Горшеня

Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич. «Мир по дороге!» Горшеня оглянулся. «Благодарим, просим со смиреньем». – «Знать, вздремал?» – «Вздремал, великий государь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет». – «Экой ты смелый, Горшеня! Люблю этаких. Ямщик, поезжай тише. А что, Горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?» – «Сызмолоду, да вот и середовой стал». – «Кормишь детей?» – «Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет». – «Хорошо, Горшеня, но все-таки на свете не без худа». – «Да, ваше царское величество. На свете есть три худа». – «А какие три худа, Горшенюшка?» – «Первое худо: худой шабер, а второе худо: худая жена, а третье худо: худой разум». – «Скажи мне, которое худо всех хуже?» – «От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет о детьми жить; а вот худого разума не уйдешь – все с тобой». – «Так, верно, Горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня – а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, перышки ощиплешь, а по-правильному покинешь!» – «Годится, так покину – как придет, а то и наголо». – «Ну, Горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду». Горшеня остановился, начал раскладывать товар. Государь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны. «Ты наделаешь мне этаких?» – «Сколько угодно вашему царскому величеству?» – «Возов десяток надо». – «На много ли дашь время?» – «Месяц». – «Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя, ты для меня». – «Спасибо, Горшенюшка!» – «А ты, государь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?» – «Буду в дому у купца в гостях». Государь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы вся глиняная.

Горшеня кончил заказ царский и привез товар в город. Один боярин выехал на торжище к Горшене и говорит ему: «Бог за товаром, Горшеня!» – «Просим покорно». – «Продай мне весь товар». – «Нельзя, по заказу». – «А что тебе, ты бери деньги – не повинят из этого, коли не взял задатку под работу. Ну, что возьмешь?» – «А вот что: каждую посудину насыпать полну денег». – «Полну, Горшенюшка, много!» – «Ну хорошо, одну насыпать, а две отдать – хочешь?» И сладили. «Ты для меня, а я для тебя». Насыпают да высыпают, сыпали, сыпали... Денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съездил домой, привез еще денег. Опять сыплют да сыплют – товару все много. «Как быть, Горшенюшка?» – «Ну что, не жадал? Нечего делать, я тебя уважу – только знаешь что: свези меня на себе до этого двора, отдам и товар и все деньги».

Боярин мялся, мялся – жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего – сладили. Выпрягли лошадь – сел мужик, повез боярин; в споре дело. Горшеня запел песню, боярин везет да везет. «До коих же мест везти тебя?» – «Вот до этого двора и до этого дому». Весело поет Горшеня, против дому он высоко поднял. Государь услыхал, выбег на крыльцо – признал Горшеню. «Ба! Здравствуй, Горшенюшка, с приездом!» – «Благодарю, ваше царское величество». – «Да на чем ты едешь?» – «На худом-то разуме, государь». – «Ну, мозголов, Горшеня, умел товар продать! Боярин! Скидай строевую одежду и сапоги, а ты, Горшеня, кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, Горшеня, надевай его строевую одежду. Умел товар продать! Не много послужил, да много услужил – а ты не умел владеть боярством. Ну, Горшеня, прилетали гуси с Руси?» – «Прилетали». – «Перышки ощипал, а по-правильному покинул?» – «Нет, наголо, великий государь, – всего ощипал».