7
В напоминающем запаянную стальную коробку цехе о погоде за его стенами можно было только догадываться. Когда в половине шестого они, отработав смену, потащились наверх, первая из поднявшихся женщин громко простонала:
— О нет! Дождь!
Масако сразу вспомнила о грузе в багажнике ее «короллы». Что станет с телом от дождя? Надо побыстрее определяться, как быть с ним дальше.
— Торопишься? — спросила Йоси, снимая маску и вытирая ею резиновые тапочки, которые надевала в цеху.
— А что?
Масако использовала маску так же, но только вытерла не рабочую обувь, а испачканные травой и грязью туфли, в которых пришла на работу.
— Что? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение, и я хочу знать, что случилось.
Маленькая, кругленькая Йоси обернулась к своей высокой, худощавой подруге, и Масако едва успела выбросить грязный клочок ткани и отвернуться к окну. При слове «дождь» она представила ливень, но с серого утреннего неба сыпала мелкая противная морось.
— О проблемах лучше не думать, — продолжала Йоси, — все равно от них не избавишься, а вот лишние морщины заработаешь.
— Дело серьезное, — задумчиво сказала Масако.
Чем больше она размышляла, тем сильнее беспокоилась за Яои. Конечно, избавиться от тела очень важно, но для Яои не менее важно и другое: отправиться домой и сыграть роль встревоженной исчезновением мужа жены. Если же Яои так и поступит, то трупом придется заниматься самой Масако, а справиться с ним в одиночку она, пожалуй, не сможет. Не сможет даже вытащить из багажника. Секунду-другую Масако раздумывала, потом, решившись, сказала:
— Шкипер, мне придется попросить тебя об одолжении.
— Сделаю все, только скажи, — ответила Йоси, всегда готовая прийти на помощь. — Я тебе многим обязана.
Масако, однако, не спешила с объяснениями. Став в очередь к контрольному пункту, она поискала взглядом Яои, которую нельзя было оставлять одну, и увидела ее в самом конце поднимающейся снизу цепочки. А вот Кунико обогнала всех и уже ждала их в холле. Похоже, она что-то почувствовала и горела желанием добраться до сути дела.
— Ты можешь хранить тайну? — негромко спросила Масако.
— А кому, по-твоему, я ее открою? — возмутилась Йоси. — Что у тебя? Рассказывай.
Объяснить, что именно сделала Яои, было не так-то просто. Не зная, с чего начать, Масако отметила карточку учета и, отойдя в сторону, остановилась.
— Расскажу чуть позже, — сказала она после паузы. — Когда останемся одни.
— Ладно, — пробормотала Йоси и, повернувшись, выглянула в окно.
Приехала на велосипеде и теперь не знает, как добраться домой, подумала Масако.
— Ты только ничего никому не говори. Даже Кунико.
— Обещаю.
Поняв по тону подруги, что речь пойдет о чем-то важном, Йоси не стала ее торопить. Женщины уже почти дошли до угла коридора, когда услышали, как санитарный инспектор Комада подзывает к себе Яои.
— Ямамото-сан, не забудьте постирать рабочую одежду.
Третью ночь с этим запахом соуса мы просто не выдержим. Извинившись перед Комадо, Яои стащила с головы шапочку и подошла к Масако. Волосы ее торчали из-под сетки во все стороны, под глазами отчетливо проступили темные круги, но даже и при этом она выглядела намного лучше, чем обычно. Работавший у них всего несколько дней студент с крашеными светлыми волосами случайно посмотрел на нее, снимая маску, да так и застыл с открытым ртом.
Масако схватила подругу за руку и отвела в сторону.
— Поезжай побыстрее домой и оставайся там.
— Но нам же… — начала Яои.
— Мы справимся сами. Я и Шкипер.
— Шкипер? — с сомнением переспросила Яои, оглядываясь по сторонам. — Ты ей рассказала?
— Еще нет, но одна я не смогу его даже перенести. Если она откажется, поможешь ты. Но тебе лучше всего оставаться дома и делать вид, что ничего не произошло. Не забывай, полиция заподозрит прежде всего тебя.
Яои вздохнула, похоже, поняв наконец, в чем состоит ее роль.
