Глава 3. Первые трудности
Михель открыл глаза. Совсем рядом шумел лес, и он стоял один на лесной дороге. Сначала он даже не понял. Не приснилось ли ему все?! Лямки рюкзака чувствовались очень ощутимо. На одном плече висело ружье, а на втором — тяжелая кожаная сумка. Сбросив сумку, Михель открыл ее и увидел сверху свою командирскую фуражку. Значит, получилось!!! У него все получилось!!! Проведя ладонью по лицу, он не нашел многодневной щетины, которую так и не успел сбрить. И он больше не фрегаттен — капитан Михель Корф, герой Третьего Рейха, кавалер Рыцарского креста, командир подводной лодки. Он снова никому не известный Михаил Рудольфович Корф, молодой штурман торгового флота, которому до настоящего морского волка еще ой как далеко. Просунув руку под куртку, убедился, что медальон на месте. Ну и слава богу… Спасибо тебе, отец Серафим…
Раздалось конское фырканье, и послышался скрип колес. По лесной дороге катила бричка, запряженная двумя лошадьми. Возница увидел человека на дороге и придержал лошадей.
— Ты откуда, мил человек? Заблудился, что ли?
— Да, заблудился. Вот, на дорогу вышел, а куда идти, не знаю.
— Ну, садись, подвезу, вдвоем веселее. Я как раз на станцию еду. Тебе куда вообще надобно?
— Да теперь в Петербург.
— Садись, поехали. До станции тебя довезу, а дальше по чугунке доберешься. Как звать то тебя?
— Михаил.
— Ну, а меня Степаном кличут. Мельник я здешний. Вот, собрался по делам съездить, да задержался сильно. Повезло тебе, а то я бы уже давно это место проехал. А все из — за чего?!
Из — за дуры бабы!
— О-о-о, бабы — это да!!! Тут все, что угодно, ожидать можно!!!
Сев в бричку, Михаил с удовольствием поддержал словоохотливого Степана в том, что все бабы, в общем — то, дуры. Да вот без них, увы, никуда! Что же будешь с этим делать! И весь путь до станции был занят разговором на эту вечную тему, прерывавшимся иногда смехом. История России начала потихоньку изменяться…
***
Когда Михаил все же добрался до Санкт — Петербурга, день клонился к вечеру. На вокзале взял извозчика и велел особо не торопиться. Проезжая по проспектам и улицам российской столицы, он все никак не мог поверить, что вернулся в свою прошлую жизнь. Русская речь на улицах, от которой он уже отвык за много лет, звучала музыкой. Когда наконец — то добрались до дома, уже начинало темнеть. Расплатившись с извозчиком, Михаил смотрел на свой дом и боялся войти за ограду. Неужели, сейчас он увидит живыми своих родителей, сестер, жену и детей? Но тут же одернул себя. Какая жена?! Ей еще четырнадцать лет и они даже не знакомы. А дети еще не родились…
Войдя за ограду и направляясь к входной двери, он думал, что говорить родителям. Сестрам ничего говорить нельзя, тут и думать нечего. А вот с родителями поговорить надо. Поверят ли они, это другой вопрос. Правда, на этот счет он кое — что предусмотрел. Ладно, что забегать вперед… На звонок открыла горничная Полина.
— Ой, здравствуйте, Михаил Рудольфович! А мы Вас так рано не ждали.
— Здравствуй, Полина. Погода испортилась, решил раньше вернуться. Как дома?
— Все хорошо, маменька только Ваша очень волнуется. Ужинать сейчас будете, или позже?
— Сейчас, только умоюсь и переоденусь с дороги…
Пройдя в дом, Михаил нос к носу столкнулся с младшей сестрой Маргаритой, которая тут же взяла быка за рога.
— О-о-о, мама, а вот и наш великий охотник вернулся! И где обещанный глухарь?
— Здравствуй, Маргаритка. В лесу глухарь…
— Ну, так я и говорила! Мишка — врунишка! Хоть бы на рынке купил!
Михаил с улыбкой смотрел на младшую сестренку. Живую. Теперь он окончательно поверил, что вернулся домой…
— А ну не дразни брата, егоза! На себя бы посмотрела!
Из комнат вышла мать, а сестра показала ему язык и убежала. Михаил сбросил сумку, рюкзак, ружье и порывисто обнял мать.
— Здравствуй, мама… Вот я и вернулся…
— Здравствуй, сынок, что это с тобой? Ты сам на себя не похож. Что случилось?
Михаил понял, что эмоции надо держать в руках. Раскрывать свою тайну еще рано. Неизвестно, как родители это воспримут. А то еще решат, что у сына с головой не все в порядке.
— О, охотник вернулся! Здравствуй, Миша! Где обещанные глухари? А то Марковна уже ждет жаркое готовить!
Рядом появился отец и с ироничной улыбкой поглядывал на сына. То, что из затеи с глухарями не выйдет ничего путного, он предупреждал с самого начала. Ну, ничего! Глухари еще будут!
— Здравствуй, папа. Извини, но у нас с глухарями оказались разные мнения по вопросам кулинарии. Убедить их не удалось.
— Ясно. Ничего, не переживай. Глухарь — птица осторожная. Через недельку вдвоем съездим, покажу тебе, что к чему. К глухарю особый подход требуется, его уважать надо! Это тебе не по воронам стрелять… О, а что это у тебя за баул? Когда уезжал, его не было. Нашел, что ли?
— Папа… Это долгая история. Нам надо серьезно поговорить.
— Вот как? Надеюсь, там ничего противозаконного нет?
— Нет.
— Вот и ладно. Давай, переодевайся, мойся, и за стол. За ужином и поговорим.
Михаил отнес вещи в свою комнату, переоделся и зашел к отцу перед ужином. Он не хотел говорить при свидетелях.
— Папа, мне надо с вами поговорить. С тобой и с матерью.
— Так сейчас и поговорим. Сынок, ты меня пугаешь. Что случилось?
— За ужином не получится, дело очень серьезное. Я не хочу, чтобы это слышали Агнесса с Маргаритой. У них не язык, а помело.
— Вот как? Ладно. Агнессы сейчас дома нет — уехала к подруге в Гатчину. Хорошо, после ужина поговорим. Сынок… Ты случайно в политику, или в уголовщину не вляпался?
— Нет, упаси бог.
