Глава 15

Спотыкаясь и чуть не падая на камни пирса, я побежала к нему. Он выскочил из лодки и схватил меня, чтобы помочь удержаться на ногах.

— Роза? Роза! Что ты тут делаешь?

— Тихо! Не кричи! Он снова был здесь. Я его видела… он ходил в дом…

— Не торопись. Успокойся. Ты вся дрожишь. Слушай, да ты замерзла…

— Я не замерзла. Со мной все в порядке. Нейл, я говорю об Ивэне Макее. Я видела его… но это не важно, позже объясню. Суть в том, что он забрал что-то из дома. Принес сюда, а потом ушел с ними по тропе между скал. И он вернется, потому что кое-что оставил.

— По тропе между скал? А ты слышала лодку?

— Да. Он, должно быть, оставил ее в том месте, Срединном Доме. А ты ничего не видел, когда возвращался?

— Нет, но я плыл таким путем, откуда бухточку не видно. Но что ты тут делаешь? Нет, это может подождать. Говоришь, что видела, как он вынес что-то из дома? То есть видела, как он забрался в дом?

— Нет. Я была на острове. Я видела, как он сначала проверил сарай, а потом, когда понял, что тебя нет, пошел к дому и через некоторое время вернулся с сумкой через плечо, будто Санта Клаус. По-моему, это была твоя спортивная сумка, и она была тяжелая. Он положил ее за сарай, а потом снова пошел к дому, после чего принес картину и спрятал и ее. Сумку же он взял с собой и ушел с ней по тропе.

— Минуточку. Картину?

— Да. Очень большую. Она за сараем. Я посмотрела.

— В доме нет картин, которые стоят того, чтобы их красть. — Он быстро привязал лодку к кольцу на причале. — Давай посмотрим. Может, какая-нибудь, которую я не знаю… о, Господи!

— Ты знаешь ее?

— Естественно. Это дядя Фергус.

— Ценная?

— О Господи, нет. Она даже плохая, хотя очень на него похожа, и бедный дорогой Сэм… собака…тетя Эмили очень любила этот портрет. Она говорила, что это лучшее, что есть в доме. Он висела в ее спальне. — Давая объяснения, он все оглядывался вокруг. — И это все? Это и спортивная сумка?

— Я видела только это. Сначала я услышала лодку, а потом увидела его. Он только два раза ходил к дому.

— Спортивная сумка. А могло там лежать оружие… дробовики?

— Не думаю. Оружие? Ты хочешь сказать?..

— Да, — подтвердил он мрачным голосом. — Я говорил тебе, что хочу проверить, все ли на месте. Так вот, ружья дяди Фергуса пропали. Я ездил на материк, чтобы сообщить в полицию. Следовательно, если он их украл, значит, он забирался в дом еще раньше.

— И они, наверное, у него в лодке, да? Нейл, — настойчиво произнесла я, — сегодня он унес картину. И зачем бы там она ему не понадобилась, это означает, что он за ней вернется, причем скоро. Может быть, тебе следует поставить лодку в сарай. Если он сейчас вернется, то не увидит ее и тогда, возможно…

Я замолчала. В тишине мы услышали звук мотора.

Нейл снова схватил меня за руку.

— Быстро. Забирайся. Он возвращается не пешком, он плывет за ней. Наверное, услышал меня. Ну, давай!

Каким-то образом я оказалась в лодке. Нейл отдал швартовы и отчалил от пирса. Лодка повернулась изящной дугой носом к открытому морю. Нейл завел мотор, и она, подпрыгивая, двинулась вперед, а потом взяла ровный быстрый ход.

— Вон он. Не там! Мы слишком далеко! — Я старалась перекричать шум мотора. И показывала туда, где на фоне темных скал еле виднелась мчащаяся серая лодка. Пена клубилась вдоль ее бортов и в кильватере.

Нейл кивнул и сделал какой-то жест, суть которого я не поняла. Было только очевидно, что он заметил «Малую качурку» и понял, куда ему надо плыть. Я оставила его в покое. У меня была куча вопросов, требующих разрешения, но на такой скорости и при таком шуме разговаривать было невозможно. Я успокоилась, следя одним глазом за Нейлом на случай, если ему потребуется моя помощь, а другим за «Малой качуркой».

