ГЛАВА 15
Три мудреца в одном тазу, или Совет в Филях
Одна голова хорошо, а две — некрасиво.
NN
Как учит нас… — нет, не народная мудрость, а любой современный учебник по ведению бизнеса, — если совещание выстроено неправильно, если руководство нечетко представляет себе цели этого обмена мнениями, страдает именно производственный процесс.
Баба Нюра — ах простите, Анна — вести дела умела. Моему непосредственному энскому начальству можно было поучиться у нее четкости формулировок и организации переговоров. Во-первых, Лже-Руби рассадила нас с Ларсом по разным углам. Потому что не могли мы, оказавшись рядом, сосредоточиться на деле. Ну я-то уж точно не могла. В обществе блондинистого охотника мои мысли сначала разбегались, а потом гурьбой устремлялись в самом сексуальном направлении. Потому что Ларса я хотела. Черт, как я хотела его! Весь он, жилистый, огромный, казался мне каким-то экзотическим фруктом, от которого если откусишь кусочек, остановиться уже не получится. Гастрономические ассоциации, вызванные не иначе как затянувшейся диетой, вызывали обильное слюноотделение. Стратегический пуфик подо мной постоянно шатался, корона, тьфу ты, венец съезжал набок. Короче, дискомфорт.
Анна помахивала перед нами плотным листом картона, на котором черной тушью была изображена карта местности. А я, вместо того чтобы попытаться преодолеть свой топографический кретинизм, задумалась о том, откуда фея могла его вытащить. Не кретинизм, а злосчастный картон. Потому что, насколько мне было видно со своего лобного места, в облегающем комбинезоне карманов предусмотрено не было.
— Значит, ты говоришь, часть пути придется идти пешком? — Ларс, в отличие от меня, ясность мысли сохранял. — Даже лошадей оставим?
Он сказал не «лошадей», имелись в виду какие-то верховые животные, но само слово я упустила.
— Дозоры стоят здесь и здесь. — Ухоженный ноготок отметил две точки на карте. — Несколько последних лет утесы охраняют с меньшей тщательностью. Думаю, что нам удастся пробраться незаметно. Рухи, ящеры, грифоны отменяются. Мой амулет сможет прикрыть нас мороком, но его силы ограниченны.
Ящеры? В этом мире ездят именно на них?
— Урух пойдет с нами? — спросил Ларс.
— Да, но ему запрещено будет подниматься в воздух от перевала. На большую площадь колдовства не хватит.
— У меня тоже есть артефакт, — вытянула я шею. — Венец сирен, наверное, чего-нибудь да стоит?
Изумрудные очи скептически посмотрели в мою сторону.
— Вот когда ты выяснишь его предназначение, тогда и начнешь предложения вносить. А пока, Дашка, ты у нас не субъект, а объект. Мы тебя вдвоем беречь будем.
— Есть еще вариант, — серьезно проговорил Ларс. — Я могу отвести нашу сирену домой.
— Нет! — Мы с бабой Нюрой синхронно переглянулись. — На самом интересном месте? Ни за что!
— Механизм уже запущен, — продолжала Анна. — Нельзя просто так вернуться в свой мир и жить дальше, будто ничего не случилось.
— Я смогу зачаровать ее память, — настаивал Ларс. — Она забудет не только о том, где побывала, но и о своих видениях. Я смогу внушить ей отвращение ко всему необычному, и она будет десятой дорогой обходить фей.
Анна молчала. Долго. Я уже успела понервничать по поводу ее решения. Почему-то я ни секундочки не сомневалась, что именно от бывшей соседки зависит сейчас моя судьба.
— Ты удивил меня, Хитрый Лис, — наконец вздохнула фея. — Амулет Скольжения Душ успел нашептать, чем грозит тебе такое развитие событий.
Она изящным движением поднесла пальцы к вискам, мне показалось, что она готова заплакать.
— Я не позволю тебе это сделать. Даша — взрослая женщина, по нашим земным меркам. Знаешь, охотник, расскажи ей все. Сейчас расскажи. Я дарю вам эту ночь. Сейчас я разыщу Джоконду и прослежу, чтобы вам никто не мешал. А завтра на рассвете я буду ждать вас у главных врат. Если вы не придете, я пойму, что вы решили вернуться. Вместе решили.
