Глава 8
– Как же хорошо! – вдохнула Яна полной грудью, когда они вышли на свежий воздух. – У меня все лицо горит от этого формалина! Это же вредно, наверное?
– Вредно, – кивнул Патрик, у которого тоже слезились глаза. – Мощный мумифицирующий раствор.
– Вот! Может, я омоложусь? Замумифицируюсь? Или хотя бы стареть не буду, – обрадовалась Яна и осеклась под взглядом Патрика.
– Вон мой автомобиль, поехали к вашему забывчивому. Ну и ночка у меня сегодня выдалась, – вздохнул Патрик и направился к весьма скромному седану.
– Какая у вас машина… – разочарованно протянула Яна. – Я думала, вы ездите на большом джипе.
– Чтобы прятать в нем свои большие комплексы? – засмеялся Патрик. – Не переживайте, джип у меня тоже есть. Но эта более маневренная для Москвы.
– Я вся в формалине и провоняю вам всю машину, – остановилась Яна.
– Не волнуйтесь, я тоже пропах. Не увернулся, видимо, от одной из банок. Все равно салон чистить придется.
Сев за руль, Патрик повернулся к Яне и засмеялся.
– Вы что смеетесь? – не поняла она.
– Ну и вид у нас! Мы словно супружеская пара, возвращающаяся с похорон.
– А-а, – улыбнулась Яна. – Глаза заплаканные.
– Я, кстати, из-за вашей бурной деятельности не сразу заметил, что вы вроде как в трауре. Это с какой радости? То есть с горя?
– Так я из похоронного бюро ехала, – ответила Яна и погладила юбку, пытаясь убрать складку.
– Откуда?
– Долгая история, – отмахнулась Яна. – Вы мне лучше вот что скажите. Чуть больше часа назад вы оставили меня одну в морге и были абсолютно непоколебимы к моим мольбам. Что изменилось сейчас?
– Жизнь меняется ежесекундно. Час назад меня еще никто не бил по голове, – пожал плечами Патрик. – Показывайте дорогу!
Через двадцать минут они были на месте.
– Вон больница! Паркуйтесь здесь. Не знаю, правда, кто нас ночью пустит-то? А я и телефон Толи не взяла, сейчас позвонили бы ему, он вышел.
– Договоримся с охраной, – успокоил ее Патрик.
На посту охраны их остановил мужчина с заспанным лицом.
– Кого еще навестить? Ночь на дворе!
– Нам очень надо, днем мы не можем, – ответил Патрик и положил ему в карман камуфляжной куртки несколько тысяч рублей.
На лице охранника отразилась целая гамма чувств. Столько их не отражалось, даже когда он решал кроссворд. Да оно и понятно. Кому, в принципе, какое дело, как звали жену Генриха Восьмого? А вот сколько тысяч тебе только что положили в карман – это более существенно. Касается же тебя лично!
– Нет, я все понимаю, – скосил глаза в свой карман охранник, – все мы занятые люди…
«О господи! – нервно постукивала ногой Яна. – Как это он ловко причислил и нас и, главное, себя к“ занятым людям”».
– И я вас могу понять и пропустить.
– Ну! – радостно воскликнула Яна.
– Но дело не только во мне. Мне нравится это работа, и я ее не хочу потерять. Меня не спасут эти ваши деньги. А вот если дежурный врач увидит ночью в отделении посторонних, полетит моя голова. А то и пациенты могут пожаловаться, как бы тихо вы ни общались. – Парень бледнел на глазах, он понимал, что сейчас своей собственной рукой будет вынужден вернуть деньги. Заодно и узнает, сколько их было. Точнее, сколько проплыло мимо него.
– Так нам не в отделение надо, – мягко и вкрадчиво произнес Патрик. – Мы с Яной Карловной идем в морг, так, Яна Карловна?
– Да, Патрик Евграфьевич, – брякнула Яна.
– В гости к вашему патологоанатому, – продолжил Патрик. – А он нас очень ждет и будет рад. Так что даже речи не идет, чтобы он пожаловался кому-то на вас. Еще и отблагодарит.
Второй охранник, до этого мирно дремавший на посту, открыл один глаз и зевнул.
– Он точно отблагодарит! Хороший мужик, я его знаю!