— Ну, а остальное не смертельно. Не волнуйся, мать я предупрежу…
Ужин прошел в непринужденной обстановке. Их кухарка Марковна расстаралась. Как оказалось, отец ее сразу предупредил, что рассчитывать на глухаря особо не стоит. Поэтому, запасной вариант со свиными отбивными был очень даже кстати. Маргарита при каждом удобном случае вздыхала о том, какой вкусной может быть дичь, но увы, добыть ее надо уметь. Не всякому это дано. Но Михаил, против обыкновения, совершенно не реагировал на подобные эскапады, чем приводил младшую сестренку в недоумение. Причем настолько, что совсем сбил ее с толку. Она даже поинтересовалась, не заболел ли он. Получив отрицательный ответ, с интересом стала присматриваться к брату. Михаил понял, что Маргарита что — то заподозрила. Не смотря на свой «ядовитый» язык, дурой она не была. Ничего, пускай привыкает. Сейчас многое будет по — другому. Мать, предупрежденная отцом, не касалась серьезных тем, только внимательно поглядывала на сына. Впрочем, Михаил догадывался, о чем она думает. Скорее всего, как бы его женить. Думает, что об этом и будет серьезный разговор.
После ужина Михаил ушел в свою комнату и попросил родителей прийти к нему. Таскать по дому лишний раз при всех сумку с вещами из будущего он не хотел. Когда родители зашли к нему и сели за стол, он был готов. Оба смотрели на него с интересом, но не торопили события.
— Итак, сынок. Мы слушаем. Что ты хотел нам сказать?
— Папа, мама, мне нужно сообщить вам очень важные вещи. Поверьте, я не сумасшедший. И объяснить то, что произошло со мной, я не могу.
— Сынок, ты нас пугаешь. Давай, обойдемся без предварительной подготовки.
— Хорошо. Тогда, смотрите…
Михаил открыл сумку и начал извлекать из нее то, что положил совсем недавно. Когда еще находился в каюте своей субмарины. Поначалу на родителей это особого впечатления не произвело, и они молча наблюдали, как на стол легли непонятная форма, какие — то коробки и чертежи. Но когда рядом со всем этим появилось оружие, мать испугалась.
— Миша, что это?! Откуда ты это взял?
— Вы мне не поверите. Я сам сначала во все это не знал, как поверить. Но это было. Вот, смотрите…
Михаил достал пачку фотографий, рассортировал их и протянул первую карточку. Отец и мать взглянули с интересом, но пока ничего не понимали.
— Миша, а кто эта девушка? И почему она рядом с тобой в подвенечном платье?
— Это фото сделано на моей свадьбе. И это моя жена.
— Миша, когда ты успел?! Почему мы ничего не знаем?!
— Посмотрите на дату на обороте.
— Миша, но почему здесь 1907 год? Это что, ошибка? И где твоя жена?
— Нет, не ошибка. А моя жена еще гимназистка.
— Так ты что, совратил несовершеннолетнюю?!
— Нет. Она еще ничего не знает обо мне. Посмотрите остальные снимки. Думаю, у вас возникнет много вопросов…
Родители с интересом начали рассматривать фотографии. Недоумение у них накапливалось, но они решили набраться терпения и досмотреть до конца. Пересмотрев все снимки по несколько раз, отец отложил их в сторону и с удивлением уставился на сына.
— Миша, ничего не понимаю. Что это за снимки? На старых ты выглядишь молодо, а на новых значительно старше, чем ты есть. Если не сказать больше. И почему на старых снимках ты в форме офицера русского военного флота? А на новых вообще непонятно в какой форме, но явно морской? И что это за корабли на фотографиях? И что это за женщина, с которой ты сфотографирован? Она совершенно не похожа на ту, что в подвенечном платье.
— Эта женщина — моя знакомая. Софи Жермен из французского города Лорьян.
— Так она сейчас во Франции?
— Нет. Она еще не родилась.
— Миша! Может быть, ты перестанешь говорить загадками?
Вместо ответа Михаил достал свое офицерское удостоверение и положил на стол. Отец открыл его и с удивлением стал переводить взгляд с документа на сына и обратно.
— Миша, ничего не понимаю… Ведь это, несомненно, ты… Только почему — то намного старше. И почему написано на немецком? Какой корветтен — капитан Михель Корф?! А это что?!
Отец положил удостоверение на стол и ткнул пальцем в дату выдачи документа. Михаил грустно улыбнулся.
— Да, папа. Это не фальшивка. Это подлинный документ, который был мне выдан в штабе второй флотилии подводных лодок «Зальцведель» немецкого военно — морского флота в 1942 году…
Михаил говорил очень долго. Лица родителей вытянулись, и они молча слушали его монолог, почти не перебивая. Он рассказал все. Начиная от самого первого дня, когда встретился с отцом Серафимом сорок лет назад. В заключение привел последний аргумент, чтобы подтвердить правоту своих слов.
— Понимаю, что во все, что я рассказал, поверить невозможно. Это выходит за рамки человеческого понимания. Предвидя такое, я и зашел в книжный магазин Софи. То, что наши отношения получили дальнейшее развитие, это уже другая история. Она владела большим книжным магазином, в том числе и с хорошим букинистическим отделом. У нее были сохранены подшивки всех французских газет с 1890 года. И я сделал фотоснимки статей за пятнадцать лет с наиболее интересными событиями, которые, несомненно, должны были попасть и в русские газеты. Начиная с октября 1902 года. Я распечатаю их, и вы сможете читать новости, которые произойдут через несколько дней, неделю, месяц и больше. Согласитесь, что я не могу предвидеть подобное и оказывать влияние на события. Во всяком случае, пока.
Мать с ужасом смотрела на сына. А отец взял в руки автомат и начал его внимательно рассматривать.
— Я тебе верю, Миша… Невозможно за пару дней придумать такое… И раздобыть такие вещи… Ты же знаешь, я хорошо разбираюсь в оружии. И я не видел до сих пор ничего подобного… Так говоришь, он может стрелять, как пулемет?
— А это, фактически, и есть небольшой пулемет, сконструированный под пистолетный патрон. Модель МР — 40 ERMA. Сокращенная аббревиатура с немецкого «машинен пистоле».
— А эти пистолеты? Когда они появились? Вернее, появятся?
— Вот этот — самый старый. «Парабеллум», или П-08. Будет выпускаться также под названием «Люгер» по имени создателя пистолета Георга Люгера. Эта модель будет принята на вооружение германской армией в 1908 году. Но другие модификации этого пистолета уже созданы. Он хорошо послужил мне во время Великой войны 1914–1918 года, как ее потом назвали. А после этого в гражданскую войну и во время моих китайских похождений. Вот этот маленький — «Вальтер ППК». Название говорит само за себя. ППК — «полицай пистоле криминаль» на немецком. Пистолет создан в 1931 году немецкой фирмой «Вальтер» для криминальной полиции, но применялся и в армии. Носил его с собой в качестве запасного пистолета скрытого ношения. В оккупированной Франции хватало не только партизан, но и уголовного отребья. А последний — «Вальтер П-38». Создан в 1938 году, как офицерское оружие на замену «Парабеллуму».