Я посмотрела на блондина. Его усталое лицо ничего не выражало.
Анна подошла к двери, тонкие пальцы коснулись дверной ручки.
— А чтоб у тебя, Лис, не было соблазна морочить голову нашей девочке, я сделаю вот так…
В воздух взметнулось облачко сверкающей пыли. Нежный запах персиков заставил меня сглотнуть.
— Теперь ты не сможешь лгать, — грустно сказала фея и вышла. — Пользуйся, Дашка, — донеслось уже из-за двери.
— Спасибочки, — пробормотала я, окидывая слегка ошеломленного охотника плотоядным взглядом. — Может быть, не так, как ты думаешь, но воспользуюсь обязательно.
Ларс молча протянул мне руки, и я скользнула в его объятия. Черт! Хорошо-то как! Крошечные искорки пробегали по моей коже от его прикосновений. Его прохладное дыхание смешивалось с моим в поцелуях, и меньше всего в этот момент мне хотелось все портить допросом.
— Венец сними, — тихонько прошептал Ларс, целуя меня за ушком.
— Что? — рассеянно переспросила я, не расслышав.
— Он жжется, это немного отвлекает.
Я поднесла руку к голове, колючие проволочки были какими угодно, только не горячими.
— Ты так его ощущаешь? — Я отбросила свой артефакт подальше. — Почему?
— Разные типы магии, — пожал плечами охотник. Говорил он слегка невнятно, потому что своего приятного занятия не прекращал. — Сирены номинально принадлежат Дому Лета, я — существо зимнее, наверное, поэтому…
Я ахнула, его губы нашли на моей шее какое-то совсем уж чувствительное местечко.
— Когда Господин Зимы возродит ваш род, наверное, и магия Лета уйдет из твоего артефакта.
— А какая останется? — Я слегка отстранилась, чтобы видеть его серые глаза.
— Я плохо помню время, когда Третий Дом существовал. Наверное, какая-нибудь весенняя или осенняя.
— А зачем темному господину понадобилось возвращать Третий Дом?
Мое звериное вожделение слегка поутихло. Видимо, одновременно думать о серьезных вещах и полностью отдаваться страсти у моего трепетного организма не получалось. Ларс почувствовал мое состояние.
— Он ищет союзников. Шаткое равновесие, установившееся после последней войны, можно укрепить только таким образом.
— Понятно. Значит, Янтарная Леди в незапамятные времена поработила Третий Дом…
— Нет, — грустно возразил охотник. — Третий Дом сначала не интересовал светлую госпожу. Она воевала с тьмой, с холодом, с зимой. Ты же видела нашего повелителя? Он всегда был таким — отстраненным, обиженным на весь свет мальчишкой.
Я ахнула, на этот раз от страха. Если этот самый мальчишка услышит слова, которыми его тут награждают…
— Видишь, какой мощный гламор использовала Руби? — подмигнул мне Ларс. — Я не могу лгать, даже в ущерб собственной безопасности.
— Давай тогда политическую обстановку обсудим чуть позже? — Кончики моих пальцев в это время исследовали линию ключиц Хитрого Лиса.
Скорее всего, блондин согласился бы. Я в этом почти уверена. Но нашу идиллию прервали самым возмутительным образом. Ну или не возмутительным.
После настойчивого стука в дверь створка распахнулась, и в комнату, позвякивая, въехал сервировочный столик. На стеклянной столешнице теснились блюдца с салатами, мясной нарезкой, какими-то рыбными закусками, а центральное, самое большое блюдо, прикрывала блестящая крышка.
— Ужин для госпожи, — сообщил, глядя в пространство, ледяной охранник. — Приятного аппетита.
Ларс, заметив мое нездоровое возбуждение, слегка отодвинулся.
— Ты, наверное, голодна, как я мог забыть!
Я поблагодарила охранника радостным кивком и ринулась к еде. Хорошо, что крышку я открыла уже после того, как обслуга удалилась. Потому что на блюде лежала горстка куриных косточек, несколько листиков зелени и…
— Уф, еще чуть-чуть, и я мог задохнуться, — сообщил Пак, используя вместо веера салатный лист. — Налейте что-нибудь, мне срочно нужно выпить.
— Мы думали, ты уже далеко отсюда. — Я плеснула в хрустальную рюмочку из графина и придвинула напиток страдальцу. — Не удалось сбежать?
