ГЛАВА 45
Суббота, 21 сентября 1811 года
Сестра Себастьяна жила в элегантном особняке на Сент-Джеймс-сквер. Собственно дом уже принадлежал ее сыну, молодому лорду Уилкоксу, поскольку Аманда недавно овдовела, но леди Уилкокс управляла обоими своими детьми — сыном Баярдом и семнадцатилетней дочерью Стефани — железной рукой и стальной волей.
Себастьян нашел сестру в будуаре, где она ставила белые и золотистые лилии в большую вазу. Высокая, худощавая, Аманда походила на мать своими светло-пепельными волосами, теперь уже — она была двенадцатью годами старше брата — подернутыми сединой. Подняв от букета глаза, она окинула Себастьяна неулыбчивым взглядом.
— Думаю, ты пришел уверить меня, что утреннее сообщение в газетах ошибка?
— Ты его уже прочла?
Последнюю из лилий сердито воткнули в вазу, тяжелый хрусталь водрузили обратно на столик, кольца на пальцах миледи гневно звякнули о мраморную столешницу.
— Боже мой, значит, это правда.
— Да.
Аманда сжала губы с выражением холодного бешенства.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что Стефани менее чем через полгода начинает выезжать?
Себастьян едва удержал желание расхохотаться.
— Пусть тебя утешит мысль, что разговоры об этом событии не проживут так долго.
Она сверлила брата взглядом, одна бровь приподнялась вопросительной дугой.
— Как воспринял это Гендон?
— Вполне предсказуемо. Пообещал никогда больше не переступать моего порога. Догадываюсь, что ты намерена сделать то же самое.
— Если эта особа станет твоей женой? Разумеется, да.
Себастьян миролюбиво кивнул.
— В таком случае позволь мне откланяться.
Он оставил дом сестры и ее жизнь, распростившись с ними навсегда.
Мистер Лавджой сидел за рабочим столом у себя в кабинете, бегло просматривая список намеченных на этот день дел, когда дверь отворилась и вошел виконт Девлин.
Генри откинулся на стуле:
— Утро доброе, милорд. Мои поздравления. — На его губах появилась едва заметная улыбка. — Я по поводу вашей помолвки, объявленной в сегодняшней газете.
Его посетитель выглядел непривычно возбужденным, но в первую минуту Лавджой приписал это вполне объяснимому волнению человека, готовящегося распроститься с холостой жизнью.
— Какие-то негодяи ворвались нынешней ночью в дом мисс Болейн и пытались убить нас.
— Милосердные небеса! Вы узнали, кто это был?
Девлин покачал головой.
— Какие-то наемные убийцы. Скажите, Генри, вы получили список пассажиров и офицеров, который я переслал вам вчера?
— Да-да. — Магистрат выдвинул ящик стола, и в руках у него оказался лист бумаги. — Прошу, милорд, садитесь. У меня тут имеются отметки, сделанные моими сотрудниками. Из числа офицеров, второй помощник капитана… — Генри быстро пробежал глазами бумагу, — да, мистер Ферфакс умер четыре года назад. В результате падения.
— Падения?
— Да. Упал с четвертого этажа, произошло это в Неаполе. Выдвигалось предположение, что он покончил с собой, но свидетельств не имеется. Сейчас уже невозможно предположить, насколько этот человек владел собой в момент несчастного случая.
Генри продолжал изучать список.
— Третьего помощника капитана, мистера Френсиса Хилларда, смыло за борт волной во время рейса на Канарские острова, это произошло два года назад. А первый помощник, мистер Каннинг, скончался от белой горячки, тому минуло шесть месяцев. Все это звучит в высшей степени досадно.
Девлин нахмурился.
— А пассажиры?
— Девица мисс Элизабет Уэйр умерла два года назад от истерического припадка.
— Истерия?
Генри сумрачно кивнул.
— Тамошний констебль беседовал с ее сестрой. Кажется, разум стал изменять несчастной женщине вскоре после ее возвращения в Лондон. Со временем это перешло в настоящее слабоумие. Мистер и миссис Денлоп, жившие в Лондоне на Голден-сквер, несколько недель назад неожиданно выехали из города. Таким образом, в Лондоне остается только мистер Феликс Аткинсон, сотрудник Ост-Индской компании. Жена, двое детей живут на Портланд-плейс.
