Глава 7
Ольга Фролова
…Ольга приготовилась к стрельбе буквально за пару секунд. Кинула взгляд на карточку огня, нашла нужное обозначение, прочитала цифры рядом с ним и быстренько повернула лимбы оптики на нужное количество делений. После чего совместила перекрестие прицела с правым виском мужика, наблюдающего за деревней с противоположной опушки. То, что этот бородач «сам не местный» и явился к поселку отнюдь не с новогодними подарками, было видно невооруженным глазом: вместо того, чтобы нестись к ближайшему дому с улыбкой во все тридцать два зуба, «Дед Мороз» весьма потрепанного вида ныкался в густом кустарнике, хмурил брови и… периодически чесался. Причем делал это настолько ожесточенно, что невольно заставил девушку вспомнить знакомство со слассами и поежиться.
Пока Фролова отгоняла от себя не самые приятные воспоминания, Вересаев продолжал разглядывать «гостя» в бинокль. А когда закончил, удовлетворенно хмыкнул:
– На ловца и зверь бежит!
– В смысле? – не поняла девушка и, оторвавшись от прицела, посмотрела на него.
– Подожди минуточку… – попросил снайпер, тут же зажал тангенту рации и зашептал в гарнитуру: – Умник, я Единичка, как слышишь меня? Прием!
Фрайт ап-Ивер, получивший это прозвище за профессиональные навыки и кругозор, довольно широкий для средневекового мира, тупить не стал, а практически сразу вышел на связь:
– Единичка, я Умник, слышу тебя хорошо! Прием!
– Без моей команды из дому ни ногой! – первым делом распорядился Макс. А когда разумник подтвердил получение приказа, удовлетворенно хмыкнул. И начал озвучивать в гарнитуру о-о-очень своеобразные ЦУ.
Первая фраза – убедить старосту найти несколько больших мешков и набить их домашним скарбом – вызвала у Ольги недоумение. Вторая – переодеть Измененных в шмотье все того же старосты и, нагрузив «добычей», отправить в нашу сторону – намек на понимание. Третья – описание того, как надо поработать с сознаниями старосты и его домочадцев – почти невыносимое желание расхохотаться в голос. Увы, за демаскировку позиции их группы можно было схлопотать по самое небалуйся. Поэтому девушка сдержала порыв и продолжила слушать. Благо было что: закончив с «накачкой» ап-Ивера, снайпер довольно подробно озадачил ап-Шевила, ап-Лагаррата, тройку бездельничающих Измененных и Нюхача.
Арвид, получивший самое «технически легкое» задание не отсвечивать и не путаться под ногами, нехотя отдал свою рацию владельцу самого чувствительного носа, угрюмо скинул с плеч котомку с какими-то магическими приблудами и зарылся в нее с головой. Мутант, разобравшись с принципом использования «артефакта», вместе с выделенным ему личным телохранителем растворились в лесу. А стихийник вместе с парой Измененных бесшумно переместился поближе к опушке и принялся вдумчиво изучать место будущего боя.
– Макс, а что делать мне? – тихонечко спросила Ольга, так и не дождавшись каких-либо персональных инструкций.
– Изображать военного корреспондента… – деловито ответил он. – Доставать айфон и снимать все, что увидишь…
– Может, мне лучше подстраховывать ап-Шевила?
Вересаев насмешливо выгнул бровь:
– Оль, ты представляешь, на что реально способны местные маги в бою?
– Не-а…
– Вот и я «не-а». Поэтому сейчас я столкну их с прячущейся в кустах шайкой-лейкой, затем проанализирую шоу «Встреча на Эльбе» и сделаю далеко идущие выводы…
– А вдруг…
– Солнышко, с нами ТРИ полноценные боевые тройки. Самый слабый из наших Гарри Поттеров, ап-Лагаррат, вот-вот получит пятую ступень. А самый сильный, ап-Шевил – полноценная «восьмерка». Думаю, два-три десятка местных бомжей им на один зуб.