Малыш кивнул и принюхался.
— Тут вообще что-то странное творится, все выходы запечатаны, даже мышиные норы. Кстати, вот это вот, — он повел рукой, — не рекомендую. Судя по запаху, в питье сонное снадобье.
— Очередной гламор? — нисколько не удивилась я. — И в закусках тоже?
— Нет, еда абсолютно безопасна. — Пикси многозначительно погладил себя по пузику. — Эксперты одобряют.
— Что тебе удалось разведать, нюхач? — строго проговорил молчавший до этого Ларс.
Охотник был явно недоволен эффектным появлением своего приятеля.
— Не все спокойно в Датском королевстве, — ввернул цитату Пак. — Во дворце почти никого нет, только охрана. Ну и мы. Западное крыло в руинах, мост обрушен, а в центральной галерее зияет трещина.
— И о чем это говорит? — Я, не выдержав, уже накладывала себе понемножку из каждого блюдца.
— Хотя бы о том, что лето наступает.
Обычно подобные фразы вызывают во мне радостное предвкушение. Солнце, отпуск, пляж, легкий морской загар, липкие сладости, предлагаемые коробейниками. Но сейчас от простых слов охотника по моему позвоночнику побежали мурашки.
— Мы проиграли?
Ларс кивнул.
— Не было печали, — принялся утешать меня Пак. — Нам с тобой, госпожа моя, до этого дела нет. Вернемся в родимый Энск, на работу приличную устроимся. Ты устроишься, а я тебе помогу. Денег кучу заработаем, спутниковую антенну поставим, кота заведем. Хотя нет, кота не будем. Ненавижу этих тварей. Давай лучше аквариум с рыбками?
Я посмотрела на Ларса. Серые глаза были грустны.
— Пакостник, пообещай мне, что доставишь ее обратно, что бы ни случилось.
— А ты не командуй, — ощетинился пикси. — Без тебя разберемся. Мы полноценная ячейка общества — хозяйка и верный раб, а ты третий лишний.
— Она моя пара, — так же грустно проговорил Ларс. — Та самая — пандан.
— Врешь? — ахнул пикси и больно дернул меня за ухо. — Таких случайностей не бывает.
— Я не могу врать, непорочная Руби позаботилась об этом.
Мое ухо уже горело от постоянных дерганий. Я сняла пакостника с плеча и наскоро ввела в курс дела.
— Значит, так… — Пак маршировал по столу с видом очень маленького Наполеона. — Причин для паники я не вижу. На нашей стороне могущественная фея, у нас есть запасная сирена, которую можно запускать первой… Кстати, Ларс, где ты прячешь серебро?
— В таверне «Заячья лапка», — неохотно ответил блондин. — Спросить хозяина, пароль…
— Молчи! — Я закрыла рот Ларса ладонью. — Пак, тебе должно быть стыдно!
— Да? — удивленно поднялись рыжеватые брови. — Какие у тебя странные моральные ценности. Ну ничего, через пару десятков лет ты у меня эти глупости из головы выбросишь. Я тебя перевоспитаю.
— Если я тебя раньше не прихлопну, — кровожадно пообещала я.
— Ларс, кстати, ты уверен, что Даше так уж надо идти с вашей компанией к утесам? — нисколько не испугался моей угрозы пикси. — Может, мы с ней уйдем? Будем тебя дома ждать.
— Я думал об этом. Но, кажется, обратного пути сейчас нет. Венец выбрал ее, я не могу к нему даже прикоснуться, значит, ей придется нести его к утесам.
Я чуть бутербродом не подавилась. Оказывается, Блондин Моей Мечты не страсти тут со мной предавался, а венец ощупывал на предмет возможности владеть им вместо меня. Ну не мерзавец ли?
— А не многовато артефактов на квадратный метр? Смотри: Дашкин венец, медальон непорочной Руби, твой кинжал…
— Про кинжал мне никто не рассказывал, — ядовито намекнула я. — Требую полной информации!
Две пары глаз раздраженно уставились на меня.
— Мне с ней только тридцать три года жить, — наконец проговорил Пак. — А тебе, дружище, всю жизнь.
— Я потерплю, — улыбнулся охотник.
И я его сразу простила.
— Я хотел получить от Господина Зимы оружие в обмен на услугу.
