Глава 7. Обещания на «волшебном экране»
Я могу противостоять чему угодно, кроме соблазна.
Оскар Уайльд
На этот раз я правда обещаю!
Роберт – уважаемый фармацевт, управляющий клиникой для больных диабетом в Орландо, Флорида. Многие его пациенты не соглашаются начинать курс инъекций инсулина (по вполне понятным причинам – боли и следы на теле), даже несмотря на то что у них не получается контролировать уровень сахара в крови другими средствами. Потеря веса – единственный возможный способ устранения их потребности в инсулине, и пациенты часто просят дать им еще один шанс похудеть, чтобы избежать инъекций. Примерно в 100 % случаев, по опыту нашего фармацевта, такая ситуация может продолжаться вечно (пока он не прекратит это): на каждом приеме пациент просит дать ему еще один шанс, утверждая, что в «этот раз» он настроен совершенно серьезно.
Но лишь немногим действительно удается добиться своей цели. Всегда найдется причина, почему «я не смог сдержать свое обещание в прошлый раз, но сейчас-то я точно смогу лучше питаться/делать упражнения, так как того маленького препятствия уже нет» («у нас гостили родные», «я поссорилась с сестрой», «я менял работу», «я болел» и т. п.). Цикл продолжается бесконечно, а здоровье пациента неуклонно ухудшается.
Чтобы вытянуть своих пациентов из этого замкнутого круга, Роберт применяет очень интересную технику. Он, так сказать, «прекращает игру, забирая мяч у пациента», и начинает переговоры. Сначала он проясняет, отдает ли пациент себе отчет, что у него остался только один выбор: либо похудеть либо начать инъекции инсулина. Когда это выяснено, он просит его указать вес, который он планирует сбросить за следующий месяц. Пациент должен озвучить конкретную цифру. Затем Роберт просит его назначить дату взвешиваться. Опять же, выбор даты остается за пациентом. Что наиболее важно – пациент вынужден вслух сформулировать цель. Затем Роберт еще раз просит пациента подтвердить, что если он не достигнет своей цели к обозначенной дате, то запишется на инсулиновые инъекции. На этом этапе почти все соглашаются принять условия переговоров.
По многолетнему опыту Роберт знает, что 90 % пациентов так и не сбросят вес. Но так как они сами не выполнили задачу (некого винить), они легче смиряются с последствиями. Фактически Роберт заставляет пациентов играть по собственным правилам и таким образом выводит их из замкнутого круга. Если пациент сбрасывает вес – это к лучшему, но если нет – что ж, по крайней мере, он с большей готовностью примет необходимость лечения.
Я привел яркий пример хронического недостатка самообладания и силы воли, а также пример стратегии, помогающей предотвратить негативные последствия. Если бы Роберт «умыл руки» и не принял участие в судьбе своих пациентов, то для многих из них последствия их безволия были бы катастрофичны.
Но большинство из нас не имеет среди своих знакомых такого человека, как Роберт. Более того, все поклонники диет знают, что если строго ограничить себя в калориях, мозг ответит тем, что уменьшит сжигание калорий, чтобы спасти организм от истощения (и абсолютно неважно, существует ли такая опасность на самом деле). Если лишить себя углеводов, потребность в них возрастет так, что организм будет усиленно их потреблять, и вы наберете веса больше, чем было сброшено во время диеты. На каждый решительный волевой шаг у нашего мозга найдется свой ответ. Забавно, правда, ведь все эти намерения формируются в одном и том же месте – нашем мозгу! Давайте подробнее обсудим некоторые его причуды.
Съеденное самообладание
Целых шесть месяцев вы самоотверженно сидели на диете, и результат налицо. Вы не только сбросили вес, но и научились лучше сдерживать свое побуждение питаться высококалорийными продуктами. Ваши друзья впечатлены вашей выдержкой. По правде говоря, вы и сами в восторге от себя.
Поэтому где-то через шесть месяцев вы решаете, что уже достаточно хорошо научились сдерживать свои импульсы. Теперь можно не избегать тех мест, в которых вы с друзьями обычно ели мороженое, начо, куриные крылышки и т. п. Вы полгода провели, стараясь изменить свое поведение, и это сработало. В дальнейшем поддерживать баланс будет нетрудно, и пора уже возвращаться к жизни!
