Пробуждение было тревожным. По ощущениям, Станислав спал недолго. За окном было темно. И проснулся он оттого, что почувствовал, что в комнате находится посторонний. И это был не его голубой «друг», ровный сап которого не мешал спать Гордееву.

Не шевелясь и не открывая глаз, Стас не менее двух минут безрезультатно вслушивался в ночные шумы и шорохи. Громкое дыхание Эдуарда, едва слышимое бурление в батарее отопления, далекий шум проехавшего автомобиля – это все, что он смог услышать. Однако шестое или, может, пятнадцатое чувство, то, которое отвечает за самосохранение, ему подсказывало, что в номере есть еще кто-то помимо их двоих.

Он осторожно разлепил веки. Через образовавшуюся тонкую щелочку, прикрытую ресницами, Стас попытался осмотреться.

Номер освещался крохотным тусклым ночником, который являл больше теней, чем света. Сектор обзора у полулежащего в кресле Гордеева был небольшим. Не шевелясь, он мог разглядеть через ресницы лишь часть кровати, шкаф и голую стену между ними. Для того чтобы увидеть больше, требовалось развернуться, что он и попытался сделать.

Станислав громко засопел, якобы во сне, пошевелился и поменял положение головы, откинув ее влево. Мельком оглядев эту часть номера, он, продолжая сонно пыхтеть, развернулся вправо.

– Не притворяйтесь, что вы спите, господин Гордеев. Не подглядывайте. Открывайте глаза, будем знакомиться. – Мужской голос, произнесший эти слова едва ли не над ухом Стаса, звучал спокойно и убедительно. Более того, в нем проскальзывали насмешливые нотки. Человек говорил по-русски, правда, с достаточно различимым, по мнению Стаса, прибалтийским, возможно, скандинавским акцентом.

Последовав совету незнакомца, Гордеев открыл глаза и присмотрелся к полумраку номера. На стуле у туалетного столика с зеркалом, в паре шагов от Стаса, закинув ногу на ногу, сидел мужчина. Его лицо и фигура были в тени, кресло, в котором спал Станислав, перекрывало свет от ночника. Однако кое-что разглядеть было возможно. Человек был не молод, крупный, широк в плечах, одет в темное пальто.

Мысли вихрем закружили в голове Гордеева.

«Кто он? Полицейский? Вполне вероятно. Но откуда незнакомец знает мою настоящую фамилию? Вряд ли полиция. Значит, это тот, к кому я ехал. Но как он проследил меня? А хотя что гадать? Надо просто быть готовым к любому развитию событий. А сейчас стоит сыграть под дурачка, а дальше будь что будет», – решил Станислав.

– Кто вы? Почему вы врываетесь в мой номер? Я сейчас вызову полицию! – по-английски возмутился Стас. – Это беззаконие! Я – канадский подданный. Вы не имеете права врываться в чужое жилище, будь это даже гостиничный номер!

– Канадский подданный? Был австралийцем, стал канадцем. Неплохо. Я бы даже сказал – со вкусом. Кто я? Зовите меня просто Алекс, – уже на чистом английском представился незнакомец. – Других имен называть не будем. Вряд ли здесь есть подслушивающие устройства, и ваш сосед по номеру не в том состоянии, чтобы вникать в чужие разговоры, но поберечься все равно не грех. Собирайтесь, поехали.

– А почему я должен с вами куда-то ехать? – возмущенно спросил Станислав. – У вас есть ордер на мой арест? И объясните, в чем моя вина?

Гордеев продолжал валять дурака. Он так до конца и не мог определиться, кто этот человек.

– Я не полицейский, я старый друг одного человека. Того, у которого есть дочь по имени Анна, – мягко уточнил человек, назвавшийся Алексом.

Все встало на свои места, правда, кое-какие вопросы остались невыясненными. Например, как его вычислили? Или проследили? Откуда Алексу стало известно, что он представлялся «наци» австралийцем? Но это уже не столь важно. Если захотят, объяснят, не захотят – их право. Главное, он добрался до места, куда его направила судьба и люди. Прощай и спи спокойно, голубой «друг» Эдуард! Твоя любовь так и останется неразделенной…

У гостиницы их ждали две машины: джип «Фольксваген» и микроавтобус. Едва Гордеев увидел фургон, а точнее – как следует его разглядел, многое из того, что с ним сегодня случилось, встало на свои места.

Алекс молча указал Стасу на джип. Они уселись на заднее сиденье. Машина тронулась. Несколько минут ехали молча.

– Вы поняли, Станислав, что это была небольшая проверка? – нарушил молчание Алекс. – И полицейский рейд, и мальчики в кожаных куртках…

– Теперь понял, – нехотя признался Гордеев. – Когда третий раз за вечер увидел один и тот же микроавтобус. У него трещина на левом подфарнике, при включенном освещении она хорошо видна.

– В третий раз? – удивился Алекс и начал считать: – Полицейская проверка у отеля, автобус стоял у входа… Естественно, сейчас, садясь в джип, вы смогли разглядеть эту трещину. А когда еще?