– Вот, – подтвердил Патрик. – В морге нет никаких пациентов, и мы никому там не помешаем.
Слова Патрика лились на охранника словно живая вода. Он даже выглядеть стал лучше.
– Да? Ну если так, тогда проходите, только быстро!
– Спасибо, – поблагодарил Патрик, который сегодня уже явно никуда не торопился.
– Если не секрет, а чего вы к нему, да еще в такое время? – спросил мужчина в камуфляже.
– Секрет! – подмигнул ему Патрик.
– Так мы это… сексом заниматься, бурным! – ляпнула Яна. – Знаете, когда так, по-жесткому?
Охранник нервно сглотнул.
– Не-а, не знаю. А чем это от вас так пахнет? У меня даже нос заложило.
– Так феромоны! – ответила Яна.
– Чего?
– Феромоны! Вещества такие, которые должны притягивать противоположный пол! А так как у нас все по-жесткому, то и феромоны такие же! Вам, простым людям, не понять.
Патрик, одурев от такой содержательной беседы, потянул Цветкову за рукав, и они направились в сторону морга. Охранник долго смотрел им вслед.
– Да, точно не понять. Такой гадостью воняет! А баба-то ничего… Может, присоединиться?
– Ты с ума сошел?! – охладил его пыл напарник. – Если тебя польют этими феро… как их там? Я с тобой дежурить не буду! Да и лица ты их видел? Они же избитые все в кровь! Тебе это надо? Еще главный врач пройдет и поинтересуется, почему у него охранник с подбитым глазом.
– Да, это как-то не очень… – почесал затылок мужик, которого потянуло на «клубничку».
– Я вот еще о чем подумал. Все-таки откладывает профессия отпечаток на характер. Наш Анатолий Павлович вроде нормальный мужик, а видишь, до чего дошел с трупами-то?
– Точно! Это секта какая-то! – воскликнул первый охранник. – Еще имена у них какие-то чудные… наверняка вымышленные. Яна Карловна и… мужика даже не запомнил!
– Сатанисты, не иначе, – кивнул его напарник. – Ладно, сидели бы тихо… А ты сгоняй в ларек. Я там Наташке двести должен, раздолжись, да возьми чего погрызть.
– Значит, говоришь, Патрик Евграфьевич? – покосился на Яну Патрик.
– Я же не знаю, какое отчество. Так что-то навеяло! – стучала Цветкова каблуками в направлении морга.
– У меня его нет, – вздохнул Патрик. – Не в этой стране рос.
– Это понятно. Интересно у нас получается – из одного морга в другой.
– Надеюсь, здесь на нас никто не нападет, – ответил Патрик.
– А откуда вы знаете, что я не замужем? – спросила Яна.
– Откуда? – запнулся Патрик.
– Вы сказали следователю, что не женаты, а я не замужем.
– Это видно… это чувствуется… ну, сказал и сказал, – стушевался он.
– Имели в виду, что я никому не нужна?
– Не включайте «блондинку». Этого я не говорил! Я сказал, что вы не замужем! И все!
– Нет вы не так сказали, а с какой-то подковыркой! – не согласилась Яна. – Типа: посмотри на нее! Разве она может быть замужем?
– Яна, мы сейчас будет заниматься психоанализом? Я совсем не это имел в виду и уж совсем не хотел вас обидеть. Если хотите, я даже предположу, что вы несколько раз были замужем. Просто нарасхват! – вытер выступивший пот на лбу Патрик.
Яна резко остановилась в узком переходе, и Патрик чуть не налетел на нее.
– Опять издеваетесь? На какой еще «расхват»?! «Уж замуж невтерпеж» знаю, а «замуж нарасхват» нет!
– Я вас умоляю, прекратите!
– А я думала, что вы такой спокойный-спокойный. А вы еще ничего, эмоции испытываете, злитесь!
Темно-синие глаза Патрика сузились.
– А вы что, надо мной эксперименты ставите? Редко кому удается вывести меня. Но вам точно удастся! Сразу признаю свое поражение, так что можешь не экспериментировать!