Ага, что-то такое припоминаю. Он как-то говорил мне о мести, о крови и о любви. Но так как тема любви меня интересовала гораздо больше…
— Ледяной кинжал — единственное оружие, которым можно убить альва. А мне очень нужно, — Ларс запнулся, — убить одного.
— Ну что ты ломаешься, как девчонка? — раздраженно зажужжал пикси. — Она твоя пара, та самая, настоящая. Расскажи ей все!
Охотник обнял меня и прижал к себе.
— Только сначала скажи мне пароль для хозяина таверны.
Но на пакостника уже никто не обращал внимания.
— Давным-давно, — тихо произнес Ларс, — когда тебя еще на свете не было, ни на этом, ни на том, в одной достопочтенной, хотя и не очень аристократической сидской семье, в селении у самой кромки ледяных болот, жил-был мальчик…
Я представляла себе все очень четко. Крытые соломой покатые крыши, рыбачьи сети, развешанные на просушку, просмоленные днища лодок, серебристый дымок, стелющийся у самой воды. И Ларса, белобрысого сорванца, занятого своими мальчишескими делами и не обращающего внимания на страшные слова, которыми обмениваются взрослые.
— Мы были рады, когда в деревню пришли паладины Лета. Нам надоели грабительские налоги, каждый год взимаемые Ледяной цитаделью, нам надоели долгие морозные зимы. Нам казалось, что Лето несет нам лучшую жизнь. Мы приняли отряд Янтарной Леди радушно, мы пригласили воинов в дома, делились едой и местом у огня. Они вырезали всех, всех до единого. Мужчин, женщин, стариков, детей. Меня они, правда, не тронули. Не тогда…
Его забрали в рабство. Что в нем, нескладном, угловатом, привлекло внимание предводителя отряда, Ларс не знал. Но факт остается фактом. Через несколько десятков дней полумертвый от бесконечных побоев и голода Ларс получил рабский ошейник.
— Мне удалось сбежать только через годы. Я вернулся на то место, где когда-то была наша деревня, и поклялся самой страшной клятвой. Поклялся на кольце матери, на венчальном платье старшей сестры, которое она так и не успела надеть, на ивовом луке брата, что не будет мне покоя, пока я не умою руки в золотистой крови твари, которая разрушила нашу жизнь. Знаешь, как трудно в нашем мире убить альва? Практически невозможно. Одно время я надеялся заманить гадину к вам — благословенное дерево рябина помогло бы мне завершить начатое. Если когда-нибудь, сирена, мы вернемся к тебе домой, я покажу целый арсенал, целый гребаный деревянный арсенал…
Мой охотник тяжело и прерывисто дышал, я слушала, уткнувшись носом ему в грудь.
— Я должен убить его.
— Кого? Хозяина? Предводителя отряда?
— И того и другого, ведь Альмандин — верховный паладин Дома Лета — совмещает в себе обе эти личности, — грустно пошутил охотник.
А потом, задыхаясь и останавливаясь на каждом слове, Ларс поведал мне такое, о чем я никогда и никому не расскажу. Я твердо поклялась себе в этом, как и в том, что добуду для своего сида оружие, добуду, даже если для этого мне придется зачаровать до смерти десяток высокородных альвов с Господином Зимы во главе. И даже если придется останавливать коней, запрыгивать в горящие избы и проходить загадочные инициации у волшебных утесов. Черт! Я это сделаю!
Наш военный совет продолжался еще очень долго и плавно перетек в неторопливую, почти семейную трапезу.
— Ну да, магическая пара еще называется пандан, — покачивал двузубой вилкой Пак. — Это вообще редко у нас случается, с инородцами почти никогда. Типа встретились две половинки, разделенные в незапамятные времена, и плевать на условности, на сословные различия. Пандан приключился, и все. Вот и Ларс тебя увидел — и пропал. И, поверь, ему абсолютно безразлично, как ты выглядишь, каков твой внутренний мир и интеллектуальный уровень.
Честно говоря, откровения пикси мне были не особо приятны. Какой же девушке не хочется быть самой-самой? Первой красавицей и умницей? Ну да ладно, я не такая. Скажем так, не без недостатков. Но так хочется, чтобы мой избранник закрывал на них глаза от любви, а не под гнетом волшебства. А мои чувства? Получается, моя мгновенная влюбленность тоже магическая? Ох, Дашка, хоть себя-то не обманывай. Чар в твоей страсти ровно столько, сколько и в гормонах. И для тебя как раз интеллектуальный багаж и моральный облик любимого важен.
