Книга: Тигр, светло горящий
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

Когда, как сегодня, возникала нужда, Джем помогал отцу в амфитеатре. Иногда он вместе с другими цирковыми мальчишками выполнял различные поручения Филипа Астлея или Джона Фокса. Обычно они не выходили за пределы Ламбета или самого ближнего Саутуорка. В тех немногих случаях, когда ему поручали отправиться куда-то подальше — к печатнику у собора Святого Павла, или к стряпчему у Темпла, или к галантерейщику в Сент-Джеймс, — Джем удостаивал этим поручением какого-нибудь другого мальчишку. Те все до одного были рады заработать лишний пенни, который приносило путешествие на другой берег.
Нередко Джем не знал того места, куда его посылали.
— Беги на лесопилку Николсона и скажи им, нам нужна еще партия березы того же размера, что вчерашняя, — говорил Джон Фокс, отворачивавшийся прежде, чем Джем успевал у него спросить, где же находится эта самая лесопилка. Вот в таких случаях ему очень не хватало Магги, которая в мгновение ока могла сказать ему, что лесопилка Николсона находится у моста Блэкфрайарс. Ему же приходилось спрашивать других мальчишек, дразнивших его и за невежество, и за произношение.
Джем не возражал, если его отправляли домой, напротив, даже радовался возможности убраться из амфитеатра.
Сентябрь всегда был для него месяцем, когда он проводил много времени под открытым небом — даже больше, чем летом, потому что погода часто стояла теплая, а не удушающе жаркая. Сентябрьский свет в Дорсетшире был великолепен — золотой отблеск низкого солнца, а не стоящее в зените июльское светило. После лихорадочной заготовки сена в августе, когда вся деревня постоянно пребывала в движении, приходил более спокойный сентябрь, когда можно было никуда не спешить и предаться размышлениям. Плоды в саду его матери уже созрели, а георгины, астры, розы были в полном цвету. С братьями и Мейси они объедались черной смородиной, пока пальцы и губы не приобретали ярко-лиловый цвет или не наступал Михайлов день в конце сентября, когда дьявол, как считалось, плевал на ягоды и те становились кислыми.
Но за всем этим золотым сентябрьским изобилием чувствовался холодок умирания. Зелени вокруг было еще много, но в подлеске понемногу накапливались сухие листья и завядшие ветки. Цветы достигали своей максимальной яркости, но и быстро увядали.
Сентябрь в Лондоне был не таким золотым, как в Дорсетшире, но тоже великолепным. Джем, будь его воля, не торопился бы, но он знал, что если вовремя не принести лобзиковую пилу, то ждущий этого инструмента плотник отправится в паб, после чего будет не в состоянии работать, а это значит, что больше придется делать ему и его отцу. Поэтому он, не останавливаясь, чтобы насладиться солнышком, спешил проулками между амфитеатром Астлея и Геркулес-комплексом.
Мисс Пелхам кружила по своему палисаднику перед домом, размахивая секатором, а солнышко освещало ее выцветшее желтое платье. Из дома № 13 от мистера Блейка выходил человек, которого Джем не видел прежде, хотя лицо его показалось мальчику знакомым. Мужчина шел, чуть наклонившись вперед и держа руки за спиной. Походка у него была неторопливая, широкий лоб бороздили морщины. И только когда мисс Пелхам прошипела: «Это брат мистера Блейка», Джем увидел фамильное сходство.
— Их мать умерла, — шепотом продолжила хозяйка, — так что, Джем, вы со своей семейкой не должны шуметь. Ты меня слышишь? Мистер Блейк не должен слышать, как вы там стучите, забиваете гвозди и двигаете что-то. Не забудь сказать родителям.
— Хорошо, мисс Пелхам, — сказал Джем, глядя на брата мистера Блейка, идущего вдоль Геркулес-комплекса.
«Наверное, это Роберт, — подумал он, — тот самый, которого несколько раз упоминал мистер Блейк».
Мисс Пелхам свирепо набросилась с секатором на свою живую изгородь.
— Похороны завтра днем, так что не мешайтесь тут.
— А что, процессия пойдет отсюда?
— Нет-нет, из-за реки. Ее похоронят на Банхилл-филдс. Но вы все равно не путайтесь у мистера Блейка под ногами. Ему это ни к чему, чтобы в такой скорбный час у него шастали ты или эта девчонка.
