Военная база спецподразделения «Дувдеван», где служили Гоц и Черток, находилась недалеко от города. Сейчас по дороге, шедшей вдоль ограды, звучал топот солдатских ботинок, выбивающих пыль. Около двадцати солдат в полной выкладке, с касками на голове, бежали, оставляя позади себя километры асфальта и семь ручьев пота, сошедшего с них во время тренировок и бега. Здесь молодые бойцы постигали умение воевать, выживать любой ценой. После выпуска у всех оставалось специфическое прозвище – ликвидаторы.

В одном из зданий на третьем этаже в комнате, выходящей окнами к дороге, находились Гоц и Черток. Сейчас они проделывали уже обычную процедуру. На столике перед зеркалом были разложены косметические прибамбасы, которые они наносили себе на лица. Грим, накладные бороды, усы, контактные линзы разных цветов и размеров были аккуратно разложены на столе. Черток уже практически полностью преобразился в араба. И без того напоминавший палестинца, сейчас он и вовсе выглядел настоящим мусульманином. Небритое лицо, арафатка и прочие детали дополняли облик.

– Ну и как тебе эти русские? – поинтересовался он, глядя на Суламифь, прячущую волосы под платок.

Весь вид девушки, ее поза, движения должны были демонстрировать образ палестинской женщины – со скрытым лицом, не ропщущей на судьбу и почитающей мужа. Но стоило только взглянуть в ее глаза, как сразу становилось ясно, что человек, стоящий перед тобой, обладает не только силой и выносливостью. Взгляд отражает душу человека, то, что спрятано в нем очень глубоко. Во взгляде Суламифи читалась вера. Вера в то, что она делала и ради чего жила.

– Хорошие ребята! Хоть я и знаю их всего ничего, но, по-моему, на них можно положиться, – ответила она, пряча в складках одежды пистолет.

– Интересно, как их там, в России, готовят? – продолжал Леонид разговор. – Я вот слышал, что они там у себя бутылки о собственные головы бьют. Только непонятно, с какой целью. А на День ВДВ в фонтанах купаются и с милицией дерутся! – со смехом добавил он.

Суламифь, неопределенно пожав плечами, смотрела на себя в зеркало.

– Порядок! – наконец улыбнулась она, осмотрев свой наряд. – Говоришь, фонтаны и бутылки? А кто, напившись, месяц назад грозился гвоздь согнуть, не помнишь? – подмигнув, подколола она Чертока, который действительно не так давно, будучи «под мухой», на спор пытался согнуть толстенный гвоздь.

Рация, находившаяся около сумки Суламифи, «проснулась».

– Слушаю! – взяв ее в руки, ответила она.

– Мы нашли место, с которого велся огонь по Ашдоду, – сообщили из соответствующего центра, – это роддом. Ждем приказа направить туда вертолеты.

Вопрос к Гоц был вполне объясним – она являлась командиром подразделения «Дувдеван», поэтому с ней согласовывали и ответный удар. Ведь ее люди и российский спецназ уже могли находиться в секторе Газа, неподалеку…

Суламифь на мгновение задумалась.

– Чего же ты ждешь? Отправляй вертолеты! – пожал плечами Черток. – Они же стольких людей покалечили и убили. Сама же была свидетелем кровопролития, разыгравшегося на набережной. Чудом ведь остались живы.

– Но ведь там роддом! – взглянула на него девушка. – Женщины, дети, ни в чем не повинные люди!

– Там арабы! – жестко проговорил Леонид. – Террористы и убийцы. А насчет детей – из них шахиды и вырастают.

– Как ты можешь такое говорить? Какое право ты имеешь?

– Представь себе, имею.

Семья и родственники Чертока жили в городе Ашкелон, на берегу Средиземного моря. Отец Леонида, перебравшись в Израиль, будучи человеком с высшим образованием и технически грамотным, без особого труда устроился на работу в фирму, занимающуюся изготовлением измерительных приборов. Мать работала секретарем в службе миграции, растя при этом двух детей. Леонид был старшим в семье, а потому ему частенько приходилось сидеть с младшей сестренкой, чтобы дать возможность матери отдохнуть.

Вся семья Чертоков находилась дома, когда ракета «Кассам» прямиком попала в него, похоронив при этом всех его обитателей, кроме Леонида. Он в это время был на заднем дворе в сарае, ремонтируя мотоцикл, подаренный ему отцом на семнадцатилетие…

Немного подумав, Суламифь приняла компромиссное решение.

– Отправьте беспилотник проверить эту информацию, – произнесла она.

– Хорошо! – прозвучал ответ по рации.

Беспилотник, патрулировавший район неподалеку, перенаправили, и человек, занимавшийся этим, уставился в монитор, транслировавший картинку, передававшуюся с самолета. На мониторе было видно белое здание роддома. На крыше пусто, ни души. Лишь внизу прохаживалось несколько человек в гражданской одежде.

Через несколько минут рация снова затрещала:

– Установки на крыше не обнаружено.

– Я поняла, – сказала Суламифь, – отменяем удар.

– Хорошо. Но в следующий раз, если установка будет засечена, – нервно заявил по рации собеседник, – вертолеты нанесут ответный удар незамедлительно. Мы не имеем права не реагировать на действия террористов. Вы действуете на свой страх и риск, а мы рисковать жизнями гражданского населения попросту не имеем права. Конец связи…