– Намек поняла, буду снимать. И – молча… – кивнула девушка и вытащила из кармана телефон…
…Первые минут двадцать после ухода Нюхача Ольга не отрывалась от оптики: разглядывала поселок и на всякий случай прикидывала разные варианты развития событий. Потом, когда небо начало ощутимо темнеть, а в поведении членов «шайки-лейки» появилась некоторая нервозность, задергалась и сама. Вроде бы не сильно. Но в какой-то момент, посмотрев на часы, вдруг поняла, что делает это раз седьмой-восьмой. Поэтому украдкой оглядела лица совершенно спокойных мужчин и мысленно обозвала себя торопыжкой.
Еще через десять минут, когда тот самый бородач, которого она выбрала целью номер один, жестом подозвал к себе кого-то из подельников, она почувствовала, что нервно облизывает губы, и буквально заставила себя оторвать глаз от окуляра. Оглядела кору дерева, рядом с которым сидела. Нашла и сфотографировала небольшого жучка с мощными темно-коричневыми жвалами, парой длиннющих усов и ярко-желтыми надкрыльями, уверенно взбирающегося вверх по стволу. Покопалась в инфоблоке и убедилась в том, что насекомое не ядовито. «Помогла» ему сорваться. Полюбовалась на то, как до смерти обиженный «альпинист» расправляет крылья и… облегченно перевела дух, услышав в эфире хриплый шепот Нюхача:
– Единичка, я Халк! Как слышишь меня?
Услышав позывной мутанта, девушка представила себе героя одноименного фильма, закрыла лицо руками и мысленно всхлипнула от восторга. А голос Макса даже не дрогнул:
– Халк, я Единичка, слышу тебя хорошо! Прием!
– Это рвачи. С архипелага. В шайке четырнадцать человек. Четыре лишенца, пять одаренных и пять бездарей…
Слово «рвач», по смыслу приблизительно соответствующее понятию «рэкетир», заставило Ольгу поморщиться. «Лишенец» – перестать волноваться за исход боя. А вот дальнейший монолог Нюхача – слегка загрузиться. Ибо, назвав количество бандитов, мутант не успокоился. А предельно подробно охарактеризовал предполагаемые физические кондиции каждого из них, описал приметы самых опасных бойцов, имеющееся у них оружие, пропускную способность каких-то там каналов и характеристики амулетов! И пусть большую часть терминов девушка не понимала, но не могла не оценить объем разведанной информации.
Вересаев тоже впечатлился. Наверное. Ибо где-то на середине доклада пододвинул к себе блокнот и начал делать какие-то пометки. А когда мутант закончил, попросил стихийника объяснить несколько понятий. Тот, само собой, ответил. А через пару минут удовлетворенный снайпер вызвал ап-Ивера и дал команду начинать. Истошный женский крик, раздавшийся буквально в то же мгновение, заставил Ольгу изумленно выгнуть бровь: для того, чтобы ТАК орать, надо было иметь либо очень веские мотивы, либо очень хорошую практику.
– Этой поверил бы даже Станиславский… – чуть слышно хихикнула она, припала к прицелу, нашла лицо рвача с бородой и с глубоким внутренним удовлетворением увидела на нем ясно выраженное охренение.
– Уби-и-или-и-и!!! – продолжала голосить «сиротинушка». И «доголосилась»: судя по оборвавшемуся крику, жуткие «убивцы», лишившие ее кого-то из близких родственников, прервали «арию» молодецким ударом.
Как они же распахнули дверь и выбрались на крыльцо, Ольга увидеть не успела. Зато насладилась целой гаммой чувств, промелькнувших на лице бородача в тот момент, когда он увидел «конкурентов», выносящих из самой большой избы поселка мешки с явно очень богатой добычей.
– Рыбки увидели червячка… – довольно усмехнулся Вересаев. – Ща начнут клевать…
Клюнули. Но не сразу, а когда поняли, что два пусть и очень крупных, но очень неважно вооруженных голодранца быстрым шагом сваливают не в их сторону, а к противоположной опушке. Распределением ролей не заморачивались. Координацией действий – тоже: услышав сообщение дозорного, члены шайки-лейки искренне возмутились творящемуся беспределу и, пылая праведным гневом, бросились восстанавливать справедливость. В смысле, отнимать и делить чужую добычу.