— Интересно… Очень интересно… Миша, я тебе верю без всяких газет… Мать, поверь мне, такого оружия еще не придумали… Но как получилось, что ты — офицер русского флота, пошел на службу к недавним врагам?
— У меня не было выбора. Только там я мог осуществить то, что задумал. Хотя, от меня отвернулись все друзья, когда узнали, что я пошел на службу к немцам.
— А что же ты задумал?
— Папа, я ведь вернулся не для того, чтобы просто предупредить вас о том, что ждет Россию и нас всех, если не попытаться все изменить. В моих руках сейчас находится средство, с помощью которого мы сможем выиграть войну с японцами, которая начнется через год и четыре месяца. А именно поражение в этой войне и привело к цепи потрясений в России, которые завершились в 1917 году сначала отречением государя от престола, а потом большевистским переворотом, сделанным на немецкие деньги. Большевики пришли к власти и заключили сепаратный мир с немцами, подарив им всю западную часть страны. Правда, Германии это не очень помогло, и вскоре она проиграла войну, а кайзер Вильгельм потерял власть. И вскоре на территории Европы возникли два таких диктаторских режима, по сравнению с которыми правление Ивана Грозного и Петра Великого — это детские забавы. И в 1941 году эти режимы сцепились друг с другом. Причем, большевики очень быстро снова потеряли огромную территорию. Не знаю, как пошли бы дела дальше, но в 1942 году немецкая армия уже продвигалась к Волге. Были захвачены вся Прибалтика, Малая Россия, Крым и часть Кавказа. Вы хотите повторения т а к о й истории?
— Нет… А что это за средство?
— Во время Великой войны Германия поставила Англию на грань катастрофы действиями своих подводных лодок. Ее лодки были лучшими в мире. И я специально пошел к немцам, чтобы узнать всю их подводную кухню изнутри. Несколько лет проработал инженером на верфи, которая строила подводные лодки. После этого пошел на службу в подводный флот, а когда началась война в 1939 году, добился перевода на боевую лодку и воевал с января 1940 по октябрь 1942 года. За время работы на верфи мне удалось тайком переснять всю техническую документацию двух самых удачных типов немецких лодок, появившихся в 1917–1918 году. Скопировать также чертежи торпед. Так стали называть самодвижущуюся мину. Когда приступили к строительству новых лодок, мне тоже удалось достать кое — какие чертежи, хоть это и было связано с большим риском. А после этого я почти два года воевал в должности командира подводной лодки и имею в этом деле хороший опыт. Причем, немецкие лодки и в эту войну снова оказались лучшими в мире. И теперь с помощью взятой документации я могу воссоздать немецкую субмарину на сегодняшней верфи. Так же, как и ее главное оружие — торпеды. Это будет, конечно, не точная копия, в некоторых отраслях промышленности еще не достигнут нужный уровень, но во всем мире не будет ничего подобного! И имея пару десятков таких субмарин, мы ликвидируем любую возможность выхода в море японского флота! Япония целиком зависит от импорта, и снабжать свою армию на материке она может только морем. И у России появится реальная возможность пресечь военные действия Японии в самом начале войны! А после этого надо будет любыми путями избежать втягивания России в войну в 1914 году. Иначе, это снова приведет к гибели страны. А без возмущения народных масс во время войны большевикам и прочим врагам империи будет очень трудно осуществить свои замыслы. Ведь они фактически развалили армию к 1917 году своей подрывной деятельностью. Что и сделало возможным все последующие события, толкнувшие Россию в ад гражданской войны.
Родители молча смотрели на Михаила. По выражениям их лиц он понимал, что если бы он рассказал и доказал, будто стал вхож во дворец императора, стал генерал — адъютантом и собирается жениться на одной из великих княжон, они бы удивились гораздо меньше. По крайней мере, с отцом контакт наладился. Мать пока еще пребывает в состоянии полной прострации и не воспринимает все адекватно. Наконец, мать очнулась.
— Мишенька, так это что же получается? Что нас и нашу невестку с внуками эти изверги должны убить в декабре семнадцатого? А Агнесса с Маргариткой?
— Про них мне ничего выяснить не удалось. Они к тому времени уже вышли замуж, нарожали вам внуков и жили в другом месте. Мама, но я здесь и появился ради того, чтобы этого не случилось.
— Сынок, но ведь ты знаешь неповоротливость нашего чиновничества. Мне это известно лучше, чем кому — либо, так как я сам государственный чиновник и наши порядки меня зачастую бесят. Как ты сможешь добиться строительства подводных лодок за такой короткий срок до начала войны? Это даже если учесть, что тебе поверят и признают твой проект заслуживающим внимания?
Михаил только вздохнул. Отец, как всегда, был прав. Убийственно прав… Он и сам думал об этом не раз. Как обойти российскую чиновничью машину, работавшую своими порядками зачастую во вред государству, а не во благо. И кроме как решение этой проблемы криминальным способом он ничего другого так и не придумал…
— Папа, я много думал об этом. И я отдаю себе отчет, что пробить лбом нашу чиновничью стену — это из разряда фантастики. Добиться приема у государя я не смогу. Кто я такой? А если каким — то чудом все же добьюсь аудиенции, то меня просто объявят сумасшедшим. Папа, мама, вы уж меня простите, что буду говорить сейчас крамольные вещи. Но наш государь император — не тот человек, который должен править Россией. Своими необдуманными действиями он погубил и страну и самого себя. Я могу так утверждать потому, что сам был свидетелем этих событий. А нашего государя семейные проблемы волнуют гораздо больше, чем проблемы государства. Но другого императора у нас нет. Поэтому, я приложу все силы к тому, чтобы оказать ему максимально возможную помощь и предостеречь от необдуманных шагов. Но это можно сделать не раньше, чем я добьюсь определенного успеха, и на меня обратят внимание.
— А как ты это сделаешь?
— Для начала переговорю с адмиралом Макаровым. Это единственный здравомыслящий адмирал в России на сегодняшний день, слово которого имеет реальный вес. К сожалению, он должен погибнуть в самом начале войны от подрыва броненосца «Петропавловск» на японской мине. Я постараюсь этого не допустить. Всей правды поначалу рассказывать не буду, постараюсь сначала убедить его в том, что мои слова — не вымысел. Потому, что без поддержки Макарова у меня ничего не получится. Если он поверит и решит помочь, то надо с его помощью добиться в кратчайшие сроки строительства флотилии подводных лодок хотя бы старого типа — 1917 года. Одновременно развернуть производство торпед для них и подготовку экипажей. Я могу помочь и в строительстве и в подготовке людей, так как занимался и тем и другим. Организовать производство и доставку топлива для лодок. Здесь проблем нет. У нас есть нефтепромыслы Каспия, и завод Нобеля уже начал выпуск дизелей.
