Книга: Вампир демону не эльф
Назад: 10. Полукровка
Дальше: 12. Не зарекайся…

11. Тяжелый случай

Как же порой надоедливы бывают события. То их нет, то сыплются, как мусор из дырявого ведра. И причем имеют особенность происходить именно в тот момент, когда и так дел хватает! Причуда судьбы? Едва ли! Закон подлости? Возможно, даже очень возможно.
Утро выдалось хмарным, сырым. Никуда не хотелось идти. Однако еще с вечера были собраны бумаги. Тем же вечером были определены пункты назначения, так сказать, а значит, идти все-таки придется. Такова уж работа курьера. Не зря говорят: волка ноги кормят. И не важно, кто «волк», кто «заяц», а кто и зверь похуже.
– Глэн, выходи! Глэ-эн! Выходи-и! – донесся с улицы зычный крик.
«Вот ведь, Савариш уже тут. А ведь обычно его по утрам не добудишься!» – мрачно выдохнул встрепанный черноволосый парень, нехотя сползая с кровати. Некстати вспомнилось, что именно на сегодняшний вечер назначены торжественные проводы Тофра в семейную жизнь. Вот ведь как бывает: Тофр – кутила, гуляка и первый бабник в их компании, а надо ж тебе – первым же и решил жениться. Глэн аж поежился: перспектива женитьбы его не прельщала, она его прямо-таки бесила и пугала одновременно.
– Глэн! Твою ж… Выходи!!! – вновь проорал Савариш.
– Ну… вот тебе и доброе утро, – хмыкнул Глэн, поспешно собираясь.

 

С самого детства неразлучная четверка друзей – Глэн Адияри, Савариш Шари, Тофр Диати и Бадристер Тэйе – наводила шороху в окрестностях. В принципе ничего смертельного, но эта компания на ровном месте находила приключения, итогом которых в лучшем случае были разбитые окна, разрушенные сараи да амбары. И это при том, что магом можно было считать только Глэна, да и то не совсем. С возрастом количество «приключений» уменьшилось, чего нельзя было сказать о качестве. А с магией… да-да, она была лишь у Глэна, да и то условно.
Так уж получилось, что магом Глэн был очень слабеньким и неумелым. Единственное направление, дававшееся ему без проблем, – создание пентаграмм и вызов демонов. Но и тут не обошлось без казусов: вызвать-то демона он мог, но удержать… То ли силы не хватало, то ли еще чего. И что при таком раскладе делать? В маги уж точно не подашься, вот Глэн и промышлял курьером. Сперва не очень, а потом втянулся. Сам втянулся и Савариша втянул. Хотя о последнем парень частенько жалел: норма по попаданию в неприятности у друга была заоблачной, так еще при этом он и остальных в… кхм, ну, пусть будут приключения – втягивал.
Обычный рабочий день курьера начинался с раннего утра и едва дотягивал до обеда: так уж повелось, что со всеми важными бумажками клиенты старались разобраться до полудня, после ничего срочного не заводилось, а если не срочное, то до завтра долежит. Сегодняшний день оказался исключением: Ковровую гильдию трясло в ожидании проверки, а потому бумаги буквально летали между складами, разбросанными по всему городу. Глэн с нетерпением ожидал заката, надеясь, что с наступлением темноты вся эта суматоха сама собой утрясется.
Понятное дело, в каком настроении Адияри заявился в трактир на гулянку. Опять же по вине Ковровой гильдии Глэн решил быстренько догнать уже гуляющую компанию. Вообще-то компания была интересная, и все сплошь активно провожали Тофра Диати – лучшего наемника всех времен и народов (а кто сомневается, тому две кружки самогона на одном дыхании и без перерыва; если сомнения остались, то можно и кулаком мнение подправить!) – на тот свет, в смысле в женитьбу. Худощавый Глэн, упитанный Савариш и мускулистый Тофр были активней всего. В их развеселой компании не хватало невозмутимого Бадристера, может, и к лучшему, а то как начнет считать, кто сколько выпил, да зачем это надо…
Как показала практика, отсутствие Тэйе было не к лучшему, но…

