Дневник наблюдателя

Дело происходило на степном блокпосту в конце утомительно жаркого лета. Командир сводного отряда, борясь с таким негативным явлением, как бездельничанье постовых на наблюдательной вышке, решил внести посильную лепту в борьбе с этим злом. В качестве орудия беспощадной борьбы со злом командир на полном серьезе остановил свой выбор на обыкновенной школьной тетради в сорок восемь листов. На обложке, от руки, аккуратно синим фломастером выведено: «Дневник наблюдателя»; сзади: «прошнурована, опечатана, подписана».

Подобную тетрадь, имевшую название «Дневник снайпера, г. Грозный», я нашел гораздо позже, уже в Якутске. Срок ее активной жизни, судя по двум пунктуальным бюрократическим заметкам, был всего два часа. Степной же дневник продержался аж три дня. Что само по себе является фактом исключительным.

Здесь осуществляется попытка восстановить по памяти записи последних страниц бесценного документа. Последние записи в этой тетради были моими собственными.

Более чем уверен, многие ветераны увидят здесь и свои четыре часа, выхваченные из рутины жарких дней.

«11.00 ч. Пост сдал: кап-н мил. В. Н. Богомольцев. 11.00 ч. Пост принял: л-нт мил. Брэм А. Н.

1.29 ч. КПП: проверка автобуса.

11.31 ч. Жаркое солнце рассеяло остатки утреннего тумана. Асфальт задышал жаром. Северо-запад: на бахче в поте лица работают два неутомимых труженика полей. Юго-восток: на живописных угодьях трактор готовит пашню под посев яровых.

11.34 ч. На КПП наряд проявил бдительность и небывалую наблюдательность: задержан «КамАЗ» с солярой.

11.37 ч. КПП: автобус выехал, задержан весьма подозрительный гражданин в галстуке. КПП: проверка фуры с арбузами.

11.43 ч. Прибыл командир. Завершена уборка окопов. Ратный подвиг оценен по достоинству.

11.46 ч. Водитель фуры ругается с нарядом КПП.

11.50. Порыв слабого северо-западного ветра донес звуки выстрелов. Выяснил: два бойца стреляют в мусорную яму, доложено начштаба.

11.53 ч. Начштаба стреляет в мусорную яму. Подоспели пять бойцов, стреляют в мусорную яму. 1-й взвод выехал за водой.

11.57 ч. Выяснил: стреляли в крысу в мусорной яме.

12.03 ч. 724 м к западу – остановилась а / м-фургон, наблюдается группа 5 чел. Водитель фуры на КПП приступил к разгрузке арбузов.

12.07 ч. Выехал командир с 3-м взводом, наблюдаю наличие боевого духа. КПП: задержан «КамАЗ» с солярой.

12.15 ч. 724 м к западу – работают дорожники. На фоне всеобщего разгильдяйства и полнейшей разрухи наблюдаю внушающий уважение трудовой энтузиазм.

12.20 ч. Звуки выстрелов на юго-западе. 673 м к юго-западу наблюдается группа вооруженных людей. Доложено нач. штаба.

12.28 ч. Северо-запад: труженики полей приступили к приему пищи.

12.30 ч. Выяснил – юго-запад: тренируются командир со взводом. КПП: проверка автобуса.

12.43 ч. 2-й взвод выехал по отдельному заданию. Личный состав приступил к распиловке дров.

12.45 ч. Приехал командир. Как говорится: вспотел, покажись начальнику. Работа дровосеков оценена. Хозяин арбузов продолжает ругаться с нарядом на КПП. Завершена заготовка дров.

12.49 ч. Юго-запад: сломался трактор. В итоге – страдает производство. Предположительно – попутал яровые с озимыми.

12.52 ч. Приехали представители ПОМа за «КамАЗами» и подозрительным гражданином в галстуке. Вернулся 1-й взвод с родника. Ругаются со старшиной.

12.57 ч. Выяснил – пулей пробита одна фляга и корпус а / м.

13.09 ч. С нетерпением жду смену.

13.15 ч. Пост сдал: л-нт мил. Брэм А. Н. 13.00 ч. Пост принял: мл. л-нт мил. Сылларов В. З.

…17.00 ч. Пост сдал… Пост принял…

17.02 ч. Водитель фуры отдыхает возле арбузов.

17.15 ч. С важным видом прибыл 2-й взвод с подозрительными пакетами. В отряде возникло нездоровое оживление.

17.20 ч. КПП: на запад целеустремленно проехала войсковая колонна. Наблюдается небывалый подъем патриотического духа личного состава и готовность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. К сожалению, наблюдаются и лица, не склонные к самопожертвованию. Есть лица, на которых ничего не наблюдается.

17.30 ч. Хозяин арбузов ругается с нарядом КПП. Юго-запад: трактор самостоятельно покинул поля. Перистые облака – редкое явление для этих мест – приобрели красивый розовый оттенок. Водитель фуры приступил к погрузке арбузов. Наблюдается отсутствие трудового энтузиазма у водителя фуры. Предположительно водитель – не из местных.

18.21 ч. 1-й взвод выдвинулся на канал стираться. КПП: проверка автобуса. Водитель фуры продолжает грузить арбузы.

18.43 ч. Водитель фуры пререкается с нарядом КПП. Судя по богатому словарному запасу, водитель точно не из местных. КПП: проверка «ЗИЛ-130».