Бежали с энтузиазмом. То есть на пределе возможностей. В результате самые молодые и легкие быстро вырвались вперед, а те, кто постарше и погрузнее, начали отставать. Затем, когда толпа преследователей пробежала половину расстояния от леса до околицы, рвачи разделились на тех, кто очень торопится, и тех, кто торопится, но при этом способен еще и думать. Как это выглядело в реальности? Да очень просто: самые торопливые продолжали нестись напрямик. Перепрыгивая через плетни, увязая во вспаханной земле приусадебных участков и путаясь в развешанных на просушку рыбачьих сетях. Мыслители же двигались в обход. Пусть по чуть более длинной, но менее замороченной трассе. И тем самым выигрывали во времени. Впрочем, особыми интеллектуальными способностями не отличались ни те, ни другие. Так как приблизительно на середине дистанции большая часть «борцов с несправедливостью» решила устрашить преследуемых и начала орать. А некоторые «особо одаренные» догадались еще и поразмахивать оружием.
Бедные грабители, конечно же, испугались. Но бросать честно экспроприированное добро даже не подумали и тоже перешли на бег. Только вот бежать с неподъемными мешками так же быстро, как преследователи, бегущие налегке, не могли. Поэтому за какие-то пятьдесят метров от «спасительной» опушки решили избавиться от половины добычи.
Увидев, что будущие жертвы бросили на землю по одному мешку из двух имеющихся, преследователи почувствовали себя победителями и заулюлюкали. Парень с безобразным шрамом во все лицо, выбившийся в безусловные лидеры, скривил страшное лицо, прямо на бегу отвел назад руку с копьем и… превратился в живой факел!
Гудение, с которым файрбол сорвался с руки ап-Шевила, Ольга услышала с небольшим запозданием. В тот самый момент, когда шар огня диаметром сантиметров в семьдесят, чиркнувший по копьеносцу, походя зацепил ярко-оранжевой короной рвача, бегущего вторым.
«С точностью прицеливания есть небольшие проблемы…» – мелькнуло на краю сознания. А через долю секунды файрбол со всего размаха воткнулся в живот третьему преследователю, черноволосому здоровяку, вооруженному громадным топором. И взорвался, дотянувшись ослепительно-белыми протуберанцами еще до двух его соседей!
Следующие несколько мгновений Фролова провела в ступоре: видела, как катаются по земле объятые пламенем тела пяти мужчин, слышала их истошные крики, чувствовала тошнотворный запах сгорающей плоти и не могла пошевелиться. Потом, когда самого ближнего, копьеносца, вдруг выгнуло дугой и перевернуло на бок, стало еще хуже: вид полопавшихся глаз, обугливающейся кожи и горящих волос был так страшен, что Фролова выронила телефон, сложилась пополам и, зажав рот ладонью, уткнулась лицом в траву.
Гулкий удар, похожий на тот, который сопровождает переход истребителем звукового барьера, заставил ее еще и зажмуриться. Еще несколько новых диких воплей, присоединившихся к воплям пятерки рвачей, пострадавших первыми – заткнуть уши. А чудовищный смрад, докатившийся до опушки, ощутить невероятно сильный приступ тошноты, чуть было не вывернувший ее наизнанку. Требовательный рывок за плечо, последовавший следом за еще одним «ударом», чуть было не заставил ее заорать от страха. Второй, чуть порезче и посильнее – схватиться за пистолет. Третий – снять оружие с предохранителя и попытаться уйти в перекат. Да, именно попытаться. Ибо движение вперед было остановлено в самом начале, а уже через долю секунды над ее ухом раздался требовательный рык Вересаева:
– Подними телефон и снимай дальше! Нам нужна информация для анализа!!!
Подняла. На «автомате». Среагировав не столько на смысл фразы, сколько на ее интонацию. Механически навела айфон на парня, пробитого чем-то вроде огромной сосульки, и, изо всех сил стараясь абстрагироваться от того, что творилось на поле, включила режим записи. Кажется, шмыгнула носом и вроде бы стерла с лица злые слезы. А потом обозвала себя слабонервной, упрямо набычилась, закусила губу и навела объектив на изломанное тело седовласого мужчины, отброшенного в сторону взрывом здоровенного валуна.