Наверно, можно не заканчивать эту историю. Это классическая трагедия, с которой многие из нас знакомы очень хорошо. Кто высоко летает, тот низко падает. Зачастую «накрученная» самоуверенность приводит к нашему быстрому падению.
Исследователи из Стэнфордского университета, Северо-Западного университета и Амстердамского университета объединили свои усилия, чтобы выяснить, почему мы склонны убеждать себя в том, что преодолели свою импульсивность и научились противостоять самым сильным соблазнам. Этот конкретный случай самообмана психологи называют ошибкой оценки самообладания. Чтобы подтвердить гипотезу о том, что эта ошибка весьма распространена у представителей нашего вида, было проведено четыре эксперимента.
В одном из них перед людьми, приходящими в кафе и уходившими из него, ставили шесть видов снэков различной степени жирности и просили проранжировать их от самого любимого до самого нелюбимого. Затем участника просили выбрать один снэк и сделать одно из двух: либо съесть его потом, когда он пожелает; либо вернуться с этим снэком обратно в кафе через неделю: в этом случае он получит пять долларов и сможет оставить снэк себе. Выбрав снэк, участники сообщали, хотят ли они вернуть его за деньги, а затем заполняли анкету, помогающую оценить степень их голода и умение контролировать свои импульсы.
Люди, заходившие в кафе, отмечали, что голодны; уходившие же говорили, что сыты. Поэтому первым делом определяли, насколько сытые участники будут уверены, что могут лучше контролировать импульсы. Так и вышло, – они были в этом уверены. Следующим этапом определили, выберут ли сытые участники, наиболее уверенные в своих силах по противостоянию искушениям, самый соблазнительный (и жирный) снэк. Так и произошло. И, наконец, оправдается ли предположение, что эти участники не вернут снэк через неделю? Вышло именно так.
В другом эксперименте заядлых курильщиков попросили пройти тест на определение их уровня самообладания. Тест был фиктивным и только грубо разделял участников на две группы – высокая степень самообладания, низкая степень самообладания.
Участников просили поиграть в игру, в которой им предоставлялся выбор: либо закурить, либо получить возможность выиграть деньги. Нужно было посмотреть фильм «Кофе и сигареты» и попытаться не закурить. Причем можно было выбрать различную степень «искушения» с соответствующим долларовым эквивалентом: 1) сигарета находится в другой комнате – 5 долларов; 2) сигарета лежит рядом на столе – 10 долларов; 3) незажженная сигарета в руке в течение всего фильма – 15 долларов; 4) незажженная сигарета во рту – 20 долларов. Участник выигрывал деньги, только если не закуривал в течение всего фильма.
Как и предполагалось, курильщики, которые считали, что обладают высоким уровнем самоконтроля, выбирали ситуацию с более высокой степенью соблазна (сигарета в руке). Участники с низким уровнем самоконтроля в основном выбирали просмотр фильма с сигаретой на столе.
Результат: степень «падения» у тех, кто был уверен в высоком уровне самоконтроля, была гораздо значительнее, чем для второй группы, – 33 % против 11 %. Первые зажигали сигарету в три раза чаще, чем те, кто не был уверен в себе.
Можем ли мы контролировать себя лучше, чем шимпанзе?
Справляться с импульсивностью гораздо сложнее, чем может показаться, и долгое время мы думали, что на это способны только люди. Если перед группой детей положить конфету и сказать им, что если они не съедят ее, то получат еще больше конфет, можно наблюдать несколько моделей поведения. Некоторые дети сразу сдадутся и схватят конфету. Некоторые дети попытаются отвлечься, играя с игрушками или рисуя, чтобы справиться с нетерпением. Это довольно «продвинутый» способ решения проблемы, поэтому удивительно, что шимпанзе тоже применяют его.
Исследователи провели эксперимент: небольшой группе шимпанзе показали кучку конфет, в которую с течением времени подкладывали еще конфет, но они были вне зоны доступа. Затем обезьянам раздали игрушки. Время от времени им предоставляли доступ к конфетам. Некоторые шимпанзе заметили, что чем дольше приходится ждать, тем больше конфет они получат. Они заставляли себя сосредоточиться на игре, чтобы не схватить конфету, когда она станет доступна. Таким образом, позже они получали больше конфет.
Эти результаты словно подтверждают старую пословицу: мы сами себе злейшие враги. Ошибка оценки самообладания – одна из самых распространенных наших ошибок, о которые мы «спотыкаемся» каждый день, и это повторяется из дня в день, из года в год… Мы «соскакиваем» с диеты, начинаем снова курить… Исследования показывают, что чаще всего это происходит потому, что мы уверены в своем самообладании.
Еще хотелось бы подчеркнуть вот что: вся индустрия «самопомощи» без конца превозносит важность контроля импульсивности. Книги по «самопомощи», «гуру» психологии уцепились за эту сомнительную концепцию и утверждают, что все мы можем дотянуться до «золотого ключика» (научиться железной выдержке) – нужно просто следовать такой-то системе. Но теперь мы видим, что, даже если нам кажется, что мы достигли вершин самообладания, в итоге это может быть совсем не так. Вам продают мыльный пузырь под видом глубоких и умных рекомендаций. К сожалению, потери вам никто не возместит.
«Аутсорсинг» самоконтроля
Приходилось ли вам замечать, как некоторые люди, которые живут вместе уже долгие годы, иногда говорят одно и то же одновременно? Наверняка у вас есть несколько таких знакомых парочек. Понаблюдайте: когда один из партнеров пытается что-то вспомнить, второй помогает ему, заполняя «пустоты» в его памяти обрывками своих воспоминаний. Психологи, изучающие это явление, называют его транзактивной памятью. Это означает, что партнеры, долго находящиеся в отношениях, полагаются друг на друга во вспоминании разных вещей. Они становятся как бы одним общим хранилищем воспоминаний, который ни один из них не может полностью воссоздать по отдельности. Этот механизм, по-видимому, имеет большое значение для человека – вспомним о стремлении мозга к сохранению энергии (подобнее см. главу 10).
Как выяснилось, что-то подобное происходит и с самоконтролем, – и это одновременно хорошо и плохо. Хорошая новость в том, что «транзактивный самоконтроль» указывает на крепкую связь между партнерами и, скорее всего, вносит свой вклад в достижение долгосрочных целей. Плохо то, что он мешает достижению краткосрочных целей (например, сбросить вес). Такое заключение сделали психологи Университета Дьюка и Северо-западного университета по результатам экспериментов, помогающих определить преимущества и недостатки «аутсорсинга самоконтроля» у пар, находящихся в близких отношениях. Исследование показало, что когда один партнер полагается на помощь и поддержку второго (например, в соблюдении диеты), то этот человек фактически стремится уменьшить энергетические затраты пары. Эффект наблюдался особенно ярко у пар, которые к тому времени уже потратили много энергии на что-либо изнурительное. Кроме того, те, кто полагались на помощь партнера в обучении, гораздо чаще откладывали дела, чем те, кто учился в одиночку.
Причина этого – сохранение энергии. Наш мозг потребляет огромное количество энергии (20 % ежедневной энергетической «дозы», поступающей с пищей), но также и расходует большое ее количество. Если есть возможность использовать внешний источник энергии вместо внутреннего – будьте уверены: мозг ее не упустит. Но, по иронии судьбы, в краткосрочной перспективе это повредит вашей способности к самоконтролю. (Кстати, не поймите эту мысль превратно; она вовсе не противоречит выводам предыдущей главы о пользе принятия на себя публичных обязательств. В данном случае обязательство подхлестнет вас, так как подразумевает, что за достижение цели ответственны именно вы, а не кто-то другой.)
Воображение помогает справиться с соблазном
Представьте себе плитку шоколада. Большую плитку вкуснейшего бельгийского шоколада – она лежит на столе перед вами и вся в вашем распоряжении. Представьте, как вы разворачиваете ее, вдыхаете сладкий аромат шоколада, отламываете кусочек и подносите к губам.
У большинства из нас (кроме тех, кто по непонятным причинам не любит шоколад) это описание вызовет непреодолимое желание съесть шоколад или что-то сладкое. Исследования показали, что описание даже не обязательно должно быть столь подробным. В одном эксперименте участникам предлагалось съесть несколько конфет. Некоторых предварительно просили представить, как они насыпают тридцать драже M&M’s в вазу. Одна только эта фантазия увеличивала количество конфет, которые они съедали после.
Но вот неожиданный поворот: если участников просили представить, как они едят M&M’s, то после этого они съедали в 1,6 раза меньше конфет, чем участники из предыдущей группы. По всей видимости, мозг откликается на внутренние зрительные образы как на реальные. Предвкушение съедания конфет увеличивает соблазн. Но если ярко представить, как разжевываешь и глотаешь конфеты, соблазн уменьшается.
Итак, как не поддаться соблазну? Нужно ярко представить себе, что вы уже это сделали.
Да черт с ним!
Во время своих деловых поездок я часто наблюдаю такую ситуацию (да и сам участвую в ней). Большая группа людей сидит вокруг стола в хорошем ресторанчике и кто-то из них заказывает несколько холодных закусок на весь стол, а также пару бутылок вина. Вместе с закусками выносят корзинки с хлебом, он также раздается всем. Затем приносят основную еду, перед каждым ставят суп или салат, стейк или другое второе блюдо. Заказывают еще вина. После этого большинство обедающих заказывают десерт и кофе, стаканчик портвейна или граппы.
Перед такими обедами я каждый раз обещаю себе, что съем только одну маленькую закуску, а к хлебу вообще не притронусь. Затем закажу салат с не самой ужасной заправкой и какую-нибудь здоровую пищу вроде рыбы. Никаких десертов. Никакого вина. Я настойчиво внушаю себе это, но когда начинается действо… Появляются закуски, и они так вкусно выглядят, а я так голоден, поэтому пробую сразу две или три. Затем приносят хлеб, и я думаю: «Ну, я же уже съел больше, чем планировал, почему бы теперь не съесть еще булочку». Когда подходит время основного блюда, я снова думаю: «Да и черт с ним теперь!» – и с головой ухожу в обжорство: заказываю сочный стейк вместо рыбы. К этому времени «черт с ним» прочно обосновывается в моем мозгу. Забыв о своих обещаниях, я заказываю десерт и кофе.
«Чем дальше в лес, тем больше дров»: каждому последующему соблазну противостоять все труднее. Важно осознать, что эффект «черт с ним» проявляется не только из-за отсутствия самоконтроля, а из-за неспособности достичь своей цели.
Джанет Поливи и ее команда решили исследовать особенности этого эффекта с помощью интереснейшего эксперимента. В нем принимали участие 106 женщин; часть из них сидели на диете. Участницам объявили, что их задачей будет пробовать печенье и оценивать его вкусовые качества. Всех попросили не есть заранее, а когда они приехали, каждой дали по куску пиццы (куски одинакового размера для всех). После этого приступили к дегустации печенья.
Вся соль эксперимента заключалась вот в чем: некоторых участниц заставили поверить, что кусок пиццы, полученный ими, был больше или меньше кусков других участниц. Это происходило так: им давали возможность увидеть кусок пиццы, предназначенный для другой участницы, а затем его уносили в другую комнату. Этот кусок был либо на треть больше, либо на треть меньше куска участницы. Но на деле другая участница получала точно такой же кусок. Другими словами, некоторых участниц заставляли поверить, что они съели больше, чем другие, хотя все съедали одинаковое количество пиццы.
Затем приносили три огромные тарелки с горами овсяного печенья с изюмом, печенья с шоколадной крошкой и других лакомств. Участницам объявляли, что они могут съесть столько печенья, сколько им потребуется для того, чтобы оценить его. Никто не был в курсе, что до и после эксперимента тарелки взвешивали, и исследователи точно знали, сколько было съедено печений. Когда в итоге тарелки взвесили, оказалось, что те участницы, которые сидели на диете и которые думали, что уже нарушили свои «калорийные ограничения», съели больше печений, чем те, кто не сидел на диете. Разница составила 50 %. С другой стороны, когда эти участницы были уверены, что дневной лимит калорий не превышен, они съедали точно такое же количество печенья, как и другие.
Итак, мы видим, что целеполагание и наше восприятие того, как близко или как далеко мы находимся от нашей цели, играет огромную роль. Если нам кажется, что мы далеки от цели, то в нашем сознании запускается тот самый эффект «черт с ним». Мы говорим не только о диетах. Возможно, ваша цель – бросить курить. Вы две недели держитесь и однажды оказываетесь на вечеринке с друзьями; они закуривают. Вы думаете: «Я смог продержаться две недели, а это уже достижение, поэтому я могу себе позволить закурить в данной обстановке». Позже тем же вечером ваши друзья продолжают курить, вечеринка в самом разгаре, и вы думаете: «Ну, я ведь уже выкурил одну, так какого черта, можно и другую выкурить». Скоро вы осознаете, что уже «профукали» свою цель и надо начинать сначала.
Другой вид контроля
До сих пор все, что мы обсуждали, относилось к ограничениям, которые мы налагаем на себя (или к их отсутствию), но существует ведь и еще другой тип самоконтроля, который мы применяем, даже не осознавая этого. Но для начала небольшая история.
Элтон – филантроп, занимающийся сбором денег в поддержку детских больниц по всему миру. Иногда он работает с местными агентствами, разрабатывая бизнес-планы для постройки новых больниц, зачастую в странах третьего мира, где существует острая необходимость в медицинской помощи. Иногда он работает непосредственно с потенциальными спонсорами, помогая им найти больницы, нуждающиеся в поддержке, и организует процесс передачи и применения денежных средств. За последние пятнадцать лет или больше он помог собрать почти миллиард долларов для детских больниц в пятидесяти странах. Благодаря ему более ста тысяч детей смогли получить жизненно необходимую медицинскую помощь.
В работе Элтону приходится сталкиваться со сложными этическими вопросами. Некоторые инвесторы заинтересованы не столько в поддержке детской медицины, сколько в получении благосклонности со стороны местных властей, которые в свете осуществляемых инвестиций зачастую «закрывают глаза» на сомнительные предприятия, в которые вовлечены эти инвесторы. Иногда благосклонность заключается в понижении налога, изменении некоторых норм и правил или, в самых крайних случаях, полном игнорировании откровенно незаконной деятельности. Филантроп обычно в курсе всего этого, и иногда ему приходится разрешать сложные этические дилеммы. Он понимает, почему получает от инвесторов средства. Он может отвергнуть эти «нечистые» деньги – отменить сделку или отказаться в ней участвовать. Но он этого не делает. По его мнению, все находится в балансе. Если бы он не участвовал в сделках, то детские больницы не были бы построены. Если он игнорирует незаконные действия, то ничего страшного, потому что он все-таки тратит деньги на благородное дело.
Образ мышления и поведение Элтона – яркий пример того, что психологи назвали «эффектом моральной саморегуляции». Чтобы нивелировать свои неэтичные поступки (или полное бездействие), человек склонен идти на «этическую хитрость» – совершать «балансирующие» благородные поступки. Когда мы совершаем такой «правильный» поступок, мы ощущаем нечто вроде морального очищения. Когда же мы ничего не делаем или же предпринимаем что-то аморальное (потому что нам кажется, что на нашем «моральном счету» достаточно хороших поступков), это называется моральным лицензированием.
Вспомните, к каким уловкам прибегает индустрия экологически чистой продукции. Зачастую людей побуждают покупать экологически чистые продукты, вызывая у них чувство вины. Наверняка вы видели объявления в отелях с просьбой повторного использования полотенец. В данном случае клиент отеля не получает никакого вознаграждения, кроме морального удовлетворения: «я делаю что-то для защиты окружающей среды». Но это удовлетворение компенсирует чувство вины за то, что дома он придерживается далеко не «экологичного» поведения. Тем временем, отель получает выгоду от снижения расходов, что и является основной целью таких уловок. (Замечу, что я не пытаюсь дискредитировать все кампании в защиту окружающей среды; это просто хороший пример того, как работает моральная саморегуляция.)
Действие этого эффекта так же малозаметно, как и фоновый шум, – это происходит сплошь и рядом. Нужно всегда помнить, что такие механизмы, как моральная саморегуляция, используются нами, чтобы чувствовать себя в своих действиях более непринужденно. Балансировка делает наш мозг «счастливым», а ощущение непринужденности – особенно вкусное угощение для нашего мозга.
Мы вернемся к механизмам самоконтроля чуть позже, а сейчас давайте обратимся к такому понятию, как сожаление – одному из наиболее важных, но неправильно понимаемых нами чувств.
