Авторы этих историй уверяют в их абсолютной реальности, но поскольку главный герой жив-здоров, имя приводится вымышленное.

Герой первой истории, рассказанной журналистом А. Ломтевым, – его коллега, корреспондент районной газеты Вася Козин, – из-за поломки редакционного «Газика» не мог добраться в дальний колхоз, в котором дояр получил орден. Вася дошел пешком до ближайшего села и из сельсовета по телефону связался с председателем колхоза, где трудился орденоносец. Сквозь шорохи, треск и свисты ненадежной связи журналист ловил каждое слово и молился о том, чтобы связь не оборвалась. Все получилось, и очерк вышел на славу. Особенно удался монолог орденоносца. Голубоглазый колхозник у Васи сидел на крылечке дома, мусолил во рту соломинку и задушевно рассуждал о том, как хорошо ему живется в родном советском колхозе, как он любит свою тихую, но передовую глубинку, малую родину, и как эта любовь помогает ему добиваться рекордных удоев…

Газету отпечатали ночью и рано утром развезли по району. На планерку в кабинет редактора Вася шел с высоко поднятой головой. Но когда все расселись, он вдруг заметил, что редактор как-то странно смотрит и цвет лица у него нездоровый. Обычно такой оттенок появляется перед «бурей». Это почувствовал не только Вася…

– Гвоздем следующего номера, – без предисловий начал планерку редактор, – не побоюсь этого капиталистического термина – сенсацией, у нас будет материал под названием «Чудо!» с подзаголовком: «Простой журналист исцелил колхозника». И напишет его наш дорогой Василий Козин.

Редактор развернул газету и выразительно прочитал слова дояра: «А как хорошо в свободную минуту поговорить с товарищами о том да сем, видах на урожай и международной ситуации…» Конечно, хорошо! – редактор повысил голос. – Еще бы нехорошо поговорить. Только дояр этот немой от рождения!

Смеялись все, даже сам редактор, несмотря на нездоровый цвет лица. Смеялись долго, но не зло и даже сочувственно.

Сюжет второй байки, записанной Александром Молчановым, аналогичный. Но ее герой – воронежский радиожурналист Вадим Мизинцев (фамилия слегка изменена), который из-за своей любви к выпивке не попадает к заслуженному гуртоправу-орденоносцу из отдаленного села. Он получил командировочные и на три дня запил. Потом привел на работу своего друга-актера и за полчаса записал программу. Друг со знанием дела говорил о нелегкой работе гуртоправов, красоте дикой природы, любви к партии и о том, как он счастлив получить заслуженную награду.

Программа вышла в восемь утра на следующий день. Уже в восемь сорок начальнику Вадима позвонил секретарь райкома и попросил разобраться с журналистом: «Утром ко мне прибежала жена этого гуртоправа с требованием найти управу на мужа. Я ничего не понял и спросил, в чем дело. Женщина сказала, что он тридцать лет с ней прожил и все это время притворялся глухонемым, а как орден дали, сразу заговорил и стал интервью на радио давать!» Вадима уволили, но через пару месяцев без него заскучали и тихонько взяли обратно.

Похожая история есть в книге воспоминаний известного репортера Юрия Летунова «Время, люди, микрофон» (М., 1971). Близкий сюжет есть у Сергея Довлатова.

Мораль. В этих байках журналисты предстают находчивыми людьми, которые заочно делают великолепные тексты. Но о таких тружениках пера и микрофона нельзя говорить как о творческих личностях и блюстителях норм профессиональной этики. Творчество подразумевает постоянный поиск, новизну, желание искать и находить новые формы. А в этих историях журналисты использовали запас неких штампов, чтобы подготовить текст о передовом труженике села.

Комментарий. Некоторые опытные журналисты считают, что каждый корреспондент должен иметь арсенал устоявшихся выражений и газетных клише. По их мнению, это идеальный способ экономить время. В советские годы владение палитрой идеологических штампов давало шанс попасть в разряд способных специалистов. Подробности использования клише в журналистской деятельности воссозданы в вышеназванной книге Ю. А. Летунова. Например, там есть рассказ о том, как сам автор, начинающий журналист, пришел в редакцию «Последних известий» Всесоюзного радио, где разворачивалась кампания по празднованию юбилея Л. Н. Толстого. «Сейчас мы напишем стандартные фразы на начало подборок, – сказал ему более опытный коллега. – Начать всегда сложно. А поиск новых слов отнимает много времени. Потом ты все будешь держать в голове, а сейчас давай сделаем несколько заготовок».

У опытного журналиста нашлось немало стереотипов, которыми он щедро поделился: «Все советские люди отмечают…», «Трудно найти человека, которому не было бы известно имя Льва Толстого…», «Его произведения близки и любимы…» и т. п.

«Мне стало легко и радостно, – вспоминал Летунов. – С такой шпаргалкой я мог идти на экзамен… Да, вначале надо овладеть штампами, чтобы затем от них отказаться и взять на вооружение лишь то, что необходимо. Нельзя каждый раз высчитывать, сколько будет пять, умноженное на пять…» При этом Ю. Летунов считал штампы одной из хронических болезней журналистов. «Они быстро усваиваются и нарастают», – рассуждал он. В свое время критиковал штампы и призывал от них отказаться Михаил Кольцов. Но есть известные журналисты, которые говорят о пользе такого приема. «Я – не Джордж Оруэлл, предложивший исключать из текстов любые выражения, не придуманные самими авторами, – пишет популярный журналист наших дней. – Штампы нужны. Совсем без них – никуда. Это все равно, что выходить на субботник без граблей и перчаток. Или играть в хоккей без клюшки и нагишом. Забавно, конечно, но не очень продуктивно. Однако злоупотреблять ими не стоит. Во всем важна “золотая середина”, журналистика в этом плане – не исключение».

Диапазон применения байки. При изучении основ творческой деятельности журналиста.