– На это у меня талант! – довольно согласилась Яна. – У каждого он свой. У вас мысли читать, у меня довести кого хочешь. Все! Мы пришли! – Яна толкнула железную дверь, но она оказалась запертой. – Странно, раньше открыто было. – Она попробовала еще раз. Безрезультатно. – Звонка нет. Что будем делать?
Патрик постучал в дверь. Грохот раздался такой, что Яна содрогнулась.
– Мы обещали охранникам не шуметь, – сказала она.
– А как мы достучимся до твоего патологоанатома? Как, ты говорила, его зовут?
– Анатолий Павлович.
– Анатолий Павлович, откройте! – продолжил стучать Патрик.
– Никого нет, – ответил им голос из-за железной двери.
– Откройте, пожалуйста. Мы к вам.
– Врешь – не возьмешь! Я не сдамся! – отвечал голос.
– Толя, это я! Яна! – вступила Цветкова.
– Какая еще Яна? – не понял патологоанатом.
– Ну, как же? Яна Карловна Цветкова! Я обещала тебе помощь, и я выполнила свое обещание.
– Не надо мне никакой помощи! Я уже труп! Мне уже не поможешь!
– Мы постараемся! У нас еще есть время найти исчезнувший труп. Толя, открой! Здесь все свои! – настаивала Яна.
Через некоторое время дверь все-таки открылась.
Толя предстал перед ними в очень печальном виде – опухшее лицо с потерявшимся взглядом, всклокоченные волосы, грязный медицинский халат, криво застегнутый на одну пуговицу. Но внимание Яны и Патрика привлекло не это, а то, что Толя держал в руках веревку. И это еще было бы ничего, но на этой веревке красовалась петля.
– Что это? – спросила Яна.
– Ничего, – безразлично ответил патологоанатом.
– Ты с ума сошел?! – выхватила из его рук веревку Яна. – Что ты творишь?
– Я уезжаю.
– Куда?
– Все равно куда. Мне надо уехать, – как заклинание повторял Анатолий.
– Познакомься, это Патрик, он поможет тебе, – сказала Цветкова.
Толя даже не смотрел на Ривса.
– И чем же это он мне поможет?
– Он просто побеседует с тобой… – Яна говорила с патологоанатомом как с маленьким ребенком.
– Мне все равно.
– Постойте, Яна, – остановил ее Патрик. – Пройдемте в помещение. Можно я поговорю с ним наедине?
– Конечно! – согласилась обескураженная Яна, потому что Анатолий сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз.
Яна медленно прошла в закуток морга, где патологоанатом сделал себе что-то типа комнаты отдыха, и присела на диванчик. Вытянув ноги, она расслабилась и вдохнула воздух полной грудью, но запах формалина не оставлял ее. Тогда Яна встала и подошла к зеркалу, криво висящему в углу комнаты. На нее смотрела женщина средних лет, худая, очень бледная, с большими запавшими глазами. Черная, мрачная одежда только подчеркивала ее бледность и какую-то потерянность.
– Опять вы?! – раздался у нее над ухом громкий голос, от чего Яна вздрогнула и обернулась.
В дверях стояла заведующая с самым серьезным видом.
– Я? – растерялась она.
– Вы! А кто же еще?! Совсем бабы обнаглели! Просто лезут мужикам в штаны! Ну, выпили вы с Толей один раз, но это же не дает вам право так себя вести. Вы теперь каждую ночь ему прохода давать не будете?
– Да я здесь совсем не по этому делу.
– А по какому вы делу? Извольте полюбопытствовать.
Ответить Яна не успела, потому что появился Патрик с каким-то очень сосредоточенным лицом и сразу же взял быка за рога, то есть заведующую за руку.
– Здравствуйте! Какой у вас частый пульс.
– Здравствуйте, а вы, собственно, кто? – заинтересовалась Аркадия Ивановна, не отнимая у него руки.
– А я пастух, который пасет овец и обеспечивает их безопасность. Не бойтесь, вам ничего не грозит, все хорошо, на душе спокойно и радостно. На небе светит яркое солнце и дарит тепло и уют. А вы идете по священной траве и любуетесь цветами. И ничего вас больше не волнует и не заботит. – Патрик медленно отпустил руку Аркадии Ивановны.
Заведующая мелкими шажками двинулась в анатомический зал.
– Что это было? – спросила Цветкова.
– Гипноз, – тихо ответил Патрик.