— Ты права, — согласилась она.
— Поезжай домой и занимайся самыми обычными делами, — проинструктировала ее Масако. — Потом, где-то после полудня, позвони в офис мужа и спроси, там ли он. Когда тебе ответят, что его нет, скажи, что он не ночевал дома и что ты волнуешься. Если посоветуют подать заявление в полицию, подай. Делай все, чтобы избежать подозрений.
— Я все так и сделаю.
— И не звони мне сегодня. Если что-то случится, я сама позвоню.
— Масако, что ты собираешься с ним делать?
— Собираюсь воспользоваться твоей идеей. — Она невесело улыбнулась. — Вот такой у нас план.
Яои охнула, лицо ее моментально побледнело.
— Ты серьезно?
— Да, — после небольшой паузы ответила Масако. — По крайней мере, попытаюсь.
— Не знаю, как тебя и благодарить. — В глазах Яои блеснули слезы. — Даже не верится.
— Не благодари раньше времени, — сказала Масако. — Может быть, еще ничего не получится. Но думаю, так лучше, чем везти его в горы и там закапывать. Он просто исчезнет, не оставив никаких следов. Улики нам ни к чему.
Окончательный выбор в пользу предложенного Яои варианта она сделала в душевой, когда, увидев лежащую у двери стопку больших синих пластиковых пакетов, поняла, что другого реального плана у них нет.
— Но это же преступление, — прошептала вдруг Яои, словно до нее только теперь дошло, что именно они собираются сделать. — Я не хочу втягивать тебя.
— Знаю, — ответила Масако. — Но постараюсь отнестись к этому как просто к еще одной неприятной работе. Лучше всего устроить так, чтобы то, что от него останется, увезли вместе с мусором. Если, конечно, ты ничего не имеешь против. В конце концов, мы собираемся разделать и выбросить твоего мужа. Уверена, что не пожалеешь?
— Уверена. — По губам Яои скользнула слабая улыбка. — Так ему и надо.
— Боишься, — заметила Масако.
— Ты тоже.
— Нет, для меня это совсем другое.
— Почему?
— Потому что я отношусь к этому как к работе.
Яои посмотрела на нее так, как будто видела впервые.
— Масако-сан, чем ты занималась, прежде чем пришла работать на фабрику?
— Тем же, чем и ты. У меня был муж, был сын, была работа. Но при этом я была одна. — Яои опустила голову, наверное, чтобы скрыть слезы. — Хватит плакать. — Масако погладила ее по спине. — Теперь со всем покончено. Ты сама все решила.
Яои кивнула, и они вместе направились в комнату отдыха. Йоси и Кунико уже переоделись и сидели, попивая кофе. Кунико, перебросив в уголок рта тонкую сигарету, смотрела на подруг так, словно подозревала их в заговоре.
— Кунико, ты сегодня меня не жди, ладно? — сказала Масако. — Нам со Шкипером еще нужно кое о чем поговорить.
— Что же это такое, если вы хотите поговорить без меня? — усмехнулась Кунико, переводя взгляд с одной из них на другую.
— Хочу занять денег, — объяснила Йоси. — Ты же берешь кредит в банке. А я вот хочу взять кредит у Масако.
— Ладно, договаривайтесь, — кивнула Кунико и, захватив сумочку, дешевую подделку под «Шанель», неохотно поднялась.
Масако свернула в раздевалку, а Йоси, довольная тем, как ловко избавилась от любопытной подруги, скрыла улыбку за стаканчиком с кофе.
Быстро переодевшись, Масако запихнула в сумку два водонепроницаемых фартука, принадлежавшие женщинам, которые, наверное, перешли на другую работу; потом, оглядевшись, сунула в карман несколько пар перчаток из латекса и, выйдя из раздевалки, подсела к Йоси. Татами еще хранило тепло Кунико. Не успела Масако достать из пачки сигарету, как к ним подошла успевшая переодеться Яои. Она уже начала садиться, когда заметила, что Масако качает головой.
— Ладно, я, наверное, пойду, — сказала Яои и с явной неохотой направилась к двери, то и дело оборачиваясь и бросая на подругу беспокойные взгляды.
