Положив вытащенные из цилиндра вещи на небольшой столик, который был у окна вагона, Скуперфильд внимательно оглядел свой головной убор и, обнаружив на нём пятно грязи, принялся счищать его рукавом. Размазав грязь равномерно по всему цилиндру, он успокоился и положил вынутые вещи обратно, после чего спрятал цилиндр под лавку. Тут он увидел проходившего по вагону проводника и, узнав от него, что поезд прибывает в Брехенвиль в три часа пополуночи, Скуперфильд попросил, чтоб он разбудил его.

– Хорошо, хорошо, – сказал проводник.

– Не «хорошо, хорошо», а обязательно разбудите! – проворчал Скуперфильд. – Прошу принять во внимание, что я сплю чрезвычайно крепко и обязательно стану просить дать мне ещё поспать, но вы меня не слушайте: хватайте прямо за шиворот и выталкивайте из вагона.

Увидев, что толстенький пассажир, сидевший напротив, читает газеты, Скуперфильд попросил дать ему почитать «Давилонские юморески». Получив газету, он прочитал в ней сообщения о различных кражах, похищениях, ограблениях, убийствах, поджогах и отравлениях, которые произошли за день, после чего принялся читать анекдотики, которые его немало повеселили и привели в хорошее настроение. Покончив с анекдотиками, он хотел взяться за художественные рассказы, но его внимание привлекла уже известная нам статейка, в которой говорилось о гигантских акциях. Прочитав эту статейку, Скуперфильд крепко задумался. Он хорошо знал, что газета «Давилонские юморески» принадлежала миллиардеру Спрутсу, поэтому в ней печаталось только то, что могло дать выгоду этому богачу.

«Значит, Спрутсу выгодно, чтоб перестали покупать гигантские акции, сказал сам себе Скуперфильд. – Может быть, ему даже хочется, чтоб они понизились в цене?.. Да, да! Какой же я остолоп, что не сообразил этого сразу. Недаром Спрутс так старался, чтоб Мига и Жулио скрылись с деньгами. Ведь как только они скроются, цены на акции обязательно упадут. Тогда господин Спрутс скупит их по дешёвке, а когда они снова поднимутся в цене, продаст и разбогатеет ещё больше. Что ж, надо перебить Спрутсу дорогу и скупить гигантские акции раньше его. Это будет выгодное дельце!»

Обрадовавшись тому, что придумал дельце, на котором сможет нажить огромные барыши, Скуперфильд принялся потирать от удовольствия руки и даже чтото потихоньку запел про себя. Заметив, однако, что уже наступила ночь и многие пассажиры спят, он решил, что и ему пора спать, тем более что предыдущую ночь он провёл совершенно без сна. Расстелив оставленную проводником постель, Скуперфильд растянулся во весь рост на лавке, сказав про себя: «Да, братцы, в поезде спать – это не то что в дупле!» Он уже готов был погрузиться в сон, но решил проверить, не стащил ли ктонибудь изпод лавки цилиндр. Сунув руку под лавку, он убедился, что цилиндр был на месте. Это успокоило Скуперфильд а, но как раз в этот момент он почемуто вспомнил о своей трости. Пошарив рукой по полу и не обнаружив трости, он принялся искать её у себя на лавке, потом на лавке у толстяка, который в это время уже храпел, накрывшись газетой; заглянул даже на верхние полки, где спали Незнайка с Козликом. Трости нигде не было. «А может быть, я пришёл в вагон уже без трости? – мелькнула у Скуперфильда мысль. – Может, я её забыл гденибудь?» Он начал припоминать, что действительно давно не видал своей трости, и постепенно ему стало ясно, что он забыл её либо в гостинице, куда заходил, чтоб забрать свои вещи, либо в машине у коротышки, который подвёз его, либо у тех коротышек, которые угощали его кипятком. «А может быть, она осталась в дупле?» – чуть не закричал Скуперфильд. Он уже хотел потребовать, чтоб остановили поезд, так как решил ехать обратно на поиски трости, но сообразил, что это обойдётся ему намного дороже, чем купить новую трость. Поэтому он снова положил голову на подушку и попытался заснуть. Мысль, что придётся затратить деньги на приобретение новой трости, не давала, однако, ему покоя. Он изо всех сил старался вспомнить, где оставил трость, но мог припомнить лишь то, что держал трость в руках, когда стукнул ею по голове Жулио. «А здорово я его огрел тогда», – подумал он. Мысль эта все же не принесла ему облегчения. Его попрежнему грызла досада. Он вспоминал, какую сумму уплатил за трость, и проклинал себя за то, что купил трость с костяным набалдашником, а не с железным, которая обошлась бы ему гораздо дешевле. Неизвестно, до каких бы пор продолжались его мучения, если бы не произошёл непредвиденный случай. Перед тем как лечь спать. Незнайка и Козлик решили попить газированной водички с сиропом. Откупорив бутылку, они половину воды выпили, а другую половину оставили на ночь. Чтобы бутылка случайно не опрокинулась ночью, Козлик поставил её на своей полке к стенке вагона и прижал сбоку подушкой, на которой спал. Ночью от тряски вагона подушка понемногу сместилась в сторону, бутылка от этого наклонилась, и газированная вода начала капать из горлышка. Скуперфильд, место которого находилось под Козликом, моментально заметил, что сверху капает какаято жидкость. Подставив ладонь, он собрал в ней несколько капель и, слизнув их языком, установил, что капала газированная вода с сиропом. Считая неблагоразумным допускать, чтобы этот полезный напиток пропадал даром, он подставил под капли рот, стараясь разинуть его как можно шире.

