Хотя эта пестрая и нестабильная компания музыкантов едва ли могла всерьез претендовать на звание оркестра, да и особо экспериментальной считать ее музыку можно было лишь с определенной долей фантазии, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ОРКЕСТР, который организовал осенью 1970 года для работы на танцах в известном в те времена «Молотке» композитор-самоучка Виктор Мосенков, оставил след в истории питерской рок-сцены.

С конца 1968-го ДК «Мир», он же «Молоток» (поскольку когда-то принадлежал заводу им. Молотова), был главным центром притяжения молодежи Кировского района, а потом и всего рок-н-ролльного Питера: там три раза в неделю играла ЛИРА, в те годы одна из самых популярных групп города. Когда всех музыкантов ЛИРЫ забрали в армию, свято место пустовало недолго – его тут же заняла молодая группа МИРЯНЕ, как нетрудно догадаться по ее названию, собранная специально под «Мир».

Той же осенью в «Молотке» появился называвший себя композитором (хотя о его сочинениях никому ничего неизвестно) отставной джазовый трубач Виктор Мосенков, предложивший дому культуры свои услуги в качестве руководителя местной самодеятельности.

В собранный им ОРКЕСТР, почему-то названный ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫМ, вошли гитаристы Семен Шнейдер (посещал музучилище и играл на показах моделей в Доме Мод) и Геннадий Латышев из МИРЯН, бас-гитарист Борис Никифоров (тоже МИРЯНИН), барабанщик Евгений Емельянов (экс-ЭПИГОНЫ) и несколько певцов, в т. ч. Михаил Панаев (МИРЯНЕ), а также студенты Иштван и Ласло из группы при венгерском землячестве.

Они играли многочисленные образцы текущего западного харда, арт-рока и фьюжн, уделяя много времени аранжировкам, что, по мнению многих прошедших через ОРКЕСТР музыкантов, стало для них неплохой профессиональной школой, хотя никаких особых творческих изысков работа на танцах не предполагала. Впрочем (что немаловажно), популярность «Молотка» позволяла оркестрантам получать неплохие заработки. Помимо основного состава с ОРКЕСТРОМ обычно работали многочисленные приходящие музыканты, в т. ч. перешедший из ЛИРЫ в АРСЕНАЛ Владимир «Царь» Васильев, бас, вокал.

Весной 1971-го Шнейдера тоже призвали в армию, но он продолжал появляться в «Мире» по выходным. Ушедшего в РАССВЕТ Панаева сменил Валентин Безруких из БУНТАРЕЙ, а Емельянова – молодой и перспективный барабанщик Виктор Гуков (экс-ЭДЕЛЬВЕЙС). Той же осенью в ОРКЕСТР пришли два участника UP & DOWN, гитарист Валерий Бровко (причем он играл на бас-гитаре) и певец Вячеслав Кузьмин (экс-ПРИШЕЛЬЦЫ). Одновременно с ними появился клавишник Валерий Вдовин (экс-ПИЛИГРИМЫ, ВЕСТНИКИ).

На лето 1972-го Бровко завербовался в филармонический ВИА ПОМОРЫ, а Безруких пригласили в новый ВИА ВЕСЕЛЫЕ ГОЛОСА. Их сменили экс-ПРИШЕЛЕЦ Алексей Фадеев, бас, вокал, и вернувшийся на гражданку первым основатель ЛИРЫ Юра Семенов, который пел песню «Maybe I'm A Leo» DEEP PURPLE. Потом бас-гитару взял в руки Лев Лемберский, коллега Вдовина по ПИЛИГРИМАМ и ВЕСТНИКАМ. Прибавились саксофонист Виктор Андреев и клавишник Евгений Ефремов.

Позднее в том же 1972-м в состав ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ОРКЕСТРА вошла в полном составе вернувшаяся после работы от Воркутинской филармонии группа ИДЕЯ ФИКС: Владимир Желудов, лидер-гитара, Юрий Кондратьев, бас, Олег Иванов, клавишные, и Майкл Кордюков, барабаны. С возвращением из армии остальной ЛИРЫ (со второго захода она играла в «Молотке» с конца 1972-го до лета 1973-го) в ее ряды ушли Андреев и Ефремов, но ОРКЕСТР в том или ином виде работал в доме культуры и позднее.

Среди его участников середины 70-х – Юрий Иванов, саксофон, флейта (позже САВОЯРЫ, ЛОТОС и т. д.), Александр Петров, скрипка, гитара, вокал (позднее ОБЕРТОН), барабанщики Роман Кадейкин, Аркадий Герштейн (впоследствии оба в ПОЮЩИХ ГИТАРАХ) и Павел Кочетков (ЛИРА), клавишник Анатолий Миончинский (экс-СТАРАТЕЛИ, позже ОБЕРТОН), Вадим Виноградов и т. д. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ОРКЕСТР просуществовал в «Мире» как минимум до весны 1975 года, после чего незаметно развалился, а сам Мосенков пропал из поля зрения музыкальной общественности.

Хотя, как уже было сказано, эта группа не была оркестром в полном смысле слова и не отличалась особым духом эксперимента, она была хорошей школой профессионализма и помогла завязать множество творческих контактов: почти все входившие в нее музыканты так или иначе пересекались между собой в последующие годы.