Глава 3
Ночной гость
Поскольку я человек пунктуальный, то прибыл к месту встречи ровно в назначенное время – в семь часов. В фойе за одним из столов, в креслах устроились Марина с Любой, Наталья, «сестра Иванушки-дурачка» и красавец с мужественным лицом, узкими плечами и впалой грудью. Не хватало пузатого, обрюзглого мужика и сына Натальи Андрея, которого я, впрочем, заметил на другом конце в углу фойе – он разглядывал развешанные на стене картины. Парень жил в своем мире, мире глухих, и ему наверняка было не очень-то интересно среди обычных людей, поскольку не все из сказанного понимал, ибо не всегда удавалось видеть губы говоривших.
– Здравствуйте! – сказал я, останавливаясь за креслом, в котором сидела Наталья.
– Здравствуйте! – за всех ответила девица с соломенными волосами и простецким лицом.
Установилась тишина, которую нарушила все та же девица, привыкшая, как мне показалось, в любой компании чувствовать себя свободно.
– А теперь давайте познакомимся, – заявила она, нахально глядя на меня на удивление зелеными глазами. – Меня зовут Ксения, а это мой муж Максим. – И она указала на узкоплечего парня.
Наверняка компания уже знала друг друга по именам, и знакомство было затеяно ради меня. Поскольку Ксения ждала, что я представлюсь, но так как я «тормознул» и тупо молчал, она дала в такой вот иносказательной форме мне понять, что неплохо было бы назваться.
Я хмыкнул:
– Игорь я Гладышев.
– Ксения Креонова, – пристроившаяся на подлокотнике большого кресла, в котором восседал ее супруг, закинула ногу на ногу и, по-прежнему не сводя с меня взгляда, спросила: – Откуда вы, Игорь? – Взгляд у Ксении был вызывающий, смотрела она прямо, открыто и чуть насмешливо.
Не люблю я, когда женщины на меня так смотрят. Начинаю чувствовать себя неуютно, и я против воли опустил глаза.
– Из Москвы.
– Ого! Еще один москвич! – всплеснула руками сестра Иванушки-дурачка и обвела взглядом всех присутствующих, как бы призывая их подивиться такому небывалому факту, как встреча земляков на чужбине в одном отеле, чему, собственно говоря, удивляться не приходится – за границей в разгар отпусков, куда ни плюнь, обязательно в россиянина попадешь.
Наконец появился последний участник нашего турпохода в Шарм-эш-Бей – пузатый, мордатый мужик. Поскольку там, на пляже, он общался с Мариной, Любой, Ксенией и Максимом, то они наверняка знали друг друга по именам, поэтому представляться пузатому пришлось мне, Наталье и подошедшему Андрею, имя которого по понятным причинам назвала его мать.
– Валентин Погребнов! – проговорил баском наш новый знакомец и растянул в улыбке свои большие влажные губы.
Я не ошибся, когда днем предположил, что он большой поклонник Бахуса – от Валентина здорово разило перегаром.
– Ну что, все в сборе? Можно отправляться? – сказала Ксения и поднялась со спинки кресла.
Все подхватились и двинулись к выходу. Все мы были одеты празднично, у женщин на плече болтались дамские сумочки, мужчины шли налегке за исключением Валентина, который тащил под мышкой завернутый в полиэтиленовый пакет какой-то небольшой продолговатый прямоугольный предмет. Стоять на дороге пришлось недолго, желающих подзаработать извозом, так же как и в любой другой стране мира, немало, поэтому остановилась третья по счету машина, которую мы тормознули. Это был микроавтобус, потому нанимать две машины не пришлось, все уместились в одну.
Это из аэропорта до отеля ехали час с лишним, поскольку развозили по отелям туристов, сейчас же мчались по прямой, никуда не заезжая, потому уложились в двадцать минут.
В Шарм-эш-Бейе вышли на одной из улочек неподалеку от центра города. Торговые ряды приморских городов, стран, в которых я побывал, похожи друг на друга – ярко освещенные ряды палаток, стоящие сплошняком, забитые ширпотребом, и продают в них то же самое – игрушки, сладости, всевозможные принадлежности для купания, как-то: спасательные круги, матрасы и т. д., шмотки, сувениры, магнитики, но, разумеется, с местным колоритом.
Мы прошвырнулись по торговым рядам, отбиваясь от навязчивых арабов-продавцов, которые, чтобы затащить нас в палатку, хватали чуть ли не за руки, и вышли на центральную улицу Шарм-эш-Бейя. Здесь было многолюдно, ярко, красочно, шумно, праздный народ шатался, пялясь на закрытый со стеклянными стенами каток, поющие фонтаны, всевозможные развлекательные, увеселительные заведения, детские площадки, стоявший в конце улицы магазин сувенирного оружия. Мы тоже потолкались среди туристов, пофотографировались – кое у кого из наших оказались фотоаппараты, я же щелкал на камеру телефона. Потом попили кофе и разбрелись, договорившись встретиться через час в самом начале улицы.
