1
Именно так — приговора. Эту «высокую благородную хорошесть» первыми, как ни странно, озвучили и преподнесли миру чекисты. «Комитетчики и спецназ довольно быстро покончили с охраной, но начальник Генерального штаба Якуб сумел забаррикадироваться в одной из комнат и начал по рации вызывать подмогу, прежде всего рассчитывая на 444-ю бригаду „коммандос“. Однако никто не поспешил ему на выручку, и к полуночи, поняв всю бесперспективность дальнейшего сопротивления, он сдался на милость победителей. Милость проявлена не была. В группе захвата присутствовал афганец — один из функционеров „Парчам“, по некоторым данным, Абдул Вакиль, — который зачитал предателю Якубу приговор „от имени партии и народа“, а затем собственноручно застрелил уже бывшего начальника Генштаба из пистолета».
Так толково и обстоятельно о печальной и бесславной кончине «предателя» поведали миру ангажированные средства массовой информации, и версия о приведенном в исполнение приговоре загуляла в народе. Наряду с версией о том, как вооруженные «до зубов» и специально обученные люди на протяжении четырех часов безуспешно ломились и выкуривали из-за двери несговорчивого начальника Генштаба, предоставив ему возможность пообщаться с вверенными ему частями и подразделениями. Так было задумано и предложено Якубу: разочаровавшись в них, он в конце концов должен был сдаться на милость победителей. Он сдался. Итог известен. Вот такая приключилась катавасия.
Десантники 103-й дивизии, не желая отдавать лавры первенства кому бы то ни было в этом деле захвата и уж больно уважая своего командира, полковника Ивана Рябченко, отвели ту самую, главную, роль именно ему. А так как вышепоименованный полковник был комдивом, то напутствие такому должностному лицу мог дать либо сам министр обороны, либо как минимум начальник Генштаба. Поэтому десантник Иванов доверительно, как сельский девичий секрет, высказал сокровенное. Чтобы не обидеть никого из них, он объединил усилия двух маршалов и сказал так: «Маршалы Огарков с Устиновым отдали приказ комдиву десантной — в момент начала операции нейтрализовать начальника Генштаба полковника Якуба (хотя он был подполковником), не дать ему возможности поднять войска. Только два человека знали, куда и зачем уехал за два часа до времени „Ч“ полковник Рябченко, прихвативший с собой двух офицеров-каратистов братьев Лаговских. Старший, Станислав, выступал в роли начальника политического отдела, а младший, Павел, выполнял обязанности адъютанта командира. По прибытии их обыскали у входа в здание министерства, отобрали оружие».
Обыскали. Но… Гранаты, подвешенные на самый последний случай к брючным ремням уже за кольца, под бушлатами не заметили. Стало быть, не ущупали небдительные афганцы, стыдоба овладела ими, когда, шаря, добрались до мест сокровенных, и — проморгали. Но Якуб был хват и дока, и на мякине его не проведешь — не зря ведь прошел школу зрелости в военных учреждениях СССР. Он перед встречей с советскими десантниками, желавшими лично у него уточнить места расположения частей дивизии, положил в ящик стола пистолет, а на крышку стола — автомат немецкого производства. И вдобавок ко всему открыл за своей спиной потайную дверь. И это еще не все из комплекса мер предосторожности, предпринятых Якубом. Он, не надеясь на телефоны, поставил на прямой прием рации для связи с командирами Центрального корпуса и начальником охраны Амина.
В такой вот обоюдонастороженной атмосфере генералы решали, где пристроить на постой семь тысяч с «хвостиком» пожаловавших гостей. И взрыв громыхнул уж очень даже кстати. Якуб все понял. Подался в бега, а за спиною Рябченко Ивана Федоровича раздался тот самый роковой выстрел. Он прогремел прямо у уха комдива. Но кто стрелял, он этого, конечно же, не видел. А спустя три десятилетия и эпизод такой не вспомнит — отшибло что-то у него в памяти.
Якуб схватился за грудь и упал на колени. Выяснять, кто выстрелил в него, не было времени — такой мотив у братьев Лаговских, Станислава и Павла, на всю оставшуюся жизнь. И не до того им было — сдерживали пятерых охранников, бросившихся на братьев, а в комнату вбежали еще несколько афганцев с пистолетами в руках. Схватка в кабинете случилась недолгой: несмотря на тесноту, Лаговские все-таки развернулись. Надо понимать, что братья весь этот десяток врагов с пистолетами в руках скрутили в бараний рог, как это и принято у отважных десантников.
