Эпилог
Меж всевозможных обществ, которые дышат и ходят,
Здесь, на нашей земле, человек наиболее жалок.
Гомер
И вот мы живем на этом маленьком солнечном острове с кентаврами и амазонками. Хирон хочет назвать наш остров Кентавркадией, а Праксиноя — Амазонией, но в остальном между нами нет разногласий. Мы не можем остановиться ни на одном названии, а потому никак не называем наш остров, который отпугивает людей. Естественно, если у тебя нет имени, никто не хочет посещать тебя. Нас это вполне устраивает.
Мы с Алкеем залатали нашу любовь. Эзоп — наш дражайший друг и живет с нами в полной гармонии. Пракс справедливо и мудро правит амазонками, разделяя власть поровну с Хироном. Мы живем в мире, сочиняем песни и притчи, работаем в саду. Выращиваем виноград и оливки, ловим рыбу в благодатном море, а из козьего молока готовим сыр. У нас есть все. Нам не на что жаловаться. Вот только. Только…
Алкей знает, что Клеида — его дочь и что у него есть внук Гектор. Он узнал это от Дельфийского оракула. Оракул, естественно, каждому является в том виде, в каком мы сами воображаем его. Кем на самом деле был мой оракул — переодетой Афродитой? Мы с Алкеем часто обсуждаем это, но единого мнения у нас так и нет. Алкей жаждет увидеть внука. Но я говорю ему:
— Не езди больше на Лесбос. Дом уже не там, где ты думаешь, и жизнь счастливее здесь, среди друзей.
Иногда Алкей начинает ворчать и не хочет слушать слов утешения. Тогда я обнимаю его и говорю:
— Мы с тобой настоящая родня. Дети должны жить собственной жизнью. Они приплывут к нам, когда будут готовы.
Однажды летним днем мы гуляем по песчаной косе нашего зеленого острова и замечаем вдалеке парус. Нас никто никогда не навещает, а потому мы с Алкеем смотрим как зачарованные. Мы смотрим на парус — он все приближается и приближается. Когда корабль уже почти достигает нашей косы, гребец перепрыгивает через борт и тащит его за канат. Он ищет место, где можно было бы причалить.
— Не здесь! — кричу я. — Здесь смертельно опасные скалы. Они пробьют корпус!
— Тогда плывите вы к нам! — кричит моряк.
— Кто вы? — ревет Алкей.
Но ветер уносит его слова. Некоторое время лодочка прыгает на волнах: на палубе никого нет.
— Ну что, поплывем к ней? — спрашиваю я Алкея.
— Откуда ты знаешь, что там друзья, а не враги? — спрашивает он.
— Я не знаю, но мне кажется, он приплыл с миром:
— Тогда поплыву я. А ты оставайся здесь, Сапфо.
Сердце у меня замирает.
— Я больше не могу тебя потерять! — говорю я Алкею.
Но не успеваю его остановить — он, как дельфин, прыгает в воду и, словно сумасшедший, несется к неизвестному кораблю.
Я вижу, как он переваливается через борт. Вижу, как гребец помогает ему. Вижу прекрасную золотоволосую женщину — она поднимается на палубу с золотоволосым ребенком на руках. Вижу отважного мальчика рядом с ней и узнаю его — это, конечно, Гектор!
Ах, мое сердце! Мое сердце!
Я прыгаю в воду и плыву к лодке.
— Бабушка! — кричит Гектор.
Алкей на палубе, плачет слезами радости.
— Я приплыла, мама, чтобы познакомить тебя с моей дочерью.
У нее на руках шестимесячный ребенок. Он улыбается мне и гулит.
— Я назвала ее Сапфо — в твою честь! — говорит Клеида. — Мне столько всего надо тебе сказать, мама.
Вода капает с меня, ноя беру внучку на руки. Кажется, я никогда еще не чувствовала такой нежности: моя внучка, она зеленее травы, вся такая новенькая, такая счастливая. Я вижу свет солнца в глазах моей дочери, того самого солнца, которое сверкает на воде и разливается до самого горизонта.
— Вообще-то говоря, все уже сказано, — говорю я.