Я поменял немного денег, прошелся по магазинам, прикупил конфет, страсть как люблю сладкое, печенье, кое-какие фрукты, ну и бутылку вина и бутылку виски, на тот случай, если подберется компания и захочет выпить. У нас-то там, на отшибе, где расположен «Коралл Бич», магазинов нет, так что покупки нужно делать впрок.
Когда встретились, самым веселым из нас был Валентин, причем не оттого, что от природы был человеком веселым, а из-за того, что употребил где-то местного алкоголя. Он балагурил, фамильярничал с Наташей, откровенно клеился к Любе, подтрунивал над Мариной и умничал с Ксенией и Максимом. К Андрею он, понятно, не приставал, потому что, может быть, это звучит и цинично – глухой говорливому не товарищ. Ко мне тоже – я слишком явно выказывал ему свою антипатию.
Вернулись мы на нанятом микроавтобусе часов около одиннадцати ночи и разошлись по номерам. У себя в номере я обнаружил небольшую неисправность – раздвижная дверь, выходившая на балкон, не запиралась. Я посветил фонариком в мобильном телефоне на торец двери и обнаружил, что защелка держится на одном шурупе вместо двух. Я бы, конечно, мог и сам отремонтировать защелку, но у меня не было отвертки, и потому позвонил по телефону и вызвал работника по зданию. Нет, конечно, я не боялся, что ночью кто-то войдет через дверь на балкон и нападет на меня, но вот днем, пока я буду находиться на море, вещи спереть может.
Вскоре пришел все тот же Аман. С помощью слов и жестов я объяснил губастому-ушастому парню, что от него требуется.
– О’кей! – сказал он и принялся за работу.
– И где же ты так в совершенстве овладел русским языком? – спросил я у ковырявшегося в защелке Амана.
Моя «витиеватая» речь была слишком сложна для его понимания.
– Не понимал, – ответил парень, глядя на меня с глуповатым видом.
Я упростил:
– Где научился хорошо говорить по-русски?
Он понял и закивал, на сей раз растянув свои «негритянские» губы в улыбке.
– Рассия биль. Там училь, – сообщил парень.
– В институте учился?
Аман отрицательно покачал головой и как-то странно посмотрел на меня своими стеклянными глазами.
– Ринок продаваль.
– Ясно, – сказал я с понимающим видом. – Значит, все, что касается мани-мани, – я потер большим пальцем об указательный и средний, – и товара, ты все понимаешь.
Не знаю, дошел ли до Амана смысл сказанного, во всяком случае, он снисходительно усмехнулся.
Парень закрутил шурупы в болтавшейся защелке, несколько раз открыл и закрыл дверь-купе, фиксируя ее поворотной ручкой. Защелка работала, не знаю, правда, надежно ли. Забрав свои два доллара, Аман ушел, причем не через основной вход, а через раздвижную дверь-купе.
Я глянул на часы – ровно одиннадцать. Спать рановато, и я, выключив в номере свет, чтобы не запустить в комнату мошкару, сам вышел на балкон. Не знаю, можно ли назвать балконом то пространство, которое находилось за внешней стеклянной стеной и дверью, принадлежавшее моему номеру. Вот надо мной на втором этаже действительно был балкон – навесная конструкция с перилами, на первом же этаже была просто бетонная площадка метра три на два, почти вровень с землей и без перил, огражденная с двух сторон от соседних номеров тонкими декоративными перегородками. На этом так называемом балконе стоял легкий столик и два плетеных кресла. Эта сторона здания выходила в малый дворик, здесь тоже был бассейн, правда поменьше основного, стояли шезлонги и зонтики. Вдоль здания шла бетонная дорожка метра полтора, сразу за ней росла живая изгородь в человеческий рост.
Постояв и подышав несколько минут свежим воздухом, я хотел было вернуться в комнату, но тут дверь на балкон соседнего номера открылась, и из нее вышел человек, и я притормозил, решив перекинуться несколькими словами с соседом, возможно, пока я с компанией ездил в Шарм-эш-Бей, подселили вновь прибывшую в отель интересную личность. Но по голосу я узнал Валентина и поскольку испытывал к нему антипатию, решил с ним не заговаривать, тем более что у Погребнова уже был собеседник.
– Давайте на свежем воздухе посидим, господин Юсуф Шараф-Эль-Дин, я не могу в номере под кондиционером торчать, простываю сразу.
Ни Валентина, ни его ночного гостя я не видел, и они не видели меня – перегородка между номерами хоть и была тонкой, надежно прятала меня от собеседников.
– Нас здесь не подслушают? – с едва заметным восточным акцентом спросил довольно-таки приятным сочным голосом собеседник Погребнова.
