Зеленая тетрадь
В домике у Черного камня Таня-гречанка поселила своего двоюродного братца – тихого алкоголика. Посетители с красными книжками и «пушками», просеивающие песок на месте сгоревшего сарая, его не раздражают, тем более что на угощение не скупятся. Гитара и зеленая тетрадь – все, что взяла с собой Татьяна. Ежемесячно, согласно пометкам, она производит простейшие операции по переводу энных сумм и сама начисляет себе за эту бухгалтерию установленную зарплату. Номера счетов зашифрованы среди сущей белиберды какого-то Учителя:
– 1–1. Сандалиям Пророка место на голове грешника. 2–4. Богоизбранные народы – капризные младенцы, мешающие Отцу заниматься делом. 1–3. В молодости человек похож на обезьяну, а в старости более того. 9–8. Неоспоримая истина опасней лжи. 1–3. Если способность к учению – дар Божий, откуда берутся ученики дьявола? 2–8. Опасность в очевидном и преходящем. 1–1. Мягким мясом легко подавиться. 2–9. Разум – тень духа. 5–6. Легко сохранить то, чем не владеешь. 3–1.Чудеса – отрада убогих. 8–1. Боль – молитва здоровья. 4–2. Жадность – род бессилия. 8–3.Чувства – начало всех бед. 6–1. Страсть – отравленный источник в пустыне. 5–1. Трудно не стать богом. 2–1. Совершенство – признак упадка, гармония – песня смерти. 7–5. Два понятия ложны: срамная часть тела и несостоявшаяся судьба. 2–1. Мудрость и знание – даже не родственники! 6–3. Забвение – обратная сторона истины. 4–3. Путь к святыне – часть ее самой, путь к знанию – более того. 8–6. Известный человеку Бог рожден его трудами. 6–3. Борьба с судьбой – доказательство ее наличия. 7–3. В мире сущностей ни зла, ни добра, кому нужен такой мир? 2–1. И лжеучитель – учитель. 3–7. Старому злу, как старому вину, – особая цена. 3–1. Дьявол не сукин сын, ибо он сотворен Богом. 8–0. Суждение – отец деяния. 9–0. «Хочу», «не хочу» – какая, в сущности, разница? 3–2. Все знают о сестре таланта, но кто помнит мать его? 6–5. Бог обязательно подаст. 8–3. Слабый дух осилит крепкое тело.
Татьяне ключ к шифру известен, как и то, кому отправляются и до какого срока переводить условленные суммы.
Еще малахитовые обложки хранят несколько стихотворений, которые Татьяне не нравятся.
* * *
От Кабула до Термеза – сутки.
От призыва до протеза – год.
Все здоровые солдаты любят шутки.
Искалеченные, те – наоборот.
Ты промолви: «Вот и кончилась война».
Разотри слезу по пыльному виску.
Ах, как блещут на бушлатах ордена,
В ресторанах водка – по четвертаку.
Не мешайте командарму одному
Молча мост переходить через Аму…
Он последний, все припомнится ему…
Катит воды мутно-красная Аму.
* * *
Положить не умевших креста,
От рожденья не ведавших храма,
Кто забросил нас в эти места,
Кто желал нашей смерти упрямо?
Пусть посмеивался замполит мой,
Что надежнее бронежилет,
Но листочек с охранной молитвой
Прятал я в комсомольский билет…
Промедолом да сладкою ложью
Утешали увечных врачи…
Заступись Ты за нас, Матерь Божья,
У небесных ворот постучи.
* * *
Война. Таджикистан в огне.
Последний хрен без соли съели.
А на афганской стороне
Играет мальчик на свирели.
Когда же отрок подрастет
И гордость в голову ударит, —
Ему отец гранатомет
На день рождения подарит.
И мальчик сядет на горе,
Врагам отечества на горе!
И очень будет рад дыре
В российском бронетранспортере.
Он будет вождь народных масс,
Неверных он повергнет в трепет…
Но русский снайпер между глаз
Ему однажды пулю влепит.
Татьяна не сомневается – это стихи Астманова. Его манера, события его судьбы. Но все равно, странно. Он, бывало, сочинял лучше. Вот когда пришел после армии к ней, еще незамужней, на день рождения, как хорошо читал: «Туман, туман и горький запах дыма. Опять, опять сухие листья жгут. Обман, обман – не все проходит мимо: все ждут любви, не все любимых ждут». Да он и тогда уже был не от мира сего…