Среди питерских баек о журналистах есть рассказа о бароне Фридрихе Гримме (1723–1807) – немецком публицисте эпохи Просвещения, критике, многолетнем корреспонденте императрице Екатерины II. В 1748 году Гримм приехал в Париж, где обратил на себя внимание публики остроумными критическими публикациями о музыке. Монархи того времени имели своих специальных корреспондентов в Париже, которые сообщали им все новости в области литературы, науки, искусства и общественной жизни. Гримм занял эту нишу. В 1753 году он стал издавать рукописную газету «Литературная корреспонденция», которая выходила в количестве 15–16 экземпляров. На ее страницах обсуждались все литературные и театральные новинки. Издание просуществовало до 1792 года, а его подписчиками были шведский король Густав III, российская императрица Екатерина II, польский король Станислав Август Понятовский и другие правители европейских государств.

В Петербурге Гримм впервые побывал в 1773 году. Во время визита он испросил у императрицы аудиенцию – ему хотелось поговорить не на придворном собрании, а в кабинете. Просьбу удовлетворили. На следующий день Гримм приехал для беседы в Зимний дворец, но, войдя в кабинет Екатерины, неожиданно для себя оробел и смешался. Императрица смотрела на него с тем величавым и грозным выражением достоинства, которое невольно привело просвещенного европейца в трепет.

– Вы желали переговорить со мною. Что имеете вы сказать? – спросила она.

– Если, вы, Ваше величество, сохраните этот взгляд, я должен буду удалиться, – признался Гримм. – Я чувствую, что голова моя не будет мне повиноваться, и напрасно было бы злоупотреблять минутами, которыми вам угодно мне пожертвовать.

На лице Екатерины просияла улыбка, мгновенно превратив ее в обворожительную женщину и собеседницу. Гримм был обласкан и осыпан милостями. Екатерина предложила ему поступить на русскую службу. Гримм благодарил, но вежливо отказался.

Мораль. Велика вероятность того, что при встрече с Екатериной II Гримм мог прийти в замешательство, испытать робость. Но выйти из положения и расположить к себе доминантного собеседника ему помогла угодливая льстивость – черта характера, которую отмечали в нем его коллеги-литераторы. Хотя самому Фридриху Гримму принадлежит афоризм: «Приторная похвала не делает чести ни тому, кто ее говорит, ни тому, к кому она относится».

Комментарий. Фридрих Гримм понравился Екатерине II. В 1776 году он вторично прибыл в Петербурге и особенно близко сошелся с императрицей, которая целые часы проводила в беседах с ним. Переписка Гримма и Екатерины, начатая в 1774 году, продолжалась до самой смерти императрицы. Ему она доверяла свои мысли, делилась впечатлениями и переживаниями; не сомневаясь, впрочем, что каждое удачное замечание или острое словцо немедленно станут всеобщим достоянием. Не поэтому ли в 1781 году, через 19 лет после восшествия на престол, Екатерина послала ему в Париж перечень совершенных ею славных дел?

Многие историки считали Фридриха Гримма тайным политическим агентом различных правительств; для России он выполнял скорее роль аккредитованного журналиста, хотя участвовал и в других делах. Известно, что он был официальным комиссионером императрицы (главным образом, при покупке различных произведений искусства). По рекомендации Гримма, в Россию пригласили швейцарца Фридриха-Цезаря Лагарпа – человека высокообразованного, приверженца идей Просвещения и республиканца по взглядам – состоять «кавалером» при будущем императоре Александре I и обучать его французскому языку. В этой должности он находился 11 лет (1784–1795), имея полную свободу внушать своему ученику те идеи, которые разделял. В 1779 году Гримм добился от Екатерины II приглашения в Россию Джакомо Кваренги, итальянского неоклассического архитектора и живописца, известного создателя многочисленных творений в России во время и сразу после правления Екатерины Великой. Его называли «Великим архитектором всея Руси».

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем истории журналистики.