 

Достопочтенная Мила Фру – хозяйка весьма прибыльной таверны – грустила. И хоть выручка за вечер уже собралась приличная, драк пока никто не устроил, подавальщицы не слишком юбками вертели, хозяйка пребывала в печали. Истомилось сердце бедное, девичье… Правда, встречались индивиды, утверждавшие, что у прижимистой Фру сердца как такового и нет. Но с затянувшимся девичеством согласны были все, а потому лишний раз старались об этом не говорить. Даже родственнички Милы старательно уходили от этой темы, с дрожью припоминая ее увесистый кулак, то есть изящные ручки.
И все бы ничего, да только у тех же родственников уже внуки пошли, а у Фру… «И ладно бы страшная была! Я ж не то что эта тшехтова соседка. Совсем нет. Я ж еще молода и очень даже красива! – госпожа Фру тщательно рассматривала себя в натертом до блеска подносе. – И грудь – есть на что поглядеть, да и не только поглядеть. И брови кустистые, не то что у этих вертихвосток – тоненькие, словно нитки. И щеки есть, сразу видно – справная женщина, а не худышка какая. В самом соку, как говорил тин Шаван. И что ж ему еще надо?» – едва не взвыла от печальных мыслей гнома. «Ему» – это многоуважаемому тину Муру из рода Мряу. Фру ради него на многое была готова, даже продать выпивку в кредит, что для прижим… то есть хозяйственной гномы было равносильно чуду.
Вот уже шестой год как Мила тихо страдала от неразделенной любви. Сперва радостно-призывно улыбалась состоятельному клиенту – почему-то после таких улыбок тин Мур давился предложенной выпивкой и спешно покидал таверну, ссылаясь на дела. Ах, он такой деловой, такой занятой… Потом давиться перестал, видать попривык: ну, мало ли, вдруг у хозяйки зубы заболели, а он так не вовремя поздороваться решил. Потом Фру старательно подкармливала тина, а то он все в бегах да в бегах, никакого режима питания, да и наверняка в холостяцком доме всухомятку питается. Тогда-то Фру и намекнула в первый раз, что негоже такому видному мужчине да всухомятку. Тин печально согласился, покивал головой и стал чаще захаживать в таверну. Мила исподволь старалась натолкнуть гнома на мысли о женитьбе, мол, как же такой мужчина, ну в самом расцвете сил, да без жены живет. Гном сокрушенно кивал, хлюпал носом и заказывал еще одну кружку выпивки.
Вот и сейчас гнома печально наблюдала за Муром, сидевшим неподалеку от барной стойки как раз на виду у хозяйки таверны. А предмет ее тайных вздохов как ни в чем не бывало продолжал о чем-то спорить с заезжим вором. Что вор, госпожа Фру определила с первого взгляда. У нее вообще глаз наметан на нужное. И ведь такое подспорье тин Мур не замечает, буквально мимо своего счастья ходит!

 