— Тебе проще, — продолжал Пак, не замечая моих метаний. — Ты свободна в выборе. Вот поэтому я еще на что-то надеюсь.
— На что?
— На то, что ты заметишь, какой замечательный фейри в расцвете лет рядом с тобой.
Мое воспаленное воображение молниеносно подсунуло мне очередность из всех знакомых фей, которые за последнее время так или иначе оказывались рядом. Начиная с Эмбера, которого я успела возненавидеть, и заканчивая Урухом.
— Так ты имеешь в виду себя? — ахнула я, прозрев. — Вряд ли у нас что-то…
Охотник, тщательно изучающий оставленный Анной план, напрягся.
— Размер в вопросах любви значения не имеет, — сообщил Пак.
Ларс хмыкнул и опять отвернулся. Я покраснела.
За стенами цитадели посвистывал ветер, шуршал снегом, перекатывая сугробы. И так приятно было находиться внутри, сытой и обогретой, рядом с друзьями… Я незаметно стала проваливаться в сон.
— Совсем мне такое сочетание артефактов не нравится, — негромко проговорил Ларс. — Амулет Лета, венец Третьего Дома… Неужели скоро появится еще один?
— Как минимум. — Пак перелетел поближе к охотнику. — Если Господин Зимы достанет из-за пазухи книгу…
— Какую книгу? — хотелось спросить мне сквозь дрему.
Меня никто не услышал, наверное, потому, что вслух я вопрос так и не произнесла. Как в тумане я видела, что Ларс обернул руку тканью, поднял с пола мой плюющийся искрами венец и положил на кровать рядом с подушкой.
— Пак, нам нужно серьезно подумать, как обезопасить Дашу. Хумановская бабушка, захватившая тело непорочной Руби, не вызывает у меня доверия.
— Еще бы, — пронзительным шепотом ответил пикси. — Подозрительная бабка. Ты бы видел, какие кровожадные у нее кошки.
— Ты знал Дашину соседку, бывал у нее дома, но ни разу не унюхал там сирену?
— Да не был я с ними знаком! Просто слышал кое-что. Я со своими постоянно общаюсь. Ну которые в изгнании.
— А еще, — сказал охотник, видимо удовлетворенный ответом, — Анна весьма вовремя удалилась.
— Ага. Чтобы на вопросы неудобные не отвечать. Откуда она столько про Фейриленд знает? Кто ее целовал, какой альв, всю такую принципиальную?
— Свою информированность она может объяснить руководством амулета. А что с поцелуями? Я не понял.
Мне тоже хотелось уточнить этот вопрос, но я не могла. Проволочки венца пришли в движение и напоминали паучьи лапки. Меня захлестнули ужас, арахнофобия и еще боязнь оживающих артефактов, для которой названия в моем мире еще не изобрели. Я зажмурилась и беззвучно заорала. Одна из лапок коснулась моего виска.
— Книга, книга… Какая книга? — Скрипучий голос звучал прямо в голове. — Я расскажу тебе, какая книга. Спи уже давай!
Я равномерно задышала, сил не оставалось даже на страх.
Книга… книга… книга… Много книг. Библиотека. Похожая на декорации к научно-фантастическому фильму. Аккуратные ряды стеллажей, уходящие в бесконечность. Это сон такой? Ау! Где же хозяин этого хранилища знаний?
— Нечего визуализировать то, что представить себе не в состоянии, — раздалось в голове. — Ищи!
— Что искать?
— А что ищут в библиотеке?
— Да я тут до пенсии бродить буду, — провела я ладонью по плотным корешкам. — Сколько тут наименований? Миллионы?
— Даже если миллиарды, — щекотно фыркнуло в голове. — Работай!
Обидеться, что ли? А смысл? Я улеглась на истертый линолеум пола, мостясь, как мартовская кошка, поерзала и… разделилась. Теперь в бесконечном библиотечном коридоре сидели на полу и внимательно смотрели друг на друга две Дарьи Кузнецовых — умницы и красавицы. Именно такие, какими и хотели быть в своих девичьих мечтах. Черные кудри до плеч, зеленые глаза, ни грамма лишнего веса. «Ужас», — подумали Даши Кузнецовы синхронно и одновременно чихнули. Нас стало четверо. А потом все чихали еще много-много раз.
