Гринер медленно открыл глаза. Восьмиугольная комната была точь-в-точь такой, как он ее запомнил – но без кресла и… Из восьми окон осталось только одно, прямо напротив. Юноша пригляделся и с удивлением обнаружил, что видит за ним равнины Эльды, место боя. Только было что-то странное в картинке – она словно бы застыла. Туман висел в воздухе, и ни единого движения в нем Гринер не увидел. Услышав шелест одежды позади, юноша обернулся.

– Гринер… Гри-и-и-инер, – ласково протянул Кендрик, поднимаясь с пола. Он шатался, а на лице его промелькнула неуверенная улыбка. – Я так рад тебя видеть, мой лучший ученик… Ты ведь пришел мне помочь? Спасти? Я знал, что ты меня не бросишь…

Гринер не двигался, просто смотрел на мага. И молчал.

– Ну же… только не говори, что ты меня забыл. Мы ведь вместе столько всего сделали… И я не злюсь на тебя, нет, за то что ты решил сам принимать решения, нет – понимаю, власть стукнула в голову, король, зачем тебе учитель… Это даже хорошо, я не злюсь. Но всему есть свой предел, знаешь ли. Не стоит отказываться от могущественного союзника… – Кендрик провел рукой по лицу, потерянно огляделся и словно только что заметил, где находится. – Сельфова комната, вот куда ты меня притащил. Умно, тут нас никто не найдет… Ты это специально придумал, так ведь?

Не дождавшись ответа, маг перестал заискивающе улыбаться и облизал губы. В глазах его Гринер заметил страх.

– Ты что – обиделся на меня? – Кендрик преувеличенно испуганно прижал руку к груди. – Ты ранил меня в самое сердце, Гринер. Что я такого сделал? – Он нахмурился, потом внезапно заулыбался и прищелкнул пальцами. – А, знаю. Ты это из-за Мальти, да? Думаешь, я бросил тебя ради него? Пф-ф-ф! – Кендрик фыркнул и шагнул к Гринеру, чуть согнувшись, и весело продолжил: – Я бы все равно скоро избавился от него. Он и нужен то был мне только для того, чтобы создать Башню… Знаешь, никто лучше Белых не умеет убеждать… влиять на разум, запутывать и подталкивать. Он – орудие. А ты – нет. Ты уникальный, такой же, как и я. Если б я не знал, что моя кривоногая мамаша сдохла, рожая меня, я бы подумал, что мы братья.

Гринер все так же молчал, не сводя взгляда с Кендрика. А маг, разгладив изрядно помятое одеяние, склонил голову набок и уголок рта у него дернулся в нелепой попытке сгладить произнесенные слова.

– Мы вместе – сила, хочу я сказать, мы с тобой… правили бы миром, да? – Но тут Кендрик не выдержал и засмеялся, громко, взахлеб. Он стучал себя кулаками по бедрам и трясся, как в припадке. Наконец он выпрямился: – О, что же это я, вру, вру… Никакого мира, чтобы править, так гораздо веселее… Маги такие глупцы. Зачем мне нужна была Башня, спросишь ты? Ну, думаю, тебе я могу открыть этот секрет… Все эти Проколы… – Маг пошевелил в воздухе пальцами, довольно щерясь. – Все эти маленькие дырочки в реальности, в которые маги засовывают свою силу – не кажется ли тебе, что это какое-то извращение, есть в этом что-то грязное… как неестественное совокупление? Эти дырочки… Прокольчики, сколько бы их не было, их всегда мало. А теперь… их не просто много. С каждой попыткой их закрыть, и с каждым этим их большим «бабах»… самовлюбленные придурки… да, Проколов становится все больше. Согласись, я придумал гениально…

Кендрик тяжело дышал, как будто ненависть выдавливала воздух у него из легких.

– Все исчезнет. Весь этот поганый Вердленд, людишки, маги… Все. – Маг недоуменно скривился, глядя на молчащего Гринера. – Разве ты не восхищен? Почему ты молчишь, Гринер… – Кендрик сорвался на визг. – Ответь мне, скажи что преклоняешься перед моим гением, не молчи, ответь мне, скажи хоть что-нибудь!

Гринер смотрел на мага, не моргая. А потом сказал:

– Мне жаль тебя, Кендрик. – И добавил: – Прощай.

