1844
DELICAT

За обедом в воскресенье Собран сообщил семье, что из шести человек, ответивших на объявление о найме гувернера, подходит лишь один. Не желает ли Селеста взглянуть на его рекомендации?

— Лучше передам все дела в твои умелые руки, — ответила жена.

— А как же мы? — спросил Бернар. — Позволят ли нам взглянуть на рекомендации этого малого? Он собирается учить не кого-нибудь, а нас с Антуаном.

— Мне нравился отец Андре. Он меня всему научил, — отвечал Антуан.

— Мне нужно, чтобы вы изучили немецкий и английский.

— У меня хватает книг.

— Антуан, больше я на эту тему спорить с тобой не желаю. Полю нужен человек, владеющий английским.

Тут Антуан подчинился. Ему претило сидеть без настоящего дела. Поль де Вальде был ему симпатичен; Мартин с Собраном работали на винодельне в Вюйи, а с Батистом, который сейчас вел дела Жодо-Кальман, работать непросто. Собран ожидал от Антуана небольшого сопротивления: сын считал учебу занятием недостойным мужчины и постоянно дразнил «ученых» сестер, хотя Алина, например, бывала дома редко и дразнить ее получалось нечасто — она, как девушка на выданье, больше времени проводила под присмотром Сабины в Шалоне-на-Соне или с матерью и тетушкой на курортах. Собран предоставлял выдавать замуж дочерей заботам Селесты и Софи.

— Этот гувернер разбирается в науках? — спросил Бернар. — В ботанике, химии?

— Да. А еще в астрономии, анатомии, физиологии и физике. Довольно приличный перечень.

— И в языках! — залился краской Бернар. Младший сын Собрана уже готов был угождать невероятному гувернеру.

— У нас места в доме впритык, — сказала Селеста. — Только не говори, что этим летом будем строить еще дом.

— Анна написала, что на восемь недель задержится у сестры. Та ослабла от лихорадки, — сообщил Батист.

Он никому не сказал, что получил письмо от жены, которая отбыла две недели назад к сестре — у той после рождения третьего ребенка началась родильная горячка. Анна ехала, не зная зачем-то ли нянчить сестру и племянника, то ли хоронить кого-то из них, а то и обоих.

— Это было первое письмо от Анны? — спросила Селеста, которая недолюбливала невестку, относясь к ней, стоило подвернуться поводу, как к ошибке, особенно в том, что касалось деторождения (второй ребенок у Анны умер на первом году жизни).

Батист матери не ответил, лишь наполнил свой бокал вином — уже в четвертый раз.

— Итак, — сказал он, — наша комната свободна, можно делать в ней все, что угодно, — хоть спать, хоть прыгать. Себе постель на время жатвы я устрою в погребе. Но сначала проведаю жену в Париже. Остановлюсь у Поля и Аньес.

— Везет же Полю с Аньес, — пробормотал Антуан.

— Что ж, по крайней мере всем удобно, — заключила Селеста.

Бернар спросил:

— А как зовут его?

— Кого? Учителя? Найлл Кэли. Он ирландец.

— Чужак?

Антуан-каменщик удивленно моргнул. Вся семья пристально посмотрела на Собрана.

— Адмирал лорд Нельсон тоже был ирландец, верно? — напомнил Батист, с ленцой поглядывая исподлобья на отца, который ответил:

— Не надо всех грести под одну гребенку.

Антуан-каменщик спросил:

— А мы знаем еще иностранцев?

Все призадумались, потом вспомнили о супруге Жана Ватье — испанке.

— Я веду дела с двумя посредниками-англичанами, когда продаю вино, — добавил Собран.

— Нет, не ведешь, — вмешался Мартин. — Все дела веду я. Ты вообще с англичанами не разговариваешь. Из-за них-де пал император и всякое такое…

Собран сердито посмотрел на него.

— Вообще-то Бернар потребовал не просто гувернера. Мне нужен был учитель языков, а Бернару — ученый. У нас теперь есть и то и другое.

— Когда он приезжает? — загорелся Бернар.

— Первого числа следующего месяца, — ответил Собран.

— То есть у вас три недели на то, чтобы поднатореть в грамматике, — сказал Батист младшему брату, — и написать сочинение о лягушках и пиявках, когда мсье Кэли того попросит.