– После драки с националистически настроенными молодчиками фургон проскочил через перекресток. Я зафиксировал трещину, но подумал, что это просто совпадение.

– Ваша наблюдательность делает вам честь, – задумчиво произнес Алекс. – И не делает чести другим… Но это вас не касается. Мне понравилось, как вы, господин Гордеев, справились с испытанием. Не сказать, что оно было трудным, однако, не владея языком, не растеряться, не потеряться, но раствориться в чужом городе, на ходу меняя легенду, – это солидно. Тем более что подобным вещам вас не учили, ваш профессиональный профиль несколько иной… Уход от погони, рукопашный бой с многочисленным противником – это вам, без сомнения, знакомо. Но никак не шпионские игры. Однако вы справились. И мне очень понравился, извините за каламбур, весьма нестандартный шаг к знакомству с человеком нестандартной ориентации. Это заслуживает похвалы.

– Ночевать-то где-то надо было. И вообще, может, я тоже этот… нестандартный, – угрюмо сказал Станислав, глядя в окно.

– Даже если бы это и было так, меня бы это не смутило, – усмехнулся Алекс. – Главное, что вы профессионал. Могу еще добавить – думающий. Считаю, мы с вами сработаемся.

– Вопрос можно? Как вы за мной следили? Вряд ли только наружной слежкой. При всей моей, как вы, Алекс, заметили, «шпионской» некомпетентности я бродил по таким местам, где «хвост» невозможно не обнаружить.

– И в этом вы правы, – небрежно согласился Алекс. – Красться по ночным улицам от дома к дому, от угла к углу, согласитесь, прошлый век, причем не конец столетия, а его первая половина. Пара электронных «жучков» в воротнике куртки позволили нам контролировать каждый ваш шаг. И для того, чтобы наблюдать за вашим, Станислав, поведением, и чтобы случайно не потерять ценного специалиста. Вы же могли натолкнуться и на реальных полицейских, и на большую, не из четырех человек, группу решительно настроенной молодежи, которым не нравятся иностранцы на улицах Дрездена. Поверьте, таких здесь немало. Еще вопросы ко мне есть?

– Вопросов нет, – лаконично ответил Гордеев.

– Вас даже не интересует, куда мы направляемся? И что вас ждет впереди?

– Скажете, если захотите, – безразлично пожал плечами Стас и философски добавил: – Любая дорога когда-нибудь заканчивается.

– Вы мне все больше и больше нравитесь, Станислав, – после короткой паузы признался Алекс. – Мой друг генерал Анчар охарактеризовал вас… в общем, Дмитрий высокого мнения о господине Гордееве не только как о профессионале, но и как о человеке. Я вижу, что он не ошибся.

– Спасибо за комплимент, – сухо произнес Гордеев.

Они ехали около двух часов. У Станислава было время проанализировать и слова Алекса, и свое поведение в эту ночь. Менее всего Стас был склонен радоваться похвале в свой адрес. Честно говоря, к нему являлись мысли о том, что его испытывают, однако проверка была организована настолько тонко, что он практически сразу отбросил это предположение. Как и преодолел в себе секундную слабость, не стал паниковать и набирать телефонный номер, продиктованный ему Веклемишевым. Электронные игрушки, засаженные Гордееву в воротник, запросто могли определять не только местоположение объекта, но и прослушивать его.

«Интересно, а не паникует ли сам Веклемишев, потеряв меня из виду, – усмехнулся про себя Стас. – Вряд ли его люди вели меня по Европе. А сейчас, после бегства от лжеполиции, скитаний по ночному Дрездену и „похищения“ Алексом, точно не найдут. Могли, конечно, и они приспособить мне „жучок“ в одежду. Но это вряд ли. И смысла особого нет, и опасно, что найдут кроху и меня расколют. Это же не пассивный в кнопке ремешка бумажника „маяк“, который можно засечь только после активации. Ну а что касается тревог генерала, так ничего, подождет, все равно пока ничего не ясно».

Итак, первое испытание Станислав прошел успешно. Насколько он понял, о боевых навыках бывшего капитана Алекс был проинформирован его другом Анчаром подробно. А сейчас еще он убедился в том, что Гордеев не только боевая машина в живом образе, но и человек, который умеет мыслить и быстро реагировать на изменение обстановки.

Оставалось лишь ждать и фантазировать, куда его везут и что ждет впереди.

«Фольксваген», по ощущениям Станислава, пересек едва не весь Дрезден и вышел на автобан. Куда они едут, оставалось загадкой: на север, на юг, на запад… Небо было затянуто тучами, определить стороны света по звездам оказалось невозможным.

Гордеев покосился на сидевшего рядом Алекса. Похоже, тот задремал. По крайней мере, глаза его были закрыты. Недолго думая, Стас последовал его примеру. Время предрассветное, по-морскому «собачья вахта», и ночь выдалась бурная, практически бессонная, можно и придремать. Едва слышный гул двигателя за секунды убаюкал утомившегося Станислава.