Бой… нет, не бой, а побоище, ибо шансов убежать от заклинаний не на шутку разошедшегося мага у бандитов было не больше, чем изменить прошлое, длился целую вечность. Ап-Шевил, словно красуясь перед землянами, демонстрировал весь арсенал своих умений: рыжеволосого парня, с испугу ломанувшегося к лесу, он пробил насквозь обломком ветки, подхваченным с земли порывом ветра. Чуть прихрамывавшего мужика в покрытом заплатками зипуне обезглавил плоским камнем, вращавшимся в полете так быстро, что напоминал отрезной диск. А бородача, кстати, единственного человека из всей шайки-лейки, осознанно пытавшегося хоть что-то противопоставить неожиданной атаке, сначала превратил в ледяную статую, а затем расколол на куски! Финальный аккорд избиения – самая настоящая молния, только горизонтальная, соединившая правую руку стихийника и затылок парня, в испуге вжавшегося в землю, – выглядел наименее зрелищно и поэтому относительно гуманно. Ну, вспышка, ну, короткая конвульсия, ну, легкий дымок, поднявшийся над обуглившимся телом. Но именно это заклинание вызвало восторженный выдох и у ап-Лагаррата, и у Измененных. Тем самым, позволив Ольге незаметно вытереть заплаканные глаза, выключить режим записи и, кое-как натянув на лицо непроницаемую маску, вложить телефон в руку Максима:
– Бой окончен. Больше снимать нечего…
Отдать трубку и уйти в тину не получилось – убрав айфон в карман, Вересаев приобнял «супругу» за талию и виновато уставился ей в глаза:
– Прости, Оль, но…
– Не извиняйся… – криво улыбнувшись, вздохнула Фролова. – Я далеко не дура и прекрасно понимаю, что привыкать к реалиям этого мира надо не во время контрактов, а в ситуациях, подобных этой.
– Угу… – кивнул он. – Ибо если ты не научишься справляться со своими эмоциями сейчас…
– …то за Дарией ап-Миллиан ты отправишься без меня!
* * *
…Шестивесельный парусно-гребной ялик, доставшийся их половине группы, доживал последние дни. Дышащий на ладан и пропахший рыбой, он уткнулся форштевнем в неплотно сбитые доски мостков с таким видом, словно боялся выйти в плавание. Впрочем, определенные предпосылки для неуверенности в себе у него были: рассохшийся и давно не конопаченный корпус понемногу пропускал воду, поэтому в мутной луже на дне валялось сразу три черпака. Шпангоуты, обшивка, перо руля и даже гребные банки выглядели так, как будто пережили не одну ядерную войну. А на степс-мачты и деревянные уключины вообще было страшно смотреть. Увы, плавсредств в лучшем состоянии в этом поселке не было, поэтому Ольга, вздохнув, шагнула на баковую банку, удерживая равновесие, перебралась на кормовое сидение и нехотя опустилась на доску, отполированную седалищами хозяев.
Вересаев, все три мага и пара Измененных спустились с мостков следом за ней, расселись на свои места и разобрали весла. Легкий толчок, оттолкнувший ялик от мостков, слитный гребок правого борта – и лодка, развернувшись кормой к берегу, сорвалась с места.
Мужчины гребли мощно и так синхронно, как будто не один год тренировались вместе и научились понимать друг друга без слов. И если слаженность действий уроженцев средневекового Равенстира Фролову почти не удивляла, то наличие правильной техники гребли у Максима, уроженца высокотехнологичного общества Земли, вызывало вопросы. Правда, задавать их было как-то не с руки, так как сразу же после отплытия снайпер начал строить стихийника. В худшем смысле этого слова: сначала заставил перечислить основные тактические приемы, принятые на Равенстире. Затем, предельно въедливо перечислил все допущенные ошибки и поставил мага на уши за «распальцовку и излишние понты» во время боя. И в завершении разноса заявил, что следующий подобный выпендреж завершится пешим эротическим путешествием по известному адресу. В смысле, заменой тупого самовлюбленного болвана на бойца, способного действовать не эффектно, а эффективно.
Что интересно, такая перспектива мага испугала не на шутку – дослушав заключительную фразу Вересаева, он нервно похрустел пальцами, затем признал свою ошибку, очень многословно извинился и пообещал, что впредь будет вести себя так, как требуется.
