Глава 25. Золотая клетка для философского камня

Семён набрал номер Вениамина Петровича. Тот долго не брал трубку.

– Вениамин Петрович, здравствуйте. – начал Семён, когда из трубки раздалось: «Слушаю».

Трубка помолчала, потом знакомый голос, в котором сквозило крайнее недовольство, ответил.

– Послушай, не помню, говорил я тебе или нет, но по телефону – никаких имён, никаких адресов, ничего. Ясно?

– Простите, ясно. Я думал, что эти новые защищенные аппараты…

– Да какие, к дьяволу, аппараты. Ну ладно, что у тебя, – голос Вениамина Петровича вернулся в свои обычные рамки.

– А то, что нам надо срочно встретиться. Вот хорошо бы прямо сейчас. – ответил Семён.

– Да вы сговорились, что ли? Сначала этот, потом ты. Видно, и правда надо. Через три часа. Место знаешь. – сказал Вениамин Петрович.

– Хорошо, буду. – ответил Семён и на том конце тут же разорвали связь.

Семён и Вениамин Петрович прибыли в поместье почти одновременно. Дмитрий Михайлович еще не приехал, хотя охрана уже установила наблюдение за местностью.

– Вениамин Петрович, давайте пока в двух словах обсудим… – сказал Семён.

– Давай, только отойдём в сторону.

Они пошли по аллее в глубь поместья.

– Скажите, о чём можно говорить при Дмитрии Михайловиче? О тех документах, например?

– Он их тоже видел, там для него ничего нового нет. Главное – не дай ему понять, что ты в курсе его возможных проблем. И, естественно, полное молчание о том, что связано с «Чёрной книгой». В общем-то, он пока полностью наш человек, а действительно ли он что-то против Ордена задумал, об этом точно пока говорить нельзя. – ответил Вениамин Петрович.

– Спасибо, а то я часто делаю глупости… – Семён выглядел виноватым.

– Хорошо хоть понимаешь это и советуешься. – успокоил его Вениамин Петрович.

Приехал Дмитрий Михайлович, они снова собрались в той же комнате, в которой разговаривали еще вчера вечером.

– Так, господа, судя по всему, за эту ночь у нас набралось новостей. – открыл заседание Вениамин Петрович.

– Да, и похоже, что мы очень близки к цели. – ответил Дмитрий Михайлович.

– А ты, Семён, что скажешь? – обратился к нему Вениамин Петрович.

– Да я, в основном, о некоторых вещах из тех записок, что вы мне дали. Я ведь их прочёл, не спал всю ночь. Думаю, там есть несколько здравых мыслей. – ответил Семён.

– Ладно, ты потом. Говорите, Дмитрий Михайлович. – сказал Вениамин Петрович.

– Самое главное, наблюдается необычное движение вокруг нашего подопечного. Появилась около него некая София Канселье. Из агентства ему направили. Мы её уже пробили – ничего необычного, лингвист, жила во Франции, теперь перебралась в Москву, квартиру снимает. Вроде бы раньше она с нашим другом не контактировала, но судя по всему, где-то они всё же встречались. Причём, то, что она появилась именно сейчас – это не случайно. Главное то, что с собой она привезла девчонку, Николь её зовут. Дом-то прослушивается, она её называет сестрой. Легенда, в общем-то, совпадает, София осталась без родителей, но вот никакой сестры у неё никогда не было. Само по себе это странно, но всему можно найти объяснение. Скажем, приглядывает за девочкой пока родители сидят, ну мало ли что в жизни бывает.

– И что еще не так с этой Николь? – спросил Вениамин Петрович.

– Вот я к этому и веду. Мы ведь за ним наблюдаем. Кстати, надо бы маскировку лучше, а то торчат в машине. Ну, может дом поблизости снимем. Но это неважно. Важно то, что наблюдение ведется еще и с использованием тепловизора. Хорошая штука. Так вот, когда эта Николь попадает в поле зрения прибора, тот как будто с ума сходит. Её фигура постоянно меняет форму и размеры. То гаснет, то разгорается, то переливается такими цветами, что криминалисты, когда я им запись с тепловизора показал, решили, что либо аппарат сломался, либо я над ними подшутить решил. В общем, девчонка непростая, надо бы к ней присмотреться.

– Еще что-нибудь? – продолжал спрашивать Вениамин Петрович.

– Да, еще много всего. Вот чем мы заняты? Ждём, когда кто-то добудет камень, потом откроем Его завещание. Так?

– Да, так, сам же знаешь. – подтвердил Вениамин Петрович.

– По видимому, он хочет с помощью этого камня новую жизнь обрести. – продолжил Дмитрий Михайлович.