Бутылка между тем наклонилась от тряски больше, и вода полилась из неё тонкой струйкой. С удовольствием глотая эту сладкую, пахучую, приятно щиплющую за язык жидкость, Скуперфильд прикидывал в уме, во сколько обошлась бы ему газированная вода, если бы понадобилось уплатить за неё. Эту сумму он вычитал из суммы, затраченной на покупку пропавшей трости, и испытывал удовольствие оттого, что сумма пропажи как бы становилась меньше. Бутылка тем временем наклонялась больше, благодаря чему газированная вода текла не переставая. В соответствии с этим текли и мысли в голове Скуперфильда. Постепенно увлёкшись, он стал мечтать о том, как было бы хорошо, если бы при каждой железнодорожной поездке ему удавалось выпить хотя бы бутылку газированной воды бесплатно. Разделив стоимость пропавшей трости на стоимость бутылки газированной воды с сиропом, он вычислил количество железнодорожных поездок, которые пришлось бы совершить, чтоб вернуть сумму денег, затраченных на покупку трости.

Занимаясь этими приятными расчётами, Скуперфильд постепенно забыл о своих огорчениях и пришёл в хорошее настроение. Как раз в этот момент бутылка окончательно опрокинулась и, полетев вниз, стукнула Скуперфильда по лбу.

– Вот и всегда так! – пробормотал Скуперфильд, схватившись за лоб руками. – Не успеешь получить удовольствие, как приходится за это расплачиваться! Проклятая жизнь, чтоб ей провалиться на месте!

Потрогав ушибленный лоб, он убедился, что на этот раз отделался шишкой. Чувствуя, что боль от удара понемногу проходит, он успокоился и наконец заснул.

Поезд между тем мчался вперёд. Колеса мерно постукивали. Время тоже не стояло на месте. Когда Скуперфильд заснул, было далеко за полночь. Не прошло и двух часов, как впереди засветились огни Брехенвиля. Колеса застучали на стрелках. Поезд постепенно замедлил ход и вскоре остановился.

Скуперфильд, однако, продолжал спать. Проводник забыл его разбудить и вспомнил об этом, лишь когда поезд уже отошёл от станции.

– Вот так штука! – воскликнул проводник, останавливаясь возле спящего Скуперфильда. – Кажется, этот чудак хотел сойти в Брехенвиле… Да, да, верно! Ну что ж, ссажу его на следующей остановке, а в Брехенвиль он сможет вернуться на пригородном поезде. Теперь все равно ничего не поделаешь.

Чтоб избежать неприятных объяснений, он решил пока не будить Скуперфильда, а принялся тормошить его, как только поезд остановился на следующей станции, которая имела какоето странное название – «Паноптикум».

– Вставайте скорее, вам сходить пора! – кричал проводник и дёргал Скуперфильда за плечо.

В ответ на это Скуперфильд только отмахивался рукой и продолжал храпеть, словно не к нему обращались. Видя, что поезд скоро отойдёт и от этой станции, проводник рассердился не на шутку и закричал Скуперфильду прямо в ухо:

– Слушайте, господин хороший, перестаньте дурить, а не то вам придётся заплатить штраф за проезд без билета. Ваш билет кончился ещё в Брехенвиле.