К истекающему кровью Якубу подошел незнакомый Рябченко афганец в гражданском костюме и задал ему несколько вопросов; тот, сдерживая стоны, с усилием мотал головой. И тогда афганец пять раз выстрелил в него, каждый раз произнося чьи-то имена.
— Из нового руководства страны, — шепнул комдиву военный советник по фамилии Костенко (который, между прочим, ни бельмеса на пушту). — Мстил за семьи, уничтоженные по приказу Якуба.
Не знаю, как вам, а мне очень понравилось: «Из нового руководства страны…» А то, что старшим «по убийству» назначается командир дивизии, даже не комментирую — бред и есть бред. Хотя для непосвященных — лихо: два брата пятками разметали все вокруг да около, поспособствовали устранению злодея и заодно — выполнению приказа двух маршалов. И не столь важно, насколько все правдиво в кабинетной драке, кто в кого с остервененьем шлет пули и под каким девизом умерщвляет. Куда важнее вложить в сознание читателя: сработали именно десантники, и командир-полковник подал им всем живой пример на все годы проклятой афганской войны. Хвала им и честь…
Задача на захват Генерального штаба ставилась группе «Факел» еще 14 декабря. Напомню — речь шла об операции «Дуб», которую из-за неподготовленности отложили. На день акции группа диверсантов была в таком составе: Валерий Розин — старший; офицеры — Виктор Ирванев, Игорь Васильев, Василий Кудрик, Владимир Стремилов, Борис Бондаренко, Александр Машков, Виктор Ким, Алик Нам, Сергей Баранов, Михаил Поволоцкий, Иван Песцов, Юрий Титов. Два пограничника, которые, сопровождая накануне советника по пограничным войскам генерала Андрея Власова, тоже побывали внутри здания. Всего — 15 человек. Шестнадцатым — в «нагрузку», для опознания трупа Якуба — прогулялся по истории переворота афганский активист Абдул Вакиль. По воле случая товарищ Абдул из опознавателя переквалифицируется в народного мстителя, олицетворит собой ни много ни мало «военный трибунал» и проявит себя в качестве «карающего меча революции».
В подмогу чекистам придавалась 7-я рота 350-го полка. Ее за собой увлекал подающий надежды, исполняющий обязанности командира роты старший лейтенант Александр Козюков. Но десантники, еще не хватившие и не хлебнувшие лиха с кровью пополам в бою и не успевшие «овеяться» славой знамен афганской войны, непонятно почему, но припоздают маленько. Шумно, по-парадному, прикатят к шапочному разбору и пальнут из всех стволов дружно по… своим. И даже по своему родному отцу-комдиву.
Первым у объекта объявился действовавший в разведке взвод старшего лейтенанта Александра Куиша. Огнем из трех боевых машин десанта (БМД) подчиненные Александра принялись неистово, в первоминутном страхе войны, поливать окна и все остальное, находящееся от них на расстоянии вытянутой руки, как это виделось сквозь оптику прицелов. Тем временем техник роты прапорщик Сергей Новицкий, не мешкая, прикинув на глаз крепость преграды, проделал, то есть протаранил броней проход в ограждении, через который вошли «войска и силы». Гвардейцы Козюкова, проявившие неукротимость в выполнении приказа — правда, несколько припоздав, — ворвались в здание, в котором к тому времени уже смолкала перестрелка, а среди «альфовцев» появились раненые.
Доброхоты, которые всю жизнь плохо учатся на своих ошибках, оправдаются в опоздании десантников образом следующим. Тут уж без цитаты — ни шагу: «Когда перестрелка стала затихать, к зданию Генерального штаба стремительно на БМД выдвинулся батальон десантников 350-го парашютно-десантного полка, руководимый командиром полка подполковником Г.И. Шпаком, который прибыл через сорок минут после начала боя, так как спецназовцы начали операцию раньше установленного планом времени». Во-первых, рота, а не батальон. А во-вторых, сигнал для всех был един — подрыв «колодца», и раньше никто не смел ни пикнуть, ни пошевелиться и, упаси господь, повести стволом автомата в сторону тех, за кем пришли, не говоря уже даже об одиночном выстреле. И только когда сильно грохотнуло и по всей округе разнеслось эхо взрыва, только тогда и только после этого выпустили пули в Мухаммада и задействовали свои пятки братья Лаговские.
Лучше б замолчали факт задержки, опоздания, чем так наивно нести несусветную чушь. Аргумент потяжеловесней — коль к комдиву своему не вовремя явились «на свиданье боевое», то сколько ж было несостыковок, вопиющей неорганизованности и небрежности… Не из таких ли подобных случаев пришло и укоренилось — война все спишет? Справка: в Афганистане погибло 1179 десантников… Списывайте!