Где-то через час подъехал еще один танк, МТЛБ с комбатом, две «шишиги» и БРДМ.

Санжапова встретили Молчанов и Косач. Мы с Найдановым разбирались с личным составом и оружием.

Итоги боя были безрадостные. В нашей батарее было трое убитых, и трое тяжело раненых.

Раненых погрузили в одну «шишигу», убитых — в другую.

Больше всего мне было жалко Папена. Наверное, потому, что я его знал немного лучше остальных. Ведь он был у меня во взводе еще тогда, когда мы находились на Харами. Женя Попов приехал сюда с Дальнего Востока, из какого-то леспромхоза. По-моему, в семье он был не один. И все-равно — какой удар для матери!

Рамир, который жил рядом с Папеном, в соседнем леспромхозе, сидел и плакал. Он закрыл лицо руками, а из ладоней на щеки текли грязные ручьи.

— Ну, ладно, не убивайся так, — похлопал я его по плечу. — Ты-то ведь живой!.. У нас еще столько дел! Вставай, давай…

Техника пострадала значительно меньше. Да, в тентах на кузовах зияли отверстия, в некоторых лобовых и боковых стеклах оказались дырки, но к счастью, ни одна мина в ящиках не взорвалась. А то бы я не знаю, что тут было бы. Минометы, в принципе, были в порядке. Правда, на одном из моих «подносов» разнесло прицел, а на другом, почему-то, перестал работать подъемный механизм. Его заклинило намертво.

Ну, это прямо скажем, ерунда. Починим.

Пехоте повезло меньше. Убитых, правда, там было всего четверо — на одного больше, чем у нас — зато ранены были почти все. За исключением самого Урфин Джюса.

— Ну, ты, блин, и правда как деревянный, — пошутил Молчанов.

На шутку отреагировали вяло. Мне показалось, что она несколько неуместна. Впрочем, Игорь сразу переключился на другое.

— Нам комбат угощение привез, — с кривой усмешкой сказал он. — Сгущенку. Офицерам по банке, остальным одна банка на троих. И печенье — по пачке на двух человек.

Тут как раз подошел сам Санжапов, и последние слова Молчанова он слышал.

— Мне стыдно, — зло сказал он. — Это просто унижение. Я даже не знаю, что сказать бойцам?!

— Скажите, это презент от Баруха Натановича Эльцина, — вмешался Косач. Глаза его с ненавистью блеснули из-под очков.

— Не знал, что ты антисемит, — удивился я его словам.

— Я же из Белоруссии, — ответил замполит, — у нас там жидов много. Насмотрелся…