ГЛАВА 14
Сэр Генри Лавджой относился к своей должности старшего магистрата на Куин-сквер очень серьезно. Он часто приходил в присутственное место рано утром, чтобы просмотреть свои заметки по текущим делам и изучить копии решений коллег-магистратов.
Он полагал, что все это – результат его воспитания: въедливость и привычка к работе. Он родился в состоятельной и почтенной купеческой семье и в середине жизни решил стать магистратом, добившись к этому моменту некоторого достатка. Великого состояния он не нажил, но вполне комфортную жизнь обеспечил.
На эту перемену в привычном укладе Лавджой решился не так-то и легко, поскольку был человеком методичным и никогда ничего не делал без тщательного предварительного обдумывания. У него имелось достаточно причин к такой перемене занятий, и не последней из них являлась убежденность в том, что бездетный мужчина должен оставить после себя хоть какой-нибудь след, сделать что-то для общества. У сэра Генри детей не было.
Он сидел за своим рабочим столом, обернув шею кашне, чтобы защититься от утренней прохлады, когда в открытых дверях появился Эдуард Мэйтланд.
– Сыщики уголовного суда накрыли Девлина в старой харчевне на Пудинг-роу, близ Сент-Джайлза.
– И? – оторвался от заметок Лавджой.
– Он вылез в окно и удрал по крыше.
Сэр Генри выпрямился и снял очки.
– Я послал ребят порыскать по округе, – сказал Мэйтланд. – Хотя, осмелюсь заметить, толку в этом мало.
– Интересно. – Лавджой сунул в рот дужку очков. – А почему вы решили, что он все еще в Лондоне?
– Думаю, ему просто некуда бежать.
– Это человеку-то с возможностями Девлина? – Лавджой покачал головой. – Вряд ли. Как чувствует себя констебль Симплот?
– Пока еще жив, сэр. Но долго не протянет с такой-то раной.
Лавджой кивнул. Нож пронзил легкое молодого человека, он находился на волосок от смерти. Качнувшись на стуле вперед, Лавджой порылся в бумагах на столе.
– А что вы раскопали насчет Рэйчел Йорк?
– Да что там искать-то?
Лавджой поджал губы и едва удержался от замечания, что знай он ответ, то им ничего не надо было бы делать.
– Конечно же, вы осмотрели ее комнаты?
– Первым делом, еще вчера поутру. Когда допрашивали ее горничную. – Мэйтланд пожал плечами. – Ничего интересного не нашли. Я оставил там одного из парней, как вы и приказали, чтобы присматривать за квартирой ночью. – По его тону было понятно, что он считал это пустой тратой времени и сил, хотя никогда не осмелился бы заявить об этом вслух.
Лавджой перестал просматривать свой распорядок дня.
– Когда мне нынче надо быть в суде?
– В десять, сэр.
– Маловато времени осталось, – пробормотал Лавджой. – Мне надо закончить разбирательства по моим делам к полудню.
– Сэр? – переспросил Мэйтланд.
– Есть тут некоторые моменты, констебль, которые меня беспокоят. Отсюда и желание копнуть поглубже, и начать я намерен с личного осмотра комнат этой несчастной молодой женщины. Что-то здесь не так. Я пока ничего не выяснил, но мне все это не нравится.
Лавджой снова нацепил очки.