Вообще-то говоря, Джем все лето не видел мистера Блейка и почти не видел Магги. Ему казалось, целый год прошел с того времени, как Магги пряталась у Блейков и их жизнь так неожиданно изменилась.
Оттого удивление его было тем сильнее, когда несколько минут спустя Джем увидел ее — надо же! — именно в саду Блейков. Он выглянул из заднего окна, чтобы посмотреть, нет ли его матери в огороде владельца цирка. Она и в самом деле была там — показывала племяннице Астлея, как подвязывать помидоры к воткнутым в землю жердочкам, чтобы не повредить стебель.
Томас Келлавей набрался смелости и спросил Филипа Астлея, нельзя ли его жене устроить пару грядок на его земле, а в обмен та будет помогать племяннице импресарио, которая, казалось, репу не может отличить от брюквы. Анна Келлавей, узнав, что мистер Астлей не возражает, обрадовалась сверх всякой меры. И пусть стояла уже середина июня и сажать что-либо было слишком поздно, Анна умудрилась посеять немного позднего салата, редиски, а еще лука и капусты.
Джем, держа лобзиковую пилу в руке, уже собрался было развернуться и идти вниз, когда его внимание привлекла какая-то вспышка в летнем домике Блейков. Поначалу он испугался, что это повтор уже виденного им несколько месяцев назад. До сих пор воспоминание об этом вгоняло его в краску. Потом заметил выпроставшуюся из сумерек дверного проема руку и, чуть позже, знакомый башмак. Постепенно он разглядел неподвижную фигуру Магги, которая, вероятно, спала там.
Больше у Блейков никого не было, правда, в своем заднем саду орудовала мисс Пелхам, подрезая розовые кусты. Джем помедлил несколько секунд и поспешил вниз, мимо Геркулес-комплекса в проулок, ведущий к Геркулес-холлу, а оттуда в конце налево, огибая стены, ограждающие сады сзади. Анна Келлавей все еще занималась помидорами, и Джем незаметно прошел мимо. Он добрался до задней стены сада Блейков, где в высокой траве был спрятан старый ящик, оставшийся с тех времен, когда Магги две недели перебиралась здесь туда-сюда через стену, избегая ходить через дом Блейков. Джем остановился у ящика, глядя в спину своей матери. Потом резко вспрыгнул на стену и перевалился на другую сторону.
Быстро пробираясь через заросли сада, Джем приближался к Магги так, чтобы летний домик оставался между ним и окнами Блейков. Оказавшись рядом, он увидел ее плечи и грудь, двигающиеся в такт дыханию. Джем оглянулся, а когда убедился, что Блейков поблизости нет, сел и уставился на спящую Магги. Щеки у нее разрумянились, а на руке было какое-то желтоватое пятно.
После пожара Магги исчезла. Джем с отцом с утра до ночи работал у Астлея. Магги приходила в свой горчичный цех в шесть утра, а уходила оттуда поздно вечером — и так шесть дней в неделю. По воскресеньям, когда Келлавей были в церкви, Магги все еще спала. Иногда она спала все воскресенье без просыпу. В этом случае Джем не видел ее и всю следующую неделю.
Если она все же просыпалась днем в воскресенье, то они встречались у стены в поле Астлея и вместе шли к реке — иногда мимо Ламбетского дворца, а иногда переходили через Вестминстерский мост. Бывало, они не делали даже этого — просто сидели у стены. Джем видел, как с каждой неделей Магги теряет свою живость — с каждым очередным воскресеньем она выглядела все более изможденной, худой, ее плавные очертания, привлекавшие его прежде, делались угловатыми. Линии на ее ладонях, пальцы, пазухи под ногтями — все было желтым. Тонкая пыль въелась в кожу, осела на щеках, шее, руках. Смыть ее полностью было невозможно, желтый призрак оставался с нею. Ее темные волосы потускнели от скопившейся горчичной пыли. Поначалу Магги каждый день смывала ее, но скоро сдалась — мытье отнимало время, которое она могла потратить на сон. Да и зачем отмывать волосы, если следующим утром они снова покроются горчичной пылью?
Она стала реже улыбаться. Стала меньше говорить. Джем вдруг обнаруживал, что разговор ведет именно он. Бо́льшую часть времени он развлекал ее рассказами о том, что происходит у Астлеев — о споре между Филипом и мистером Джоханотом по поводу непристойностей в «Песне пирожника», которая с восторгом встречалась публикой каждый раз, когда мистер Джоханот исполнял ее. Об исчезновении одной из костюмерш, которую потом нашли в парке Воксхолл — пьяную и брюхатую. О том представлении, когда вырывавшиеся из вулкана Юпитера фейерверки обрушили его. Магги нравились эти истории, и она требовала все новых и новых.