Дождавшись, пока она скроется за углом, Йоси наклонилась к Масако и прошептала:
— В чем дело? Говори поскорее, я уже не могу больше ждать.
— Слушай и постарайся держать себя в руках, — глядя ей прямо в глаза, сказала Масако. — Яои убила своего мужа.
Рот у Йоси на секунду приоткрылся, обветренные губы задрожали.
— И ты предлагаешь мне держать себя в руках? — прошептала она, справившись с первым шоком.
— Я все понимаю. Но что случилось, то случилось, и изменить ничего нельзя. Я решила помочь ей и хочу узнать, согласна ли и ты сделать то же самое.
— Да ты рехнулась! — вскрикнула Йоси и тут же, вспомнив, что они не одни, понизила голос- Ей надо пойти в полицию, во всем признаться… Немедленно. Прямо сейчас.
— Ты забываешь, что у нее маленькие дети и что он бил ее. Она защищалась. Ты же видела сегодня, что ей стало намного легче.
— Но ведь она его убила!
Йоси едва снова не сорвалась на крик.
— А как часто ты думала, что готова задушить свекровь?
Сказав это, Масако заметила, как застыло лицо подруги.
— Достаточно часто, — призналась Йоси, допивая кофе. — Но мысли — это одно, а дела — совсем другое.
— Верно. Однако же что-то заставило Яои переступить черту. Такое случается, Шкипер, разве нет? Вот почему я собираюсь сделать то, что в моих силах, чтобы помочь ей.
— Сделать что? — Голос Йоси разнесся по комнате, и едва ли не все, кто там был, повернулись в их сторону. Несколько мужчин-бразильцев, устроившихся на обычном месте у стены, с любопытством уставились на двух женщин. — Ты ничего не можешь сделать, — продолжала она устало. — Ничего.
— И все-таки я попробую.
— Но почему я? Почему я должна ей помогать? Да у меня и без того мурашки по спине… Становиться соучастницей убийства…
— Никакой соучастницей ты не станешь, — не сдавалась Масако. — Мы его не убивали.
— Я читала где-то, как людей отправили в тюрьму за то, что они утопили мертвеца.
— Да, может быть. Их топят или… расчленяют. Бывает по-всякому.
— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенная новой загадкой, спросила Йоси, облизывая сухие губы. — Что ты собираешься сделать?
— Я собираюсь разрезать его на куски и выбросить с мусором. И тогда Яои заживет спокойно, словно ничего и не случилось. Ее муж будет считаться пропавшим без вести. Вот и все.
— Нет, нет! Забудь. — Йоси упрямо покачала головой. — Я не смогу. Только не это.
— Ладно. — Масако подалась вперед и протянула руку. — Тогда верни мне деньги, которые я дала тебе вчера вечером. Прямо сейчас.
Некоторое время Йоси сидела молча, с обреченным выражением лица. Масако, докурив, потушила сигарету в пустом стаканчике. В нос ударил отвратительный запах растворимого кофе и пепла. Она закурила вторую сигарету.
— Ну хорошо, — согласилась наконец Йоси. — Деньги я тебе вернуть не могу, так что делать нечего — придется помочь.
— Спасибо. Я знала, что могу рассчитывать на тебя, Шкипер.
— Только прежде ответь на один вопрос — Йоси подняла глаза и посмотрела на подругу. — Я согласилась помочь тебе, потому что ты помогла мне, но почему ты согласилась помочь Яои?
— Сама не знаю. — Масако пожала плечами. — Скажу так: если бы ты оказалась в похожей ситуации, я сделала бы то же самое и для тебя.
Ответить на это было нечем, и Йоси промолчала.
К тому времени, когда Масако и Йоси спустились к главному входу, на фабрике уже почти никого не осталось. Дождь еще продолжался, и Йоси развернула зонт, который предусмотрительно захватила из дому. Масако была без зонта, так что ей предстояла малоприятная прогулка до стоянки.
— Буду ждать тебя у себя дома в девять часов, — сказала она.
— Я приду, — пообещала Йоси и, устало забравшись на велосипед, покатила по дорожке.
