобы привести наши военные, политические, экономические возможности в соответствие с нашим потенциалом. Конечно, я умолчал про САСШ, но их вы можете приравнять к Великобритании, тот же гадский менталитет. Вам все понятно, Степан Осипович?
— Да уж, Павел Павлович, — протянул Макаров, — излагаете вы живо… Наши англо, франко, германо и прочие филы вас предадут анафеме и сожгут живьем. А что вы скажете о развитии нашей промышленности, а то мы сейчас без заграницы даже приличного корабля построить не можем.
— Степан Осипович, не только промышленность, но и сельское хозяйство, и образование, и транспорт нуждаются в быстром и радикальном улучшении. Дело в том, что военная промышленность, которую вы имеете в виду, опирается как, на фундамент на массовую промышленность, производящую товары для народа. А откуда ей взяться, если народ беден и может позволить себе купить крайне мало товаров. И то, самым массовым покупаемым товаром является водка. А сие уже творится от безысходности. Говоря о народной бедности мы упираемся в крестьянство, которое составляет подавляющую часть российского населения и его культурно-цивилизационный костяк. В России, как наследство крепостного права, сложилась парадоксальная ситуация. К востоку от Уральских гор много земель и мало народу, к западу от тех же гор, много народу, но мало земель. Если даже раздать все помещичьи земли крестьянам, как за то ратуют революционеры, то радикально это ситуацию не улучшит, даже наоборот. Очень быстро уровень населения опять вырастет до критического и все начнется сначала, только свободной земли уже не будет. Поэтому первой и основной задачей государства является выравнивание плотности населения на пригодных для сельского хозяйства землях Империи с резким увеличением товарного производства продуктов питания. А вот уже на этой базе можно будет и развивать промышленность. Потому что, как только крестьянину будет чем платить за товары, к нам потянутся со своими заводами иностранные фирмы, особенно если высокие таможенные пошлины сделают производство в России более выгодным чем импорт готовых товаров. И кроме того, мы могли бы взять на себя производство некоторых полезных изделий из нашего времени, конечно тех, которые поддадутся копированию на данном уровне производства, чем сделать Россию мировой законодательницей технологической моды на столетие вперед. Но это пока так, наметки в общих чертах. Если хотите, можем подробнее поговорить на эту тему отдельно, а по технологиям, которые мы могли бы внедрить в ближайшее время, при участии профильных специалистов.
— На мой дилетантский взгляд звучит вполне разумно, Павел Павлович, — отозвался Макаров, — Из всех вопросов меня отдельно интересуют те новшества, которые могли бы быть применены на флоте, вроде ваших этих радиостанций.
— Хорошо, Степан Осипович, только по вопросам нужд флота вам лучше обращаться к Сергею Сергеевичу, он тут более компетентен и знает нужных вам людей в составах своих команд лучше меня.
— Хорошо, Павел Павлович, у вас что-то еще?
Одинцов прокашлялся, — Степан Осипович, не знаю, предупреждали вас или нет, но сейчас к Порт-Артуру должен подъезжать личный поезд Наместника Алексеева. И не надо ходить к гадалке, чтобы предположить, что, узнав о событиях сегодняшнего бурного утра, он возьмет свой любимый "Баян" и с максимальной скоростью помчится вслед за нами. Так что, как только закончим с островами Эллиота, надо будет собраться и обговорить ситуацию. Степан Осипович, вы должны понять, что я совершенно не собираюсь разыгрывать вас втемную, но попытки обойти Наместника могут слишком дорого нам всем обойтись. Наоборот, если вы сможете совместно работать в одной команде, то это резко улучшит моральный климат в крепости и на эскадре. У Наместника много разных недостатков, но он не предатель России и не гнида, а это значит что с ним можно вести дело.
Макаров немного помолчал, и я и Одинцов знали о взаимной неприязни между ним и Наместником, но надеялись, что эти два непростых человека смогут перешагнуть через нее ради пользы дела. — Я подумаю, Павел Павлович, и как вы правильно сказали, мы еще это обговорим. А то тут мне докладывают, что на "Новике" на мачту уже поднята антенна, а это значит, что скоро к нам присоединится Николай Оттович. А мы тут разговариваем о вещах вроде бы непозволительных для непосвященных, так что давайте, отложим наши специальные разговоры до личной встречи.