Правда, они еще мало похожи на те, что будут применяться на лодках, но начало положено.
Его можно заинтересовать тем, что оформить патент на двигатель и передать права ему за небольшой процент. Но с условием в течение пяти — шести месяцев предоставить серийные образцы для новых лодок и обеспечить бесперебойное снабжение запасными частями и топливом. Топливо, которое используют в дизелях, уже научились получать из нефти. Все электрооборудование можно на первых порах закупить в Германии, там это развито очень хорошо. И к январю 1904 года мы должны иметь на Дальнем Востоке флотилию подводных лодок, готовую нанести удар по японскому флоту и парализовать все судоходство вокруг Японии. А я вполне могу сыграть роль тайного советника при командире этой флотилии, так как сейчас я опять — прапорщик военного времени, а не фрегаттен — капитан, командир подводной лодки и ветеран подводной войны. Находясь на неприметной штабной должности, смогу оказать помощь командиру флотилии в ее боевом применении, и никто ничего не заметит. Но, опять — таки, нужна помощь Макарова. Чтобы мои слова не игнорировались, а принимались безоговорочно к исполнению. Возможно, придется открыть часть правды командиру флотилии, чтобы он не думал, будто имеет дело с непонятным выскочкой в чине прапорщика. Тогда, возможно, война закончится, так толком и не начавшись.
— Грандиозно, Миша. Грандиозно и невыполнимо. Сам знаешь, как у нас трудно пробить что — нибудь новое. А тут, фактически, рождение нового класса военных кораблей. Даже если Макаров тебе и поверит, так ведь он — далеко не последняя инстанция. И деньги для всего этого потребуются огромные. Плюс недостаток времени. Об этом ты думал?
— Думал. И придумал запасной вариант. Но тут, опять — таки, потребуется помощь Макарова.
— И какой это вариант?
— Я уже говорил, что пять лет прожил в Китае и занимался контрабандой опиума. Уж прости, папа, но с твоими английскими и французскими коллегами у меня были очень напряженные отношения. Так же, как с английской и французской полицией. Но мне нужны были деньги на осуществление моего плана. И теперь они у меня есть. Вот в этой шкатулке — обработанные бриллианты на сумму около пяти с половиной миллионов английских фунтов в ценах 1931 года…
— Сколько?!
— Около пяти с половиной миллионов фунтов. Не думаю, что сейчас цены отличаются очень сильно. И на эти деньги я вполне смогу построить одну лодку и снарядить ее. Причем, еще и останется.
— Миша, но ведь это целое состояние!!! И ты хочешь выбросить его на ветер?!
— Ну, во первых, не выбросить, а построить подводный корабль, аналога которому в мире еще нет. Во вторых, не думаю, чтобы постройка обошлась дороже полутора — двух миллионов. А скорее всего, еще меньше. То есть, больше половины этой суммы все равно останется. В третьих, если все оставить, как есть, то мы потеряем абсолютно все, когда большевики придут к власти.
— Но как ты собираешься построить военный корабль?! Кто позволит это частному лицу?! И где?
— А кто говорит, что я буду строить именно военный корабль? Частное лицо вполне может построить себе любое морское судно для научных экспедиций. А научные экспедиции могут быть и подводные. Субмарина, которую я закажу, не будет иметь при постройке ни одного орудия. Но там будут предусмотрены фундаменты для палубных орудий. Я вам потом расскажу подробно, что творили в океане немецкие субмарины в годы Великой войны. Такой урон, который они нанесли, не удалось добиться никому за всю историю. А то, что на лодке будут установлены торпедные аппараты, так что из того? Я найду десяток причин объяснить их наличие невоенными целями. Где построить? Желательно — в России. Чтобы технология постройки не ушла на сторону. Но если не получится, придется строить за границей. В Англии не хочу. Во первых, там качество судостроения далеко от совершенства. А во вторых, Англия будет поддерживать Японию в этой войне. И возможны любые неприятности во время постройки. Лучше всего делают немцы. Хоть и не хочется давать им в руки оружие, которое они смогут обратить против нас, но сейчас ближайший враг — Япония. Тем более, к созданию таких лодок немцы все равно вскоре придут самостоятельно. Если победим Японию, то даст бог, может и удастся предотвратить столкновение с Германией. И на частной верфи за твои деньги тебе хоть черта с рогами сделают, не только подводную лодку. А вот дальше понадобится помощь Макарова. Во первых, нужен экипаж, который надо еще хорошо подготовить. А набрать для этой цели случайных людей нельзя. Во вторых, потребуется снабжение топливом и боезапасом. Решить эту проблему, находясь в море, я никак не смогу. Не забывайте, что лодку надо будет скрытно перегнать на Дальний Восток, причем как раз к началу войны, чтобы она не светилась раньше времени в тех водах.
— Ну, Миша, у тебя планы, как у Бонапарта… А если и это не получится? Ведь у Макарова тоже хватает недоброжелателей. И это еще, если удастся его убедить.