Тин Мур недовольно хмурился. И дело было не в кружке эля, эль-то был достойным, весьма и весьма. А вот нынешний собуты… ну, точнее, собеседник гнома был совсем иным: скользкий, хитрый тип, промышляющий кражами амулетов и небольшого размера артефактов. Если бы не заказ, достойный гном и здороваться не стал бы со Жмухом. Но десять золотых на дороге не валяются. А этот… ведь украл же он те амулеты, украл, да все цену набивает.
– Ну что вы, почтенный, начальная цена не включала в себя побег от злющих сторожевых демонов, лазанье по колючим кустам и прыжки с крыш, – нахально улыбался Жмух.
– И где там были демоны и кусты? – От возмущения гном аж подпрыгнул.
– Значит, с крышей вы согласны? – поспешил уточнить вор.
– Нет, не согласен!
– А надбавка за риск?
– За какой?
– Ну как же? Если бы риска не было, вы б и сами на дело пошли!
– Да я… – бедняга Мур даже поперхнулся элем.
– Ну, так как? Рассчитываться будем? А то я могу амулетики кому другому продать, – ухмыльнулся Жмух, демонстративно потрясая суконным мешочком.
– Будем, будем, а как же, – недовольно пропыхтел гном, доставая из-за пазухи кошель: поисковый амулет, конечно, штука дюже практичная – найти можно кого угодно, но накладная – поиски значительно ограничены по времени и расстоянию, оттого и требуется их немало.
– И чего ждем? – Руки вора так и тянулись к деньгам, да вот незадача: недоверчивый гном клещом вцепился в желанный кошель.
– Сперва амулеты!
– Нет, деньги вперед!
– Амулеты!
– Деньги!
– Одновременно? – предложил компромиссный вариант гном.
– Ну… можно и так, – нехотя согласился вор.
Как тянулись друг к другу руки – действо, достойное описания золотым пером самого лучшего рифмоплета: и дрожь, и зуд на кончиках пальцев, и страх, и тревога, закушенные губы, прерывистое дыхание… Еще чуть-чуть, самую капельку… и вот… Да! Свершилось!
Вор тут же сунул нос в кошель – пересчитать оплату и сразу же гневно возопил:
– Здесь меньше, чем мы договаривались!
– Само собой, – согласился тин Мур, нежно поглаживая мешочек с амулетами. – Только мы договаривались на амулеты, а ты еще по собственному почину колье с браслетами прихватил. Так что это штрафные за самоволие.
– Ну, ты… – зашипел Жмух.
– Попрошу потише, тут и стража иногда столоваться любит, – невозмутимо заметил гном.
– Спешу порадовать, амулеты там тоже не все. Как знал, что гномам нельзя доверять, – оскалился вор.
– А мне все и не нужны, поди, штук десять припрятал? – прикинул гном. – Так мне и оставшихся сорока хватит, – почтенный тин Мур не спешил оповещать о том, что часть амулетов решил оставить себе, ну а вдруг пригодятся?
Жмух только зубами скрипнул: «Ну ничего, ничего, еще посмотрим, кто последним смеяться будет».

 

«Наконец-то можно расслабиться!» – выдохнул Мур, глядя в спину удаляющемуся вору. Не самый удачный партнер, но на один раз потерпеть можно – примерно так рассуждал почтенный гном, не подозревая о планах возмездия со стороны Жмуха. А может, и подозревал: не зря же третью кружку эля заказал?
Собственно, третьей кружкой хозяйка таверны и обеспокоилась: не видала она пока, чтобы почтенный тин Мур лишнее выпивал. Покушать – это да, всегда пожалуйста, а вот выпить… И сердце о чем-то тревожно шепчет…
– Тин Мур, может, картошечки жареной с телячьей отбивной? Телятину мясник продал нежную-нежную, сочную-сочную, хоть и не жарь вовсе! – Мила решила подбодрить загрустившего гнома.
Беднягу Мура от картины «мясо сочное нежареное» аж передернуло, но отвечать, дабы не расстроить приветливую хозяюшку (а то расстроишь, и потом зубов недосчитаешься!), не стал, вновь уткнувшись в кружку.
– Эх, жениться вам, тин Мур, надо, жениться. И в доме хозяйка будет, и вас обиходит да утешит. Вы вон какой мужчина видный: и при делах, и при внешности – солидный такой! – начала привычную песню Фру.
Мур из рода Мряу аж приосанился: ну ведь и правда, завидный жених! Потом печально вздохнул:
– И где ж я жену подходящую найду? Нынешние девицы не только привередливые, но еще и себе на уме! Им же все сразу подавай: и особняк, и выезд, и наряды каждый день менять, и колец с диадемами побольше!
– Так как же это… – растерялась Фру.
– Да вот так, почтенная, все так. Это во времена нашей молодости мы уважительно относились к словам старших и не вертели носами, когда честный гном делал предложение!
Миле сложно было представить, как кто-то делает предложение выйти замуж тину Муру. А еще сложнее было представить, что она, Мила Фру, хозяйка хорошей таверны, да и вообще хорошая хозяйка – уже не молодежь. «Да как же такое может быть?» – изумилась-возмутилась Мила.
– Спасибо вам, хозяюшка, – воспользовался моментом гном (ну да, такой момент, когда Фру молчит, надо точно использовать, а то мало ли!) и поспешил расплатиться за ужин. – Доброго вечера вам, хозяюшка.
А Фру ни слова вымолвить в ответ не смогла: вот опять любовь всей ее жизни уходила прочь, так и не оценив своего возможного счастья. А ведь она ради него даже няней пошла работать. Ну и что, что всего один день выдержала, главное же пошла: он просил, она исполнила. Эх, не ценит своего счастья тин Мур, не ценит!