— Хорошо, Степан Осипович, до встречи — Одинцов передал трубку мне и вышел из рубки.
14 марта 1904 года 15–05 по местному времени
Железнодорожный вокзал Порт-Артура
Поезд Наместника Алексеева прибыл почти строго по расписанию. Все было как обычно, ковровая дорожка, духовой оркестр, толпа встречающих. Но Наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев шестым чувством царедворца чуял что, что-то было не так. Во-первых, праздничный перезвон церковных колоколов. Побочный отпрыск царской фамилии был о себе довольно высокого мнения, но навряд ли так встречали именно его. Во-вторых, из окна вагона наблюдались толпы празднично одетых обывателей, стекающиеся к набережной, так что Порт-Артур сегодня сильно напоминал разворошенный муравейник. Из чего адмирал Алексеев сделал вывод, что сейчас его будут сильно радовать….
— Ваше высокопревосходительство — гляньте, — адъютант указал на набережную, где из катеров и шлюпок выгружали на берег толпу понурых апатичных японских матросов.
— Значит, у Макарова все-таки получилось побить макак! Интересно, какие потери по эскадре? — сказал Наместник своему адъютанту лейтенанту фон Боку, проходя к выходу из вагона, — Все выясните по возможности быстро и доложите.
На перроне его встретил начальник морского отдела штаба эскадры контр-адмирал Молас.
— Ваше высокопревосходительство, имею честь доложить, что подошедшая сегодня утром к Порт-Артуру японская эскадра полностью уничтожена. Наши корабли повреждений в бою не имеют, потерь в командах нет. Под конвоем двух вспомогательных крейсеров доставлены шесть пароходов с военными грузами, предназначавшимися японцам.
— Погодите, контр-адмирал, кто из нас сошел с ума? — Наместник замер на месте, осмысливая услышанное. — Как это может быть, что японская эскадра полностью уничтожена, а наши корабли вовсе не имеют повреждений? Или макаки сами затопили свои броненосцы?
— Никак нет, ваше высокопревосходительство, не сами. Не могу знать, как там точно было дело, в момент боя я находился в штабе, но вице-адмирал Макаров оставил для Вас запечатанное сообщение с указанием вручить лично в руки. — Контр-адмирал сунул Наместнику пакет так, будто тот жег ему руки.
Наместник сломал большие сургучные печати и разорвал плотную бумагу, короткий текст написанный рукой самого Макарова гласил:
Его высокопревосходительству адмиралу Алексееву Е.И., Наместнику Императора Всероссийского на Дальнем Востоке, от Командующего Тихоокеанским Флотом Российской Империи вице-адмирала Макарова С.О., лично в руки, конфиденциально.
В восемь часов утра сего дня к внешнему рейду Порт-Артура подошла японская эскадра в составе шести броненосцев, двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров. По причине того, что противник имел над нашей эскадрой двойное преимущество, я не решился его атаковать. В восемь часов тридцать минут появившиеся в тылу японской эскадры два неопознанных корабля под андреевскими флагами вступили в артиллерийский бой с замыкающими японский строй бронепалубными крейсерами. В результате массированного и невероятно точного артиллерийского обстрела с недоступных для японцев дистанций все четыре японских бронепалубных крейсера были потоплены в течении десяти минут. Наблюдательный пост флота на Золотой Горе предоставил полный хронометраж. После бронепалубных крейсеров, невыясненным нами способом, предположительно новой разновидностью самодвижущихся мин, потоплены: броненосные крейсера "Асама" и "Якумо" и броненосцы "Микаса", "Асахи", "Фудзи" и "Ясима". Броненосцу "Сикисима" взрывом самодвижущейся мины оторвало пятнадцать сажен кормы с винтами и рулем. Броненосцу "Хацусе" мина угодила в борт, оборвала левый вал и заклинила перо руля в положении лево на борт, что вызвало неуправляемую левую циркуляцию. Оба оставшихся на плаву японских броненосца были небоеспособны и под угрозой расстрела со стороны нашей эскадры спустили флаги, после чего их командиры и старшие офицеры совершили обряд сеппуку. В настоящее время ведутся работы по спасению кораблей от окончательного затопления…
Дочитав страничку послания до конца, Наместник рассеянно сунул листок в карман, — Эта бумага верх недоговоренностей, поэтому надо начинать разбираться самому, — подумал он и пожевав губами, он повернулся к Моласу, — Так, адмирал, что там еще? Я же понимаю, что вы чего-то не договариваете!
