Евгений Деменок

– Да, у меня перевес. Причем пустячный – каких-то восемь килограммов. Что? Двадцать пять долларов за килограмм? Да вы с ума сошли! Я уверен, что самолет будет полупустым – когда я к вам летел, в салоне было меньше половины пассажиров. Как «не имеет значения»? И что, если я буду в салоне один с перевесом в восемь килограммов, вы с меня все равно двести долларов сдерете? Такие правила? Грабеж это, а не правила. Никакой логики! Вот вам простой пример. На рейс приходят двое: мужчина весом в сто килограммов с чемоданом, весящим десять, и девушка весом в сорок пять килограммов с чемоданом весом в двадцать пять. По вашей логике, вы должны взять с нее за перевес, хотя перевес на самом деле у мужчины. Вы говорите, что взвешивать пассажиров некорректно? Это унижает права человека? Дискриминация по весовому признаку? Да что вы! Ну ладно, меня взвешивать не надо, я сам уже взвесился. Когда я вылетал к вам, весил восемьдесят килограммов. А сейчас – позвольте-ка все же встать на весы – вот видите, семьдесят. Так что это вы мне за два килограмма доплатить должны!..

Трудно быть целью – ее все время преследуют.

Трудно быть рекордом – его все время бьют.

Трудно быть ориентацией – ее все время меняют.

Трудно быть достоинством – его все время унижают.

Трудно быть честью – ее то отдают, то теряют.

Трудно быть чувством – его все время испытывают.

Трудно быть надеждой – ей не дают умереть.

Трудно быть Богом… Так сказали Стругацкие.

Димитрий Зонтиков. Его роман со стюардессой «Житомирских авиалиний» Снежаной длился всего две секунды – до того момента, как она опрокинула на его брюки стакан с горячим чаем.

Солнечный зайчик съел солнечную морковку.

Достичь пределов совершенства и затем радостно деградировать.

Если есть право на ошибку, должна быть и обязанность ее совершить.

Кого Господь любит больше – директора или уборщицу? Банкира или учителя? Может ли попасть в рай водитель мусороуборочной машины?

Сколько борозд должен испортить молодой конь, прежде чем получит привилегию называться старым?

Может ли писатель заниматься приписками?

Чем лучше всего питать иллюзии?

Хорошо там, где нас нет. Интересно, насколько быстро становится хуже там, где мы появляемся?

Мы в ответе за тех, кого рассмешили.

А ты позаботился о здоровье своих амбиций?

Он долго и красиво ухаживал за ней. Она отвечала ему взаимностью. Его элегантная, холеная борода.

Море волнуется раз, море волнуется два… Выяснилось, что море напрасно волновалось.

Бог все дал людям бесплатно, а они придумали продавать это друг другу за деньги.

Известный меценат ищет спонсора.

Мозги и кепку носил набекрень.

Над ним неумолимо сгущались брови.

Она ежедневно молилась на ночь, но так и не стала Дездемоной.

В графе «Род занятий» всегда указывал: «Мужской».

Вот смотрите: я не полковник, но мне тоже никто не пишет.

Верить людям можно. Доверять нельзя.

Почесал пятку и понял – не моя. Рука не моя.

«Оборотись-ка, сынку!» – сказал отец. И сын стал оборотнем.

Всласть имущие.

Хлопоты по созданию своего монастыря многократно превышают неудобства от пользования чужим уставом.

Плоские шутки хороши тем, что их всегда можно скатать в рулончик.

Наконец определен город, в котором комфортнее всего живется украинцам. Им оказался Лондон, с небольшим отрывом опередивший Вену.

Ну и что остается после выдавливания по капле из себя раба? Лужа рабства?

Минеральная вода «Эвиан». С нашей водой вы точно не выплеснете ребенка!

Одна старуха – одна проруха, две старухи – две прорухи. Учим математику с Достоевским.

Имеющий глаза да протрет их.

Чтобы хорошо жить при Совке, нужно было быть шустрым веником.

Уж зима на дворе, а цыплят все считают.