 

Утро было тяжелым. Нет, не так: утро было мучительно тяжким. И плевать, что утро началось в полдень – до свадьбы еще пара-тройка часов, они всё успеют. Правда, если бы не Тэйе, во-первых, утро началось бы не раньше вечера, во-вторых, о самой свадьбе могли и не вспомнить, в-третьих… Что там «в-третьих», Адияри и под страхом смертной казни не мог сказать. Он вообще мало, что мог сказать, поскольку вклиниться в обличительно-поучительную речь Тэйе не представлялось возможным.
– Глэн, я все понимаю, но какого тшехта вы с Саваришем полезли на памятник?
– Не помню! И вообще, Бадристер, ну что ты ко мне с утра пристал? Лучше бы от головы что-то принес: раскалывается и трещит, трещит и раскалывается!
– Могу предложить только топор, ибо в твоем случае это единственный способ избежать дурных поступков! И вообще, поднимайтесь, Шари, ты тоже! Давай-давай! Кто обещал прибыть в храм раньше жениха и все там проверить?
– Я? – все еще на что-то надеясь, уточнил Глэн.
– Ну не я же! – возмутился Бадристер.
– Ох, грехи мои тяжкие, – простонал Адияри, пытаясь то ли встать, то ли сползти с кровати.
Рядом раздался похожий стон – Савариш тоже не очень удачно пытался проснуться: то есть проснуться уже проснулся, а вот принять вертикальное положение – это пока никак.

 

Вечер вступал в свои права. Несмотря на утреннюю сырость, вечерняя пора была теплой, нежной, быть может, даже романтичной. Во всяком случае, для почтенной Фру было именно так. Оттого бросаемые на предмет страсти взгляды становились все горячее и горячее. Что, естественно, не могло укрыться от острого взора графа де Хэнедоара. Как бы графу не хотелось, но назначать встречу пришлось вне стен замка – специфика заказа обязывала: амулеты без хотя бы одной капли крови Хэнедоара были бесполезны, хуже того, их нельзя было пронести в родовое гнездо. А потому пришлось согласиться на эту… харчевню, иного слова вампир подобрать не мог. Стоило быть повнимательней, однозначно повнимательней, учитывая несколько неприятных обстоятельств. Сперва гном забыл о назначенном времени и лишь на следующий день отправился забирать готовые амулеты (по спецзаказу, именно для вампира, да с предоплатой, да за такую цену!!!), а потом их украли. Потом были потрачены нервы на поиски нового «владельца» столь ценных предметов. А уж не догадаться о заныканных самим гномом амулетах невозможно. Учитывая все это, граф был очень и очень внимателен. И не суть важно, что амулетов было изначально заказано, так сказать, с запасом. Важен сам факт: гном решил, будто он умнее графа де Хэнедоара! А потому, проводив тина Мура многообещающим взглядом, вампир с легкостью выудил подробности любовных страданий хозяйки таверны.
Граф де Хэнедоара улыбнулся с невероятным гм… ну, пусть будет счастьем, поскольку улыбка вышла слишком радостная и добродушная. А так… ну… вдруг это и впрямь выражение счастья у аристократов?
– Поверьте, моя дорогая госпожа Фру! Я всецело на вашей стороне и готов всячески поспособствовать вашему счастью. Ведь и судьба тина Мура мне небезразлична: только женившись, ты начинаешь ценить свое счастье, каким его раньше и не знал.
– Ах, граф, но как же быть? – сморкаясь в объемный платок, больше похожий на банное полотенце, всхлипывала Мила.
– Как быть? Я… да-да, я помогу вам, – успокоил гному граф. – Но вы должны четко следовать моим инструкциям: не спрашивать «зачем?», не уточнять «для чего?», а делать то, что я скажу. Согласны?
В принципе де Хэнедоара мог и не спрашивать…

