Нет уж, фигушки

Бабуля залезла в шкаф, стоявший в ее спальне, и вытащила длинную темно-коричневую дубинку с плетеной ярко-синей кисточкой на рукоятке.

— Это парадная, — сказала она, протягивая дубинку Джиму.

— Ничего себе, — удивился тот.

Мэри потрогала кисточку.

Бабуля порылась еще и вытащила дубинку с игральными костями. Она была короче и грубее, чем парадная, и светлее ее. В боковину были вделаны две кости — шестеркой и единицей наружу. Бабуля протянула дубинку мне. Я почувствовал, как энергия вливается в мою руку.

Следующий экземпляр блестел, как скорпион, и Бабуля продемонстрировала его в действии, несколько раз стукнув себя по ладони увесистой резиновой штуковиной.

— Этим можно и череп проломить, — сказала она.

Джим потянулся было к дубинке, но Бабуля рассмеялась: «Нет уж, фигушки» — и убрала ее в шкаф.

Мэри подошла к туалетному столику — посмотреть на стеклянную Деву Марию, наполненную лурдской водой, но Бабуля позвала ее и вручила настоящий полицейский значок. Потом из кармана халата она вытащила полицейский револьвер. Рукоятка была деревянной, а все остальные части отливали матовым серебряным блеском. Бабуля подняла его над нашими головами, рука ее чуть подрагивала. Джим потянулся к пистолету, а я слегка пригнулся. Мэри выставила вперед полицейский значок.

— Нельзя трогать. Он у меня на всякий случай заряжен, — предупредила Бабуля.

— Это ты заряжена! — крикнул из коридора Дед.

Бабуля рассмеялась и убрала пистолет. Она позволила нам еще несколько секунд подержать дубинки, а когда Джим сделал вид, что собирается проломить мне череп, попросила их назад. Мы ушам своим не могли поверить, когда она разрешила Мэри взять значок.

— Мы его разделим, — сказал Джим.

— Нет, — ответила Мэри и вышла из спальни.

Мы услышали, как открылась и закрылась дверь на половину Бабули и Деда. Бабуля дала мне и Джиму по печенью. Мы уселись с Дедом за кухонный стол, и он закурил «Честерфилд». Бабуля вскипятила чай и села вместе с нами.