Книга: Рубеж (Сборник)
Назад: XXIX
Дальше: Примечания

XXX

Читаев приехал с похорон, а в части его ждала новость. Воронцов сказал, что его представляют на командира роты, а Сахно должен уйти в другой батальон начальником штаба. «Вернешься из отпуска, – сказал комбат, – может, как раз вопрос и решат». От Воронцова Читаев направился было в роту, но ноги сами понесли к медпункту. «Успею», – подумал он, взбегая по ступенькам.
Лена сидела возле окна и писала, а очкарик старший лейтенант стоял рядом и что-то громко, нараспев диктовал ей, наверное, какой-нибудь отчет по медикаментам. Читаев замер на пороге. Лучи солнца пробивались сквозь желтые волосы Лены, отчего казалось, что вокруг них зажегся ореол, она писала, быстро и старательно выводя буквы, чуть склонив голову набок. Легкий белый халатик, который едва доходил ей до колен, дополнял ощущение какой-то веселой, радостной чистоты. И сама она была вся стерильная и воздушная. Лена и медик повернулись к нему не сразу, как бы давая понять, что заняты очень серьезной работой. Увидев его, Лена радостно ойкнула, а старший лейтенант сказал: «А-а, с приездом», – и, поняв свою оплошность, спросил тихо:
– Похоронили Володю?
Потом, потоптавшись и не глянув на вскочившую Лену, вышел, не сказал ни слова. Едва закрылась дверь, он порывисто обнял ее.
– Не уезжай больше, – прошептала Лена едва слышно, и Сергей понял, что она имела в виду вовсе не последнюю его поездку. Он гладил ее волосы, вытирал ее маленькие слезинки в уголках глаз. – Не хочу, чтобы тебя убили, как Володю.
– Меня не убьют, ни за что не убьют, – повторял он и искренне верил, что так и будет…
А через пару дней, после маетной суеты Кабульского аэропорта, он сидел в мягком аэрофлотском кресле среди таких же, как и он сам, возбужденных отпускников и ждал. Наконец заоблачного цвета «Ил» взмыл с бетонки, потом резко задрал нос, чтобы не зацепиться за край горной чаши.
Читаев рассеянно смотрел в иллюминатор, внизу плыли горные кряжи, а в памяти у него все стоял последний разговор с Леной.
– Лена, я еду в отпуск, – говорил он торопливо. – В Союз, Лена! Жаль, что у тебя отпуск нескоро, а то мы поехали бы вместе. Ведь правда?
– Да, – ответила она задумчиво.
– У тебя очень странные сегодня глаза…
Ему тогда показалось, будто Лена чего-то ждала от него. – …Когда ты уезжал, был у нас начальник один, проверял медпункт.
– Ну ты, конечно, в грязь лицом не ударила?
– Сережа, милый, мне предлагают другую работу.
– Новая работа всегда лучше старой! – ответил он готовым афоризмом.
– Нет, Сережа, выслушай. Меня хотят перевести в Кабул.
– И ты согласилась? – опешил он, поняв наконец, в чем дело.
– Нет… Я сказала, что не знаю.
– Скажи, что отказываешься!..
И вот теперь, когда позади остались Кабул, заснеженный Гиндукуш и его батальон, он понял, что говорил совсем не то, что надо было сказать, что упустил самое главное в последнюю минуту их расставания. «Напишу письмо из Союза, – решил он. – А если она уедет?! О чем думал раньше?.. Нет, надо телеграмму». Читаев лихорадочно оглянулся вокруг, будто хотел сделать это прямо сейчас. Никто из пассажиров не спал, все прилипли к окнам. «Скорей бы!» – подумал он и устало откинулся в кресло, закрыл глаза. Но сон не шел. Он вспомнил, как хоронили Хижняка, как мела колючая поземка и снежинки падали на гроб, не в силах приглушить его отчаянный алый цвет. И небо было темно-серым и тяжелым…
В салоне произошло какое-то движение. Сергей открыл глаза, потянулся к иллюминатору. Внизу ртутно блестела змейка реки. В одном месте ее перечеркивала ниточка-мост. «Началось наше небо», – подумал Сергей, зажмуриваясь от всепоглощающей голубизны. …Читаев не знал, что ждет его впереди: служба в Афганистане для него не закончилась.
Не мог он судить и о том, хуже он стал теперь или лучше, вполне ли удобен для людей. Известно было одно: что этот долгий и трудный год уже навсегда перепахал его. И теперь вряд ли ему будет жить проще и спокойней. Скорее наоборот. Ведь прошлое – как совесть: напоминает о себе, когда пытаешься его забыть. Забудешь ли? Пройденная дорога за спиной не исчезает.

notes

Назад: XXIX
Дальше: Примечания