— А тогда мне придется пройти свой прежний жизненный путь во второй раз. Что — то, конечно, можно будет попытаться сделать. Но в одиночку изменить ход истории я не смогу. Вам всем надо будет уехать из России до 1914 года. Куда — нибудь подальше. В Канаду, Северо Американские Соединенные Штаты, или Австралию. Эти страны не затронет война. А я останусь здесь. Если в ходе войны большевики снова возьмут власть в 1917 году, то я не буду больше участвовать в братоубийственной гражданской войне. И не пойду на службу ни к большевикам, ни к немцам. Приеду к вам после октябрьского переворота, как только смогу выбраться из России. Здесь мне будет больше нечего делать…
Разговор закончился далеко за полночь. Все домашние уже улеглись, и только в комнате Михаила долго горел свет. Он показал родителям все фотографии, которые захватил с собой, комментируя то, что было запечатлено на снимках. Больше всего их поразили самолеты, танки и автомобили. Что и не удивительно, авиация делала только первые шаги по пути в небо. К сожалению, достать чертежи самолетов Михаилу не удалось. Только общие схемы, а по ним крылатую машину не построишь. То же самое касалось автомобилей и танков. Но Михаил не отчаивался. Он понимал, что если пытаться охватить абсолютно все, то можно не получить ничего. И решил сконцентрировать усилия на той области, в которой хорошо разбирался. А именно — на подводных лодках и торпедах. Он не сомневался, что даже одна лодка в начале войны сможет очень сильно затруднить действия японского флота. А если их будет целая флотилия в пятнадцать — двадцать вымпелов, то адмиралу Того придется забыть об активных действиях на море. Так же, как и о поставках грузов в Японию. После первых успехов лодки парализуют все судоходство вокруг Японии уже одним фактом своего существования. Михаил хорошо помнил, какая паника царила в Англии и во Франции в 1914 и 1915 году. Немецкие субмарины мерещились повсюду. И это притом, что немцы еще не применили доктрину неограниченной подводной войны. А если начать неограниченную подводную войну в японских водах? Да ни один пароход не рискнет приближаться к японским берегам. Но все эти замыслы были пока на бумаге. И если их не удастся воплотить в жизнь, то они не стоят ничего. А сделать это будет непросто. Российский чиновник уже доказал всем, что он непобедим. И победить его можно только одним способом. Макиавелли когда — то сказал: «Для войны нужны три вещи. Деньги, деньги и еще раз деньги». И в этом знаменитый интриган был абсолютно прав. А против такого оружия даже русский чиновник бессилен.
***
На утро, не откладывая дело в долгий ящик, Михаил отправился в Кронштадт. Времени остается очень мало и надо успеть заручиться поддержкой адмирала Макарова. Потому, что без его помощи вся эта затея теряет смысл. Никто не станет слушать молодого штурмана дальнего плавания торгового флота, никогда не воевавшего и все познания о подводных лодках у которого могут базироваться только на романе «Двадцать тысяч лье под водой». Очевидно, славы капитана Немо захотелось молодому человеку. Ну, ничего, с возрастом эта дурь должна пройти… Вот так примерно о нем и будут говорить. Если построить лодку он еще сможет, набрать и подготовить экипаж — возможно, перегнать лодку на Дальний Восток — тоже, но вот снабжать лодку топливом и боезапасом на театре военных действий — это ему уже не под силу. Впрочем, не будем заранее о грустном. Вдруг, произойдет чудо, и Морское министерство заинтересуется его проектом. И на верфях Санкт — Петербурга начнут строить боевые корабли, которых еще не знает история. Но Михаил был реалистом и хорошо знал, что если чудеса иногда и случаются, то не с российской чиновничьей машиной…
Небольшой пароходик шел из Петербурга в Кронштадт по Морскому каналу, и Михаил смотрел на вырастающий впереди остров Котлин. Там сейчас должен находиться начальник Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта адмирал Макаров. Как всегда бывает осенью в Петербурге, моросил мелкий противный дождь, и порывистый ветер с Финского залива вспенивал темную воду Маркизовой лужи. Поежившись, Михаил ушел с палубы. Неизвестно, удастся ли сегодня увидеться с адмиралом. Скорее всего, нет. Беспокойный адмирал на месте не сидит и найти его не так — то просто. Значит, придется оставаться в Кронштадте до тех пор, пока не переговорит с Макаровым. Благо, Михаил сейчас лицо цивильное, в свободном времени не ограниченное и рамками воинской дисциплины пока не обремененное. Предыдущий контракт с судоходной компанией недавно закончился, а подписывать новый он не собирается. Сейчас появились на много более важные дела. Тем более, с деньгами теперь никаких проблем. Спасибо китайцам…
Как Михаил предполагал, так оно и получилось. Добиться аудиенции у адмирала не удалось ввиду отсутствия оного на месте. Записавшись, на всякий случай, на прием к губернатору, отправился побродить по Кронштадту. Хоть погода и не располагала к этому, но он с огромным удовольствием ходил по тем местам, где был много лет назад. Морская твердыня, заложенная Петром Великим, жила своей жизнью. Поразмыслив, он понял, что так можно прождать долго. Макаров человек занятой, и особого дела до какого — то Михаила Корфа у него нет. Поэтому, можно поторопить события. Как говорят, наглость — второе счастье. Зайдя на почту, он взял конверт и лист бумаги. Непривычно было снова писать перьевой ручкой, но куда денешься. Тем более, за долгие годы Михаил уже отвык писать по — русски, так как приходилось писать только по — немецки и иногда по — французски. И теперь напрягал память, вспоминая все эти российские «яти», где их правильно ставить в словах. Все же, большевики сделали два добрых дела, до чего не додумались российские чиновники с российским государем. Упростили алфавит, и перешли на календарь, по которому живет весь цивилизованный мир.
Когда Степан Осипович Макаров добрался наконец — то домой после напряженного дня, и собрался отдохнуть, то его отдых был бесцеремонно нарушен. Горничная внесла конверт и сказала, что некий молодой человек просит передать его лично в руки. Макаров удивленно осмотрел конверт. Надписи на конверте отсутствовали, и сам он был не запечатан. Удивляясь еще больше, адмирал вытряхнул на стол содержимое. Внутри была фотография какого — то военного корабля и короткое письмо. Скользнув взглядом по снимку, адмирал замер. Такого он еще не видел. Длинный, узкий корпус, имеющий наклонный, а не таранный форштевень, и трехорудийные башни, установленные в диаметральной плоскости одна выше другой! Причем, по калибру орудий было видно, что это не крейсер. Но своими изящными обводами он совершенно не напоминал утюгообразные корпуса современных броненосцев с высоченными круглыми трубами. Причем было видно, что это именно фотография, а не нарисованная картинка. Так и не поняв, что же это за диковина, адмирал взял письмо. Текст был небольшим.
«Здравствуйте, Степан Осипович!
Прошу Вас не отказать мне в аудиенции. Имею очень важную информацию, предназначенную для Вас лично. В качестве доказательства серьезности моих намерений прилагаю фотографическую карточку. Таких кораблей Вы еще не видели.
С уважением, Михаил Корф»
— Кто это принес?! — от флегматичного настроения Макарова не осталось и следа.
— Молодой человек, сейчас у входа ждут! — горничная не на шутку перепугалась.
— Давай его срочно сюда!!!
Когда Михаил вошел в рабочий кабинет адмирала, тот уже сидел за столом, и было видно, что желал получить скорейшие объяснения. Михаил вежливо поздоровался, представился и извинился, что побеспокоил хозяина дома, да еще и в столь поздний час. На что Макаров только отмахнулся.
— Ладно, молодой человек. Давайте оставим церемонии. Признаюсь, Вы меня заинтересовали. Откуда у Вас эта карточка и что за корабль на ней изображен? И о какой важной информации идет речь в Вашем письме?