Услыхав, что ему придётся за чтото платить, но не разобрав за что, Скуперфильд на минутку очнулся и, соскочив со скамьи, осовело уставился на проводника. Воспользовавшись этим, проводник схватил его за шиворот, подтащил к выходу и вытолкнул на перрон. Вернувшись обратно, он поднял валявшуюся на полу газету, достал изпод лавки цилиндр, набитый всякой всячиной, и, подойдя к двери, сунул все это в руки ошалевшему Скуперфильду. Скуперфильд хотел о чёмто спросить и уже раскрыл рот, но поезд как раз в это мгновение тронулся, и он так и остался на перроне с разинутым ртом.

Незнайка и Козлик даже не слыхали, что произошло ночью. Они спали достаточно крепко, так как в предыдущую ночь им не удалось как следует выспаться изза кинокошмаров. Уже давно рассвело, а они продолжали спать и, наверно, проехали бы СанКомарик, если бы проводник не разбудил их.

– Эй! – закричал он. – Вам, как видно, хочется тоже проспать свою станцию! Нука, вставайте!

Видя, что Незнайка и Козлик даже не пошевелились, он принялся стучать по их полкам стальными щипцами, которыми пользовался для пробивки билетов. Услышав стук, Незнайка и Козлик проснулись.

И вовремя!

Поезд уже подходил к станции. Многие пассажиры, схватив чемоданы и узелки с вещами, толпились у вагонных дверей. Незнайка и Козлик соскочили со своих полок и тоже стали пробираться к выходу.

СанКомарик был большой город, поэтому здесь сходило множество пассажиров. Как только поезд остановился, широкий перрон мгновенно заполнился приехавшими, которые тут же смешались со встречавшими, отъезжавшими и провожавшими. Выйдя из вагона, Незнайка и Козлик принялись оглядываться по сторонам, надеясь увидеть в этой пёстрой толпе Мигу и Жулио. Перед ними мелькало множество лиц, но ни одного похожего на Мигу или Жулио не было.

– А может быть, они встречают нас у другого вагона, – высказал предположение Незнайка, приподнимаясь на цыпочки и стараясь поверх голов разглядеть, что делалось у других вагонов.

– Подождём, – сказал Козлик. – Нам не к спеху. Скоро перрон очистится, и они увидят нас.

– Или мы их, – сказал Незнайка.

– Разумеется: или мы их, – подтвердил Козлик.

Скоро толпа приехавших и встречавших схлынула, а после отхода поезда разошлись и провожавшие. Перрон опустел, и на нём не осталось никого, кроме Незнайки и Козлика.

– Что же это? – недоумевал Козлик. – По правде сказать, мне эти Мига и Жулио никогда не внушали доверия. Я всё время ждал, что они выкинут с нами какуюнибудь скверную шутку. А может, они ошиблись и придут встречать нас к следующему поезду?

Тут к ним подошёл железнодорожный служащий в форменной фуражке и спросил, что они здесь делают.

– Нас, понимаете, должны были встретить, но не встретили, – объяснил Козлик.

– Ну, не встретили, так в другой раз встретят, а торчать здесь нечего. Это запрещено правилами, – сказал служащий.

– А когда прибудет следующий поезд из Давилона? – спросил Козлик.

– Завтра в это же время, – ответил служащий и зашагал прочь.

– Что ж, придём сюда завтра. Может быть, они перепутали дни, – сказал Козлик.

Они прошли через вокзал и зашагали по улице.

– Что же нам теперь делать? – спросил Незнайка.

– Надо гденибудь раздобыть денег, – ответил Козлик. – Ведь у нас с тобой даже на обед нет. Да и на ночлег припасти надо.

– А где мы будем раздобывать деньги?

– Ну, придётся искать работу. Ты когданибудь служил в ресторане?

– Никогда в жизни, – признался Незнайка.

– Самое лучшее, – сказал Козлик, – это куданибудь в ресторан официантом устроиться или поваром. Поближе к еде, – пояснил он. – Я однажды уже служил в ресторане швейцаром. Видел, как официанты работают. Ничего сложного. Только устроиться трудно. Обычно все места заняты.

Увидев по пути ресторан, Козлик смело отворил дверь, и они с Незнайкой вошли. Для завтрака время уже было позднее, а для обеда раннее, поэтому в ресторане посетителей не было. Увидев хозяина ресторана, который стоял за буфетной стойкой и озабоченно щёлкал на счетах, подсчитывая не то доходы, не то расходы. Козлик спросил:

– Вам повара или официанты не требуются?