 

Если вечер был хорош, то утро по определению не может быть таковым. Оно вообще редко бывает хорошим, а после вчерашнего было просто ужасным. Мысли Глэна разбегались похлеще тараканов, но ощущение катастрофы сияло ясным солнышком, заставляя хотя бы разлепить глаза. Получилось это далеко не с первого раза и даже не с двадцатого. Взору Адияри предстали знакомые беленые стены, широкий деревянный шкаф, стол, щедро заваленный бумагами, любимое кресло, занятое какой-то девицей… Стоп! Какая девица? Откуда?
– И-и-и здрасте! – оторопело выдохнул парень, разглядывая девушку с практически белыми волосами и… белыми кошачьими ушами.
– И вам не кашлять! – не то чтобы радостно осклабилась кошка, но и кидаться не стала.
Глэн был в шоке. Глэн хотел повеситься. Или удавиться. Или заколоться. Или спрыгнуть с крыши и разбиться. Мысли-тараканы почувствовали свою власть и широким строем вернулись на свои места, отчего картина стала проясняться. И вот от этого захотелось повеситься. Два раза. Или удавиться. Два раза. Или заколоться. Десять раз – чтоб уж наверняка. Ведь перед ним сидела не просто незнакомка, выдернутая из другого мира. Это была жена. Его жена. Жена Глэна Адияри…
– Жена… – проскулил Глэн, сползая в спасительный обморок.

 