Такая формулировка Максима удовлетворила. Коротко кивнув, показывая, что принял извинение, он переключился на другую тему – разработку оптимальной тактики ведения боя группой смешанного состава. Начал, как и полагается, издалека. То есть рассказал о воздействии, которое пуля оказывает на тело человека, об особенностях стрельбы с коротких, средних и длинных дистанций, об особенностях действий малых групп в условиях леса и города, и задачах, которые они выполняют. Эту часть беседы Фролова слушала, затаив дыхание, так как не имела никакого представления о большей части того, что рассказывал снайпер. Некоторые нюансы, вроде упоминания о гидростатическом шоке, вызванном смещением водонасыщенных тканей, о том, что волна давления может вызвать поражение органов, непосредственно не задетых пулей, и о том, что испытывает человек, получивший пулю в каждую из трех наиболее важных зон поражения, вызвали в ней оторопь. Перечисление требований так называемого «принципа огня и передвижения» – желание изучить этот вопрос поглубже и поосновательнее. А некоторые примеры из виденного Максимом в жизни – смех. К сожалению, часть беседы, связанная со стрельбой, быстро завершилась, и собеседники перешли к обсуждению действий магов и Измененных в обычном бою и в критических ситуациях. Тут у Ольги быстро закипели мозги, так как ап-Шевил сразу заговорил на сленге, большая часть слов из которого на русский не переводилась. А та, что переводилась, звучала, как цитаты из учебника какой-нибудь дифференциальной топологии.
Да, какое-то время девушка честно пыталась вникнуть чуть ли не в каждую фразу, но потом пришла к выводу, что действительно необходимое Макс ей объяснит в разы проще. Поэтому перестала забивать себе голову всякой ерундой и, заметив, что воды в ялике основательно прибыло, взялась за черпак.
Монотонная работа черпаком, так же, как и периодические корректировки курса движения относительно плывущей впереди лодки с Нюхачом и тремя Измененными, особого внимания не требовала. Поэтому через какое-то время девушка впала в состояние легкой прострации и… провалилась в прошлое.
…Глава гильдии Ан-Мар выглядел импозантно. Аккуратно уложенные волосы, чуть тронутые сединой, ухоженное, чисто выбритое лицо, очень хорошая кожа и практически полное отсутствие морщин свидетельствовали о внимании, уделяемом здоровью. Магический балахон, пошитый из заметно более дорогой ткани, чем у дежурного мага, а также многочисленные амулеты, по большей части из золота и драгоценных камней, намекали на финансовое благополучие. А разворот далеко не узких плеч, гордая посадка головы и спокойный, чуть высокомерный взгляд серых, с прищуром, глаз говорили о привычке повелевать.
Кстати, аура силы, чувствующаяся от этого человека, вызывала уважение. И если бы не привычка общаться накоротке с деловыми партнерами отца, могла бы подавить и Ольгу. Да, ее. Ибо на Вересаева эта самая сила не произвела никакого впечатления – он рассматривал и этого мужчину, и его телохранителей с видом энтомолога, наткнувшегося взглядом на обыкновенную капустницу.
А вот Табаки проняло не по-детски: уткнувшись взглядом в связку амулетов, висящих на груди мага, он сначала побледнел, потом пошел красными пятнами и, рванув ворот балахона, вдруг принялся мять ни в чем не повинный пояс дрожащими пальцами. Впрочем, память он не потерял. И способность соображать – тоже. Поэтому держал рот на замке и ждал ценных указаний Большого Босса.
– Я – та-Горен ап-Лагаррат, глава гильдии Ан-Мар… – усевшись в кресло, поставленное перед силовой пленкой защитного поля и едва заметно склонив голову, негромко представился маг. – У меня есть четверть свободного времени. Постарайтесь уложиться.
– Макс Вересаев. Старший группы, которую Арвид ап-Лагаррат, твой родственник и подчиненный, по ошибке выдернул на Равенстир, а потом отправил на Иллемар… – таким же деловым тоном сообщил снайпер. Потом подумал и добавил: – Для того чтобы принять принципиальное решение, этого времени, наверное, хватит.
– Итак… – чуть шевельнув кистью, начал ап-Лагаррат-старший и замолк, предлагая Максу продолжать.