— Ваше превосходительство, я могу сообщить очень важную информацию, но прошу Вас не считать меня сумасшедшим, или шутником. Потому, что поверить в это трудно.
— Так, начало многообещающее. А нельзя ли ближе к делу? Вы так и не ответили на мой вопрос.
— На этом снимке — вступление в строй немецкого линейного корабля «Шарнхорст». Вы согласны, что подобной конструкции еще нет нигде?
— Согласен. Но когда же немцы успели сотворить такое?! Насколько мне известно, ничего похожего у них до сих пор не было!
— Снимок сделан 7 января 1939 года.
— Когда?! Вы что меня, за дурака держите?!
— Степан Осипович, я предупреждал, что мои слова могут показаться вымыслом. Но это не так. Если хотите, я продолжу.
— Да уж извольте, милостивый государь!
— Это может показаться сказкой, но я знаю будущее. Поверьте, эта карточка — не фальшивка. Я специально захватил ее потому, что был уверен — она сразу заинтересует Вас, как военного моряка. По части важной информации — в ночь с 26 на 27 января 1904 года начнется война с Японией. Отряд японских миноносцев нападет на нашу Тихоокеанскую эскадру…
Хохот Макарова прервал речь Михаила. Адмирал смеялся долго. Наконец, глянул взглядом, не обещающим ничего хорошего.
— Милостивый государь, сначала Вы производили впечатление адекватного человека. Похоже, я ошибся. Вы пришли для того, чтобы рассказывать мне плод Ваших фантазий? Вы, случайно, с духами не общаетесь?
Михаил улыбнулся, достал сложенный лист бумаги и положил на стол.
— Ваше превосходительство, я предвидел подобную реакцию на мои слова. Поэтому, давайте сделаем так. Вот список событий, которые произойдут в мире в течение ближайших двух месяцев. Об этом будет написано в газетах, и Вы сможете убедиться в правоте моих слов. Согласитесь, что предугадать все это заранее я никак не могу. Тем более, я не могу подстроить стихийные явления. Если и это Вас не убедит… Что же, тогда мне придется действовать самому. Что — то я все же смогу сделать. Напоследок хочу сказать, что обратился к Вам потому, что Вы единственный настоящий адмирал в России на сегодняшний день. Остальные приведут Россию к краху в этой войне. В феврале 1904 года Вы будете назначены командующим Тихоокеанской эскадрой в Порт — Артуре. Ваше прибытие преобразит флот. Но 31 марта 1904 года броненосец «Петропавловск» подорвется на японской мине и погибнет. Вы погибнете вместе с ним. После этого русский флот на море и русскую армию на суше будет преследовать сплошная цепь поражений. 14 мая 1905 года в Корейском проливе, возле островов Цусима, произойдет сражение между русским и японским флотом, в котором наша 2-я Тихоокеанская эскадра будет наголову разбита. После этого Россия подпишет унизительный мир, потеряет южную часть Сахалина и свои права на Порт — Артур с Дальним. Дальше рассказывать нет смысла. Но поверьте, будет еще хуже.
— Хорошо. Допустим, я Вам поверю. Но чего Вы добиваетесь?
— В моих руках есть средство, которое может принести нам победу в этой войне. Но без Вашей помощи ничего не получится. И я хочу предупредить Вас, чтобы спасти от гибели на «Петропавловске». Вы нужны России.
— Благодарю Вас за заботу. Допустим, я поверил. И какое же это средство?
— В моих руках вся техническая документация по постройке подводной лодки.
— Вы шутите? Чем эта консервная банка может повредить японцам, если они действительно нападут?
— Степан Осипович, поверьте, таких лодок Вы тоже не видели. Линкор «Шарнхорст» Вас не убедил?
— Хм… Ладно… Честно скажу, заинтриговали. Поэтому, давайте поступим по Вашему совету. Если Вы не передумали. Что там у Вас… Так, ну, это можно предугадать… Сеанс кинематографа в Ливадии в присутствии государя императора и государыни императрицы 4 ноября. Доставка именной партии французского шампанского английскому королю Эдуарду VII… Простите, но откуда Вы все это можете знать?!
— Вот именно, Степан Осипович. Ни государь император, ни король Англии еще об этом не знают. А я знаю. Поэтому, можете подождать, пока все эти события сбудутся. Чтобы Вы не считали меня сказочником. А сейчас, не смею Вас более задерживать. Вот на всякий случай моя визитная карточка. Если Вас моя информация заинтересует, дайте мне знать, я приеду и покажу и расскажу много интересного. Только большая просьба. Не говорите об этом никому. Я не хочу прослыть сумасшедшим, и огласка сильно повредит нашему общему делу. Именно поэтому я и пришел к Вам. Потому, что Вы умный человек. Чего нельзя сказать о многих других наших адмиралах. Честь имею, Ваше превосходительство!
Михаил по — военному четко отрапортовал и вышел из кабинета, оставив Макарова в полном недоумении.
***
Когда Михаил на следующий день добрался домой, его ждал неожиданный сюрприз. Агнесса вернулась из Гатчины, и все говорило о том, что поездка к подруге была только предлогом. Но родители посмеивались и делали вид, что принимают все за чистую монету.
И поскольку голова старшей из сестер была занята совсем другим, особого внимания на окружающее она не обращала. Поэтому, никаких проблем с ней и не возникло. А вот младшенькая Маргарита поглядывала на братца очень странно. Михаил весь вечер ловил на себе ее взгляды и не мог понять причины. Сначала он отнес это насчет того, что перестал реагировать на ее ядовитые реплики. В чем, признаться, сестренка была большая мастерица. Да только и Маргарита стала вести себя по — другому! Не пыталась его укусить при каждом удобном случае. А вот это было в высшей степени странным. Так ничего и не придумав, Михаил решил не обращать внимания. Мало ли, какие тараканы в голове у сестренки завелись… Но после ужина Маргарита, не утерпев, вошла к нему в комнату. Весь ее вид напоминал лисицу, забравшуюся в курятник.
— Мишенька, ты мне ничего рассказать не хочешь?
— А что именно тебя интересует?
— Где ты был?
— То есть как, где? В Кронштадт ездил.
— А зачем?
— По делам.
— По каким?
— Маргаритка, все тебе надо! По служебным.
— Миша, я хоть и вредина, но не дура.
— Маргаритка, как сие понимать?
— Ладно. Не буду ходить вокруг да около. Миша, я знаю, что с тобой что — то произошло. Причем тогда, когда ты ездил на охоту. Тебя как подменили. Я случайно увидела твои фотокарточки, когда мама рассматривала их вчера, а тебя не было дома.