– Это наша, так сказать, рабочая версия. Вот когда завещание откроем – тогда точно узнаем. – снова подтвердил председатель.

– Знаете, что наш Василий учудил? – Дмитрий Михайлович подогревал общество.

– Ну откуда нам знать, говори уже, не тяни. – поторопил его Вениамин Петрович.

– Вчера ночью он гроб своей жены с кладбища привёз, вот что! – сказав это, Дмитрий Михайлович с удовольствием наблюдал, как другие отреагировали на эту новость.

Семён сделал круглые глаза и приоткрыл рот. Вениамин Петрович ударил кончиками пальцев по столу.

– Как же он выкопал её, там же должна быть охрана. – спросил Семён.

– Да как. Сама охрана всё и сделала. Не знаешь, что ли, как у нас вопросы решаются? Допросили мы одного гробовщика, который Василию помог всё обстряпать. Я так думаю, наш товарищ отвалил ему столько, что тот бы ему всё кладбище в дом перевёз. Ну, мы его сильно не трясли, незачем было. Он на катафалке от Василия ехал, остановили, стали спрашивать, тот сразу всё и выложил. Я сам не видел. Трясся он, говорят. Сначала я думал пришить его, от греха подальше, а потом решил – пусть идёт своей дорогой. Его даже обыскивать не стали. Рыльце-то у гробовщика в пушку. Уж он-то точно молчать будет, не хуже покойников. Насколько мне известно, его уже в городе нет. Вы, Вениамин Петрович, понимаете, к чему это всё?

– Уж меня-то за дурака не держи. Либо он уже камень сделал, и пора его брать, либо сделает. Это ж и ежу понятно, что он её оживить хочет. Некрофилии за ним замечено не было, так что вариант один. Наблюдение за ним нужно усилить, если камень ему получить удастся, надо тут же его брать. Если у него это получится, истратит он его весь на жену. Я даже допускаю, что она воскреснет. А нам что? Он как любой нормальный человек после этого попытается скрыться с ней вместе. Денег у него достаточно, да и после такого успеха вряд ли снова начнёт камни делать.

«А может и мне камень поможет, эх, как бы кстати было», – подумал Вениамин Петрович. Врачи отвели ему до нелепого мало времен, и он готов был схватиться за любую надежду на спасение.

Семён какое-то время слушал их разговор, потом начал рыться в папке с бумагами Вениамина Петровича, которые он читал всю ночь.

– Послушайте. Я всё это прочёл и думаю, что нам уже надо его брать. – начал Семён.

– Там же сказания, легенды, до конца неясно, кто их писал, я бы не стал принимать такие решения, основываясь на них. Для общего развития это полезно знать, но не более. – сказал Вениамин Петрович.

До этого Семён чувствовал себя на собрании как школьник первого класса, который заблудился, попал в учительскую и его оттуда каким-то чудом не выгнали. Он сидит в углу и тихо слушает разговоры о высоких, не очень ему понятных, материях. Теперь же Семён почувствовал абсолютную уверенность в собственной правоте. Он встал, расправил плечи, положил правую руку на край стола, поднял голову и прямо посмотрел на Вениамина Петровича. Тот, при всей своей выдержке, не смог скрыть удивления.

– Позвольте мне договорить, уважаемые господа. – даже голос Семёна изменился, говорил он твёрдо и чётко, не как ученик, а как равный.

Вениамин Петрович и Дмитрий Михайлович молча смотрели на него.

– То, чем мы здесь занимаемся, уже само по себе на грани фантастики. Однако мы в это верим, а значит – допускаем существование сил и явлений, которые обычно принято считать несуществующими. Так? – начал Семён.

Собеседники кивнули.

– Эти документы, называйте их как хотите, хоть сказками, хоть легендами, содержат в себе ценнейшую информацию. Я уверен, что их либо Он написал и постарался, чтобы они до нас дошли, либо только часть их принадлежит его перу. Важно то, что он нам их оставил, и то, что мы их получили.

Убедившись, что его слушают, Семён продолжил.

– Есть тут одна заметка, можно предположить, что писал её наш первый председатель. Речь здесь о том, что Он повстречал, по пути в Англию, некоего человека, который предлагал ему секрет философского камня. Помните такую?

Вениамин Петрович уверенно кивнул. «Вроде помню», – сказал Дмитрий Михайлович.

– Там, в разговоре, упоминается о том, что камень этот живой, что удержит его золото, какие-то розовые кусты. В общем, если не видеть общей картины – ничего существенного. Однако, давайте сложим всё это с тем, о чём только что было сказано. Улавливаете. – продолжил Семён.

Вениамин Петрович прищурил левый глаз и слегка улыбнулся. Дмитрий Михайлович пожал плечами.