– Это опасно?
– Совсем нет, наоборот, даже помогает, человек раскрепощается, что-то выходит из его глубин подсознания.
– Но это незаконно, или как?
– Кто бы говорил о правилах! Я одним прикосновением выведу ее из этого состояния, и вам придется объяснять, зачем мы здесь. Ваш Анатолий Павлович, только услышав ее голос, уменьшился в размерах, а пульс участился на двадцать ударов в минуту.
– Ладно, ладно! Если ее легко будет вернуть обратно, пусть ходит. Она не сделает с собой ничего дурного?
– Нет, гипноз полностью контролируемый. Она – мирная овечка, пасущаяся на лугах.
– Вы превратили эту злобную фурию в овечку? – удивилась Яна. – Класс! Пусть тогда пасется. Только обещайте, что со мной так не поступите?
– А-а-а, испугались. Как же я могу обещать, если вы занимаете первое место по доведению людей до белого каления! Может, меня тоже доведете, а там уж я перестану себя контролировать.
– Странный вы человек! Давайте решайте нашу проблему, и, надеюсь, мы больше не встретимся.
– Не очень радостно звучит, – почесал затылок Патрик и добавил: – Не все так просто с помощью.
– Что случилось? – спросила Яна.
– Я не могу достучаться до вашего приятеля. Он слишком пьян, чтобы я мог погрузить его в гипноз и порыться в уголках его памяти, – объяснил Патрик.
– Что же делать?
– Ждать, пока он протрезвеет.
Яна посмотрела на свои золотые часы, болтающиеся на худом запястье.
– Но скоро уже утро! Придут за телом. Родственнички пропавшего покойника Толю в бетон закатают! Может, ему правда спрятаться?
– Чтобы тогда точно решили, что это он причастен к исчезновению тела? И сколько ему придется бегать?
– Я не знаю… А что же делать?
– Я останусь здесь до утра. И еще нам бы в помощь кого-нибудь из правоохранительных органов. У меня есть один на примете.
– У меня тоже! – ответила Яна.
– Чем ваш лучше моего? – уточнил Патрик.
– Тем, что он знает, кто я такая, и остро на меня не реагирует.
Патрик на секунду задумался.
– А вы правы!
– Я всегда права!
– Вызывайте своего, надо придать этому делу нотку государственности, а то еще все по этапу пойдем.
От знакомого следователя Виталия Николаевича Яне пришлось, конечно, выслушать много чего «приятного» по телефону, но и она в долгу не осталась.
– А чего вы, собственно, на меня орете? Я к вам за профессиональной помощью, а вы кричите!
– А я тоже человек! Я сейчас не на работе! У меня должен быть отдых! Ну кто мне может позвонить ночью, да еще из морга? Конечно, Цветкова! Опять какое-то необычное дело, куда ты сунула свой длинный нос?!
– Я тут, между прочим, не одна, со мной известный психотерапевт.
– Ты уже на пару с психотерапевтом ходишь? И что, даже это тебе не помогает?
Валерий Николаевич поворчал-поворчал, но все же прибыл в морг, как всегда взъерошенный и недовольный.
– У тебя траур? – скользнул он глазами по фигурке Цветковой в черном.
– Нет, это я на задании была, – ответила Яна, а следователь даже не стал выяснять на каком.
Он познакомился с Патриком и, увидев мирно спящего в углу Анатолия, спросил:
– А это кто?
– Патологоанатом, – пояснила Яна.
– Кто-то умер?
Яна кивнула.
– Смерть насильственная? – спросил следователь.
– В том-то и дело, что не успели узнать, – вздохнула Яна.
– Что значит – не успели? Так успейте.
– Не на ком узнавать. Ты присядь здесь, – Яна заботливо усадила следователя на стул, – я хочу с тобой серьезно поговорить.
И она рассказала Виталию Николаевичу обо всем, что произошло и что их тревожило.
– Да, – покачал он головой после некоторых раздумий, – я, конечно, понимал, что если задействована Цветкова, то действо должно быть красочным и незабываемым, но не настолько же! Просто буйство фантазии. Вы почему сразу не сказали, что труп исчез, уже на следующее утро?
– Так испугались! Да думали, что отыщется еще! – ответила Яна.