Гринер развернулся и подошел к окну, которое показывало поле боя. Вспомнил слова Кендрика, которые тот сказал, впервые встретившись с ним в этой комнате: «Туда пройти нельзя». Юноша постоял перед проемом, потом сделал шаг… И ступил на землю с той стороны. Он не сильно удивился, он вообще в этот момент ощущал странное спокойствие. Дым и туман висели в воздухе клубами, застыв густыми завихрениями. Стояла мрачная тишина. Гринер обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что Кендрик кинулся с той стороны к проему окна, желая последовать за ним, но натолкнулся на невидимую преграду. Он бил кулаками в нее, как в стекло, и кричал что-то, но ни звука не проникало наружу. Лицо мага было искажено страхом и ненавистью, он раскрывал рот и исступленно колотил в пустоту. Проем окна, за которым находился Кендрик и восьмиугольная комната, просто висел в воздухе, вокруг ничего не было – ни какого-то строения, ни стены. Гринер развернулся спиной к своему врагу, и, глубоко вздохнув, пошел вперед, туда, где лежало тело Кендрика. Постепенно мир стал наполняться звуками и движениями. Медленно поплыл туман, звуки битвы раздавались будто бы издалека. Гринер увидел самого себя со спины – он склонился над телом Кендрика, положив ладонь ему на лоб. Юноша закрыл глаза и… вернулся в свое тело.

Вокруг что-то бухало, ревело и клокотало, горло саднило от дыма, но Гринер не обращал на это внимание. Он запер Кендрика в своем сне, а теперь ему предстояло его уничтожить, навсегда. Он порылся за пазухой, зажал камень в кулаке и, подняв руку, с силой сжал пальцы. Из-под них хлынул свет, болезненно яркий. Розовые лучи падали на Кендрика, и плоть его поплыла, открывая истинную суть – прозрачный камень, но не цельный, а словно расколотый гранями внутри, или собранный из множества кристаллов поменьше. Множество граней, отражая свет, сверкали так резко, что Гринеру захотелось отвернуться, чтобы не ослепнуть, но он не мог. С воплем боли, но так и не выпустив камень из обожженных пальцев, он ударил в грудь хрустального тела, в самый его центр, добавив всю свою силу, всю ярость, надежду и веру.

Хрустальная фигура перед ним запылала. Сначала розовым, потом красным, потом багровым… а затем вспыхнула белым пламенем – и погасла.

Гринер, все еще стоя на коленях у тела, раскрыл окровавленную ладонь и ссыпал на землю осколки кристалла. Посмотрел на лежащего перед ним мужчину и, заметив, как затрепетали его веки, сказал:

– Привет, Дориан.

Уэйн исцелял уже без обезболивания – берег силы. Пока Башня потеряла всего троих, насколько он видел: двух учеников и Джофри, Белого. Он не успел отбежать, и какая-то тварь оторвала ему голову. Уэйн присел на корточки рядом с Дерни – тот прижимал к груди окровавленную руку. Белый положил ладонь на рану, и спросил:

– Как успехи?

– Их будто становится только больше, – выдохнул Дерни и ахнул, когда токи магии заструились в руке. – Так не бывает, Уэйн…

– Боюсь, бывает. Случилось худшее… – Белый устало сел на землю. – Наша магия… рвет ослабленную реальность. – Он понял это только что, до того все мысли его были – «бежать и лечить», и снова бежать. – Проколы не остановить.

Маги посмотрели друг другу в глаза. Они знали, что погибнут, но также и знали, что не уйдут отсюда, даже если есть хоть малый шанс выжить. Просто не имеют права.

– Думаю, сейчас Башня сплоченнее, чем когда либо, – горько усмехнулся Уэйн. – Вставай, нам надо…

Откуда-то сбоку в клубах дыма и синей вспышке возник Дерек.

– Собираемся и улепетываем на холм! – закричал он. – Драконий огонь! Драконий огонь!

«Ну конечно, Тео… – в глубине души Уэйна засветилась надежда. – Она превратится и выжжет основную часть тварей, мы добьем остальных…»

Он вскочил и отправил мысленный приказ остальным магам. Когда подбежал Дерек, Белый понял, чего маг так орал. Приложил руки к его ушам и поморщился, когда Дерек выдал долгое ругательство.

– Спасибо, – выдохнул маг. Он приподнял Дерни, поддерживая его за пояс.

«Я справлюсь, – передал Дерек Белому. – Позаботься об остальных раненых».

Тут их ощутимо тряхнуло. Оба Черных вновь свалились в грязь.

– Что за… – начал Дерек, но замолчал. Уэйн, почувствовав Прокол, повернулся в ту сторону и увидел огромную трещину, почти в рост человека.

– Но Тео… – Черный снова поднялся на ноги.

– Взлетит, – резко оборвал его Уэйн. – И выжжет тут все к демонам. Пробивай Дверь!

Гринер подал руку Дориану, тот ухватился за нее и с трудом поднялся.

– Тело словно каменное… – ошарашено произнес он. – Но… это тело. Когда ты попросил меня уговорить Шезару отдать кристалл… я мог только надеяться, что все получится.

– Я многому научился у хакаси, – улыбнулся Гринер.