— Ну и что? Фотокарточки, как фотокарточки.
— Миша, повторяю, я не дура. Хоть мама и постаралась отвлечь мое внимание, но я заметила кое что, что меня очень удивило. И после этого, каюсь, залезла в твою комнату и рассмотрела сама.
— Та-а-к… Сестренка, тебя давно пороли? А то может, давай я тебе надаю? На правах старшего брата?
— Мишенька, ради бога, можешь меня высечь, если тебе от этого станет легче. Но только, пожалуйста, расскажи мне все. Ты что, побывал в будущем?
Михаил как стоял возле дивана, так и сел. Сестренка же смотрела на него с огромным интересом, и он понял, что своей реакцией только подтвердил ее подозрения. Но как эта маленькая ведьма могла догадаться?! Надо срочно выкручиваться. А то, завтра об этом будет знать вся гимназия, где учится Маргарита. А дальше — пошла писать губерния…
— Маргаритка, прости, но с чего ты это взяла?!
— Дедуктивный метод Шерлока Холмса.
— А ну, рассказывай.
— Хорошо, доставай снимки. Все равно я их уже видела.
Михаил достал из письменного стола все фотографии, какие были и Маргарита тут же начала их сортировать. Ему оставалось только наблюдать, удивляясь все больше и больше. Наконец, сестра закончила.
— Вот, Миша, смотри. Начнем с того, что эти снимки сделаны в разное время. На старых снимках на тебе почему — то форма офицера русского военного флота. Хотя, ты им сейчас не являешься. Тем более, на мундире ордена. Когда ты их успел получить? И на последних снимках этой серии на тебе мундир капитана первого ранга. Не удивляйся, я разбираюсь в погонах. И выглядишь ты на много старше, чем сейчас. Тем более, хоть под фуражкой особо и не видно, но можно разобрать, что волосы у тебя совсем седые. Снимок сделан в каком — то южном городе, причем летом, если судить по одежде публики, которая на заднем плане карточки. У нас в Петербурге даже летом так не одеваются. Следующие снимки сделаны в Европе. Надписи на вывесках на немецком и на французском. Причем, на тебе непонятная форма без погон. И это не форма моряка торгового флота, какая у тебя есть. В торговом флоте нашивки на рукавах обычно имеют ромбовидную петлю. Здесь же три нашивки и звездочка сверху. Тем более, у тебя кортик. А кортики носят только офицеры военного флота. И это не английская форма. Там хоть и нет погон, но нашивки на рукавах имеют круглую петлю, а не звездочку. Форма напоминает немецкую, но кокарда на фуражке не похожа. И на груди с правой стороны какие — то крылья и такие же крылья на тулье фуражки. За то, что это немецкая форма, говорит крест на левой стороне кителя и крест у тебя на шее. Похожие награды я видела на картинках. И последнее, и самое главное, в чем ты не сможешь меня обмануть. Миша, я не очень хорошо разбираюсь в твоих кораблях, но ничего похожего до сих пор не видела. Ведь у тебя вся комната в картинках и фотографиях кораблей. Обрати внимание сам — здесь нет даже отдаленно ничего похожего. Также аэропланы и автомобили на фотографиях даже отдаленно не напоминают те, что есть сейчас. Кроме этого, посмотри на женщин, которые попали в кадр. Миша, таких фасонов не носят и не носили никогда! У молодых девушек подол платья выше колена — где ты это видел?! Да и женщины постарше одеты совсем не по моде сегодняшнего, или прошлого дня. И кроме этого, обрати внимание. Вот на этом снимке, на заднем плане в кадр попали две женщины в военной форме. То, что это военная форма, не вызывает сомнений. У обеих на правой стороне мундира крылья, как у тебя, плюс погоны, у обеих кобура на поясе и снова юбки до колена! Вот снимок, где ты с какой — то женщиной. Видно, что она не девочка. Но одета так, как никогда даже не подумает одеться женщина ее возраста! И тоже платье до колена! А вот этот снимок — ты с группой офицеров в такой же форме, как у тебя и среди вас женщина! Женщина — офицер военного флота, где это видано?! А то, что она офицер, несомненно. Китель такой же, как у остальных, только одна нашивка со звездочкой на рукаве. И у нее тоже юбка до колена! Мишенька, может быть для тебя это и в диковинку, но такой длины юбок и платьев нет и не было за последние несколько сотен лет!!! Кстати, именно эту фотографию я и увидела случайно у мамы. Но это не все. Посмотри внимательно на стену здания, возле которого вы фотографировались. Видишь эти цифры над входом? Вот этот барельеф — 1930? Это значит, что здание построено в 1930 году! Строители так часто делают. А сегодня только 1902 год! Как ты мне все это объяснишь?
Михаил судорожно глотал слюну и моргал. Недооценил он сестренку. И что же теперь делать? Если начнет упорствовать, то будет только хуже. Уж свою сестричку он знает — вцепится мертвой хваткой. Поэтому, надо любыми путями превратить ее в свою союзницу. А это можно сделать, только рассказав все. И надеяться, что она будет держать язык за зубами. Хотя, на это надеяться… Маргарита, похоже, уловила его мысли.
— Миша, я понимаю, что ты боишься за мой дурной язык. Обещаю тебе, что не буду болтать. Не знаю, что мне сделать, чтобы ты поверил. Но я сама понимаю, об этом болтать нельзя ни в коем случае. Не хватало, чтобы мы приобрели репутацию сумасшедших.
Михаил улыбнулся. Маленькая фурия разбила его аргументы полностью. И он решился.
— Хорошо, Маргаритка. Я расскажу тебе все. Надеюсь, что ты не растрезвонишь это. Потому, что сейчас очень многое поставлено на карту и от этого зависят наши жизни. Смотри…
И он начал доставать из шкафа то, что захватил с собой. Чертежи показывать нет смысла, сестра в них ничего не поймет. Но вот невиданный фотоаппарат, российские и немецкие награды, два кортика и немецкая форма произвели на нее впечатление. Так же, как и документы. В дипломе об окончании Морского корпуса стояла удивительная цифра — 1913 год. А в офицерском удостоверении и того больше — 1942! Маргарита рассматривала все круглыми от удивления глазами.
— Корветтен — капитан Михель Корф… А почему Михель?
— Переделал имя на немецкий манер. Ведь я жил в Германии.
— А кто такой корветтен — капитан?
— В русском флоте аналога этому чину нет. Между лейтенантом и капитаном второго ранга. Но за несколько дней до возвращения мне был присвоен чин фрегаттен — капитана, что соответствует капитану второго ранга. Просто, не успел получить новые документы. Надо было срочно возвращаться к вам.
