Глава десятая
Пятого октября не пели птицы, а солнце светило так слабо, что его едва было видно.
Зато комета над лесом выросла до размеров колеса и была окружена огненным венцом. У Снусмумрика пропала всякая охота играть.
Он шёл молча и размышлял. «Таким мрачным я давно уже не бывал, — думал он. — Понятно, после большой пирушки всегда бываешь чуточку не в духе, только сейчас это что-то другое. Противно, когда в лесу нет никаких звуков, а солнце какое-то серое».
Другие тоже почти не разговаривали. У Сниффа болела голова, и он всё время скулил.
Они шли напрямки к долине, не жалея натруженных танцами ног. Лес постепенно редел, и вот перед ними открылись пустынные песчаные дюны. Мягкие холмы песка и опять песка, да кое-где сизовато-серые пучки дикого овса.
— Я что-то не чую запаха моря, — сказал Муми-тролль и потянул носом воздух. — Уф, как жарко!
— Может, это пустыня? — высказался Снифф.
Брести по рыхлому песку то в горку, то под горку было тяжело, дюны шли одна за другой.
— Смотрите! — воскликнул снорк. — Вон хатифнатты!
Вдали по дюнам двигались маленькие вечные странники, устремив к горизонту застывшие взгляды.
— Они идут на восток, — сказал Снорк. — Не лучше ли последовать за ними? Ведь они по себе чувствуют, куда надо.
— Нет, нам надо на запад, — сказал Муми-тролль. — Долина там.
— Как хочется пить! — хныкал Снифф. Ему никто не отвечал.
Усталые и унылые потащились они дальше.
Мало-помалу дюны становились всё ниже. Вот путешественники пересекли пояс морских водорослей, мерцавших в красном свете кометы. Вот они прошли по мелкой гальке и…
— Боже мой! — сказал Муми-тролль.
Они стояли рядком друг возле друга и смотрели.
Там, где должно было быть море — море с мягкими синими волнами и бегущими по нему парусами, — там зияла теперь громадная пропасть. Где-то на огромной глубине клокотало, оттуда поднимался горячий пар и странные едкие запахи. Прямо под ногами берег срывался вниз, в пропасти с острыми краями, и дна их не было видно.
— Муми-тролль, — слабым голосом сказала фрёкен Снорк. — Неужели море высохло?
— А рыбы как же?.. — прошептал Снифф.
Снорк достал свою тетрадь и принялся что-то быстро строчить.
А Снусмумрик сел, подпёр голову лапами и запричитал.
— Ах, прекрасное море! Нет его! Пропало! Не ходить нам больше под парусами, не купаться, не ловить больших щук! Нет больше яростных бурь, нет прозрачных льдов, нет мерцающей ночной воды, в которой отражаются звёзды!
Он уткнулся головой в колени и не хотел больше глядеть на белый свет.
— Но ведь нам надо на ту сторону, — сказал Снорк. — Обойти эту пропасть до послезавтра мы не успеем!
Все молчали.
— Давайте проведём собрание, — продолжал Снорк. — Назначаю себя председателем. Какие у нас есть возможности?
— Перелететь, — сказал Снифф.
— Не валяй дурака, — сказал Снорк. — Предложение отвергается единогласно. Кто дальше?
— Перейти, — сказал Муми-тролль.
— Ты глуп, — сказал Снорк. — Мы будем проваливаться в каждую дыру и захлебнёмся в грязи, Предложение отвергается.
— Тогда предложи что-нибудь сам, — сердито сказал Муми-тролль.
В эту минуту Снусмумрик поднял голову.
— Ходули, — сказал он.
— Ходули? — переспросил Снорк. — Предложение…
— Это хорошее предложение, — поспешно сказал Снусмумрик. — Помните, я рассказывал вам о вулкане? Раз можно пройти через огонь, то и через воду можно пройти. Вы только подумайте, какие шаги можно делать на ходулях!
— Но ведь это, наверно, ужасно трудно, — сказала фрёкен Снорк.
— Придётся поупражняться, — сказал Снусмумрик, заметно взбодрившись. — Дело только за ходулями.
Прежде, когда море выбрасывало на берег обломки разбитых кораблей, тут был залив и повсюду лежали брёвна, свитки берёсты и тростник. Сделать из этого ходули не составляло никакого труда, стоило найти какую-нибудь морскую веху, черенок от метлы, флагшток или остатки трапа.