– Итак, волею обстоятельств я и мои соотечественники оказались в Девяти Мирах. Не скажу, что нас это порадовало, но мы вникли в суть возникшей у вас проблемы, приняли предложенный контракт и выполнили взятые на себя обязательства вовремя и в полной мере… – абсолютно бесстрастно подхватил Вересаев и, сделав коротенькую паузу, выкатил из стоящего у ног мешка голову Уленмара ап-Риддерка. – Согласно уверениям моего мага, аурный слепок человека, которому принадлежала эта голова, в точности соответствует слепку, приложенному к контракту. Соответственно, теперь вы, как вторая договаривающаяся сторона, обязаны выполнить свои обязательства. То есть выплатить оставшуюся часть оговоренного вознаграждения и вернуть обратно в наш мир…
По лицу та-Горена промелькнула тень недовольства. Скорее всего, вызванная ошибкой своего нерадивого родственничка:
– Контракт выполнен. В полной мере и в срок. Оставшуюся часть вознаграждения вы получите в течение ближайшей чаши. Что касается возвращения в ваш мир, то боюсь, это невозможно – по независящим от нас обстоятельствам его координаты утеряны и восстановлению не подлежат. Поэтому я готов переправить вас в любой из Девяти наших. И заплатить компенсацию, достаточную для покупки дома в любом из крупных городов выбранного вами мира, а также сравнительно безбедной жизни, скажем, в течение года…
– Достойный ответ… – дав магу договорить, негромко сказал Максим. – Но прежде, чем принимать это предложение, хотелось бы уточнить, что скрывается за выражением «координаты утеряны и восстановлению не подлежат». Насколько я успел разобраться в возможностях магов разума Девяти Миров, вытащить координаты из памяти тех, кто их вводил, вполне реально…
– Реально… – кивнул маг. – И та часть манипуляций, которые производил или видел мой племянник, уже извлечена и проанализирована. Увы, получить вторую, оставшуюся в памяти Дарии ап-Миллиан, крайне затруднительно: сразу после вашей переброски на Иллемар эта девушка покинула мой особняк и сбежала под защиту своих истинных покровителей…
– Она жива?
– Вероятнее всего, да… – криво усмехнулся ап-Лагаррат. – Только от этого нам с вами не легче: для того, чтобы ее вернуть, надо взять штурмом поместье та-Девера ап-Бриалана, главы гильдии Эдэ-Кейр. То есть не только развязать полноценную войну под носом у второго сына Владыки Равенстира, но и победить. Что по ряду причин невозможно…
Маг не кривил душой и не пытался соскочить. И от осознания того, что он уверен в каждом произнесенном слове и действительно не может вернуть эту самую ап-Миллиан, у Ольги оборвалось сердце и ослабли колени.
– А выкупить ее нельзя? Или обменять на кого-нибудь? – поинтересовался Вересаев.
– А ты бы согласился продать или обменять человека, в памяти которого содержатся координаты портала в неисследованный мир, пригодный для существования человека? – удивился глава гильдии Ан-Мар.
– Хм…
– Пойми, Дария изначально работала против меня! Значит, сразу после возвращения в поместье Эдэ-Кейр ее память начали изучать. И в скором времени ап-Бриалан начнет искать покупателя, способного заплатить о-о-очень большие деньги за возможность наложить лапу на целый мир…
– Оль, не спи – замерзнешь! – Голос Вересаева, прозвучавший над ухом, вырвал Фролову из прошлого и заставил оглянуться по сторонам. Вернее, уткнуться взглядом в стремительно приближающийся островок и судорожно дернуть румпель на себя. Ялик тут же повернул вправо и, проскользив десяток метров, замер неподалеку от естественного «причала», щедро запятнанного птичьим пометом. Поморщившись от тошнотворного запаха и многоголосого птичьего ора, пробудивших неприятные воспоминания, девушка дождалась, пока гребцы шевельнут веслами и подведут ялик вплотную к скале. После чего вопросительно посмотрела на «супруга».
– Жди, я быстро… – правильно истолковав незаданный вопрос, бросил он, вскочил с банки и, перебравшись на нос, перепрыгнул на скалу. Затем пробежал вверх, к той самой расщелине, в которой Ольга, Толян, Костик и Паоло провели целый световой день, рывком сдвинул в сторону целлофан и, повернувшись к лодкам, расплылся в многообещающей ухмылке:
– Ну че, зайки, готовы обрести крылья, или ну его на фиг такое счастье?