Хозяин перестал щёлкать на счетах и, окинув Незнайку и Козлика взглядом, спросил:

– А кто из вас повар?

– Я повар, – ответил Козлик. – А вот он официант.

– Какой же из тебя повар! – усмехнулся хозяин. – Повара обычно бывают толстенькие, а ты вон какой худой.

– Вы меня только возьмите, я обязательно растолстею, – ответил Козлик.

– Вот ты растолстей сначала, а тогда я тебя возьму! – сердито буркнул хозяин.

– А нельзя ли в таком случае вот ему поваром? – показал на Незнайку Козлик. – Он, кажется, потолще меня.

– Но ты ведь сказал, что он официант, а не повар, – возразил хозяин.

– Это ничего. Он может и поваром.

– Ты на самом деле можешь готовить еду? – обратился хозяин к Незнайке.

– В точности не скажу, так как ни разу не пробовал, – ответил Незнайка. – Надо попробовать.

– Нет, – ответил хозяин. – Мне такой повар не нужен. И вообще мне повар не нужен. У меня уже есть повар.

– Тогда возьмите его помощником, – предложил Козлик.

– И помощник не нужен.

– Тогда возьмите нас официантами.

– И официанты не нужны. Мне и своих официантов придётся увольнять. Видишь, посетителей совсем нет.

– Ну возьмите нас хоть посуду мыть, – не унимался Козлик.

– У меня есть судомойка, – махнул хозяин рукой.

– Какойто осел! – обругал хозяина Козлик, когда они с Незнайкой вышли на улицу. – Ну скажи, пожалуйста, какая ему разница, кто из нас повар, ты или я, если ему вообще повара не нужны? Только время на разговоры потратили!

В другом ресторане разговор получился примерно такой же. Узнав, что Незнайка и Козлик согласны работать в его ресторане поварами, официантами, буфетчиками, пекарями, кассирами, судомойками, полотёрами, директорами, ночными сторожами или швейцарами, хозяин спросил:

– И вы все это можете?

– Все можем, – заверил Козлик.

– А предсказывать будущее вы можете?

– Чего нет, того нет, – развёл Козлик руками. – Предсказывать будущее, к сожалению, не можем.

– А вот я предскажу вам будущее, – сказал хозяин. – Сейчас вы вылетите за дверь и никогда сюда не вернётесь больше.

– Это почему? – спросил Козлик.

– Потому что я так предсказал.

– Этот тоже осел! – вынес свой приговор Козлик, очутившись за дверью. – На его месте я бы не хуже предсказывал.

В следующем ресторане разговор получился ещё короче. Не успел Козлик открыть рот, как хозяин стукнул кулаком по столу и сказал:

– Марш! И чтоб я тебя больше не видел!

– Коротко, но не совсем вежливо! – сказал Козлик.

Само собой разумеется, что эти слова тоже были сказаны уже на улице.

Первые неудачи не обескуражили Козлика. Они с Незнайкой ещё долго ходили по ресторанам, всюду получая отказ и подвергаясь насмешкам, после чего принялись бродить по магазинам и предлагать себя в продавцы. Впрочем, с тем же успехом. Хозяева магазинов интересовались больше покупателями, чем продавцами.

Скоро наступил вечер. Повсюду засветились яркие огни реклам. Центральные улицы города, куда забрели в это время Незнайка с Козликом, наполнились электрическим светом, весельем и музыкой, гуляющими и танцующими коротышками, скрипением качелей, вертящихся каруселей, чёртовых колёс и других приспособлений для весёлого времяпрепровождения. В этом отношении СанКомарик ничем не отличался от других больших лунных городов.

Незнайка и Козлик с завистью поглядывали на коротышек, которые сидели у ресторанов за столиками и угощались разными вкусными блюдами. Смотреть на всё это и не иметь возможности утолить голод было очень мучительно.

– Лучшее средство заглушить аппетит – это смотреться в кривые зеркала, – сказал Козлик. – Я лично всегда так делаю. Когда смеёшься, голод не так сильно чувствуется.

Они принялись бродить вдоль выставленных у краёв тротуара кривых зеркал и разглядывать свои отражения. Одно из зеркал до такой степени исказило их физиономии, что Незнайка и Козлик, как ни было им грустно, все же не смогли удержаться от смеха.