– Ага! Сам придет! – кивнул Виталий Николаевич и повернулся к Патрику: – Вы на самом деле можете память восстановить?
– Могу, только для этого мозги должны быть не затуманены алкоголем. Вот, ждем пробуждения. Если Анатолий отрубился раньше, чем что-то произошло, то он ничего не вспомнит, а если нет, то скажет все, – заверил следователя Патрик.
– Осталось дождаться пробуждения «спящей царевны»? – спросил Виталий Николаевич, довольно потирая руки, словно вся ситуация его забавляла.
В эту минуту его внимание привлекла Аркадия Ивановна, «мирно пасущаяся на лужайке».
– А это кто? – удивленно поинтересовался он, понимая, что женщина на него никак не реагирует.
– Это заведующая, – понизив голос, ответила Яна.
– Она отдыхает, не обращайте на нее внимания, – вторил ей Патрик.
– Да? – Валерий Николаевич подозрительно посмотрел на них, но лишних вопросов задавать не стал.
А утром в больнице разразился грандиозный скандал.
Родственники усопшего прибыли за телом, и тело им, естественно, не выдали. А они все такие в празднично-черном, на больших черных «мерседесах», с траурными венками и большими деньгами. Разговаривать с ними вышла целая делегация: Патрик, почему-то не боявшийся ничего и никого, и Виталий Николаевич с дергающимся глазом. После общения с Яной у следователя развился нервный тик, который периодически обострялся. Сейчас, видимо, настал именно такой момент. А вот Аркадии Ивановне с трудом удалось объяснить, что произошло. Она вообще не понимала, что ее «светлая голова» делает в этом «гнилом обществе». Но когда до нее дошло, что надо спасать честь мундира, она, конечно, кинулась к мужикам на подмогу.
– Как нет? Как пропал? – повторял как заклинание хмурого вида мужик по имени Юрий, брат покойного. – Как не знаете?
– Где Саша? Что вы с ним сделали?! – заверещала Елизавета, гражданская жена. – Где мой муж?!
Ее крик словно вывел Юрия из оцепенения, и он, вздрогнув всем телом, схватил Патрика за грудки.
– Ты шваль! Ты не понял, с кем связался?! Ты что творишь? Где тело моего брата?!
Тут же вступил другой детина:
– Мы что, кореша не предадим земле? Не по-божески это!
– Да я пристрелю вас всех за брата! – горячился Юрий.
– Отпустил его! Я сейчас наручники надену! Я полицейский! – дал о себе знать Валерий Николаевич.
– Да мне плевать, кто ты! – сплюнул кореш погибшего, подняв огромный кулак, аккурат с голову следователя, и все увидели, что его зовут Гена, по наколотым буквам на пальцах.
Но Патрик явно не нуждался в защитниках, он резким движением сбросил руки Юрия с себя и двинул его в бок. Они схватились в поединке.
– Патрика бьют! – неожиданно быстро для своей комплекции выскочил Анатолий и набросился на Юрия, сшибая его животом и запахом перегара.
Приехавшие за телом Александра Владимировича родственники тут же отреагировали соответствующим образом, и Виталий Николаевич, был вынужден тоже ввязаться в драку. На его слова, что он из полиции и чтобы все немедленно прекратили, вообще никто не обращал внимания. Силы были явно неравны. А такого диссонанса не могла допустить уже Цветкова. Она вылетела из своего укрытия и с диким криком кинулась в гущу дерущихся.
– Юра, это та баба, что приходила к нам в дом! Якобы похоронный агент! – завизжала жена Луценко. – Она очень приметная! Я узнала ее! Они тут все заодно! Это шайка!
Яна почувствовала несколько крепких ударов по ребрам, один, не очень сильный, по голове. А может, голова, уже привыкшая к тумакам, просто онемела.
В этот момент кто-то завопил:
– Газы!
И Цветкова увидела огромное белое облако, надвинувшееся прямо на нее и накрывшее ее с головой. Она не хотела его вдыхать, но так как только что получила удар под ребра и выпустила из легких весь воздух, ей пришлось вдохнуть, чтобы не задохнуться. Это был рефлекс. И как только едкий воздух вошел ей в легкие, Яна сразу же отключилась.