— Упасть и не встать… Сколько же тебе здесь лет, Миша?
— Шестьдесят два, сестренка…
Пришлось рассказывать все подробно. Сестра интересовалась всеми деталями его долгой жизни. Рассказ старшего брата поверг ее в настоящий шок. Михаил тоже был сильно удивлен. Вместо маленькой взбалмошной фурии, какой он привык видеть младшую сестру, перед ним сидела умная и рассудительная не по годам женщина. Которая прекрасно поняла, какие важные сведения только что узнала. И что уж совсем поразило Михаила, так это то, что сестру больше всего заинтересовала не ее будущая семейная жизнь, и то, что с ними со всеми случилось, а то, что брат собирается делать дальше. Совсем сбитый с толку, Михаил поинтересовался таким непонятным перекосом в женском любопытстве. Ответ его просто убил.
— Мишенька, так ведь сейчас все будет по — другому. И ты не допустишь того, что случилось. Иначе, не тащил бы все это сюда. Если бы захотел прожить второй раз свою жизнь тихо и спокойно, притащил бы полный баул драгоценностей, которые заработал на контрабанде опиума, да и махнул в Америку, или еще куда — нибудь подальше. Если знаешь, что через пятнадцать лет страна погибнет. Вместо этого ты воевал в немецком подводном флоте, а сюда захватил с собой чертежи подводных лодок и собираешься надавать по шее японцам. И предотвратить вступление России в следующую войну. Миша, хоть это и высокопарно звучит, но ты настоящий патриот и я горжусь таким братом. И если у тебя получится задумка со строительством подводной лодки, и ты поможешь русскому флоту одержать победу на море, то твой общественный статус несоизмеримо вырастет. А вместе с твоим и мой заодно. И мои женихи уже будут совсем из другого круга. Ведь мне сейчас только четырнадцать лет, а война начнется через год с небольшим. И когда ты вернешься с войны героем, то и я буду сестрой героя войны — русского морского офицера. Как знать, может быть, даже за князя замуж выйду! Так какой смысл обсуждать то, что было, если сейчас все обязательно пойдет по — другому? Ведь ты уже сделал первые шаги по изменению истории!
Михаил только потряс головой и несколько раз глубоко вздохнул.
— Маргаритка, а ты не допускаешь мысли, что я могу не вернуться с этой войны?
— И думать об этом не смей!!! Сколько войн ты уже прошел? Ты — настоящий воин, Миша! Тем более, ты продолжаешь находиться под защитой талисмана. Как ни фантастично это звучит. Я не знаю, как это объяснить, но вот все это, что лежит перед нами на столе, это факты, с которыми не поспоришь. А Шерлок Холмс верил только фактам.
— Да уж, Маргаритка… Тебе бы в гестапо работать… Там бы тебе цены не было…
— А что это такое?
— Была у нас там такая организация… Тайная государственная полиция… Вроде нашего российского корпуса жандармов. Функции те же…
— А что, я против жандармов ничего не имею. Кому — то же надо бомбистов ловить.
— Ладно, жандарм в юбке. Теперь тебе все ясно? И ясно, что надо держать язык за зубами?
И даже Агнессе ничего говорить нельзя?
— Мишутка, ты меня вообще за дуру держишь? Сама знаю. И за язык и за Агнессу. У нее сейчас только любовь на уме. Разболтает и не заметит. Лучше давай я тебе помогу с бумагами. Ведь у тебя, в основном, одни негативы? Надо печатать фотографии?
— Да. В основном, все в негативах. Чертежей на бумаге немного.
— Вот давай я тебе и помогу. Мне самой интересно. Кстати, покажи мне свою лодку. Она большая? Как «Наутилус» у капитана Немо?
— Ну, до «Наутилуса» далеко. Особенно в части подводной скорости и уровню комфорта. Вот моя «малышка». Подводная лодка U — 177, тип IX–C. А это я на мостике…
— Ух ты, какая большая! А почему же называют — лодка? Ведь это настоящий подводный миноносец!
— Надо же… Никогда такого названия не слышал. А с каких это пор ты в классах военных кораблей разбираться научилась?
— Со вчерашнего дня. Как ты в Кронштадт уехал, а я твои фотографии увидела. Вот и посмотрела в твоих книжках, искала что — нибудь похожее. И ничего похожего не нашла.
— Ох, Маргаритка!!!
— Ладно, Мишенька, ты же на меня не сердишься?
— Ладно, сестренка. Давай забудем прошлые обиды, и будем действовать одной командой. Тем более, похоже, помощь мне понадобится.
— Мишенька… Только, я тебя попросить хочу… Не говори ни папе, ни маме, что я в твоих вещах без спроса рылась… А то меня обязательно высекут…
***
Октябрь и начало ноября прошли однообразно. Михаил оборудовал в одной комнате фотолабораторию, для чего пришлось повозиться. Фотоаппаратуры для пленки такого формата еще не было и пришлось все делать на заказ. Но деньги решают подавляющий процент существующих в мире проблем, и вскоре фотолаборатория заработала. Михаил пропадал там целыми днями, а по вечерам, после занятий в гимназии, подключалась Маргарита. От недавней маленькой мегеры не осталось и следа, чему родители просто поражались. Но девочка радикально переменилась, прикоснувшись к тайне. Иногда Михаил все же делал вылазки из дома. Отец порекомендовал ему запатентовать привезенное оружие. Ведь такой системы еще нет нигде, а лишние деньги никому не помешают. Подумав, Михаил согласился. «Парабеллум» уже изобретен, поэтому на славу Георга Люгера и Хьюго Борхарда покушаться не стоит. Мужики ее заслужили. А вот Вальтер перебьется. Поэтому, скопировал подробные чертежи «Вальтера ППК» и «Вальтера П-38» и подал заявку. С автоматом решил пока повременить. А то, очень уж подозрительно будет. Поведение Михаила не укрылось от его друзей и знакомых и все удивлялись, что это он целыми днями пропадает дома. Но мало ли, что взбрело в голову новоявленному изобретателю. Все они немного не от мира сего. Хоть Михаил и не надеялся, что на «его» пистолеты обратят внимание и запустят в производство (был даже почти уверен в обратном), но начало положено. С торпедами тоже решил пока повременить, подождать решения Макарова. Дни шли своим чередом, пока однажды холодным ноябрьским вечером в фотолабораторию не постучала горничная Полина.
— Михаил Рудольфович, Вас там какой — то важный господин спрашивают. В гостиной дожидаются.