— Смотрите, что я нашла! — весело воскликнула фрёкен Снорк. — Гладенький берестяной свиток и бутылку с позолоченным горлышком, прямо из Мексики!
— Так-так, — сказал её брат. — А теперь соберись с духом — и на ходули!
Скоро выяснилось, что наибольшим талантом в этом искусстве обладает фрёкен Снорк. Она с опасностью для жизни раскачивалась на ходулях, но ни разу не потеряла равновесия; она всё время пищала, но была намного отчаяннее других. Казалось, будто она исполняет на ходулях какой-то фантастический танец.
Снусмумрик уверенно прохаживался перед ними и давал указания.
— Шире шаг! — кричал он. — Сохранять самообладание! Не забывайте о равновесии и смотрите не ступайте в грязь, не то завязнете и кувырнётесь носом… Ну что ж, отправимся? Уверены вы в своих силах?
— Нет ещё! — крикнул Снифф, опасливо косясь на бездну. — Мне ещё надо чуточку, совсем чуточку подучиться…
— У нас нет времени! — сказал Снорк.
Один за другим, с ходулями под мышкой, они стили спускаться в бездну. Они оступались и оскользались на склизких морских водорослях и насилу различали друг друга сквозь пар.
— Держитесь вместе! — кричал Снусмумрик. — Осторожней!
Мало-помалу склоны стали более пологими, и перед ними открылось мёртвое морское дно. Выглядело оно плачевно.
Все красивые водоросли, которые раньше гордо колыхали кронами в прозрачной зелёной воде, лежали теперь чёрные и распластанные, а в немногочисленных лужах жалко трепыхались рыбы.
Повсюду задыхались в песке медузы и разная мелкая рыбёшка. Фрёкен Снорк носилась по дну и сталкивала их в ямы, заполненные водой.
— Вот так, вот так, — приговаривала она. — Сейчас вам сразу станет хорошо…
— Золотко моё, — сказал Муми-тролль, — мне очень жаль, но мы не можем спасти всех рыб.
— Да, но нескольких-то можно, — вздохнула фрёкен Снорк. Затем встала на ходули и последовала за остальными.
— Здесь совсем как в том краю с горячими ключами, — сказал Снусмумрик, вглядываясь в туман. Комета сквозь водяной пар казалась необычайно большой; она то вспыхивала, то тихо мерцала.
— Здесь дурно пахнет! — заныл Снифф. — Помните, вы делаете это на свою голову!
Словно маленькие длинноногие насекомые, они всё дальше уходили в глубину моря. Местами прямо из песка вздымались громадные чёрно-зелёные скалы. Их вершины прежде были маленькими островками или шхерами, куда выезжали прогулочные лодки и вокруг которых плескались в воде ребятишки.
— Никогда больше не буду купаться на глубокой воде, — содрогаясь, сказал Снифф. — Подумать только что всё это было у меня под животом!
И он заглянул в чёрную расщелину, всё ещё полную воды, в которой кишела таинственная жизнь.
— Но ведь это почти красиво, — неуверенно произнёс Снусмумрик. — К тому же одно сознание, что никто ещё не был тут до нас…
— Смотрите! — вдруг закричал Снифф. — Сундук! Сундук с драгоценностями! Откопаем?
— Не тащить же его с собой, — сказал Снорк. — Пусть лежит. Мы наверняка найдём что-нибудь почище, пока будем идти по дну.
Они проходили среди острых чёрных скал и были вынуждены двигаться очень осторожно, чтобы ходули не застряли. Внезапно в туманной мгле завиднелось что-то страшно огромное и уродливое.
— Что это? — спросил Муми-тролль и остановился так резко, что чуть было не кувырнулся носом в землю.
— Вдруг кто-нибудь кусачий, — опасливо сказал Снифф.
Они сделали небольшой крюк и приблизились опасному существу с другой стороны.
— Да это корабль! — воскликнул Снорк. — Самый настоящий затонувший корабль!
Как жалко он выглядел, этот бедный корабль! Его мачта была сломана, а продавленные бока покрыты водорослями и ракушками. Морские течения давно сорвали с него паруса и оснастку, а золочёная фигура на косу потемнела и растрескалась.
— Как по-вашему, есть там кто-нибудь? — шёпотом спросила фрёкен Снорк.
