— Ты это ей принесла? Этой гордячке? — спросил голос соседки по кабинету, и Ирина остановилась у приоткрытой двери.

— А что? — удивился другой голос. — У нее же нет ничего. Они все потеряли, а у нас такого навалом.

— Кто это сказал? — спросила первая. — Слушай ее больше! «Потеряла»! Подожди, она еще компенсацию получит, знаешь, какие им деньги дают! Получит и купит квартиру, а ты так и будешь с родителями жить в их хрущобе. Понаехали тут!

Ирина прислонилась к стене, рядом с дверью в бухгалтерию. Внутри все дрожало.

— Какие компенсации, Вера? Что ты говоришь?

— Большие! — зло бросила Вера. — Очень большие! Дура ты, Инга, веришь всем. А ты знаешь, что они там квартиры за дикие деньги продают, потом сюда едут и говорят, что нет у них дома — разбили. И что нет у нее ничего, тоже вранье. Специально прикидывается.

— Вера! — повысила голос Инга. — Как не стыдно! У людей горе, а ты!

— Горе! — передразнила Вера. — Пожалей, пожалей! А мне не жалко ни капельки! Мне наших ребят жалко, а этих.… Эти сами там жили, вместе с чурками, и сами такие же! Горе!.. Когда горе, когда все потеряли, так себя не ведут! Никогда не пожалуется, всегда уверенная, смелая. А как она с начальницей разговаривает!

— Ты просто завидуешь, Вера! А чему завидовать? Жилья нет, вещей нет, муж неизвестно где…

— Муж? А это вообще! «Боря, Боренька!» Врет она! Не бывает так! Не бы-ва-ет!

Ирина несколько раз глубоко вздохнула, выпрямила спину, улыбнулась и открыла дверь кабинета.