— При выходе с внутреннего рейда столкнулись и получили повреждения броненосцы "Севастополь" и "Пересвет". В командах потерь нет, по предварительному докладу капитана над портом, корабли нуждаются в доковом ремонте или подведении кессона.
— Ах ты кусача вошь, все-таки капнули дегтем в мед! — Наместник огляделся по сторонам, — Почему здесь нет самого адмирала Макарова, он что ранен или хуже того убит?
— Ваше высокопревосходительство, адмирал Макаров, на крейсере "Аскольд", в сопровождении крейсера "Новик" и миноносцев "Страшный", "Решительный", "Стерегущий", отбыл вместе с прибывшим сегодня, вспомогательными крейсерами к островам Эллиота. Согласно последнего сообщения адмирала Макарова, целью рейда является захват японской маневровой базы, с целью воспрепятствовать дальнейшим действия вражеского флота в этих водах. Причины, заставившие его так поступить, должны быть изложены в письменном рапорте, который я Вам только что передал.
— Посмотрим? — Наместник Алексеев снова вытащил на свет письмо Макарова. Точно, на обратной стороне было продолжение:
Как выяснилось после встречи с командирами неизвестных кораблей, это были построенные в САСШ на частные средства по русскому проекту прототипы быстроходных крейсеров первого ранга. В этой атаке, впервые применялись новые быстроходные дальнобойные самодвижущиеся мины конструкции русского изобретателя Тимохина. В результате грамотных и решительных действий опытных команд этих кораблей, полностью использовавшей преимущества своего нового оружия, японская эскадра прекратила свое существование. В связи с необходимостью окончательно очистить ближайшие воды от японского присутствия, и для организации места базирования для полностью секретных кораблей, убыл к островам Элиота в составе группы кораблей: крейсеров Аскольд и Новик, миноносцев "Страшный", "Решительный", "Стерегущий", вспомогательных крейсеров с номерами "564", "715" и "081" а также судна обеспечения "Борис Бутома". Вице-адмирал С.О. Макаров.
— Так! — подумал про себя Наместник, — Вот оно что, одни из порта выйти не могут, косорукие бездельники, другие — герои, приходят и вместо них воюют, эскадры топят!!! Понятно, когда броненосцы не могут без приключений даже выйти на внешний рейд, то чего ждать от таких вояк?! Так обязательно надо выяснить, что там к чему, история пахнет Большой Тайной. Неужели Сандро все-таки разыграл свою карту. Предупреждал всех, предупреждал, а когда его слушать не стали, взял и приготовил козырь в рукав. И сейчас бросил его на стол?! Сильный ход!
Алексеев снова сунул письмо Макарова в карман, — Значит так, господин контр-адмирал, быстро найдите мне очевидцев всех сегодняшних событий, только тех, что сами, что-то видели, а не только слышали от кого-то. Опросите команды купцов, которых привели с собой эти "вспомогательные крейсера", может, всплывут какие интересные факты, И найдите мне среди пленных макак кого-нибудь, кто бы хоть немного говорил по-русски. Хочу послушать, их мнение, как они дошли до жизни такой. И передайте на "Баян", чтоб высылали катер, если гора не идет к Магомету, то Магомет сам пойдет к горе. А Мы пока подождем в здании вокзала.
— Ваше высокопревосходительство, в штаб доставлен лейтенант с "Цесаревича", находившийся в момент боя на наблюдательном посту на Золотой горе. Ему, наверное, было видно лучше всех….
— Давайте его сюда, нет лучше сразу на "Баян"… побеседовать с ним можно и в пути. И туда же кого еже успеете найти из очевидцев…
— Ваше высокопревосходительство, куда? — опешил от неожиданности контр-адмирал Молас.