Проводив подругу взглядом, Масако направилась к стоянке, но, сделав несколько шагов, заметила стоящего под сенью идущих вдоль дороги платанов мужчину. Это был Кадзуо Миямори, одетый в белую футболку, джинсы и черную бейсболку. Он стоял, уставясь под ноги, держа в вытянутой руке дешевый зонтик, но при этом даже не стараясь прикрыть от дождя голову.
— Как будет по-бразильски «проваливай к черту»? — бросила Масако, проходя мимо.
Застигнутый врасплох, Миямори вздрогнул и шагнул к ней.
— Зонт. У меня есть зонт.
— Мне твой зонт не нужен.
Она отмахнулась и ускорила шаг. Зонт упал на потрескавшийся асфальт. Людей поблизости не оказалось, и стук каблуков был единственным нарушающим тишину звуком. Масако чувствовала, что Кадзуо растерян и не знает, как ему быть. Она вспомнила, какое обиженное выражение появилось на его лице, когда Яои не ответила на приветствие. Ребенок, настоящий ребенок. Ей вдруг пришло в голову, что его детская потерянность может только осложнить все дело, но когда Масако обернулась, то увидела под козырьком бейсболки те же самые глаза, что видела накануне в красноватом свете луны.
— Оставь меня в покое! — крикнула Масако.
Он быстро прошел вперед и, остановившись перед ней, прижал руки к груди.
— Извините.
Она поняла, что означает жест, но не остановилась и, свернув вправо, пошла по той самой дороге, на которой он и напал на нее ночью. Миямори шел следом, но Масако не чувствовала сейчас ничего, кроме желания как можно скорее забыть случившееся и никогда больше его не видеть.
— Вы придете сегодня? — спросил он.
— Размечтался.
— Но…
Он не договорил, потому что Масако побежала. Впереди показалось здание старой фабрики. На ржавеющих в траве металлических ставнях не осталось никаких вмятин от их тел; путавшаяся под ногами мокрая трава не сохранила следов борьбы. Все выглядело так, словно ничего не случилось. Злость, унижение, ненависть к самой себе, все, что она пережила накануне, накатило снова и заставило Масако остановиться и подождать его. Ярость кипела в ней с такой силой, что она чувствовала себя способной на все, но ни о чем не подозревавший Кадзуо молча подошел и остановился, покорно глядя на нее.
— А теперь слушай и запоминай, — прошипела Масако. — Попробуешь повторить, и я расскажу о тебе полиции… и на фабрике. Тебя выгонят с работы.
— Понимаю, — сказал он и с видимым облегчением кивнул головой.
Только теперь она поняла, что именно этого он боялся больше всего: того, что она кому-то расскажет.
— И не радуйся, я не простила и не забыла.
Масако круто повернулась на каблуках и зашагала прочь, уверенная в том, что на этот раз он уже не последует за ней. Лишь у входа на стоянку она обернулась, но дорога была пуста.
Идиот! Слово уже почти слетело с губ, однако в последний момент Масако остановилась, не вполне уверенная в том, кому его следует адресовать. «Королла» стояла на том же месте, где она ее оставила. Масако попыталась представить, как выглядит то, что находится в багажнике, и ей вдруг показалось невероятно странным, что ничего не изменилось: как обычно, настал рассвет, падает дождь, и все это происходит тогда, когда здесь, в ее машине, лежит совершенно безжизненное тело.
Лишь тут Масако поняла, что все, даже эта свинья, только что вымаливавшая у нее прощение, напоминают ей о нем и что наказать она хотела не столько несчастного паренька Миямори, сколько его, безжизненного Кэндзи, и еще себя — за то, что так глупо влезла в чужие неприятности.
Масако вставила ключ в замок, приоткрыла крышку и увидела через щель серые брюки и несколько дюймов покрытой волосками голени, высовывающейся из-под штанины. Она вспомнила, как Яои дотронулась до ноги в этом самом месте, когда говорила, что он еще не остыл. Кожа была бледная, а волоски казались немного грязными, как растрепавшиеся нитки брошенного на пол коврика.
— Вещь. Всего лишь вещь, — пробормотала Масако, опуская крышку.
