ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Круг девятый. — Коцит. — Обманувшие доверившихся. — Первый пояс (Каина). — Предатели родных. — Второй пояс (Антенора) — Предатели родины и единомышленников

1. Когда б мой стих был хриплый и скрипучий,
Как требует зловещее жерло,
Куда спадают все другие кручи,

4. Мне б это крепче выжать помогло
Сок замысла; но здесь мой слог некстати,
И речь вести мне будет тяжело;

7. Ведь вовсе не из легких предприятий —
Представить образ мирового дна;
Тут не отделаешься "мамой-тятей".

10. Но помощь Муз да будет мне дана,
Как Амфиону  , строившему Фивы,
Чтоб в слове сущность выразить сполна.

13. Жалчайший род, чей жребий несчастливый
И молвить трудно, лучше б на земле
Ты был овечьим стадом, нечестивый!

16. Мы оказались в преисподней мгле, 
У ног гиганта, на равнине гладкой,
И я дивился шедшей вверх скале,

19. Как вдруг услышал крик: "Шагай с оглядкой!
Ведь ты почти что на головы нам,
Злосчастным братьям  , наступаешь пяткой!"

22. Я увидал, взглянув по сторонам,
Что подо мною озеро, от стужи
Подобное стеклу, а не волнам.

25. В разгар зимы не облечен снаружи
Таким покровом в Австрии Дунай,
И дальний Танаис  твердеет хуже;

28. Когда бы Тамбернику  невзначай
Иль Пьетрапане  дать сюда свалиться,
У озера не хрустнул бы и край.

31. И как лягушка выставить ловчится,
Чтобы поквакать, рыльце из пруда,
Когда ж ее страда и ночью снится,

34. Так, вмерзши до таилища стыда 
И аисту под звук стуча зубами,
Синели души грешных изо льда.

37. Свое лицо они склоняли сами,
Свидетельствуя в облике таком
О стуже — ртом, о горести — глазами.

40. Взглянув окрест, я вновь поник челом
И увидал двоих  , так сжатых рядом,
Что волосы их сбились в цельный ком.

43. "Вы, грудь о грудь окованные хладом, —
Сказал я, — кто вы?" Каждый шею взнес
И на меня оборотился взглядом.

46. И их глаза, набухшие от слез,
Излились влагой, и она застыла,
И веки им обледенил мороз.

49. Бревно с бревном скоба бы не скрепила
Столь прочно; и они, как два козла,
Боднулись лбами, — так их злость душила.

52. И кто-то молвил  , не подняв чела,
От холода безухий: "Что такое?
Зачем ты в нас глядишь, как в зеркала?

55. Когда ты хочешь знать, кто эти двое:
Им завещал Альберто, их отец,
Бизенцский дол, наследье родовое.

58. Родные братья; из конца в конец
Обшарь хотя бы всю Каину, — гаже
Не вязнет в студне ни один мертвец:

61. Ни тот, которому, на зоркой страже,
Артур пронзил копьем и грудь и тень, 
Ни сам Фокачча  , ни вот этот даже,

64. Что головой мне застит скудный день
И прозывался Сассоль Маскерони; 
В Тоскане слышали про эту тень.

67. А я, — чтоб все явить, как на ладони, —
Был Камичон де'Пацци  , и я жду
Карлино  для затменья беззаконий".

70. Потом я видел сотни лиц во льду, 
Подобных песьим мордам; и доныне
Страх у меня к замерзшему пруду.

73. И вот, пока мы шли к той середине,
Где сходится всех тяжестей поток, 
И я дрожал в темнеющей пустыне, —

76. Была то воля  , случай или рок,
Не знаю, — только, меж голов ступая,
Я одному ногой ушиб висок. 

79. "Ты что дерешься? — вскрикнул дух, стеная. —
Ведь не пришел же ты меня толкнуть,
За Монтаперти лишний раз отмщая?"

82. И я: "Учитель, подожди чуть-чуть;
Пусть он меня избавит от сомнений;
Потом ускорим, сколько хочешь, путь".

85. Вожатый стал; и я промолвил тени,
Которая ругалась всем дурным:
"Кто ты, к другим столь злобный средь мучений?"

88. "А сам ты кто, ступающий другим
На лица в Антеноре, — он ответил, —
Больней, чем если бы ты был живым?"

91. "Я жив, и ты бы утешенье встретил, —
Был мой ответ, — когда б из рода в род
В моих созвучьях я тебя отметил".

94. И он сказал: "Хочу наоборот.
Отстань, уйди; хитрец ты плоховатый:
Нашел, чем льстить средь ледяных болот!"

97. Вцепясь ему в затылок волосатый,
Я так сказал: "Себя ты назовешь
Иль без волос останешься, проклятый!"

100. И он в ответ: "Раз ты мне космы рвешь,
Я не скажу, не обнаружу, кто я,
Хотя б меня ты изувечил сплошь".

103. Уже, рукой в его загривке роя,
Я не одну ему повыдрал прядь,
А он глядел все книзу, громко воя.

106. Вдруг кто-то крикнул: "Бокка, брось орать!
И без того уж челюстью грохочешь.
Разлаялся! Кой черт с тобой опять?"

109. "Теперь молчи, — сказал я, — если хочешь,
Предатель гнусный! В мире свой позор
Через меня навеки ты упрочишь".

112. "Ступай, — сказал он, — врать тебе простор.
Но твой рассказ пусть в точности означит
И этого, что на язык так скор.

115. Он по французским денежкам здесь плачет.
"Дуэра  , — ты расскажешь, — водворен
Там, где в прохладце грешный люд маячит"

118. А если спросят, кто еще, то вон —
Здесь Беккерия  , ближе братьи прочей,
Которому нашейник  рассечен;

121. Там Джанни Сольданьер  потупил очи,
И Ганеллон, и Тебальделло с ним, 
Тот, что Фаэнцу отомкнул средь ночи".

124. Мы отошли, и тут глазам моим
Предстали двое, в яме леденея;
Один, как шапкой, был накрыт другим.

127. Как хлеб грызет голодный, стервенея,
Так верхний зубы нижнему вонзал
Туда, где мозг смыкаются и шея.

130. И сам Тидей  не яростней глодал
Лоб Меналиппа, в час перед кончиной,
Чем этот призрак череп пожирал.

33. "Ты, одержимый злобою звериной
К тому, кого ты истерзал, жуя,
Скажи, — промолвил я, — что ей причиной.

136. И если праведна вражда твоя, —
Узнав, кто вы и чем ты так обижен,
Тебе на свете послужу и я,

139. Пока не станет мой язык недвижен".

Отправить