Король, шатаясь, шагнул к нему и крепко обнял. Даже слишком крепко.

– Эй, полегче, ты теперь из кристалла. Ну, внутри. – Гринер похлопал Дориана по плечу. – Хотя сверху – обычная плоть. Будешь ходить, говорить… Но спать, есть, пить и… остальное тебе уже не нужно.

– Как я могу… Спасибо.

Лицо Дориана странно дернулось. Гринер догадался, что друг плачет, только без слез.

– Все потом… – Юноша открыл портал во дворец, в спальню короля. – Она ждет тебя.

– Но… что здесь происходит?

– Да иди уже… поцелуй жену. А потом я вернусь и все объясню.

Гринер почти что вытолкал Дориана в портал, закрыл его за ним и огляделся. Насчет «вернусь» он покривил душой. Взгляду открылась картина, мгновенно разрушившая все надежды на то, что существует какое-нибудь «потом». У Гринера все словно замерзло внутри. Равнины напоминали поле боя – как тогда, в декабре. Но не было ни армий, ни грохота копыт – стояла гнетущая тишина, лишь временами разрываемая криками тварей. Но это для человеческого зрения, а вот для магического…

Гринер видел, что пространство вокруг дрожит, как паутина, в которую влетела муха. Повсюду открывались Проколы, реальность трескалась и изливала Ничто в этот мир. Силовые линии, изрядно истощенные магами, тускло сияли, а боевые заклинания вспыхивали, как кометы.

«Она не выдержит… – Гринер, вспомнив слова Кендрика, чуть не задохнулся. – Прорвется, в самом слабом месте, огромный Прокол…».

Тут у него в голове раздался мысленный приказ Уэйна – отходить на холм, дракон сожжет равнины и все, что на них будет находиться. Гринер неуверенно обернулся, глядя на возвышенность, где всего несколько месяцев назад он смотрел на бой… А как же…

И тут он почувствовал ужас. Совсем близко… Прокол. Смрадный, тягучий, он притягивал взор. Юноша кинулся к нему, надеясь успеть – если он сядет на дракона, огонь ему не страшен, а сверху он сможет добивать раненых тварей и защищать Тео от тварей летающих… Но земля зашаталась под ногами, а разрыв в реальности впереди стал еще больше – Гринер ощутил это так, будто в нем самом разверзлась пропасть.

Тео попыталась открыть глаза. Пришлось приложить усилия, и стряхнуть с лица землю. Правую ногу пронзила острая боль. Оглядевшись, магичка поняла, что взрывом ее отбросило назад, от Прокола. Первая осознанная мысль была – что с Риком? Она прищурилась, пытаясь разглядеть его в мешанине снега, камней и грязи. В десяти шагах позади она заметила какое-то шевеление.

– Рик! – Она дернулась, но тут же застонала от боли: нога застряла под камнем. Откинув его магией, она подползла немного ближе к лежащему на земле человеку… То, что это бард, она поняла, когда посмотрела магическим зрением, но без него – не узнала бы. Он был присыпан землей. Позади нее звенела на высокой ноте трещина в реальности, но Тео, не обращая внимания, приподнялась на локте и направила вперед легкую струю магии, чтобы счистить грязь с лица барда. Судя по всему, он дышал, но лицо его было залито кровью. Выругавшись, Тео присмотрелась к ране и прерывисто выдохнула… она не была серьезной, камень попал в голову, да, в таких случаях крови много, но Рыжему повезло – удар пришелся по касательной… Тео швырнула в барда мелкий камушек.

– Очнись… очнись!

«Дерек! – мысленно завопила Тео. – Забери Рика!»

Она беспомощно застонала. Прокол она чувствовала всей кожей, и знала, что в любую секунду он может расшириться снова. Но… превращаться в дракона и сжигать все вокруг вместе с Риком? Или взять его в лапу и так взлететь? Она никогда не молилась, но сейчас помянула всех богов – арахандских, вердлендских и лионских, отчаянно желая, чтобы Рыжий выжил и… очнулся.

Внезапно Рик чуть приоткрыл глаза, слипшиеся от крови.

– Слава Древу! Дерек сейчас заберет тебя отсюда…

Бард рывком встал. Не обращая внимания на крик Тео, предупреждавшей его о том, что лучше не двигаться, сделал пару шагов в сторону трещины.

«Он же не видит ничего!», – догадалась Тео и с трудом поднялась, стараясь не опираться на сломанную ногу.

– Стой! Обратно! Иди обратно!

Но Рик не останавливался. С каждым шагом он двигался все увереннее. Ветер, вырывавшийся из Прокола, вметнул его волосы так, что они заструились за плечами. Бард шел вперед, будто видел перед собой что-то особенное, к чему стремился всем своим существом – неостановимо и молча.