Теперь мне казалось, что я понимаю, что намеревается сделать Нейл. Обе лодки неслись вдоль берега почти параллельными курсами. Ивэну, волей-неволей, приходилось держаться ближе к изломанной линии берега, а наша лодка (позже я выяснила, что она называется «Морская выдра») летела прямым курсом чуть далее. Когда Ивэн дважды попытался пробиться к открытому морю, Нейл чуть прибавлял ход, и создавалась ситуация, грозящая столкновением. Но, несмотря на это, было очевидно, что он не желает идти до конца. Достаточно было вынуждать «Малую качурку» держаться своего прежнего курса. И, хотя она пыталась увеличить скорость и, вероятно, была сильнее «Морской выдры», мы, мчась по прямой, могли спокойно удерживать ее.

Мы уже почти подошли к Бухте Выдр. Смутно вырисовывавшийся впереди при все прибывающем свете дня гребень был тем самым, что находился сразу же на западе от коттеджа. «Малая качурка» снова повернула к нам, на этот раз Нейл решил пропустить ее. Через секунду я поняла почему. От оконечности кряжа и чуть дальше в море пенящиеся волны били о наполовину скрытые водой зубчатые прибрежные скалы, которые когда-то были частью суши. Тому, кто хорошо знал побережье, они были не страшны. К тому же все становилось светлее. Ивэну явно хорошо был известен путь, но, несмотря на то, что Нейл пропускал его, он не стал делать попытку выйти на свободу и добраться до открытой воды. Он начал замедлять ход, продвигаясь среди белых пятен на воде совсем рядом с берегом. А в одном месте даже пропал из виду между возвышавшейся в море скалой и главными скалами, затем, миновав кряж, он сбавил ход и лениво зашел в Бухту Выдр и двинулся к причалу.

Я с удивлением обернулась к Нейлу, который повел свою лодку из залива туда, где в облаке пены к нам несся мощный катер. Я не видела прежде полицейский катер, но он так официально выглядел, что я поняла, что не ошиблась. Своими размерами и скоростью он сильно превосходил и «Малую качурку», и «Морскую выдру».

Когда мы мягко ударились бортом о «Малую качурку», Ивэн Макей все еще привязывал ее. Нейл выпрыгнул на берег и протянул мне руку.

— Мисс Фенимор?! Совершали прогулку с мистером Парсонсом? — Ивэн выпрямился с выражением удивления и радости на лице. Он был очень красивым в эту минуту — темные волосы, растрепанные на ветру; раскрасневшееся лицо; сияющие голубые глаза. Но выражение нескрываемой радости тут же пропало, как только он повернулся к Нейлу.

— Мистер Хэмилтон? Да, я не сразу вспомнил, кто вы на самом деле, но все же вспомнил. Хорошо порыбачил? Я сам ходил на рыбалку, но ничего не поймал. Ничего. — И снова бросил на меня совершенно невинный взгляд. — Я рад, что вы благополучно добрались до дома… Ты, кажется, забыл, как причаливать, Нейл. Естественно, столько лет пребывать в Кошмарных Болотах в обществе мошенников, пиратов и каноэ, что еще можно ожидать. Какого черта ты тут делаешь? Игра есть игра, но ты мог посадить меня на мель, и тогда тебе бы пришлось ответить на кое-какие вопросы!

— Вопросы есть у меня, — Нейл не стал разговаривать нормальным тоном. Он был мрачный и крайне недружелюбный. — Где оружие?

— Оружие? — изумился Ивэн. — Какое оружие?

Это происходила гораздо позже, когда место действия перенеслось в кабинет коттеджа, где помимо меня и обоих мужчин находились еще два огромных полицейских, поэтому создавалось впечатление, что в доме целая толпа.

Когда катер подошел к причалу и оказался не полицейским, а таможенным из Акцизного управления, и двое следователей объявили о своем намерении обыскать «Малую качурку» и «задать несколько вопросов», Ивэн сильно удивился, причем выглядел при этом совершенно невинно. Он, разумеется, выразил протест, как недавно освобожденный из заключения: его что, теперь будут постоянно преследовать, куда бы он не пойдет только потому, что недавно был «за границей»; он свой долг заплатил сполна и может теперь себе позволить начать все сначала прежде всего в своих родных краях, куда он прибыл, единственно, с надеждой узнать, куда переехали его родители; потерять связь со своей дорогой мамочкой — просто невыносимо; ему необходимо поговорить с родителями, все им объяснить и вымолить прощение. Кстати, а при чем тут таможня, и что они надеются у него найти?.. И так далее, и так далее, все с той же приятной рассудительной интонацией, честным взглядом, взывавшим к разуму и состраданию публики.