Посмеявшись, Незнайка заметил, что есть действительно стало хотеться меньше. В это время они увидели коротышек, собравшихся толпой перед небольшим деревянным помостом, над которым красовалась вывеска с надписью: «Весёлый балаганчик». На помосте за занавеской, сделанной из обыкновенной простыни, стоял какойто смешной коротышка. Он просунул голову в круглое отверстие, имевшееся посреди простыни, а стоявшие перед помостом зрители швыряли в него резиновыми мячами, целясь прямо в лицо. Коротышка смешно гримасничал и нелепо дёргался в стороны, стараясь уберечь лицо от ударов, что очень веселило зрителей.

Услыхав смех. Незнайка и Козлик подошли ближе и тоже принялись хохотать, глядя на смешные ужимки этого потешного коротышки.

– Зачем же он это? – спросил, задыхаясь от смеха, Незнайка. – Это же, наверно, больно, когда по лицу мячом?

– Конечно, больно, – ответил Козлик. – Но ведь надо какнибудь зарабатывать на жизнь. Ему хозяин платит за это.

Тут Незнайка увидел хозяина балаганчика. Он стоял возле большой белой корзины, доверху наполненной резиновыми мячами. Каждый, кто хотел швырнуть мячом в коротышку, платил хозяину сантик. Как раз в этот момент один из зрителей, желая потешить себя и других, уплатил сразу за пять мячей и принялся швырять их в лицо коротышки. От четырех мячей коротышке удалось увернуться, зато пятый угодил ему прямо в глаз, да с такой силой, что веко моментально распухло. Глаз у бедняги закрылся и перестал видеть. Испуганный коротышка сказал, что сегодня он уже не сможет работать, и ушёл домой. Хозяин балаганчика, однако, не растерялся и, взобравшись на помост, закричал:

– Нука, друзья, кто хочет заработать три фертинга? Плачу целых три фертинга тому, кто продержится до закрытия.

– Становись сам! – закричал ктото из зрителей. – Нука, подставляй свою толстую рожу!

В это время Козлик быстро пролез сквозь толпу и, вскочив на помост, сказал:

– Давай я попробую.

– Попробуй, попробуй! Только не вздумай пищать, когда получишь мячиком по носу, – послышалось из толпы.

Все засмеялись вокруг. Стараясь не обращать внимания на смеющихся коротышек, Козлик спрятался за занавеску и просунул в отверстие голову. Он сразу же убедился, что занавеска не давала возможности сильно отклонять голову и действовать здесь надо как можно проворнее. Не успел он оглядеться вокруг, как «игра» началась и довольно метко брошенный мяч огрел его по лбу.

Это на секунду ошеломило Козлика и напомнило, что зевать здесь нельзя. После первого удара по лбу последовало несколько увесистых ударов по щекам, а один мяч даже попал ему по носу. Но самый сильный удар пришёлся по уху. Боль была такая, что у Козлика невольно выступили на глазах слезы. Чтобы какнибудь увернуться от летящих мячей, он дёргался из стороны в сторону, крепко зажмуривался, стараясь уберечь от повреждения глаза, отчего получались очень смешные гримасы.

Зрители веселились вовсю. Привлечённые смехом, к толпе присоединялись новые прохожие. Торговля мячами шла бойко. Хозяин едва успевал получать деньги.

Но Незнайке на этот раз было не до веселья. Он с замиранием сердца следил за движениями своего друга и испытывал такое чувство, будто удары доставались не Козлику, а ему самому. Он готов был умолять коротышек, чтоб они не обижали бедного Козлика, готов был колотить всех, кто бросал в него мячами, а заодно и владельца балаганчика, который придумал это дурацкое развлечение ради собственной выгоды.

Время, однако, шло. В воздухе становилось прохладнее. Вскоре толпа начала понемногу редеть, а потом и вовсе рассеялась. Хозяин отсчитал Козлику три фертинга самыми мелкими монетками и закрыл своё увеселительное заведение на ночь.

Через пять минут Незнайка и Козлик сидели в теплом помещении столовой и с аппетитом уплетали вкусный перловый суп с пирогами и гречневую кашу с маслом. Козлик крякал от удовольствия, чмокал губами и жмурился, словно проголодавшийся котёнок, которого принесли с мороза и угостили сметанкой. Незнайка тоже на все лады расхваливал и суп, и кашу, и пироги. После перенесённых волнений еда казалась ему особенно вкусной.