— За работу! — скомандовала я хором и разбежалась в разные стороны.
Следующая сцена, как это часто бывает во сне, с предыдущей связана не была. Моя дрожащая ручонка тянулась к глянцевому томику.
— Это не та книга, — скрипел венец. — Не та! Тебе нужна Книга Смерти. Артефакт, которым издавна владеет Дом Зимы.
— Я только посмотрю, — возражала я, жадно хватая добычу. — Ознакомительный отрывок прочитаю. Минутное дело.
На розовой обложке жирным курсивом значилось: «Как целоваться с альвами, способы и техника безопасности». «Завлекательно!» — решила я и моргнула. Название изменилось: «Замуж за Господина Зимы, или Сорок четыре оттенка бледно-бледно-серого». Я, уговаривая себя, что главное в литературном произведении содержание, раскрыла книгу.
«Ее крестили Анной, — прочла я первое предложение. — Мама звала Нюшей. А противный соседский Грыцько…»
Ознакомительный отрывок? Три раза «ха»! Я не могла оторваться от печатных строчек до самой последней страницы. Я прожила целую долгую жизнь, была мелкой конопатой девчонкой, видела, как в село входит колонна вражеских солдат, бежала в лес от смерти и голода и именно там, в лесу, повстречала загадочного грустного мальчика, вырвавшегося из другой войны. И это мое сердце, мое, а не Анны, не смог растопить больше ни один мужчина. Это я старела, равнодушно глядя в зеркало день за днем, не замечая или пытаясь не замечать седину. Я… Я… Я…
Утром Ларс принес мне воды в стеклянном графине. Венец лежал у подушки, там же, где, как я помнила, его оставлял вчера охотник. Только между серебряными проволочками была зажата прядка темных волос. А так как брюнеток, кроме меня, в округе не наблюдалось, идею о галлюцинациях я отмела в полуфинале. Голова похмельно кружилась, я держала емкость обеими руками и стучала зубами о стеклянное горлышко. Мне было гадко.
— Может, простуда? — предположил блондин и подложил мне под спину еще одну подушку. — Давай отправим пакостника за лечебным зельем?
До отвращения бодрый пикси сделал круг по комнате.
— Всегда готов!
— Времени нет, — вяло ответила я. — Неужели вы не чувствуете? Замок трясется.
— Что? Землетрясение?
Пак шевельнул ноздрями, как будто мог определить сейсмическую активность по запаху.
Охотник резко сдернул с меня одеяло.
— Бежим!
Мне даже не позволили обуться. Вот так, с ботинками под мышкой и венцом на растрепанной шевелюре, я и выскочила в коридор.
Ковер вздымался волнами, стены тряслись. На секунду почувствовав себя героиней третьесортного ужастика, я задавила в зародыше очередную фобию и побежала. Дверь, еще дверь, поворот. Ледяная стража на своем посту. Искаженные страданием лица демонов.
— Почему они не пытаются спастись? — задыхаясь, спросила я Ларса.
— Береги дыхание, — дернул меня за руку охотник. — Они и есть Ледяная цитадель. Им некуда бежать.
И тут я заметила то, что раньше было от меня скрыто то ли мороком, то ли каким-то вывертом моего сознания: ледяная стража была до половины притоплена в стены или, наоборот, вырывалась из них. Барельефы? Черт! Поэтому вчера ледяной стражник и сказал мне — «Вечность». Они стоят на своем посту столько же, сколько и замок. Черт! Теперь я захлебывалась еще и слезами, но продолжала бежать. Я не хочу умирать. Не сейчас, когда я на пороге новой жизни, открытий, любви.
Мы выбежали во внутреннюю галерею. Ларс, резко развернувшись, схватил меня в объятия. Раздался треск. Обломки лестницы с грохотом осыпались вниз.
— Окно! — пропищал Пак и полетел вперед.
Мои ноги не касались пола, Ларс крепко прижимал меня к боку, обхватив за талию. Длинный прыжок. Я вскрикнула, увидев провал на том месте, где мы только что стояли. Ледяной ветер взъерошил волосы.
