Книга: Почему поют русалки
Назад: ГЛАВА 2
Дальше: ГЛАВА 4

ГЛАВА 3

Покинув Двор Старого дворца, Себастьян направился туда, где ряд ступеней спускался к Темзе. Чтоб срезать путь, он прошел позади массивных каменных стен палаты лордов. Туман под лучами пробуждающегося солнца начал рассеиваться, в ясном утреннем свете река казалось плоским серебряным зеркалом.
«Я больше не хочу этого», — подумал Себастьян, останавливаясь на верхней ступени и глядя, как ритмично и медленно работает веслами лодочник. Ему совсем не хотелось снова оказаться в гуще тех уродливых эмоций, что ставят целью разрушать человеческие жизни. Он устал от убийств, устал от смертей.
Прошлую ночь он провел в объятиях женщины, которую сделал бы своей женой, если б получил ее согласие. Но она снова отказала ему. Сегодня Себастьян оставил ее постель еще до восхода солнца и, едва успев войти в дверь своего дома на Брук-стрит, встретился с констеблем, посланным к нему Лавджоем. Молодой человек в нерешительности провел ладонью по небритым щекам и пожалел, что не остался у Кэт.
Себастьян услышал шаги полицейского чиновника. Магистрат присоединился к нему и стоял теперь на шаг позади.
Не отводя глаз от реки, виконт попросил:
— Расскажите мне о другом случае. О Барклее Кармайкле.
— Тело последнего также было обнаружено ранним утром, — последовал ответ Генри. — Несчастный висел на дереве в Сент-Джеймсском парке. Но по всем данным мы заключили, что смерть настигла его в другом месте.
— Вы, кажется, говорили, что и эта жертва была изувечена?
— Да. Пострадали руки. — Магистрат тоже устремил взгляд на волны реки, плескавшиеся почти у их ног. — Вечер накануне убийства он также провел с друзьями. Расстался с ними в харчевне «У Уайта», сказал, что отправляется домой. По показаниям очевидцев, он был слегка а навеселе, но отнюдь не пьян.
Себастьян перевел взгляд на магистрата.
— Это произошло почти три месяца назад. Вам удалось обнаружить какие-нибудь следы?
— Очень немногие. Никто не припоминает, что видел его после того, как он оставил друзей в харчевне. — С реки налетел порыв ветра, и Генри Лавджой поднял воротник пальто, защищаясь от холода. — Когда труп был обнаружен, оказалось, что горло мистера Кармайкла перерезано и вся кровь из тела выпущена. Как и в настоящем случае, плоть с конечностей оказалась срезана. Как я сказал уже, с рук.
— Кто проводил осмотр тела?
— Некий доктор Мартин из госпиталя Святого Фомы. Должен сказать, что он не сообщил нам ничего, кроме самого очевидного.
— Вы уже отдали приказ провести аутопсию тела Стентона?
— Разумеется.
— Могу посоветовать поручить выполнение этой процедуры доктору Полу Гибсону на Тауэр-Хилл. Если на теле погибшего есть какие-либо скрытые свидетельства, Пол Гибсон их обнаружит.
Магистрат кивнул.
Себастьян снова смотрел на волны Темзы, тихо набегавшие на покрытые водорослями каменные ступени. Запахи, что несла с собой река, чувствовались тут явственнее, зловоние снулой рыбы смешивалось с тяжким духом, подступавшим от сыромятен, расположенных по берегам.
— Вы сказали, Стентону было всего восемнадцать. А не знаете ли, сколько лет было мистеру Кармайклу? Двадцать шесть?
— Двадцать семь.
— Разница в девять лет. Сомневаюсь, что между этими молодыми людьми было что-либо общее.
— Ничего общего? Вы считаете, милорд? Но… Но они оба принадлежали к богатым и знатным семьям. Жили в Уэст-Энде.
— Думаете, что поводом для убийства послужило их аристократическое происхождение?
— Боюсь, у окружающих может сложиться именно такое мнение.
Себастьян перевел взгляд на противоположный берег реки, туда, где как раз начали проступать из тумана массивные корпуса верфей. Обе семьи были богаты, но и в этом между ними оставалось немало различий. В то время как Доминик принадлежал к одной из самых старых фамилий королевства, отец Барклея, сэр Хамфри Кармайкл, был сыном простого ткача.
Магистрат откашлялся, и, когда снова заговорил, его голос звучал напряженно и неуверенно.
— Итак, я могу рассчитывать на вашу помощь, милорд?
Себастьян взглянул на своего собеседника. Перед ним стоял невысокий человечек с глянцевитым лысым черепом, худым неулыбчивым лицом и едва ли не комически тонким голосом. Обостренное чувство справедливости, щепетильность, доходящая до привередливости, требовательность делали мистера Генри Лавджоя едва ли не самым преданным своему делу человеком, которого Себастьян когда-либо встречал.
Желание отказать было весьма сильным, лишь воспоминание о смоченных росой светлых кудрях молодой жертвы удерживало его. Да еще странное чувство долга, которое Себастьяну внушал маленький, алчущий справедливости магистрат.
— Я подумаю, — ответил он.
Мистер Лавджой кивнул и направился было обратно, но следующий вопрос Себастьяна остановил его.
— Припомните, пожалуйста, не было ли найдено какого-нибудь постороннего предмета во рту предыдущей жертвы?
Магистрат повернулся на каблуках, и Себастьян с удивлением увидел, как дернулся несколько раз кадык на его шее, прежде чем услышал ответ:
— Именно что был, сэр. Хоть никто из нас не придал этому значения.
— И что же это было?
— Чистая страница из какого-то судового журнала. Датированная двадцать пятым марта.
Прилетевший от реки ветер раздул полы магистратского пальто.
Назад: ГЛАВА 2
Дальше: ГЛАВА 4