— Вслед за вице-адмиралом Макаровым и таинственными вспомогательными крейсерами на острова Эллиота. Слишком серьезное это дело и название "вспомогательный крейсер", для кораблей, которые, вдвоем и не напрягаясь, потопили целую броненосную эскадру, мне кажется просто издевательским. И еще, я просто обязан телеграфировать об этом случае Государю Императору, но как это делать, если я не увижу все своими глазами. И, кроме того — подумал Алексеев, такие новости вызывают ливень наград и монарших милостей и надо успеть пробиться поближе к центру событий. Американцы они там или нет, но наместник чувствовал, что при надлежащей подготовке знакомство с этими людьми может принести ему в будущем большие политические дивиденды. Они же фактически выиграли войну, хотя может быть, сами этого до сих пор не осознают. Наместник никогда не катался по морю на гавайских досках, но что такое "оседлать волну" он чувствовал интуитивно.
Час спустя, броненосный крейсер "Баян", отчаянно дымя всеми четырьмя трубами, двинулся на восток в сторону островов Элиот. Кочегары в поте лица скармливали раскаленным топкам одну тонну угля за другой, наместник не собирался плестись по морю экономическим ходом. А внизу, в адмиральской каюте, Наместник Алексеев заворожено выслушивал фантастический рассказ флотского лейтенанта о сверхскорострельных и сверхточных пушках и сверхметких самодвижущихся минах. Те рассказы, что неделю назад, или даже вчера, в обычной обстановке, вызвали бы усмешку, теперь воспринимались совсем по другому. — Может быть все что угодно! — крутилось в голове у Алексеева, — главное не упустить свой шанс.
14 марта 1904 года 17–37 по местному времени.
Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот.
Боевая рубка БПК "Адмирал Трибуц"
Капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич
До японской базы на островах Элиот осталось около пятнадцати миль. Мы подходим к ней со стороны садящегося в море солнца. Японские наблюдатели нас еще не обнаружили, или принимают за возвращающуюся эскадру Того, потому что среди японских кораблей пока не наблюдается никакой суеты. Уже сорок минут операторы радаров "Трибуца" и "Быстрого" наблюдают японскую якорную стоянку. Отметки кораблей на радаре можно пересчитать пальцем, жалко что этого не видит Степан Осипович. Вот эти восемь совсем маленьких отметок, как раз там где их и нанесли на карту вертолетчики. Наверняка это те два отряда номерных миноносцев по четыре вымпела, которые числились в Первой боевой эскадре у Того. Так, вот еще рядом четыре отметки покрупнее… а это что за хрень? Свиридов о таком не докладывал! Упс! Столько событий, память совсем дырявая стала. Это тот самый отряд истребителей в четыре вымпела, что участвовал в попытке закрыть проход этой ночью. Так, а это что за прекрасная маркиза у самого входа на внутренний рейд? Для трампа мало, для миноносца велико? Так это наверное то самое авизо "Тацута", любимая посыльная посудина Того. Собралась куда то бежать с донесением? А вот фиг! А вот это точно, на внутреннем рейде восемь единиц на якорях, от трех до восьми тысяч тонн. Скорее всего, пароходы снабжения, между прочим, с грузами для первой боевой эскадры японского императорского флота. Где-то здесь, в шестидесяти кабельтовых от берега островов, должно быть заграждение из двух ниток якорных мин. Только узкий зигзагообразный фарватер безопасно ведет к якорной стоянке. Наш ГАК Полином увидит эти мины где-то с дистанции в десять кабельтовых. Пора бы уже приводить эскадру в боевое положение.
Я взял в руки трубку, — "Аскольд", на связи "Трибуц", Карпенко, до исходного рубежа атаки двадцать кабельтовых. Будьте добры вызвать в рубку Степана Осиповича и играйте тревогу, через семь минут мы начинаем.
Эфир ответил, — "Трибуц", на связи "Аскольд", Грамматчиков, вас понял, боевая тревога.
— Удачи вам, Константин Александрович, и с Богом! — сказал я, а про себя подумал: — Лишь бы сдуру по своим не попали, из своих допотопных. А вообще, у нас с "Быстрым", огневой мощи как у десятка "Аскольдов". Но миссия имеет еще и воспитательную цель, показать, так "как надо", не глядя со стороны, а так сказать, непосредственно участвуя.
— Спасибо, Сергей Сергеевич, к черту! — ответил Грамматчиков, но я уже не обращал внимания на слова, сосредотачиваясь на предстоящей задаче. Самое главное, стоит ли обстреливать позиции японских батарей. Они построены? Вооружены? Снаряжены? После некоторого размышления я решил открыть огонь при первых признаках целенаправленного шевеления на позиции. А тем временем солнце багровым шаром упало почти к самому горизонту.