Официальная часть публики слушала его внимательно, но беспристрастно. Они сообщили, что преследуют его совсем не беспричинно, а согласно полученной о нем информации. Они хотели бы обыскать его судно. Нет, у них нет разрешения на обыск, но они могут задержать его и доставить вместе с судном в Обан, где и можно будет получить требуемое разрешение. Возражений не имеется? В таком случае, сэр, они будут крайне ему обязаны, и лодкой займитесь вы, ребята, а мы с Джимми пойдем в коттедж и поговорим с мистером Макеем там.

Потом он обратился ко мне:

— Вы позволите? Насколько я понимаю, это вы арендовали этот коттедж, я не ошибаюсь? Мисс Фенимор, верно?

Я ответила утвердительно и пригласила их в дом. Он поблагодарил меня и представился сержантом-детективом Фрэзером, а своего коллегу, как констебля-детектива Кэмпбелла.

Я открыла дверь и вошла внутрь. За мной, пожав плечами, последовал Ивэн, улыбаясь и приподняв бровь. За ним, чуть ли не прижавшись к нему, вошли оба детектива. Последним зашел Нейл и закрыл за собой дверь. Он был очень бледным и следил за Ивэном внимательнее, чем полицейские. Я заметила, что Ивэн упорно не смотрел в его сторону.

— «Согласно полученной информации»? — переспросил Ивэн, кидая взгляд то на одного детектива, то на другого. — От кого и о чем? Должно быть, что-то серьезное, раз вы гнались за мной, как в телевизионных сериалах? А причем тут таможня? Для чего столько шума?

Сержант сверился со своей записной книжкой.

— Вы наняли судно, под названием «Малая качурка» пятнадцатого июня у некоего Гектора Макджилливри в Уиге на острове Фаарсэй?

— Да. Во всяком случае, я предполагаю, что это было пятнадцатого… Это было через три дня после того… да, пятнадцатого. Ну и что? Я же заплатил ему?

— У нас есть основания предполагать, — продолжал сержант, проигнорировав вопрос Ивэна, — что именно это судно было задействовано в нелегальной торговле, и что центром вышеозначенной торговли являлся остров Фаарсэй.

— Нелегальная торговля? — Ивэн выглядел ошеломленным, затем он рассмеялся. — Фаарсэй? Вы хотите сказать, что старина Гектор снова ловил лосося? Но каким образом это касается меня? Судно у меня только с пятнадцатого, а до этого я был… — Быстрый взгляд в мою сторону. — Я не обязан сообщать вам, где я был, правильно?

И снова сержант проигнорировал его вопрос.

Он спокойно смотрел на Ивэна, а констебль, заняв место за кухонным столом, вел протокол. Мне показалось, что у Нейла, сидящего рядом с дверью, было удивленное лицо. Он время от времени выглядывал в окно, словно пытаясь разглядеть, что происходит на причале.

— Не лосося, — ответил сержант. — Нет. Таможни это не касается. Они ищут наркотики.

— Наркотики? — На этот раз изумление было настоящим. Ивэн побелел, как бумага, и резко выпрямился. — Наркотики? Вы о чем? Я-то тут при чем? Вы хотите сказать, что этот чертов дурак Гектор Макджилливри надул меня с этой лодкой, которая… которая?… — Он внезапно замолчал и прикусил губу. Детективы молча наблюдали за ним. Ивэн снова сел и криво улыбнулся, на мой взгляд, очень достоверно. — Не удивительно, почему я так дешево за нее заплатил, — сказал он. — Вот так доверять людям, которых знаешь всю свою жизнь. Как и сидящему здесь Нейлу. Ну? И когда происходила эта так называемая торговля? В то время, когда я был взаперти, надеюсь? Что касается меня, я обратился к Гектору, потому что знал его и был уверен, что он сдаст мне лодку дешево. И я ей пользовался с тех пор… с пятнадцатого… сначала для отдыха, а потом, чтобы приехать сюда повидаться со своими родителями. Так что таможенники могут сколько угодно обыскивать, ничего они не найдут. — И улыбнулся всем, включая Нейла и меня.

