Бедняга Ричард. Никогда не думал, что буду чувствовать за него смущение, но вот чувствую. Я всегда говорил, что его жена плохо кончит.

Сегодня как раз была наша очередь убирать крикетное поле, и мы шли на Хит, когда увидели ее. Слава богу, что Труди никогда не просила меня купить ей велосипед. Китти Коулман весело катила на двух колесах, платье ее было задрано до колен. Я хорошо успел разглядеть ее щиколотку — и, должен сказать, очень привлекательную щиколотку, — прежде чем отвел взгляд.

Ричард сделал вид, что не заметил ее, и я тоже притворился, что не вижу, но тут она звякнула в колокольчик, и нам пришлось снять шляпы, приветствуя ее. Она махнула нам и поехала дальше, мелькнув другой щиколоткой.

Мне показалось, что выглядит она просто шикарно, — это после шести-то недель в Холлоуэе, но ничего этого я Ричарду не сказал. Напротив, молчание в этой ситуации казалось наиболее адекватным.

Но к моему удивлению, Ричард заговорил сам, хотя мы никогда не поверяли друг другу тайные свои мысли.

— Скажите мне, Альберт, как вы управляетесь со своей женой?

Я споткнулся о тротуарную плитку.

— Как я управляюсь с женой? — «С любовью и твердостью», — подумал я, восстановив равновесие. Хотя ничего такого я не сказал — есть вещи, которые мужчина не должен произносить вслух.

— Китти шантажирует меня, — продолжал Ричард.

— Каким образом?

— Она говорит, что если я попытаюсь запретить ей работать на суфражисток, то она начнет произносить речи на митингах. Вы можете себе представить имя Коулманов на всех этих дьявольских бумажках, что они распространяют? Или на плакатах? Или написанное мелом на мостовой? Моя мать чуть не умерла со стыда, когда узнала про Холлоуэй, а это ее совсем доконает. Что бы вы сделали в моей ситуации?

Я попытался представить себе Труди, которая угрожает мне подобным образом, но вообразить такое было невозможно. Честь Уотерхаусов заботит ее чуть ли не больше, чем меня. И она скорее съест свою шляпу, чем выступит на митинге. Если я и слышу от нее какие-то угрозы, то связаны они с цветом штор в передней или выбором приморского городка для отдыха.

Ричард смотрел на меня так, словно ждал ответа.

— Возможно, это просто очередной этап в жизни вашей жены, — предположил я. — Возможно, суфражистское движение сойдет на нет. Они собираются устроить демонстрацию в Гайд-парке в июне. Это даже Труди знает, хоть она и не суфражистка. Возможно, этим они и удовольствуются, а ваша жена после этого остепенится.

— Возможно, — повторил Ричард, но, боюсь, сказал он это без особой убежденности.