– Если нет, объясню. Странная девочка, возможно не человек, появляется около алхимика, который вот вот должен создать философский камень. Алхимик тянет с кладбища гроб с женой, что само по себе, если станет известным общественности, бросит на него огромную тень, уже не говоря о проблемах с законом. Зачем он это делает? А затем, что девочка эта и есть камень. Зрение видит обычного ребёнка, а приборы не лгут. Наш товарищ хочет оживить жену с помощью этого существа, или вещества, или уж не знаю, как его назвать. Если его захватить, то удержать можно только в золоте. Думаю, тут редкий случай, когда туманные слова всех этих алхимиков и чернокнижников надо понимать буквально. Нужна клетка из чистого золота с прутьями как стебли розы, достаточно большая, чтобы вместить человека.

В комнате воцарилось молчание.

– Ах ты, сукин сын, а ведь возможно так и есть. – начал Вениамин Петрович. Семён и Дмитрий Михайлович посмотрели друг на друга: из уст председателя ругательства, пусть и не из самых сильных, вырывались только в особых случаях.

– Семён, если даже предположить, что прибор ошибся, что мы теряем? Да ничего. Вернём девчонку, если окажется, что она – простой ребёнок, да и дело с концом. Дмитрий Михайлович, думаю, разрулит. Так?

Вениамин Петрович почувствовал, что их дело близко к завершению, а главное, перед ним, пока слабый, забрезжил огонёк надежды на исцеление.

– Не проблема, Вениамин Петрович, дорогой наш председатель. – сказал Дмитрий Михайлович.

«Дорогой председатель» снова обратился к нему:

– Скажи, за ними следят, насколько я знаю. Что они сейчас делают?

Дмитрий Михайлович молча вышел и почти сразу же вернулся.

– Сейчас они в парке, решили устроить пикник. – принёс он свежую сводку.

– Ты уж сам решай, когда девчонку брать. Я так думаю, что чем скорее – тем лучше. Какое-то время, думаю, она и так где-нибудь посидит, но чтобы Его волю исполнить, наверняка клетка нужна. Как поступим? – озадачился Вениамин Петрович.

– Да закажем в ювелирке какой-нибудь. – нашёлся Дмитрий Михайлович, помолчал и продолжил:

– Она конечно стоить будет непомерно, и веса в ней – одному не поднять, но это всё детали. Вениамин Петрович, как дела у нашего фонда?

– Дмитрий, я так думаю, там хватит тонны на две золота. Деньги-то уже триста лет крутятся. Он, думаю, предполагал, что могут понадобиться немаленькие расходы, поэтому всё организовал по высшему классу. А ордену лишь сообразно с текущими условиями капитал этот перекладывать оставалось, да проценты копить. Ну и жить на них. Бывали и тяжёлые времена, но сберегли и приумножили. – улыбнулся председатель.

– Тогда действуем так. – Дмитрий Михайлович решил, что от разговоров пора переходить к делу.

– Я даю команду на захват девчонки. Её по-тихому сюда доставят, посидит пока в подвале. Заказываем клетку, не скупимся, за хорошие деньги они её нам вмиг сделают. Сутки им срока дать, но я так думаю, что раньше управятся. Что еще? – он посмотрел на Вениамина Петровича.

– Тогда ты этим займись. Клетку закажи, скажешь мне, куда платить, дам команду в банк, они сделают. А теперь – в Москву, открою завещание, разберусь с ним. Если всё пройдёт как запланировано, то уже завтра днём можем начинать. Не знаю пока что, вот прочту завещание, тогда будет ясно. – сказал Вениамин Петрович.

Они начали собираться, но тут Семён вспомнил, что не выяснил еще одну деталь:

– Дмитрий Михайлович, скажите, а что с тем бойцом, которого в прошлый наш приезд что-то чуть не до смерти напугало?

– С бойцом… с каким? – Дмитрий Михайлович был так поглощён происходящим, что начисто забыл о вчерашнем происшествии.

– А, вспомнил! Оклемался он малость. Говорит, девушка в летнем платье неизвестно откуда вышла и на него бросилась. Он в неё всю обойму разрядил. И, говорит, видел как пули в платье дыры оставляют, а ей хоть бы что, только слышно, будто об металл звякают. – ответил Дмитрий Михайлович.

– И что вы думаете? – поинтересовался Семён.

– Да ну его, может кто из местных чудит, может боец мой дряни какой наглотался, а может и то и другое. Забудь, сейчас дела поважнее есть.

Когда они были уже на площадке перед домом, Семён подошёл к Вениамину Петровичу:

– Пойдёмте ко мне в машину. Есть разговор.