— Закрой глаза, — ласково посоветовал Ларс, и мы полетели.
Зажмуриться я все равно не успела, как и развернуться, чтобы видеть приближающуюся землю. Зрелища удаляющегося подоконника мне хватило с головой. Я пронзительно взвизгнула и стала лихорадочно вспоминать слова хоть какой-нибудь молитвы. Звук удара, шуршание, остановка, набившийся в рот снег… Как же я ненавижу зиму!
— Ты в порядке? — Ларс, ворочаясь, как медведь в берлоге, расчищал пространство вокруг нас. — Не ушиблась?
— Ребята, вы там живы? — донеслось сверху. — Я за вас волнуюсь.
Мы были живы, но пакостнику пришлось поволноваться еще некоторое время, потому что ответить ему мы никак не могли. При поцелуях, знаете ли, не до разговоров.
С милым, как учит нас народная мудрость, рай и в шалаше, и в уютной комнатенке с белыми стенами (это я не о палате).
Поэтому, когда Ларс потащил меня наверх, я слегка отбрыкивалась.
— Ну наконец-то, — встретил нас снаружи Пак. — Еще немножко, и вы пропустили бы это величественное зрелище.
Блондин обнял меня за плечи и слегка развернул в сторону цитадели. Снежные вихри носились над развалинами. Белые раковины стали ноздреватыми, будто подтаявшими, и напоминали теперь вовсе не лепестки чудесной орхидеи и не жемчужных моллюсков, а обычные жестяные ложки, погнутые и давно не мытые. Я всхлипнула.
— Сейчас взойдет солнце, — прошептал Ларс.
Тысячи солнечных зайчиков разбежались от некогда величественных арок. Я прикрыла глаза рукой. Из-за нагромождения камней медленно выплывал пурпурный шар, опережая красноватый диск солнца.
— Дирижабль?
— Глупостей не говори, — погрозил мне вилкой пикси. — В этом мире нет электричества, и двигателей внутреннего сгорания тоже. Так что это не дирижабль, а, следуя твоей терминологии, монгольфьер.
— То есть он неуправляемый? — уточнила я.
— Да.
— И сейчас на нем никого нет?
Пак пошевелил ноздрями. То ли демонстрировал мне неодобрение, то ли принюхивался.
— Могу слетать, проверить.
— Ну так давай, — скомандовала я. — Он нам нужен.
— Кто?
— Транспорт нам нужен! — топнула я босой ногой. — Исполнять!
Пикси приложил руку к тирольской шляпе и улетел.
— Для меня есть приказы? — Рыжеватые брови охотника сдвинулись.
— Нам нужно найти остальных, — почти просительно ответила я. — Анну, Уруха, Господина Зимы. Если найдем рухов, можно и за шаром не гоняться.
Я села на снег и стала натягивать ботинки. Холодно мне не было — адреналин еще не схлынул.
— Понимаешь, пока есть мы, Лето еще не победило. Кто там еще был? Другой охотник, Джоконда…
— Кнутобоя можно вычеркнуть, — грустно сообщил Ларс. — Он еще вчера ушел, как только получил от Господина Зимы причитающуюся плату.
— А нам, значит, этот «ребенок Розмари» должок зажал? — не на шутку обиделась я. — Ненавижу двойные стандарты! Надо было ночью не посиделки устраивать, а в покоях этого Скруджа малолетнего пошарить!
— Да я бы тебя просто убил спросонья, — возразил ломкий мальчишеский голос.
Я подавилась ругательством и медленно обернулась. Господин Зимы приближался, левитируя сантиметрах в пяти над землей. Такую походочку я раньше видела только в фильмах про вампиров. И если бы волшебное дитя сейчас было одето ну хотя бы в длиннополый черный плащ, я бы уже орала и улепетывала со всех ног. Но Господин Зимы, видимо, экономил на гардеробе. Он был в уже знакомом мне шерстяном свитере крупной вязки, штанах с пузырями на коленях и (шок и трепет!) вязаных носках. Хотя, если у него в привычках ходить, не касаясь снега, с обувью он действительно может не заморачиваться. Повелитель темных фейри поравнялся со мной и спрыгнул с прозрачной ледяной платформы, которая сразу же пошла трещинами и разлетелась на множество осколков.
— …! — поднялись к небу ледяные глаза. — Вот и все.