Есть! На экране ГАКа высветились одна за другой две нити минных заграждений, искать проход некогда, дежурный отряд номерных миноносцев уже двигается к выходу с внутреннего рейда. Вызываю "Аскольд"
— "Аскольд", ваш курс ведет к опасности — прямо по курсу, в девяти кабельтовых, минное поле. будьте осторожны.
— "Трибуц", я "Аскольд", у аппарата капитан первого ранга Грамматчиков. Вас понял!
— "Аскольд", на связи Карпенко. Примите чуть вправо, и заткните уши. сейчас мы их будем тралить!
Не успел Грамматчиков ничего переспросить, как "Трибуц" взял градусов на двадцать вправо и с левой установки РБУ-6000 огненными каплями, одна за другой, полетели четыре реактивные бомбы. Описав дымную дугу, они упали, подняв высокие всплески, на ничем не выделяющийся участок моря. Несколько секунд было тихо, потом с ужасным грохотом вода встала верникально.
— "Аскольд" это "Трибуц", удалось подорвать два-три букета, — Карпенко глянул на планшет, — проход шириной примерно в кабельтов, пристраивайтесь в кильватер за "Быстрым".
— "Трибуц", вас понял, — Грамматчиков не догадался прикрыть трубку рукой и я услышал как он говорит Макарову, — Откуда они взялись, Степан Осипович? Сунулись бы мы сюда на радостях сами, потеряли бы крейсер. Ведь там и в самом деле не меньше трех букетов, из пяти мин каждый, было…
— Константин Александрович, не гневите Бога, будьте любезны. Он и так даровал нам сегодня куда больше, чем мы заслуживали. Для вашего же благополучия, как верноподданный Императора Всероссийского, примите к сведению "американскую" версию и везде подтверждайте. Ибо, все, что сверх того, смогу поведать вам только с личного соизволения Его Величества.
— Как вам будет угодно, Степан Осипович, но думать то вы мне не запретите…
— Думайте что угодно, Константин Александрович. Но, во первых, вас люди слушают, понимать надо. А во вторых, смотрите внимательно, разворошили мы осиное гнездо, вон японские миноносцы на встречу спешат.
И в самом деле, отряд номерных японских миноносцев, уже миновал вход на внутренний рейд и начал быстро разгоняться в сторону приближающихся русских кораблей. За маленькими, сто пятидесяти тонными, корабликами потянулись длинные хвосты черного дыма. Их командир повел свой отряд прямо поверх минных полей, должно быть зная, что заграждение выставлено на куда более крупную дичь, а его миноносцы с их двухметровой осадкой никак не смогут потревожить выставленных мин. Все было бы так, но и я тоже знаю свое дело не хуже его, а может и лучше, поэтому когда японский миноносный отряд проходил минное заграждение на несколько кабельтовых южнее того места где "Трибуц" уже проделал проход, снова заработал реактивный бомбомет, на этот раз с правого борта. Карпенко повторил свой трюк с тралением, но на этот раз море над минным заграждением не было пустынно. Короче, японцы шли строем пеленга. Головной, N69, успел проскочить и отделался, можно сказать, легким испугом. Средние N67 и N68 просто исчезли, поглощенные взрывами, а концевой N70 на полном ходу врезался в стену воды, поднятую сдетонировавшими минами. Через мгновение, его полузатопленный корпус мелькнул среди пенных водоворотов на месте подрыва. Еще секунда, и о номерном миноносце N70 больше никто и никогда не услышит, кроме разве что морских археологов. Но и флагманский N69 тоже недолго радовался своей удаче, восемь кабельтовых — дистанция прямо таки пистолетная для пушек "Трибуца". Я даже не стал просить "Быстрого" включиться в работу — незачем. Будь он в чуть более удобном ракурсе, то вообще бы обошелся шесть сот тридцатым комплексом, а так АК-100, так АК-100. Очередь осколочно-фугасными снарядами и четыре разрыва в воде и один на мостике у японца. Еще одна очередь, со второго орудия, и снова накрытие. На этот раз снаряд попал в носовой торпедный аппарат. Взрыв и только густое облако черного дыма, как отлетевшая душа погибшего миноносца.