Джем страдал, глядя на нее. Он хотел протянуть руку и пройтись пальцами по горчичной пыли на ее руке.
Наконец он прошептал ее имя. Магги, вскрикнув, села.
— Что? Что случилось?
Она смотрела вокруг безумными глазами.
— Ш-ш-ш, — попытался Джем успокоить Магги, проклиная себя за то, что напугал ее. — Тут мисс Пелхам рядом. Я увидел тебя из нашего окна и подумал… просто захотел узнать, все ли у тебя в порядке.
Магги потерла лицо, приходя в себя.
— Конечно в порядке. Почему нет?
— Да так. Просто… а разве ты не должна быть на работе?
— А, ты об этом.
Она вздохнула — вздох прозвучал слишком по-взрослому, такого Джем ни разу не слышал от нее прежде, — провела пальцами по спутанным кудрям.
— Очень устала. Пошла туда сегодня утром, а потом в обед убежала. Мне нужно только немного поспать. У тебя с собой есть что-нибудь поесть?
— Нет. А ты что — на работе не поела?
Магги сплела пальцы и потянулась так, что плечи у нее выгнулись.
— Не-а. Удрала, когда удалось. Бог с ним, поем позднее.
Они немного посидели молча, слыша, как щелкает секатор мисс Пелхам. Джем то и дело бросал взгляды на руку Магги, которую она положила себе на колено.
— На что ты смотришь? — спросила она вдруг.
— Ни на что.
— Нет, смотришь.
— Я просто подумал — какой у нее вкус.
Он кивнул на желтое пятно.
— У горчицы? Как у горчицы, дурачок. Что, может, хочешь лизнуть?
Магги, дразня его, протянула руку.
Джем покраснел, и Магги попыталась использовать свое преимущество.
— Ну, — пробормотала она. — Давай, попробуй.
Хотя ему и хотелось, Джем ни за что бы в этом не признался. Он помедлил, потом наклонился и провел кончиком языка по горчичной пыли. Мягкие волоски на ее руке щекотали его. Вкус ее руки вызвал у него головокружение — такой теплый, мускусный, но уже через секунду во рту взорвался горький вкус горчицы. У Джема защипало в горле, и он закашлялся. Магги рассмеялась — ему так не хватало ее смеха все эти дни. Он откинулся назад, пристыженный и возбужденный, и даже не заметил, как встали дыбом волоски на руке Магги.
— Ты слышала — у мистера Блейка умерла мать, — сказал он, пытаясь вернуться на твердую почву.
Магги вздрогнула, снова обхватила руками колени.
— Правда? Бедный мистер Блейк.
— Похороны будут завтра. Мисс Пелхам сказала — на Банхилл-филдс.
— Да? Я была там как-то раз с папой. Нам нужно пойти! Завтра воскресенье — мы не работаем.
Джем искоса посмотрел на свою подружку.
— Мы туда не можем пойти — мы ее даже не знали.
— Это не имеет значения. Ты ведь там никогда не был?
— Где?
— За собором Святого Павла у Смитфилда. В старой части Лондона.
— Не помню, чтобы был там.
— А ты хоть на том-то берегу когда-нибудь был?
— Конечно был. Помнишь — мы ходили в Вестминстерское аббатство?
— И это все? Ты живешь здесь уже полгода, а на том берегу только раз и побывал?
— Три раза, — поправил ее Джем. — Один раз я опять заходил а аббатство. А другой — пересек Темзу по мосту Блэкфрайарс.
Он не сказал Магги, что мост-то он пересек, но на другой берег так и не сошел — стоял, смотрел, как бурлит Лондон, и не смог заставить себя шагнуть туда.
— Сходи — тебе понравится, — настаивала Магги.
— Что — так же, как за городом?
— Ха! Это же разные вещи.
Выражение сомнения не исчезало с лица Джема, и Магги добавила:
— Идем. Это же будет настоящее приключение. Мы пойдем за мистером Блейком — нам ведь всегда этого хотелось. Чего ты боишься?
Она говорила совсем как прежняя Магги, и Джем ответил:
— Ну ладно. Идет.
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья