Джек был одним из многих экономических убийц и «шакалов», которые искали общения со мной после того, как моя «Исповедь» увидела свет. Хотя корпоратократия вершила свои злые дела на всех континентах, в наших разговорах, как это ни странно, очень часто речь заходила именно об Африке.

Казалось, какая-то неведомая сила вовлекала этих людей, самым непосредственным образом участвовавших в процессах, формировавших исторический облик мира в последние четыре десятилетия, в водоворот событий на этом континенте.

Это и убийство конголезского политического деятеля Патриса Лумумбы, в котором не последнюю роль сыграли США, и поддержка африканских диктаторов вроде Жонаса Савимби в Анголе, Мобуту Сесе Секо и Лорана Кабилы в Конго, Сани Абача и Олусегуна Обасанджо в Нигерии, Сэмюэля Доу в Либерии, а также недавние кровавые события в Руанде, Судане и Либерии. Некоторые из моих собеседников глубоко сожалели о провале предложенного администрацией Билла Клинтона плана «ренессанса Африки», тогда как большинство все же считали эти действия не более чем слабо замаскированными уловками поддержать то одного, то другого очередного беспощадного авторитарного правителя.

Гораздо чаще речь шла об уловке более позднего времени — о том, что администрация Буша прикидывает, как превратить такой, казалось бы, гуманный акт, как списание долгов многим африканским странам, в изощренный трюк в духе экономических убийц, который укрепит власть корпоратократии.

Причины, по которым эти люди, прочитав мою книгу, стали тянуться ко мне, состояли в том, что они тоже чувствовали себя обманутыми — в школах бизнеса и на юридических факультетах университетов им вдалбливали, что ради прогресса иногда приходится использовать методы, не очень-то сочетающиеся с идеалами демократии, но необходимые для достижения желаемого результата.

А кроме того, это были отлично подготовленные бойцы невидимого фронта, остро нуждавшиеся в работе. Все они в свое время приняли идеологические нормы компаний-работодателей — то ли потому, что это убаюкивало их совесть, то ли потому, что были уверены, что это соответствует их личным интересам, а может, по обеим причинам.

И только сейчас их, как и меня, стали мучить угрызения совести, осознание вины за совершенное когда-то зло. Они желали выговориться, покаяться, поделиться своими историями с благодарным сочувствующим слушателем, а возможно, и сделать хоть что-нибудь, чтобы реабилитировать себя в собственных глазах.

Лучше, чем кто-либо другой, эти люди знали, что граждан Соединенных Штатов систематически вводят в заблуждение и что орудием этого вселенского обмана долгое время служили именно они, герои невидимого фронта. Что бы там ни говорили политики, какими бы данными ни подкрепляли свою риторику, а африканский континент сегодня значительно беднее, чем 30 лет назад, когда я работал в Александрии, Джек Корбин только осваивал азы своей жуткой профессии в Родезии, а многие из наших коллег лишь начинали свою карьеру.

В настоящее время население 43 из 53 стран Африки хронически страдает от голода и низкого уровня доходов, а голод и засуха с безжалостной периодичностью поражают огромные просторы континента.

Иностранные компании беззастенчиво грабят природные ресурсы и, вовсю пользуясь несовершенством местного законодательства и продажностью чиновников, уклоняются от инвестирования полученных прибылей в местные предприятия, что, в свою очередь, консервирует и без того слабую экономику африканских стран и усугубляет некомпетентность государственной власти. Постоянные экономические неурядицы провоцируют насилие, этнические конфликты и гражданские войны; три миллиона детей ежегодно умирают от голода и болезней, связанных с хроническим недоеданием; средняя продолжительность жизни в Африке едва достигает 46 лет — в США такой показатель был в далеком 1900 году; 45 % населения континента составляют люди моложе 15 лет, но им никогда не реализовать своего человеческого потенциала из-за голода, войн и тяжелых болезней — холеры, желтой лихорадки, малярии, туберкулеза, полиомиелита, ВИЧ/СПИДа. Примерно 30 миллионов африканцев ВИЧ-инфицированы, а из-за СПИДа миллионы детей остались сиротами.

При этом все беды, от которых страдает Африка, возникли не вчера, их корни уходят во времена колониализма, начиная с эпохи Великих географических открытий и вплоть до первой половины ХХ века.

В этом смысле очень показательны слова, сказанные в 2005 году одним моим бывшим коллегой Джеймсом, ныне менеджером среднего звена во Всемирном банке. Он на свой лад, но очень образно охарактеризовал истоки горькой участи жителей африканского континента: «Моих прапрапрабабушек и прапрапрадедушек вырвали из их родных мест, чтобы продать в рабство сюда, в Америку. Но в отличие от латиносов, азиатов и выходцев с Ближнего Востока, ныне живущих в нашей стране, я лишен возможности проследить свои исторические корни. Я даже не знаю, в какой части Африки жили мои предки, не знаю, на каком языке они говорили».

В истории человечества среди всех жестокостей и зверств работорговля, на мой взгляд, — самое ужасное и разрушительное зло, которое когда-либо одни человеческие существа причиняли другим. Добавьте к этому безжалостное подавление культуры коренных народов Африки, влияние литературы, кино, прочих видов искусства, которые подчас выставляют жителей этого континента недочеловеками, стоящими на низшей ступени развития, да припомните, какие только страны ни посягали на колониальное господство в Африке, как, не стесняясь, рвали ее на части, разделяя, властвуя, хищнически эксплуатируя, — и поневоле придете к горькому выводу: африканский континент был и остается жертвой самого ужасающего, самого жестокого насилия и в то же время самым непонятым регионом планеты.

Если народы и страны Азии, Латинской Америки, Ближнего Востока связаны историческими узами, то Африка предстает как спутанный клубок своих собственных конфликтов и противоречий, которыми пронизаны ее история, география, культура, религии, политика, ее флора и фауна, природные ресурсы, наконец. Африка стоит особняком в истории человечества, и это отрывает и даже изолирует ее от других народов и стран, превращая континент в легкую добычу для эксплуататоров, внешних и внутренних.

Во многих странах на смену колониальным владыкам прошлого — европейским элитам — пришли владыки местного, африканского, пошиба. Встав во главе государств, освободившихся от колониальных пут, они продолжают использовать старые методы угнетения и подавления, предавая национальные интересы в угоду иностранным компаниям, безудержно и беззастенчиво разграбляющим народы Африки и их исконные земли.

Выявление исторических тенденций, бесспорно, помогает нащупать пути решения насущных проблем Африки; однако списывать все ее беды только на прошлое означает препятствовать поиску реальных практических решений. Все без исключения экономические убийцы и «шакалы», с которыми мне доводилось обсуждать эту проблему, нисколько не сомневаются, что нынешняя специфически африканская бедность стала побочным продуктом американской империи, фундамент которой закладывался после Второй мировой войны.

Как никто другой, экономические убийцы и «шакалы» понимают, насколько важно привлекать внимание общественности к проблемам Африки. Все они в разговорах со мной твердили о своей готовности распространять правду о нынешнем состоянии Африки и его причинах, а также бороться за перемены.

Из-за того что Африка все еще остается самым непонятым континентом, ее часто игнорируют, замалчивают существующие там проблемы — а это, в свою очередь, делает ее уязвимой для дальнейших попыток угнетения и грабежа.

Во время моих выступлений и презентаций нередкой была ситуация, когда в ответ на вопрос, известно ли присутствующим что-либо о Боливии, Венесуэле, Вьетнаме, Индонезии или о какой-нибудь другой стране Ближнего Востока, поднимался лес рук. Но стоило спросить, знают ли они что-нибудь о Нигерии, Анголе или Габоне, как этот лес редел буквально на глазах.

И вовсе не потому, что Африка не представляет для нас, американцев, никакой ценности. Та же Нигерия — пятый по значимости поставщик нефти в Соединенные Штаты, Ангола — шестой, а Габон — десятый. Нигерия занимает девятое место в мире по численности населения, опережая Японию (10-е место) и Мексику (11-е). Я убежден, что за массовое невежество американцев во всем, что касается Африки, следует винить нашу образовательную систему, а также основные СМИ.

Уверен также, что это делается намеренно, с дальним прицелом: грубо говоря, меньше знаешь — крепче спишь. А поскольку мы ни о чем не ведаем, то и не беспокоимся о том, что творится в Африке. И потому там можно открыто попирать любые правила и установления — на этом континенте это сделать гораздо проще, чем в других частях мира, которые не ускользают от нашего внимания.

Все мы хоть что-то слышали и читали о Боливии, поэтому приходится потратить силы, чтобы убедить нас в том, что Эво Моралес — социалист-радикал, поддерживающий производителей кокаина, а вовсе не общенародно избранный лидер, защищающий национальные интересы своей страны. Однако нет никакой нужды убеждать нас в чем-то, что касалось бы правителей африканских стран, — для нас они такие же «невидимки», как изгнанники с атолла Диего-Гарсия. Этих невидимок можно безнаказанно лишать родины, а их лидеров — бросать в тюрьмы или казнить.

«Всякий раз, приезжая в Африку, я стыжусь, что являюсь гражданином США, — говорил Джеймс. — Африканцы спрашивают, знают ли американцы что-нибудь о них. Слышали ли мы о миллионах детей, которые гибнут в войнах? О маленьких африканцах, которые становятся сиротами и калеками? О природных катастрофах, которые лишают их пропитания, — наводнениях, засухах, нашествиях саранчи? А я не могу сказать им правду, мне стыдно, что мы ничего об этом не знаем. Большинству американцев просто нет до этого дела. Даже афроамериканцам».

Делая это горькое признание, Джеймс в отчаянии спрятал лицо в ладонях. «А знаешь, что самое постыдное во всем этом? Всякие организации, которые рядятся в тогу добрых самаритян, а на деле являются частью игры против Африки. И я говорю не только о Всемирном банке. В это вовлечены и участники некоммерческого сектора — неправительственные организации».

Эта тема — подозрения, что такие учреждения служат инструментами корпоратократии, — часто всплывала в моих беседах с экономическими убийцами и «шакалами». Это поняла и одна юная идеалистка, которая как раз и работала на подобную неправительственную организацию.