— Благодарим вас, сэр. — Сержант посмотрел на своего коллегу, увидел, что тот пишет, и снова повернулся к Ивэну. — Вы должны понять, что история с судном касается сотрудников таможни. Они поговорят с вами позже. У нас же есть свои вопросы. Катер нас только подбросил, чтобы нам не пришлось ждать утреннего парома. Вот и все. Но обыск вашей лодки сохранит нам время. Нам просто повезло.

— Вот как? — произнес Ивэн. — А вы что ищете, если не героин или что там еще я перевозил, всю эту неделю?

— У нас есть основания поверить, что в недавнем времени вы забрались в Тагх-на-Туир, дом, принадлежащий здесь находящемуся мистеру Хэмилтону, и что вам кое-что известно о местопребывании двух ценных предметов оружия.

— Оружия? — тупо переспросил Ивэн. — Какое оружие? И кто дал вам основания поверить?..

— Я, — ответил Нейл.

Удивление и потрясение, появившиеся в глазах Ивэна, были настолько искренними, что, если бы я не знала, что он собой представляет, абсолютно поверила бы ему. Он повернулся к Нейлу и взглянул ему в глаза. Глаза Ивэна стали широкими, в них появились обида и неверие. Нейл смотрел на него строго, но я видела, что он старается не отводить их. Он тоже был возмущен. Я, между прочим, тоже. Поэтому я поступила чисто по-женски — отправилась в сушильню и налила в чайник воды.

— Хорошо, — сказал Ивэн Нейлу. — Предположим, ты все объяснишь. Если ты считаешь, что я забрался в дом, то почему ты решил, что мне было известно что-либо об этом оружии? — Он расслабился и скрестил ноги. Сидел он на том же стуле, что и во время незабываемого ночного разговора. — Давайте, мистер Парсонс. Объяснитесь.

Щеки Нейла чуть вспыхнули, он, казалось, старался избегать взгляда Ивэна. И я его понимала, у того был такой строгий скептический взгляд. Нейл начал говорить каминному коврику.

— Я уже рассказал сержанту Фрэзеру, что произошло. В ту ночь, когда ты вернулся, я был в доме и видел, как ты пытался взломать окно, а потом пошел к кухне, но обнаружил, что и там окно заперто. Возможно, ты испугался, а может, из-за шторма не стал уплывать на лодке, и решил оставить все, как есть, и не переносить награбленное на борт. Я видел, как ты пошел по тропе между скал, которая ведет к Бухте Выдр. Нотариусы сообщили мне, что коттедж сдан девушке, которая была там одна. Я решил, что она с тобой, но ничего не знает о твоих планах, поэтому я захотел убедиться, что ты ничего ей не сделаешь. Поэтому я последовал за тобой и нашел тебя здесь, в коттедже. Ты сказал доктору Фенимор, что думал, что твои родители до сих пор живут здесь. Возможно, ты говорил правду, но сейчас это не имеет отношение к делу.

— Замечательно! — Ивэн сменил обиду на гнев. — Все, что «может быть правдой» не имеет отношение к делу! Я скажу тебе, что имеет отношение и почему я забрался туда. Ты только что сказал, что я дергал за окна. А почему бы и нет? Я был желанным гостем этого дома, как и ты… гораздо дольше, потому что тебя здесь не было, а я тут жил. Так, продолжай. Что там о краденых вещах и, Боже ты мой, оружии?

— Только то, что ты не в первый раз побывал в доме после смерти тети, — ответил Нейл. — Ты же слышал, я сказал «вернулся». Я не знаю, когда именно ты приходил туда раньше, но, думаю, что не так давно; скорее всего через несколько дней после твоего, э, освобождения. — Он замолчал и посмотрел на Фрэзера.

Сержант кивнул.

— Нам известно, — начал тот, — что вы наняли судно сразу после выхода из тюрьмы. Как только вы приехали в Обан. Можно предположить, что вы немедленно отправились на Мойлу, и в этом, разумеется, нет ничего вызывающего подозрения. И если уж говорить правду, нам ничего не было известно об истории с судном. Это, если вы не будете ничего иметь против этого слова, тоже не имеет отношения к делу. — Ивэн возмущенно фыркнул, но на это никто не обратил внимание. Сержант продолжал: — Но мистер Хэмилтон обнаружил в Тагх-на-Туир пропажу ценного оружия и сообщил нам об этом, рассказав всю историю о том, как вы пытались проникнуть в дом в ночь в прошлую среду. Именно это является причиной нашего допроса… и, по всей вероятности, обыска вашего судна…

— Который ни к чему не приведет. По сути дела, — в голосе Ивэна появилось явное облегчение, — вам не известно ничего. А что касается пропавшего из Тагх-на-Туир оружия, я могу вам все объяснить. Когда полковник был еще жив, он всегда водил меня с собой на охоту, и я помогал ему ухаживать за оружием. У него имелось около полдюжины ружей, которые хранились в оружейной комнате, в том числе и легкое, которое он давал Нейлу, когда тот был мальчиком, и мне. Миссис Хэмилтон терпеть не могла ружей и никогда не стреляла. — Он посмотрел на Нейла. — Ты тоже, все время старался избавиться от ружья. Когда полковник умер, я был здесь. А ты в Австралии. Но если ты не знаешь, то полиции должно быть известно… Оружие было продано. Там было несколько ценных экземпляров, Черчилль, кажется, и Босс, но оно было отослано оружейникам из Глазго, Петерсону и Бриггсу, и продано. Насколько мне известно, с тех пор оружейная была пустая. Вам должно быть это известно, инспектор. Разве вы не обязаны проверять оружие после дела Хангерфорда?

Ответил Нейл.

— Ты не упомянул Пурдис.

— Пурдис?

— Не делай вид, будто не знаешь о них. Его любимые ружья, «специально» сделанные для его отца, моего прадеда, в 1906 году, во времена больших охот. Он однажды присутствовал на охоте Короля Эдуарда. И тебе это прекрасно известно, это была одна из его любимых историй, и о ружьях ты должен был знать. Они были ценными еще, когда дядя Фергус умер, теперь их цена стала просто астрономической.

— Ну и что? Да, я их помню. Он даже не разрешал мне дотрагиваться до них, даже сам чистил. Их, наверняка, продали вместе с остальными?

— Нет. Их не продали, хотя нотариусы полагают, что они ушли вместе с остальными. Тетя, наверное, специально их обманула. Не знаю. Знаю только, что она не хотела расставаться с ними. Ее муж попросил ее сохранить их для меня… оставить в семье, вот как было дело. Но она боялась всяких проверок после принятия закона об оружии и приняла свои меры. Наверное, она даже и не поняла суть закона. Она просто положила пару Пурдисов в чемодан и убрала на чердак, но никому об этом не сказала. Поэтому предполагалось, что они были проданы вместе с остальными. Она оставила мне письмо и включила Пурдисы в свое завещание, указав, где они находятся. Вчера я проверил, оружие исчезло. Я сообщил полиции, мы связались с нотариусами, оружейниками и аукционными залами. Ни следа, но по описанию один из залов — Кристи — предложил нам за них три тысячи фунтов.

— И? — Ивэн все еще сидел с беспечным видом, но это слово он произнес натянутым голосом.

— И до меня дошло, что ты, как помощник дяди Фергуса, мог знать о его планах относительно его «особых». И сложив два и два вместе: твой визит в дом и пропажу оружия…

Ивэн снова взял себя в руки. Он обратился к сержанту.

— Вы слышите? И это называется основанием… основанием для подозрения? Не пора ли вам предъявить обвинение, или же отчалить отсюда вместе с чертовым мистером Хэмилтоном?

Сержант не ответил. Он смотрел на дверь, за которой раздались шаги. Я бросила взгляд на Ивана, который опять сидел, расслабившись, а потом на дверь. Она распахнулась, и вошел таможенник.

Найдя взглядом сержанта, он отрицательно покачал головой.

— Ничего. Мы, конечно, сделали лишь поверхностный обыск, но на лодке есть только то, что и должно быть.

Настал момент, чтобы как-то изменить сцену. Я вошла с подносом в руках и поставила его на стол у окна. На улице уже рассвело. Вскоре солнце пробьется сквозь туман. Я села за стол и взяла в руки чайник.

— Хочет кто-нибудь выпить чая?