Кара-и-Наис сперва была в бешенстве: ее, одну из лучших снежных призывательниц, выдернули из родного дома, как нашкодившую кошку. Потом бешенство схлынуло, и пришел страх: ее украли враги, чтобы ослабить безопасность родного клана. Однако вокруг был незнакомый мир. Да-да, именно так: Кара не отличалась скудоумием и тупостью, а магическую школу окончила если и не на «отлично», то без троек точно. Значит, вариант с врагами исключать не стоит, но маловероятно, что псы-бахаи потратили столько сил на перенос одной призывательницы. Пусть и одной из лучших.
Лежащий на кровати парень – худой, вихрастый, весь какой-то всклокоченный – не вызывал страха, скорее жалость и сочувствие: кошка по себе знала, что перебор с алкоголем до добра не доведет. А судя по помятости морды лица вынужденного соседа, возлияния длились не один день.
Проснувшийся парень медленно оглядывал комнату, потом испуганными глазами воззрился на Кару, выдохнул что-то непонятное и вырубился. И что с ним теперь делать? Кара нутром чуяла, что не без помощи сего субъекта она оказалась в чужом мире. Придется приводить в чувство.
Махнув под носом у парня махаором – порошком для первой стадии призывания, весьма едким на запах, Кара-и-Наис решила выяснить нужное.
– «Жена»? Ужас, Снег, какое страшное слово. Не знаю, что оно означает, но у нас в Найрабе ничего хорошего на «ж» не начинается: жужий, жалвийка, жальщик. Ну разве что жнец – и то: в жнецы приличные люди не идут.
– Послушай, хм… будь душкой, дай воды, а? – Подозрительный субъект мужского пола так жалобно скривился, что кошке и впрямь захотелось подать ему стакан воды. Была бы еще вода в комнате… «И вообще, он бы меня еще ковриком назвал!» – возмутилась про себя девушка.
– Тебе сейчас вода не на пользу: от обычного похмелья перейдешь к опьянению, а я сиди и радуйся?
– Ну так с больной головой я все равно ничего хорошего не сделаю, – пожал плечами парень и тут же скривился от боли.
– Хм, я знакома с тобой всего ничего, но хорошего пока не заметила. А уж объяснений по поводу моего появления и подавно, – кошка многозначительно посмотрела на мага.
– Мм… э… как бы это сказать… – парень опять стал увиливать от ответа.
– Как есть, так и скажи, – Кара вела себя все еще миролюбиво. «И это меня в семье называют нетерпимой?»
– Ну, понимаешь, мы ж на свадьбе у друга были. Мы его первым женили. Ну, собирались. Сперва был мальчишник, потом девичник. Или наоборот? Не суть важно. Потом у ворот с чарками встречали, потом за стол усадили, ну и пошло-поехало. В храме все практически никакие были, даже невеста с женихом в сторону дышали и по прямой идти не могли – всё из стороны в сторону бросало. Каким-то чудом держался Бадристер, но толку от этого ноль. А мы с Саваришем, еще одним другом, если что – не при делах. А там пентаграмма была. Не такая уж и пентаграмма, так – выщерблено, выбито, стерто, но при желании можно и увидеть. А тут еще вино разлили… Жаль, конечно, хорошее было. Наверное. Не помню. Но точно было. А тут эта пентаграмма… Ну мы и того ее, закончили, в смысле. В смысле Савариш достал какую-то палочку, а я ею остальное дорисовал, друг-то не маг, и даже рядом не стоял! Тут ты и появилась. Поскольку в этот момент Тофр с невестой в очередной раз сбились с курса и угодили куда-то в стену, мы с тобой оказались на пути у жреца. Ты – вся в белом. Я – почти в черном. Ну и… вот… собственно, так нас и поженили…
– Что ты подразумеваешь под словом «поженили»? – решила уточнить кошка, впрочем уже догадываясь о сути.
– Ну… видишь ли… э… как бы это… Короче: я – муж, ты – жена! – типа объяснил парень.
– В смысле? – Кара решила проявить природную вредность.
– А?.. Ну… это… когда двое семьей живут. Хозяйство, там, общее, дети, то-се…
– Понятно… – М-да, все вышло так, как Кара и подозревала: после чужемирного обряда она теперь чья-то сивиани. – Звать-то тебя как, мужжж?
– Глэн. Глэн Адияри, – странно выдохнул парень, будто прощаясь с жизнью.
– И что делать будем? – задала насущный вопрос кошка.
Ответить Адияри не успел, потому что дверь резко распахнулась, ударилась о стену, срикошетила назад, въехав в пытавшегося войти кого-то. Кого точно, Кара рассмотреть не успела, ибо дверь уже захлопнулась.
Второй раз дверь открылась не столь яростно, и в комнату ввалился толстячок, еще более встрепанный, чем сидящий на кровати сивиан.
– Глэн! Глэн! Мне кошмар приснился! Ты пентаграмму достроил и кого-то вызвал! – громко начал с порога толстячок, но по мере высказывания речь его замедлялась и стихала. Ну еще бы, ведь взор его был прикован к сидящей на кровати кошке. – И… здравствуйте… – прохрипел-просипел пришедший, медленно сползая на пол.
– Савариш… – выдохнул Глэн, хватаясь за голову.
– Тот самый друг? – уточнила Кара, так, на всякий случай.
– Ага…
– Не кошмар… – Савариш последовал более раннему примеру друга, в смысле потерял сознание.