18.52 ч. Восток: у моста остановилась а / м «ВАЗ-2105», син. цв., вышли два подозр., гражд-х чел. Вошли в кусты. Доложено начштаба. Водитель фуры загружает арбузы.

18.56 ч. В сторону моста выехал отважный 2-й взвод с командиром.

18.58 ч. От моста отъехала а / м «ВАЗ-2105», син. цв.

19.00 ч. Пост сдал:…»

С этого исторического момента тетрадь пошла по рукам и канула в вечность. Но, по некоторым туманным сведениям, документ нашел пристанище в г. Ленске, в фамильном серванте супруги командира. В данное время командир уже в звании полковника.

Поползновений повторить передовой эксперимент босс до конца командировки более не предпринимал.

Наверное, здесь не всем понятна ситуация с арбузами. Дело в том, что в битком набитых машинах с продуктами либо другими товарами народного потребления часто провозят оружие и взрывчатые вещества – в большой фуре это легко спрятать. И если у наряда КПП поведение водителя вызывает подозрение, то для более тщательной проверки транспорта товар полностью выгружается. В большинстве случаев, конечно же, догадки не подтверждаются, но каждый случай обнаружения – это десятки и сотни спасенных жизней. Большинство из проверяемых людей это понимают и не возмущаются.

Но ведь и хозяева арбузов тоже люди наблюдательные. Один из них, представитель одной из многочисленных дагестанских народностей, мужчина лет под сорок по имени Саид, рассказал такой коротенький, но значимый эпизод из своей жизни.

Все свое сознательное бытие Саид прожил в горной местности Чечни, вблизи с дагестанской границей. В том же поселке проживала и семья старшего брата. Все было прекрасно до тех пор, пока в село не вошли бандиты. Всех «нечеченцев» они стали выселять из их домов и экспроприировать, проще говоря – грабить их имущество. Настали смутные времена: вся страна следила за событиями, происходящими на Кавказе, а Саид не просто следил – он был непосредственным свидетелем того, как под влиянием непонятной для него политической игры бывшие его добрые земляки, друзья, которых знал не один десяток лет, прямо на глазах превращаются во врагов. Был и свидетелем, и потерпевшим.

Во двор к Саиду вошел один из бородатых по имени Живодер Омар. Окинув оценивающим взглядом красивый двухэтажный особняк с зеленой кровлей, крепкое хозяйство, коротко процедил сквозь зубы:

– Выметайся, я здесь буду жить.

– Куда же я пойду, куда семью дену?..

– Меня это не касается, – не стал ломать голову над ответом бандит, – ты не чеченец. – Надо полагать, он имел в виду – ты не человек!

– Так хоть справку какую-нибудь дайте, – стал просить Саид с надеждой на получение будущей компенсации от властей.

На другом конце поселка раздалась короткая автоматная очередь, и тут же последовал отчаянный женский крик. Бородатый демонстративно выразительно посмотрел в ту сторону и, выдержав многозначительную паузу, ответил:

– Этот дом сейчас не твой дом, это – «достояние республики»! Скажи спасибо, что не пристрелил…

Что тут ответишь? Саид не стал благодарить, его семья просто собралась и ушла.

Так Саид оказался без дома и без брата. Горячий по натуре старший брат пытался отстоять свой дом с помощью вил, но бандиты его застрелили. С тех пор Саид стал за гроши батрачить на бахче у зажиточного дагестанца, чтоб хоть как-то прокормить и свою семью, и семью своего брата.

Подобных историй, рассказанных разными людьми и в разное время, я слышал великое множество. Самая запоминающаяся оказалась от многострадального Саида. Вероятно, потому, что он был первым из тех, кто рассказывал мне про свою жизнь. Рассказывал просто: не жаловался, не искал сочувствия. Главной задачей своей жизни он поставил найти Омара и убить. У детей тоже была мечта – чтобы у родителей наконец появилась достойная работа.

Однажды нашему отряду пришлось заночевать в одной разгромленной военной комендатуре Кизляра, где тоже было сделано наблюдение: во всех комнатах стояли железные кровати без единого матраса, и самая характерная черта – все разбитые двери комнат сверху донизу были расписаны шариковыми ручками и фломастерами. Все надписи, кажется, были на одну тему: «Семь раз подумай и не заходи». Или: «Ну, что встал? Проходи мимо!» Понравилась одна: «Заходи, наливай, выходи»! Причем ни одной похожей записи, при всем моем желании, я так и не нашел. Надписи, как автографы того времени, оставляли бойцы отрядов, которые имели счастливую возможность скоротать ночь в этом мрачном заведении.

До сих пор жалею, что в ту ночь не переписал все эти шедевры с дверей комендатуры в свой блокнот. А вот с внутренней стороны дверей были надписи или нет – хоть убей, не помню. Помню, что спать без матраса было весьма неудобно. По этому поводу, ворочаясь перед сном на плащ-палатке, я «родил» две версии: a) в матрасах, в свое время закупленных на деньги добросовестных налогоплательщиков, завелись блохи с клопами, и их сожгли – это самый эффективный и кардинальный способ избавиться от врагов человеческих; b) в комендатуре завелись крысы, и матрасы по дешевке продали. Вариант «b» более правдоподобен: в любой частной сауне Кизляра тех же простыней с пятиконечным штампом министерства обороны – хоть пруд пруди.

Итак, дневник…