— Вы с ним говорили?
Генри Лавджой перебросил листок с заметками через стол.
— Я отстранен от ведения данного дела, как вы, может быть, помните.
Девлин улыбнулся, встал и направился к выходу.
— Есть еще кое-что, — остановил его магистрат.
— Слушаю вас.
— Капитан Куэйл. Один из моих людей проверил его обстоятельства в те ночи, когда были совершены убийства.
— И?..
— По имеющимся данным, в означенное время капитан Куэйл отсутствовал у себя дома. Его не было и в полку Королевской конной гвардии. — Генри снял очки, усталым жестом потер переносицу. — Я получил сведения о подвигах капитана во время службы в армии и понимаю, почему вы его заподозрили.
— Но связи между ним и «Гармонией» не просматривается. По крайней мере, я таковой не вижу.
— Я тоже. — Генри снова водрузил очки на нос и потянулся за листком со списком. — Но ведь она может быть неявной?
Себастьян уже миновал холл своего дома на Брук-стрит, собираясь выходить на улицу, когда дворецкий, осторожно кашлянув, сказал:
— Полагаю, ваша милость не забыли о назначенном на сегодняшнее утро собеседовании с камердинером, которого ваша милость собирается нанять?
Рука Себастьяна замерла на перилах.
— А, черт!
— Я позволил себе смелость проводить джентльмена в кабинет.
Подавив вспышку досады, Себастьян вернулся. Претендент оказался высоким, похожим на скелет мужчиной с худым лицом, провалившимися щеками и толстыми выпяченными губами.
— Мои извинения за то, что заставил вас ждать, — бросил виконт, беря со стола рекомендательные письма. Процесс поисков слишком уж затянулся, и, если этот тип не творит варварских обрядов и не вытирает рукавом нос, Себастьян наймет его. — Вижу, последнее время вы служили у лорда Бингхэма.
Камердинер с достоинством поклонился.
— Да, это так.
— По какой же причине вы оставили свое место?
— К сожалению, лорд Бингхэм застрелился в прошлый вторник.
Себастьян недоуменно поднял глаза. Он слышал на прошлой неделе какие-то разговоры о Бингхэме, но был слишком занят, чтобы уделить им внимание.
— Припоминаю. Итак, скажите мне…
В эту минуту из холла донесся шум препирательств. Пронзительный голосок Тома мешался с приглушенными обертонами дворецкого.
— Нет, сейчас он занят с… — донеслись из-за закрытой двери кабинета слова Морея.
Но тут дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Том.
— Хозяин, послушайте. Я все разнюхал про того капитана, ну, Куэйла. Помните, он вам еще сказал, что не знает Барклея Кармайкла? Ну а на деле этот Кармайкл обыграл капитана в фараона как раз перед тем, как того прирезали и повесили в парке. Пятьсот фунтов выиграл.
Бледный цвет лица камердинера мгновенно приобрел синюшный оттенок.
— Клянусь Юпитером, так это правда, что о вас говорят?
Себастьян резко обернулся к нему:
— А именно? Что обо мне говорят?
Камердинер стал отступать к двери, нервно терзая в пальцах шляпу.
— Ну… будто вы занимаетесь всякими убийствами. Себастьян вышел из-за стола и шагнул к нему.
— Я действительно расследую те печальные события, что произошли не так давно, но не придавайте этому обстоятельству значения. Вы можете считать себя нанятым. Приступите к работе с сегодняшнего дня. Мой дворецкий объяснит вам…
Но камердинер, не слушая, уже исчез за дверьми.
— Да ну, на фиг вам этот тип? — презрительно фыркнул Том. — Недоделанный какой-то.
— Все, кто приходил ко мне, как ты выражаешься, недоделанные. Очевидно, среди широких масс камердинеров распространился слух, что я довольно неудобный хозяин.
Том опять фыркнул.
— Я проверил до того, как бежать сюда. Куэйл сейчас дома торчит. Это в Кенсингтоне, сразу за Ноттингхилл-гейт. Я запрягаю?