 

Неприятности имеют способность происходить именно в тот момент, когда и так проблем хватает! Закон подлости? О да. В настоящий момент Савариш его впервые понял. Нет, у него и раньше бывали беды, но по зрелом размышлении это были не беды, а так, мелкие неприятности. Сейчас же была катастрофа! И зачем он вино в храм взял? Как он его разлил? Для чего палку прихватил? Ну почему он показал пентаграмму Глэну? На кой ляд он об этом заикнулся? Тшехт! Тшехт! Тшехт! Что же теперь делать? Ведь это по милости Савариша его друг был женат. И на ком? А тшехт ее знает…
Вся глубина провинности ощущалась особенно сильно в таверне, куда забрел Савариш. Хотелось выпить, но хмельное вино и так уже натворило бед, а еда… Казалось, что зеленый оттенок так и останется на лице Шари. Случайный разговор нежданно привлек внимание.
– И, тин Мур, владелица нужного мне артефакта уже завтра отправится дальше в путь. У вас на все про все времени до полуночи. Я буду ждать в полночь близ гостиницы. Не разочаруйте меня, как в прошлый раз.
– Но, граф, где ж я за час найду во… ну, напарника, так сказать? – возмутился гном, поименованный Муром.
– А вот это меня не интересует, – судя по тону, ехидно улыбнулся заказчик. – И вообще, артефакт порталов и перемещений – хрупкая вещь, чем меньше рук его касается, тем лучше.
– Но…
Не знаю, как гном, а Шари сделал стойку: артефакт? перемещений? Да ведь это же ответ на его молитвы! А быть может, и молитвы Глэна! Ведь, владея артефактом (уж кое-что даже далекий от магии Савариш об этом слышал), друг сможет отправить деву-кошку назад, а значит, будет свободен. И о неприятностях прошедших дней можно будет забыть.
– Ну… так это… – замялся гном.
– Мур, я вам не за болтовню плачу. Учтите, до постоялого двора «У Хомыча» еще добраться надо. Учитывая, что нужная особа остановилась в последнем номере на третьем этаже, вам стоит поспешить.
– Так я ж… сам, что ли? – все еще на что-то надеялся гном.
– Ну, можете и сами… Между прочим, по моим сведениям, особа имеет склонность к мужчинам солидного возраста и комплекции, – намекнул заказчик.
– Ага… – выдохнул гном, явно соглашаясь на задание.
Савариш же не знал, как дождаться ухода заказчика. Он, конечно, не вор, но и не обременен никакими обязательствами. Только и надо, что подойти к гному и предложить свои услуги. На этом месте радужные планы Шари накрылись медным тазом, ведь если предлагать услуги, то и отдавать артефакт придется. А он ему самому нужен. Точнее, не ему, а Глэну, хотя тот о нем еще и не знает. Вывод? Надо идти самому. А что? Он справится, он сможет. Он должен!
И никто не заметил потирающего руки Жмуха: он умел ждать, но не думал, что ждать придется так недолго. Но это и замечательно!

 

Савариш старался даже дышать через раз, хватает и того, что половицы в комнате, да-да, той самой, жуть какие скрипучие. А еще парень будто на самом деле чувствовал тяжелое дыхание гнома, отставшего при подъеме. И постоялицу нельзя разбудить. И артефакт надо найти. Почему-то тот факт, что Шари понятия не имел, как выглядит искомый артефакт и где его искать, остался без внимания. Как и нехилое телосложение самого Шари: как-то не особо поползаешь под кроватью, узковато будет.
Собственно, о том, что сам он не отличается изяществом габаритов, тин Мур не подумал. Страшно предположить, что могло приключиться, залезь он под кровать. Однако если говорить начистоту, то… Кровать стоило пожалеть, ибо и тин Савариш, и тин Мур синхронно, словно сто раз репетировали, нырнули под кровать, посчитав, что там лучше всего хранить артефакты. Ага, под кроватью, в пыли. И все бы было хорошо, если б…
– А-а-а-а-а-а!!!!!!

 

Пронзительный женский крик переполошил и уснувших постояльцев, и засидевшихся за лишней кружкой в зале, и даже припозднившихся прохожих. К слову: среди припозднившихся прохожих ну совершенно, абсолютно случайно оказались граф де Хэнедоара и жрец из храма Влюбленных. Спрашивается, и чего им дома не сидится? Ну, у графа, понятное дело, есть оправдание. Но жрец? Из чистого альтруизма и истинного благородства граф и жрец кинулись на помощь даме, точнее, граф, как на буксире, потащил за собой жреца.