— Они наверняка спаслись в шлюпках, — сказал Муми-тролль. — Пойдёмте отсюда! Слишком всё это печально!
— Постойте, — сказал Снифф и соскочил с ходулей.
— Вон там что то блестит. Наверное, золото… Мало тебе гранатов и ящера! — крикнул Снусмумрик. — Пусть лежит!
Но Снифф уже нагнулся и вытащил из песка кинжал с золотой рукояткой, отделанной бледными опалами, от которых клинок мерцал, как от лунного света. Снифф поднял свою находку высоко над головой и засмеялся от счастья.
— Ах, как красиво! — воскликнула фрёкен Снорк и разом забыла все наказы Снусмумрика про равновесие. Она качнулась вперёд, потом назад, она издала душераздирающий писк и разжала руки, а потом прочертила над остовом корабля дугу и исчезла во мраке трюма.
Муми-тролль бросился к кораблю и стал карабкаться наверх по ржавой якорной цепи.
— Где ты? Где ты? — в страхе звал он.
Он проехался по толстому слою скользких водорослей, наросших на палубе, и заглянул в чёрное чрево судна.
— Я здесь! — пискнул слабый голосок.
— Ты не ушиблась? — спросил Муми-тролль.
— Нет, только испугалась, — ответила фрёкен Снорк.
Муми-тролль спрыгнул в трюм. Там стояла по пояс вода и противно пахло плесенью.
— Ох уж этот Снифф! — сказал Муми-тролль. — Всё бы ему бегать за всем, что светится и блестит!
— А я так его понимаю, — возразила фрёкен Снорк. — Что может быть чудеснее драгоценных камней? Ну и золота, конечно… Может, тут есть что-нибудь, как по-твоему?
— Здесь так темно, — боязливо отвечал Мумии-тролль. — Я буду не знаю как рад, если мы сейчас же выберемся наверх.
— Хорошо, — сказала фрёкен Снорк. — Помоги мне подняться.
И Муми-тролль подсадил её на край люка. Первым делом фрёкен Снорк посмотрела, не разбилось ли зеркальце, но, слава богу, стекло было цело и все рубины на месте.
Вторым делом она принялась рассматривать в зеркальце свою намокшую чёлку и тут вдруг увидела: за спиной Муми-тролля, в чёрной глубине трюма, что-то шевелится. Что-то тихонько подбирается к нему ближе и ближе…
Она уронила зеркальце на палубу и вскрикнула:
— Берегись! Позади тебя кто-то есть!
Муми-тролль глянул через плечо и обомлел. Перед ним была огромная каракатица; она медленно подкрадывалась к нему из угла трюма. Он стал отчаянно карабкаться вверх; фрёкен Снорк протянула ему лапу, Но он сорвался со скользких досок и плюхнулся обратно в воду. Тут на палубу подоспели Снусмумрик, Снорк и Снифф. Они просунули в трюм ходули и стали отгонять каракатицу, но она не обращала на них внимания и упорно подползала всё ближе, протягивая к Муми-троллю извивающиеся щупальца.
И тут фрёкен Снорк пришла в голову блестящая мысль.
Она схватила в руки зеркальце и поймала в него красный диск кометы. Прежде ей не раз случалось пускать зайчики, и она знала, какие они противные, когда попадают тебе в глаза. И вот она направила красный сверкающий луч прямо в глаза каракатице.
Та замерла на месте, та испугалась… А Муми-тролль, воспользовавшись её замешательством и слепотой, вскарабкался по ходулям наверх и снова оказался в безопасности среди друзей.
Они спрыгнули с ужасного корабля и припустили во все ходули. Они бежали несколько морских миль, прежде чем решились передохнуть.
И тогда Муми-тролль сказал:
— Фрёкен Снорк! Ты спасла мне жизнь! Да ещё таким хитроумным способом!
А фрёкен Снорк зарделась от удовольствия, потупила глазки и прошептала:
— Я так рада угодить тебе… Я готова спасать тебя от каракатиц по нескольку раз на дню.
— Золотко моё! — сказал Муми-тролль. — Тебе не кажется, что это уж чуточку чересчур?
Дно здесь устилал мелкий ровный песочек, по которому можно было идти без ходулей. А раковины были не мелкие и заурядные, как на побережье, а огромные с зубцами и завитушками, самых необыкновенных расцветок — пурпурно-красные, сумрачно-голубые и зелёные, как морская волна.
