Я, как правило, не ввязываюсь во всякие семейные дрязги. Я прихожу в половине восьмого утра, а ухожу в семь вечера. Или в шесть, если подается холодный обед. Я ни во что не вмешиваюсь, у меня нет никаких мнений. А если и есть, то я держу их при себе. У меня есть собственный маленький домик, взрослые дети с их собственными драмами — мне хватает. Дженни — та другая, ей только дай волю, она во все будет нос совать. Чудо, что ей его еще не прищемили.

Но вот кого мне жалко, так это мисс Мод. На днях вечером я шла домой в густом тумане и увидела ее впереди себя. Я никогда прежде не видела ее в Тафнел-парке. Нет у нее поводов, чтобы туда ходить, ее жизнь течет в других направлениях — к северу и западу, к Хайгейту и Хэмпстеду, а не к Тафнел-парку и Холлоуэю. Нечего девочке из семьи с таким достатком делать в этих местах.

Улицы здесь не то чтобы уж очень опасные, но все равно, не понравилось мне, что она гуляет здесь, особенно в этом молоке. Тут можно исчезнуть, и никто потом не найдет. Я решила, что должна незаметно проводить ее, чтобы ничего не случилось. Куда она идет, было ясно как божий день. Не могу сказать, что я ее порицаю, будь я на ее месте — сделала бы то же самое, хотя если живешь, как я, вблизи от этого заведения, то особого желания ходить туда не возникает. Правда, никого из моей семьи там нет. Мои дети разыгрывают свои драмы, не перешагивая рамки закона.

Мисс Мод нашла дорогу туда без особого труда — даже в таком тумане и на незнакомых улицах голову она не потеряла. Добравшись до места, она остановилась и принялась разглядывать здание. Вид этого заведения, выступавшего из тумана своей громадой, должно быть, напугал ее. Тут эту тюрьму называют «Замок». Она и правда похожа на замок — вход большой, арочный и каменные башни над высокими стенами. Очень уж необычная тюрьма. Мои дети когда-то играли перед ней в «рыцарей и дев», если у них духу хватало. Там еще есть ряды маленьких окошек в кирпичной стене далеко от дороги, где, наверно, и содержатся заключенные.

И тут нас обеих ждал сюрприз — разорвите меня, если перед входом не маршировала туда-сюда эта самая Блэк. Она сама невысокая, но на ней было длинное серое пальто, полы которого бились по ее щиколоткам, отчего она казалась выше. Она напевала вот что:

Потом она повернулась к маленьким окошкам и прокричала: «Держитесь, моя дорогая, — половина уже прошла. Осталось всего три недели. А когда выйдете, нас ждет много дел!» Ее голос вряд ли проникал сквозь туман. Неужели она думала, что кто-то внутри тюрьмы может ее услышать?

Мисс Мод увидела достаточно — она развернулась и побежала. Я — следом за ней, но те деньки, когда я могла бегать, давно прошли, и скоро я потеряла ее из вида. На город уже опустились сумерки, и я начала беспокоиться: магазины закрыты, и скоро на улицах не останется приличных людей, у которых она могла бы спросить дорогу, чтобы не заблудиться.

Потом я повернула за угол и увидела ее — она бежала мне навстречу из тумана, и вид у нее был очень испуганный.

— Мисс Мод, господи, что вы здесь делаете? — спросила я, напуская на себя невинный вид, будто ничего не знаю.

— Миссис Бейкер! — Она явно испытала облегчение, увидев меня, и даже вцепилась мне в руку.

— Вы должны быть дома, — строго сказала я, — а не бродить по улицам.

— Я… я вышла погулять и заблудилась.

Я посмотрела на нее. Тут не имело смысла притворяться.

— Хотели посмотреть, где она?

— Да. — Мисс Мод понурилась.

Меня пробрала дрожь.

— Мрачное место. Мне никогда не нравилось, что оно рядом с моим домом. Эй, ну-ка погоди! — крикнула я проходящей мимо фигуре.

— Здравствуйте, миссис Бейкер.

— Мисс Мод, это Джимми, сын моей соседки. Он проводит вас до Бостон-Армс, хорошо, Джимми? А там она сама найдет дорогу.

— Спасибо, миссис Бейкер, — прошептала Мод.

Я пожала плечами.

— Это не мое дело, — сказала я. — Я буду нема как рыба. Осторожнее в тумане.

Я свое слово держу.