 

Дикий крик не просто перепугал Савариша и Мура, он их попросту дезориентировал. А потому они просто бестолково метались, как перепуганные наседки при виде лисы в курятнике. Метались, сбивая мебель, вещи и самих себя. Собственно, в перепутано-переплетенном виде их и застали. Что тут началось! Исход-то должен был быть один: в комнату к честной гноме (ну а кто ж еще мог быть в комнате, кроме почтенной Фру? она ведь очень добросовестно исполнила указания графа!) ворвались незнакомые мужчины, итог один – скорейшая свадьба, дабы не осквернить честь незамужней дамы. Во всяком случае, граф де Хэнедоара сразу же постарался настроить жреца на такой лад.

 

– М-да, тяжелый случай… – задумчиво выдохнул жрец. – И как тут, дайте мудрости Влюбленные, разобраться? Кого на ком женить? Почтенная Мила Фру – одна, а насильников – двое. Да еще и воры. Ну, один вор, а второй…
– Кхм… любезный, – привлек внимание жреца граф. – Ну сами посудите: госпожа Фру – женщина честная, работящая, привлекательная, законопослушная. За кого ей замуж идти? Ну не за вора же?!
– И то верно, – согласно вздохнул жрец. Савариш, в котором все дружно признали вора, тоже вздохнул, но облегченно и даже радостно. Тин Мур пригорюнился и тоже вздохнул. – А с другой стороны, этот, – кивнул на Савариша, – был ближе, гм… к госпоже Фру.
Теперь облегченно выдохнул гном, а Шари побледнел, готовясь сползти в обморок.
– Но госпожа Фру – не девочка, ей муж посолиднее нужен, – вел свою линию граф.
– И это верно, – согласно покивал жрец, пристально разглядывая нарушителей покоя честных горожанок.
– А… ммможет… госпожа… сама решит? – зажмурившись и скукожившись, пискнул Шари.
Хэнедоара с жрецом переглянулись: почему бы и нет? Конечно, это не входило в планы графа, но… Кто умеет ждать, тот всегда дождется.
А что же Фру? А Фру от счастья была ни жива ни мертва. Сразу два претендента! Да еще какие! Один – ах, услада ее сердца, почтенный тин Мур. Второй – незнакомый, но молодой, не худой, есть за что подержаться! И кого выбрать? Взгляд метался от одного к другому. Кого, ну кого же? И хочется же получше выбрать. И того, и другого, и вообще…
Мила обреченно зажмурилась и ткнула пальцем:
– Его!
Вынужденные претенденты, едва стоявшие на ногах, окончательно потеряли силы и повалились на пол: Савариш – от счастья, Мур… ну, можно сказать, что тоже от счастья. Счастье – оно ведь такое разное бывает…
Жмух тихо хихикал: так классно подставить тех двух дуралеев он и не ожидал. Ну, ничего, им полезно сесть в лужу – в следующий раз будут думать головой, а не ее отсутствием. Если, конечно, они переживут эту ночь. Ну, авось кто-нибудь и переживет.
Вор, не дожидаясь рассвета, покинул город, лошадь неспешно трусила по широкой дороге. Полная луна белым светом заливала окрестности. Жмух торопливо стал разворачивать упакованный в вощеную бумагу и грубое сукно артефакт. «Продать такую ценую вещь – артефакт порталов и перемещений – можно не только тому аристократу. Уж я-то знаю более подходящих клиентов, готовых выложить целое состояние за такой артефакт! Мне этих денег хватит на…» Радужные подсчеты ожидаемой прибыли были грубо оборваны: из глубины свертка нахально выглядывала… березовая чурка. Или липовая. А может, и яблоневая. Одним словом, обычная деревяшка…
Назад: 10. Полукровка
Дальше: 12. Не зарекайся…