Фрёкен Снорк задерживалась чуть ли не перед каждой раковиной, любовалась ими и вслушивалась в шум моря, который они хранили в себе.
— Ракушки как ракушки, — торопил её Снорк. Так мы никогда не доберёмся до места!
Среди раковин расхаживали большие крабы и вели дискуссию. Они удивлялись, куда ушла вся вода и когда она вернётся.
— Слава богу, мы не медузы! — говорил один из крабов. — Эти бедняги шагу не могут ступить без воды. А нам и на суше неплохо!
— Жалко мне всех, кто не крабы, — говорил другой. — Очень может быть, всё это устроено только для того, чтобы нам стало просторнее!
— А что, это интересная идея! Земля, населённая одними крабами! — вещал третий, задумчиво помавая клешнёй.
— А ну-ка, подпусти им зайчика! — шёпотом попросил Муми-тролль.
Фрёкен Снорк поймала в зеркальце комету, и её слепящие отблески заиграли в глазах у крабов. Поднялась несусветная суматоха. Крабы сталкивались друг с другом, боком скакали по песку и пря — тали головы под камни.
— Вот я и развеялся, — сказал Муми-тролль. — Прямо камень с сердца. А ну-ка сыграй что-нибудь, Снусмумрик!
Снусмумрик достал губную гармошку, но не смог извлечь из неё ни звука. Паром выдуло из неё все ноты.
— Плохо дело, — огорчённо сказал он.
— Ничего, пана исправит, дай только доберёмся до дому, — сказал Муми-тролль. — Папа всё может исправить, если только захочет.
Весь день они шли среди пустынного морского ландшафта, который с сотворения мира лежал под толщей воды.
— А что, в этом есть что-то такое… многознаменательное — шагать вот так по дну моря, — разглагольствовал Снорк. — Возможно, мы находимся сейчас где-то около самой глубокой его части.
Местность круто пошла под уклон и вдруг сорвалась в пропасть, полную пара и мрака. Быть может, там вовсе не было дна… Быть может, там внизу притаились в грязи самые большие океанские каракатицы — чудовища, которых ещё никто никогда не видал.
Путники бочком, в полном молчании обошли, пропасть и прибавили шагу. Уже начинало вечереть.
А фрёкен Снорк несколько раз оглянулась назад, потому что на краю пропасти лежала, мерцая, самая большая и самая красивая раковина моря.
Она была окрашена в нежно-бледные тона, какие можно встретить лишь на самых больших морских глубинах, куда не проникает солнечный свет, а изнутри мерцала темно и заманчиво. Она лежала и тихонько напевала про себя древние песни океана.
— Ах! — вздохнула фрёкен Снорк. — Как бы я хотела жить в этой раковине! Как бы я хотела забраться внутрь и посмотреть, кто это там шепчет!
— Это море так шепчет, — сказал Муми-тролль. — От каждой волны, которая умирает на берегу, в какой-нибудь раковине рождается маленькая песня. Ну, а забираться внутрь нельзя — там лабиринт, и ещё неизвестно, найдёшь ли дорогу обратно.
На морское дно пали сумерки, и теперь все старались поближе держаться друг к дружке.
Стояла необычайная тишина. Всё было мягкое и мокрое. Не слышно было знакомых звуков, которые так оживляют вечера на суше: шарканья торопящихся домой ног, шелеста листвы на ветру, пения птиц или шороха выкатившегося из-под ноги камня.
Страшно было развести костёр, страшно было улечься спать среди всех тех неведомых опасностей, которые могли подстерегать их здесь.
В конце концов они решили заночевать на вершине скалы высотой с ходулю.
Чтобы спать спокойнее, договорились дежурить по первую вахту и решил отдежурить также и за фрёкен Снорк.
Все тесно прижались друг к дружке и заснули, а он сидел и обозревал пустынное морское дно. По песку, залитому красным светом кометы, угрожающе стлались чёрные тени скал. Глубокая печаль охватила Муми-тролля при виде этого мрачного ландшафта, и он живо представил себе, как, должно быть, испугалась Земля, увидев приближающийся к ней огненный шар.
Он думал о том, как сильно он любит всё — лес и море, дождь и ветер, солнце, траву и мох — и что жить без всего этого никак нельзя!
«Ничего, — думал он. — Уж мама-то знает, как всё это спасти».
Назад: Глава девятая
Дальше: Глава одиннадцатая
