Предисловие редактора

Джейн Остин, перу которой принадлежат шесть всеми любимых романов, неоднократно признавалась, что жить не может без писем. Многие из них сохранились, позволив глубже проникнуть в образ мышления писательницы, ее характер и личную жизнь. Хотя биографы часто задавались вопросом, оставила ли Джейн мемуары либо дневник, следов подобных документов не находили. До сих пор.

Брат Джейн Остин, Эдвард Остин Найт, был усыновлен родственниками по отцовской линии и унаследовал немало ценного имущества. В том числе усадьбу Чотон — дом, которым семья Найт владела с конца шестнадцатого столетия. Джейн Остин много лет прожила в коттедже неподалеку и часто навещала брата.

Однажды рабочий, нанятый для починки крыши в усадьбе, пытаясь изловить семейство мышей, обнаружил старый матросский сундучок за кирпичной стеной в дальнем углу громадного захламленного чердака. Сундучок, к замешательству всей бригады, оказался набит старинными рукописями. Как ни странно, на дне, в крошечной бархатной коробочке, покоилось изящное золотое кольцо с рубином.

Владельцем дома является Библиотека усадьбы Чотон — благотворительная организация, которая восстановила и обновила здание, сады и парк, чтобы организовать здесь центр изучения творчества ранних английских писательниц. Руководство библиотеки вызвало экспертов, желая оценить рубиновое кольцо (тонкая работа, конец восемнадцатого века), и ученых, чтобы изучить документы. Бегло просмотрев бумаги, специалисты немедленно осознали их огромную историческую значимость.

Сундучок из тех, в каких матросы хранили пожитки во время Наполеоновских войн, вероятно, принадлежал одному из братьев Джейн Остин, Фрэнку или Чарльзу — оба они служили в военно-морском флоте. К изумлению ученых, которым выпала честь первыми взглянуть на его содержимое, многочисленные документы конца восемнадцатого — начата девятнадцатого столетия были написаны, как официально установлено, самой Джейн Остин.

Хотя на настоящий момент подробно изучена лишь одна из рукописей, все они, по-видимому, являются не чем иным, как давно потерянными мемуарами Джейн Остин, в которых излагаются события, происходившие либо с самой писательницей, либо с ее родственниками, друзьями и знакомыми.

Не требуя денежной компенсации за находку, Библиотека усадьбы Чотон любезно передала сундучок со всем его содержимым на исследование и хранение Литературному фонду Джейн Остин.

Внешний вид мемуаров довольно любопытен: они составлены так же, как и рукопись «Сэндитон» — последней, незаконченной работы Джейн Остин, то есть листы обычной бумаги сложены пополам и собраны в небольшие брошюры объемом от сорока восьми до восьмидесяти страниц, после чего аккуратно вручную сшиты вдоль корешка. Написаны они, по-видимому, в разных жанрах — часть представляет собой дневник, но в основном заметки поделены на главы. Кое-что пострадало от плесени и гниения, но большинство материалов сохранилось в девственном состоянии благодаря водонепроницаемости сундучка и сухому чердачному воздуху.

В настоящее время над рукописями усердно работает группа экспертов. Впоследствии все записи будут изучены и адаптированы для современного читателя. Несомненно, существует множество исследователей творчества Джейн Остин, в равной или даже большей мере, нежели я, заслуживающих подобной чести, и все же завидная задача редактуры этих бесценных работ выпала мне.

Несмотря на то что мемуары, которые вы видите перед собой, освещают ранний период жизни Джейн Остин, написаны они определенно между 1815 и 1817 годами, когда писательница начата страдать от болезни, которая в итоге и привела к ее гибели. Хотя это и последний том ее мемуаров, он был выбран первым для публикации отчасти из-за превосходного состояния самого документа, а отчасти из-за своего неожиданного и разоблачительного содержания.

Уже выдвинуто несколько теорий, объясняющих, как рукописи оказались за кирпичной стеной на чердаке усадьбы Чотон. Часть кирпичей точно была изготовлена в 1816 году, но даты на остальных разобрать довольно сложно. Возможно, Джейн Остин, предвидя собственную скорую смерть, попросила кого-то из доверенных членов семьи или наемного рабочего (с ведома своего брата Эдварда или без него) убрать документы на чердак. Скорее всего, она понимала, что природа записей слишком интимна, чтобы публиковать их, но уничтожать воспоминания не хотела.