Валентин и его гость также не включали в номере света, поэтому за перегородкой иной раз мелькали лишь их неясные тени.
– Да нет, – хмыкнул Валентин. – Кому подслушивать? В отеле всего несколько человек, и они не любопытные. Но если вы опасаетесь, что нас могут подслушать, я проверю.
По мелькнувшей у соседей тени я понял, что Погребнов сошел со своего балкона и глянул на соседний. «Вот еще не хватало, чтобы Валентин застукал меня здесь подслушивающим!» – подумал я, бесшумно скользнул в открытую дверь, в темноту. И вовремя: в тот же самый момент на дорожке перед моим балконом возник Валентин. Поскольку Погребнов стоял на более-менее освещенном тусклым светом далеких фонарей месте, смотрел в темноту, то он видел, что балкон пуст, а меня в темном номере, разумеется, не заметил, как и не заметил, что открыта дверь.
Валентин исчез, из-за перегородки раздался его голос:
– Все в порядке! Можем говорить спокойно, вокруг никого нет.
Я подошел к двери, чтобы осторожно прикрыть ее – чужие разговоры меня не касаются, но как говорят в плохих детективах: то, что я услышал, заставило меня замереть.
– Господин Погребнов, могу ли я взглянуть на товар? – спросил Юсуф Шараф-Эль-Дин.
Я стоял у открытой двери, парочка сидела за столиком за перегородкой, буквально в метре от меня, и мне было превосходно слышно буквально каждое слово.
– Не получится, – принужденно рассмеялся хозяин соседнего номера. – С собой у меня его нет. Он находится в сейфе. Но товар подлинный, вы это прекрасно знаете. От вас в Москву приезжал специалист, который подтвердил его качество. Я всего лишь курьер, и у меня четкие инструкции. Мне было приказано доставить товар в Египет, взять за него деньги и переправить их в Россию.
– Но я не могу брать, как у вас в России говорят, кота в мешке. И тот план, который вы предлагаете, неприемлем.
– Но почему же? – проговорил Валентин, он явно нервничал, как, наверное, любой контрабандист, который боится, что его обманет покупатель. – Я вам сейчас назову шифр кодового замка сейфа, завтра вы мне передадите деньги, и я скажу место, где находится товар. Вы поедете и заберете его.
Собеседник Валентина тоже опасался подвоха.
– А вдруг обманете? – спросил он напряженным голосом.
– Что за глупости, господин Юсуф Шараф-Эль-Дин?! – наигранно беспечным тоном проговорил Погребнов. – Куда я денусь в Египте из отеля? Я же чужестранец. У меня нет здесь знакомых, а билет на самолет только через четыре дня. Вас много, я один. Вы в своей стране, а значит, в более выгодном положении, поэтому должны пойти мне навстречу.
Возникла пауза, во время которой гость Валентина обдумывал свой ответ.
– Хорошо, будь по-вашему, – наконец сказал он. – Завтра в полдень вам привезет деньги мой человек, и вы скажете мне, где товар. Предварительно позвоню. Говорите шифр, но учтите, господин Погребнов, со мной шутки плохи. Если вы посмеете меня обмануть, живым из Египта не уедете. С вас живьем спустят шкуру.
У Валентина после этих слов, видимо, пересохло в горле.
– Гм, – сказал он и шумно сглотнул. – Шифр: 241208. А теперь давайте отметим наш уговор.
Раздалось бульканье – Валентин наливал спиртное в стаканы. Затем стекло звякнуло друг от друга, и кто-то из парочки с шумом выпил. Оказалось, Валентин, потому что его гость сказал:
– Чокнуться с вами чокнусь, но пить не буду, мне по закону шариата не положено. – Мужчины перекинулись еще несколькими словами, затем попрощались, Валентин вошел в свой номер, а его ночной гость ступил на дорожку, шедшую вдоль здания, промелькнул мимо моего балкона и исчез.
«Да-а, черт возьми, хорошенький мне сосед по отелю достался. Наркокурьер он, что ли?» Разумеется, если бы дело происходило в России, то я непременно вмешался бы в ситуацию, сдал Валентина в полицию и не посчитал бы свои действия стукачеством. Я тренер, педагог и не могу позволить, если есть возможность, чтобы какие-то там подлецы Валентины приучали нашу молодежь, среди которой могут быть и мои воспитанники-спортсмены, к наркотикам. Ну, в крайнем случае надавал бы Валентину по морде. Но я в чужой стране, неизвестно, какие здесь порядки, и неизвестно, как отреагирует местная полиция, если я вмешаюсь в дела наркоторговцев, вдруг правоохранители заодно с ними, вложат меня тому же синдикату и мафиозо где-нибудь грохнут. Так что лучше держаться от этого Валентина и его дел подальше.
С этими мыслями я закрыл дверь на балкон, принял душ и завалился спать.
