Книга: Искушение винодела
Назад: 1810 VIGNERON[4]
Дальше: 1812 VIN DE GLACIER[6]

1811
VIN TOURNE

Собран тосковал по другу Батисте. Селеста родила вторую дочь. Отец управлял семейством и виноградниками железной рукой, а его сын был женат, достиг возраста двадцати одного года, однако по-прежнему оставался юношей, не мужчиной. Он не повидал мира, не мог сам выбрать жизненного пути, не завел наследника и не видел своего будущего. Впереди ждало исключительно тоскливое однообразие: работа, одинаково изменяющаяся от сезона к сезону, урожаи, вино, размеренная жизнь непритязательного крестьянина со своей заранее отмеренной толикой счастья. Алуз, деревня, фермы, виноградники… И случались моменты, когда Собран видел все это в исключительно мрачном свете.
Следуя душевному порыву, Собран, несмотря на протесты жены, записался в армию, устроив так, чтобы половина жалованья перечислялась домой. Он отправился смотреть на мир и новые лица, на вещи, которым даже не мог дать названия.
Случилось ему в разгар лета стоять на лоджии вестфальского публичного дома вместе с другом Батистом — вдвоем они разглядывали выставленные напоказ прелести дешевых шлюх. Женщина, которую Собран с товарищем намеревались купить сегодня на двоих, подмывалась в комнатушке за их спинами, присев над тазом с водой и завязав задранную юбку на поясе. Сквозь окошко в двери между комнатами, слегка прикрытое кожаной занавеской, Собран рассмотрел соседнее помещение: там он заметил чьи-то протертые до блеска спущенные штаны и тощий гладкий розовый зад. Батист передал ему третью бутылку украденного зеевейна, сухого легкого белого вина, которое они выиграли в карты у кавалеристов. Они — двое канониров с легкими пушками — кавалеристы и кузнец ждали, пока лопнувший буксирный трос на барже заменят на новый, коротая время за игрой. Батист поставил на кон кисет табака, Собран — миниатюрку в серебряном ларце, которую снял с трупа, когда мародерствовал после перестрелки.
Шлюха тем временем кликнула их: «Готовы?» добавив затем на своем языке: «По одному идете или оба сразу?» — и улыбнулась, делая приглашающий жест.
Полчаса спустя Собран, опустошенный, дожидался Батиста. Пока он был со шлюхой, та нежно шептала ему на ухо, а сейчас, с Батистом, кричала. Интересно, почему эта падшая женщина с такой нежностью приняла Собрана или хотя бы притворялась ласковой? Собран вспомнил, как после акта любви любил положить голову на грудь жены и как Селеста гладила его волосы.
Ему внезапно сделалось худо. Перегнувшись через перила, он сблевал вином и желчью. Все еще цепляясь за перила, Собран спустился во двор и по устеленному соломой плитняку добрел до ворот. Упершись в ворота ладонями, он снова сблевал. И дело было вовсе не в том, что он вспомнил Селесту, ощущая одновременно привкус пота шлюхи и мыла он увидел луну, и та холодно напомнила про объятия на гребне холма, напомнила, что сегодня ангел будет дожидаться его — сколь угодно долго, терпеливо и безропотно будет ждать встречи, на которую Собран не придет, потому что сейчас он за шесть сотен миль от родного дома, пьянствует и прелюбодействует со шлюхой.
Собран прижался лбом к воротам.
Батист нашел Собрана и, утерев пот со лба волосатым предплечьем, дал другу еще вина. Позднее Собран пробудился, когда в комнату проникло солнце, окрасив стены холодным цветом, похожим на цвет вина с флором. Рядом возлежала шлюха, подле нее — Батист, оба, как и Собран, липкие от пота. Собран прислушался, пытаясь разобрать звук, причудившийся ему при пробуждении: не крик петуха, не канонада, а дробное постукивание, вроде как когда на крышку гроба сыплются комья сухой земли или когда опускается гигантское крыло. Но звук не повторился, он лишь почудился Собрану.
Назад: 1810 VIGNERON[4]
Дальше: 1812 VIN DE GLACIER[6]