Также вполне вероятно, что сундучок через много лет спрятала сестра Джейн, Кассандра. Сестры были очень близки, делились всеми мыслями и секретами и в разлуке обменивались частыми длинными письмами. Кассандра, которая дожила до семидесяти двух лет, сохранила все, что посылала ей Джейн. Не исключено, что у нее лежали и мемуары сестры. Однако за несколько лет до смерти Кассандра призналась своей племяннице Каролине Остин, что сожгла бóльшую часть писем (как полагают, не одну сотню) и тем или иным способом уничтожила некоторые отрывки оставшихся. Невосполнимая потеря для истории!

Причина подобной цензуры, несомненно, заключалась в желании сберечь тайну личной жизни Джейн и в определенных дипломатических соображениях. Вряд ли Кассандра предвидела, что работы ее сестры станут столь популярны, а общественный интерес к ним столь велик, что даже письма Джейн будут опубликованы. Скорее, она боялась, что там могут содержаться критические отзывы о людях и слишком нескромные описания событий — по мнению Кассандры, не лучшее чтение для будущих поколений семьи.

На первых же страницах мемуаров Джейн говорит, что пишет с целью «сохранить свидетельства того, что случилось, уберечь воспоминания от исчезновения в уголках моей души, где они навсегда погибнут для истории».

Возможно, Кассандра, сжигая письма, не смогла заставить себя уничтожить и мемуары сестры, столь похожие на рукописи ее знаменитых романов, и потому решила просто «похоронить» их. План вполне удался, и, если бы не масштабный ремонт крыши, чрезмерное любопытство рабочего и мышиная непоседливость, рукописи могли бы пребывать в забвении еще много веков.

Эти мемуары весьма примечательны не только потому, что проливают свет на сокровенные уголки сердца и ума Джейн Остин. Они впервые раскрывают существование любовной связи, которую та определенно намеревалась сохранить в тайне. Они могут также пролить свет на одну из наиболее печально известных легенд о Джейн Остин. Эта легенда — о «курортном джентльмене», с которым у Джейн случился роман, — беспрестанно обсуждалась и оспаривалась историками.

Предание гласит, что через много лет после смерти писательницы Кассандра рассказала своей племяннице Каролине о том, как в начале 1800-х годов. Джейн отдыхала на морском курорте и встретила викария, с которым они стали близки и договорились встретиться вновь. Позже она узнала, что он умер. Кассандра так и не назвала ни имени мужчины, ни места, ни даты, но настаивала, что этот загадочный джентльмен остался «единственным мужчиной, которого Джейн когда-либо по-настоящему любила».

Учитывая, что Кассандра была весьма разборчива в том, какие сведения распространять о сестре, вполне возможно, что «загадочный, безымянный, вневременной роман», который она описывает, — лишь часть истины, намеренно вводящая в заблуждение, и в этих мемуарах данную теорию поддерживает сама Джейн Остин. Определенно Джейн встретила мужчину на морском курорте. Несомненно, они глубоко полюбили друг друга. Но если верить Джейн, он не был священником — и он не умер.

Строить дальнейшие догадки означает рассказать слишком много, ведь читатель волен сам делать выводы из романтичной и горькой истории Джейн.

Еще одно, последнее замечание, касающееся редактуры данного текста: в рукописи Джейн Остин множество индивидуальных особенностей, в том числе аббревиатур, орфографических ошибок, альтернативных написаний, таких как «брег» и «берег», заглавных букв в не предписанных правилами местах и лишних либо, напротив, недостающих отступов и кавычек. Все это, без сомнения, было бы исправлено, если бы текст подготовили к изданию при жизни писательницы. Я внесла коррективы там, где сочла нужным, чтобы взгляд современного читателя гладко скользил по строчкам, но оставила большинство допустимых в ту эпоху альтернативных написаний. В целом я сохранила мемуары такими, какими их написала Джейн Остин.

Все примечания редактора сделаны мной.