Глава 20
Ольга Фролова
…Последний привал перед штурмом седловины Вересаев устроил на небольшой наклонной площадке, расположенной под правой стеной скального кулуара. Услышав команду «можно расслабиться», полумертвый от усталости Коростелев рухнул на мокрые камни прямо там, где стоял, откинул голову на рюкзак и еле слышно прохрипел:
– Какие-то полторы сотни метров – и мы на верху…
Ольга, в это время мрачно разглядывавшая окрестные скалы, желчно усмехнулась:
– Сто пятьдесят, говоришь?
– Ладно, пусть будет двести… – махнул рукой Толян. Вернее, еле пошевелил кистью: – Не принципиально…
– Боюсь тебя расстроить, но самым точным описанием подъема по сыпухе является фраза «шаг вперед – два назад». Соответственно, мне надо настраиваться метров на восемьсот, а тебе, с твоим весом, – на километр с гаком…
Парень аж побледнел:
– А если подняться по скалам?
Фролова скосила глаза на кончик своего носа и демонстративно сдула с него тяжелую каплю:
– Дождик-с…
– По этим скалам я не стал бы лазить и в хорошую погоду… – подал голос Вересаев. – Уж очень они ломкие…
Ольга покосилась на валун, рядом с которым стояла, наткнулась взглядом на матово поблескивающее зеленовато-коричневое пятнышко и невольно потянулась к шее.
– Руки прочь от Вьетнама! – рявкнул Макс, а через мгновение, пытаясь сгладить резкость тона, сочувствующе спросил: – Сильно чешется?
– Эта, которая на шее, – нет. И на затылке – тоже. А те, которые натирает одежда, порядком достали… – честно призналась девушка.
– Фигня, лет через шестьдесят даже не вспомнишь! – оптимистично заявил он.
Представив себя в восьмидесятилетнем возрасте, Фролова насмешливо фыркнула:
– Из-за склероза?
– Ну, возможных причин предостаточно…
Девушка согласно кивнула, затем задумчиво оглядела кулуар и негромко поинтересовалась:
– Пойдем со страховкой или как?
…Пошли со страховкой. И после обстоятельнейшей лекции о мерах безопасности, которые требуется соблюдать при движении по горам. Ольга, как самая легкая, съезжала меньше всех и почти не уставала, а вот Толяну каждый метр склона давался потом и кровью. То есть настолько тяжело, что в какой-то момент Фролова серьезно испугалась, не упадет ли он в обморок еще раз.
Не упал – выбрался на седловину своими ногами. И, проигнорировав открывшийся с нее вид, рухнул навзничь:
– Умный… в гору… не пойдет…
– …умный с пивом дома, вот! – срифмовал Вересаев. Потом скинул с плеч рюкзак, скользнул к здоровенному валуну и принялся изучать «ту» сторону хребта.
Фролова вытерла рукавом мокрое лицо и последовала его примеру. Увы, низкие облака и водяная взвесь, висящая в воздухе, не позволяли окинуть взглядом всю горную страну. Но даже та ее часть, которая просвечивала сквозь клочья то ли облаков, то ли тумана, потрясла ее до глубины души. Ибо глубокие черные тени, лежащие в ущельях, темно-красные выходы горных пород и непривычные оттенки мокрой листвы превращали поросшие лесом отроги в нечто невероятно дикое, мрачное и злое!
– Самые настоящие Железные горы! – выдохнула она, вглядываясь в жуткий лабиринт, из которого местами торчали «окровавленные» скальные «пальцы». – Не удивлюсь, если где-нибудь поблизости вдруг найдется крепость Утумно…
– Че за крепость? – не отрываясь от бинокля, спросил Макс.
– Первая крепость Мелькора, могущественнейшего из Айнур и олицетворения Тьмы в мире Джона Рональда Руэла Толкина…
– Честно говоря, не осилил. Пробовал «Властелина колец», но чуть не умер от скуки…
– Ну да, под твой характер больше подойдет гаррисоновская «Неукротимая планета» или «Крыса из нержавеющей стали…» – улыбнулась Ольга.
– Ну, у тебя характер тоже не сахар… – поддел ее Вересаев. – Девушки, фанатеющие с произведений Толкина, должны косплеить в уютных квартирках, пафосных клубах или, на худой конец, в городских парках…
– Есть у меня знакомые, занимающиеся исторической реконструкцией. Месяцами пропадают в кузницах, констроля себе средневековое оружие и доспехи, иногда собираются на всякие там бугурты и фестивали… – пробормотала Фролова. – Вроде бы одеваются в безумно красивое шмотье, разыгрывают интересные сценарии, со страшной силой рубятся за честь прекрасных дам, но…
– …тебя не цепляет?
– Ага…
– А меня как-то затащили поиграть в страйкбол… – усмехнулся Максим. – Практически случайно… Так, знакомые…
Фролова представила себе эпическую битву горстки городских мальчиков против профессионала и не удержалась от ехидной улыбки:
– Можешь дальше не рассказывать: ты либо положил всю команду противника, либо спрятался так, что тебя не нашли!
– Положил. Тех самых знакомых, которые меня и пригласили…
– И они, конечно же, решили, что ты все делаешь не так?!
– Что-то типа того…
– Не расстраивайся, лет через шестьдесят даже не вспомнишь!
…Несмотря на то, что крутизна склонов на «той» стороне хребта была заметно ниже, чем на «этой», вниз «ломанулись» крайне неторопливо. Тщательно контролируя каждый шаг, вглядываясь в заросли низкорослых деревьев и вслушиваясь в щебет птиц. Впрочем, расслабляться получалось разве что у ап-Куерреса: Коростелев, прибитый весом своего рюкзака, адекватно реагировал только на команду «привал»; Ольга то отрабатывала шаг разведчика, то отвечала на вопросы по животному миру Иллемара, то училась реагировать на атаки воображаемого противника. А Вересаев грузил ее и полноценно работал.
Как ни странно, ни постоянные придирки, ни едкие комментарии, которыми Макс сопровождал каждую сделанную ею ошибку, Фролову нисколько не раздражали. Наоборот, часам к восьми она вдруг поймала себя на мысли, что начинает вживаться в этот мир. Да-да, именно вживаться: скажем, прежде чем сесть на пенек, она автоматически проверяла, нет ли на нем насекомых или змей. Затем оглядывала траву, ближайшие кусты и ветки, нависающие над головой, а после всего этого опускала на попу пенополевый коврик и садилась спиной к Максиму и Толяну!
Через час-полтора после этого «переломного момента» Ольгу посетила еще одна умная мысль. И она вдруг сообразила, что не только слушает Вересаева, но и усиленно косит под него. То есть ставит ноги, как он, смотрит, как он, и даже оружие держит так же, как он!
«Не худший экземпляр для подражания…» – мысленно посмеявшись над собой, философски подумала девушка и так же мысленно решила продолжать в том же духе.
Макс не возражал. Наоборот, заметив, что она усиленно пытается его копировать, начал объяснять логику того или иного движения, исправлять мелкие шероховатости и даже подбирать аналогии, делающие понятными самые замороченные ухватки.
С таким подходом процесс познания стал настолько захватывающим и плодотворным, что девушка на какое-то время забыла о существовании Толяна. А когда вспомнила и обернулась, чтобы оценить степень усталости телохранителя, вдруг неприятно удивилась: в глазах парня, всегда казавшегося ей олицетворением бесстрастности, плескалась самая настоящая ревность!
Чтобы убедиться в том, что это не глюки, она выждала несколько минут, потом вытащила из кармана телефон, активировала приложение «Зеркало» и осторожно посмотрела через плечо. Оказалось, что Коростелев, багровый от напряжения, неотрывно смотрит на нее и нервно кусает губы!
Представив себе, чем могут закончиться разборки между парнями здесь, на Иллемаре, она спрятала айфон в карман и вышла в эфир:
– Единичка, я Пятерка! Мне надо попудрить носик…
Технология остановки по нужде была отработана уже давно, поэтому, услышав ответ Максима, Ольга приняла в сторону, сбросила на землю рюкзак и принялась неторопливо расстегивать поясной ремень.
Толик, который должен был продолжать движение и контролировать два сектора вместо одного, шел и смотрел на нее. До последнего. При этом угрюмо играя желваками.
«Не показалось…» – расстроенно подумала Фролова, дождалась, пока Вересаев подойдет достаточно близко, и негромко попросила: – Макс, обрати, пожалуйста, внимание на Толика!
– Уже. Бесится. Еще с утра… – тут же ответил Вересаев.
– На Земле я бы его заменила, а тут…
– Боюсь, моих объяснений он не поймет… – недовольно поморщился снайпер.
– Ну да, он слишком упертый! – покосившись на удаляющегося телохранителя, вздохнула девушка. – И чертовски самолюбивый!
– Ладно, не бери в голову, я что-нибудь придумаю…
– Может, чуть увеличить темп движения? Чтобы он в принципе был не в состоянии думать?
Вересаев отрицательно помотал головой:
– Нельзя: если он будет дохнуть днем, то будет не в состоянии бодрствовать по ночам. А я, как ты понимаешь, не железный…
– Может, мне с ним поговорить? Хотя что я ему скажу? Что ревновать не к кому?!
– Ладно, не заводись! Время терпит, поэтому обсудим эту тему вечером…
…Вечер, то есть время между ужином и отбоем, начался, как выразился Макс, с «развода на занятия». Табаки, как «самый хилый», был отправлен медитировать, Толян, как «самый грузоподъемный», – собирать сушняк, а Ольга, как хозяйка «самых навороченных счет на Иллемаре», – «щупать Клаву». То есть переносить в графический редактор аурные схемы из инфоблока.
Работать на нетбуке под моросящим дождем было глупо, поэтому сразу после «развода» девушка тщательно осмотрела свою палатку на предмет присутствия в ней незваных гостей, закрыла входной клапан, улеглась поудобнее и… увлеклась. Нет, первые эксперименты с кругами, треугольниками и квадратами особого удовольствия не доставили. А вот альтернативный «тюнинг» реальных лиц порядком повеселил.
С «рiдной хатой» иллюзиониста получилось еще забавнее: скинув в отдельную папку фотографии всех посещенных ею средневековых замков Европы, она выбрала четыре самых симпатичных – баварский Нойшванштайн, английский Алнвик, французский Азей-ле-Ридо и шотландский Эйлен-Донан – и «доработала» все!
Чтобы сэкономить время, подошла к делу системно: сначала нарисовала «голые» поэтажные сетки, а уже потом «натянула» их на нужные строения. Естественно, не задуряясь такими мелочами, как масштаб и относительная длина, толщина и плотность аурных линий. Потом добавила на передний план группки знакомых, с чувством выполненного долга вышла в эфир и доложила Максу о выполнении задания.
Увидев плоды ее экспериментов, снайпер охренел. Напрочь. Но возмущаться не стал, а наоборот, поинтересовался, не желает ли Ольга выставить свои рисунки в какой-нибудь галерее, специализирующейся на торговле работами великих абстракционистов.
Оставить такую невероятную тактичность без награды было бы редким свинством, поэтому, перестав ржать и вытерев слезы, Фролова чмокнула Макса в щеку, затем открыла «правильные» файлы и мстительно «вернула» парню его же фразу:
– Адын малэнкы кафкасски пашутилка!
Снайпер поднял руки вверх, показывая, что сдается, прикрыл нетбук плащ-палаткой и унесся к ап-Куерресу. Работать. А слегка расстроенная Ольга, выглянув наружу, практически сразу же наткнулась взглядом на мрачную физиономию Коростелева.
«С его дурью надо что-то делать…» – застегнув клапан, подумала она. Затем тряхнула волосами и решительно разделась до нижнего белья…
…Услышав свое имя, Толян тут же забыл про усталость и нарисовался рядом с палаткой:
– Да, Ольга Александровна?
– Ты не поможешь мне обработать ранки? А то Максим уперся общаться с Табаки, а они зудят…
Могла бы и не спрашивать – не успела она договорить первое предложение, как клапан унесло в сторону, а в десяти сантиметрах от ее груди возникло лицо телохранителя:
– Я готов!!!
– Сходи и вымой руки, затем протри их одеколоном и возвращайся… – старательно пытаясь не показывать раздражения, попросила Ольга.
Парень тут же исчез. А через пару минут влетел обратно. Тошнотворно воняя «Guilty Intense» от «Gucci» и сияя, как галогеновые фары дальнего света:
– Помыл, протер, готов!
Девушка пододвинула к нему открытую аптечку, затем повернулась спиной и приподняла волосы:
– Три штуки в верхней части шеи…
– Угу, вижу…
– …четвертая и пятая – на затылке…
– Ага!
– …шестая – между лопатками, а седьмая – чуть левее и ниже застежки лифчика…
– Нашел все!
– Молодец! Значит, так: сначала обработаешь их хлоргексидином, потом…
– А как именно обрабатывать? – не дослушав ее объяснений до конца, поинтересовался Толик.
Ольга мысленно застонала, но все-таки заставила себя успокоиться и подробно объяснила, что, как и почему…
…Парень «обрабатывал» семь крошечных ранок минут двадцать! И, наверное, получал от процесса дикий кайф. Сопение, раздающееся над ухом, беспокоило Ольгу не сильно, а все усиливающийся запах пота и выходящей с ним «химии» быстро надоел. Поэтому, как только парень оставил в покое ее спину, она поблагодарила его за помощь и с улыбкой сообщила, что собирается переодеться.
Коростелев ушел. А минут через двадцать вернулся и «ненавязчиво» поинтересовался, не нужна ли ей еще какая-нибудь помощь.
Девушка мило прощебетала, что помощь не требуется, так как она ничем таким не занимается.
– Тогда, может, послушаем музыку или посмотрим какой-нибудь боевичок?
– То-оль? – у Фроловой на миг аж помутилось в глазах. – Какой, к чертовой матери, боевичок?! Мы не на Земле, а на Иллемаре!
– До ближайшей деревни – километров пятьдесят… – не сдавался Толян. – Опять же, звуковую дорожку можно слушать совершенно бесшумно: один наушник вам, а второй, соответственно, мне…
– А выспаться ты не хочешь?
– Да… мелочи! Я восстанавливаюсь достаточно быстро!
– Мелочи?! Коростелев, мать твою за ногу, прошлой ночью Макс бодрствовал семь часов, а ты меньше пяти! Если ты так быстро восстанавливаешься, какого хрена не проснулся чуточку пораньше?!
Коростелев недовольно засопел:
– Если бы он поднял меня пора-…
– Поставь будильник на мобиле и вставай сам! – уже не сдерживаясь, рявкнула Ольга. – А если на твоей чертовой трубке такой функции нет, то возьми, блин, бардинскую!
– Намек понял… – как-то уж очень недовольно буркнул парень и скрипнул зубами.
Фролову затрясло от бешенства. Поэтому она вылетела из палатки, уперла в бока кулаки и гневно сверкнула глазами:
– Тебе что-то не нравится?!
– Простите?
– Я тебе кто, жена?! Любовница?! Смазливая телка из соседнего подъезда?!
– Э-э-э…
– Мы – не на Земле, а в ДРУГОМ МИРЕ!!! Шансов вернуться – с гулькин хрен, а ты, блин, заигрался в «Дом-2»!!!
Коростелев побагровел:
– Ольга Александровна, я что-то вас не пони-…
– Если я. Еще раз. Почувствую. В тебе. Проблеск. Хоть каких-нибудь, блин, чувств. То, даю слово. Что я. В то же мгновение. Пошлю. Тебя. На хрен! – чеканя каждую фразу, пообещала девушка. Потом презрительно оглядела телохранителя с ног до головы и прошипела: – С-сомнения в том, что я с-сдержу с-свое с-слово, ес-сть?!
– Нет…
– Отлич-чно! Тогда вали спать!!!