– Рик! – сделала еще одну попытку Тео.

И вдруг замолкла, увидев, как на ходу меняется бард. Он будто шел по воздуху, плечи расправились, а на лице проступила умиротворенная улыбка. Черты лица его стали четче, он словно бы засветился изнутри. Волосы, мокрые, вымазанные в грязи, засияли алым, змеясь в воздухе в причудливом танце, кожа стала снежно-белой, а глаза налились синевой. Он приблизился к трещине, расколовшей реальность вертикально, как открытая рана, и коснулся пальцами ее краев. На фоне трещины он сверкал так нестерпимо, что слезились глаза. Ухватившись руками за края Прокола, он шагнул вперед.

Вспыхнул ослепительный свет, и это было последнее, что увидела Тео.

Ветви яблонь чуть шевелились на ветру – лениво, задумчиво. Сыпавшиеся вниз лепестки ветер подхватывал и закручивал игриво. Рик лежал на густой траве, вдыхал запах цветов и пытался вспомнить, кто он и где очутился… место казалось ему знакомым. Теплый, наполненный медовой сладостью воздух, тихий стрекот кузнечиков и пение птиц… Внезапно он схватился за голову и в голос заорал – воспоминания вернулись к нему сразу, как волна, захлестывая с головой. Он поднялся на колени, запрокинул голову и часто заморгал, по его щекам покатились слезы. Замерев, он прислушался к ощущениям – он цел, ничего не болит… кроме сердца, разве что. Но одежда на нем была прежняя – закопченная и грязная.

– Я умер. – Сказал он небу, не спросил даже, а словно бы признался.

– Умер? – отозвался чей-то голос сзади.

– О, нет, – раздался второй.

Бард обернулся. Встал и развернулся к богам лицом.

– Тогда… что это значит? Я опять на грани смерти?

– Грань смерти – она же грань жизни, – сказал Вигель, улыбаясь. Фигура его испускала свет, яркий, но не слепящий.

Тель промолчал, но кивнул. Рик почувствовал, что в братьях что-то изменилось, только вот что…

– Ты сделал, что должно, в свое время… – Сказал Сияющий брат.

– Дошел до конца и исправил ошибку.

– Чью ошибку? – Спросил Рик. – Вашу?

Братья переглянулись. Явно – для Рика, потому что наверняка могли общаться, как маги, мысленно.

– Нет. – Сказал Тень. – Давно, тысячелетия назад Создателем два мира было сотворено…

– Один был полон жизни и светел, другой же темен и пуст.

– И были они неразделимы, как свет и тьма, как огонь и вода, как тепло и холод…

– Как близнецы… – пораженно прошептал Рик.

– Я – мир Ничто, – сказал брат-Тень. – Но я был Светлым.

– Я – мир Жизни, – сказал Сияющий. – Но я был Темным.

– Существуя рядом, мы уравновешивали друг друга, – продолжил Тень, – и если иногда случалось нам соприкасаться, то целостность границы не давала одному проникать в другого… почти всегда. Но время шло, и мир становился тоньше, однако не было это опасно, пока не вмешались люди…

– Вернее, маги… – уточнил Сияющий брат. – Они установили камни, укрепляя часть мира…

– Но ослабляя другую. Равновесие было нарушено.

– Мы наблюдали, надеясь, что мир исправит оплошность сам, стремясь к гармонии, но лишь его желаний было недостаточно… и тогда решили вмешаться мы, и долго готовились, присматриваясь к людям…

– Был нужен человек нам, но непростой. – Тень склонил голову набок, разглядывая Рика. – Способный быть двумя, хоть он один.

– Способный вместить наши сущности, когда придет время.

– Так все это… вы подстроили? – Не веря ушам, спросил бард.

– Сплели. Толкнули камень, повлекший за собой другие. События, цепляясь друг за друга, и привели нас в тот момент, когда ткань мира должна была порваться безвозвратно, все уничтожив – и Ничто, и Жизнь.

– Но ты оказался рядом… и твоими руками мы вмешались… Мир Темный перетек на место, где Светлый был.

– А Светлый…

– Наоборот, – Рик перебил Тень и, сглотнув, прошептал: – Так значит, я… то есть вы… как бы вывернули мир наизнанку? И что теперь?

– Все так же текут реки в мире Жизни, стоят города, возвышаются горы, живут люди… И тысячи веков пройдут, прежде чем мирам вновь суждено будет поменяться местами и перелиться из одного сосуда в другой. Все прежним осталось… – сказал с улыбкой Сияющий.

– Где-то, может, сдвинулся камень… или река чуть повернула, – успокаивающе произнес Тень, – но на своих местах все, не волнуйся.

– Об этом скажешь магам ты, когда вернешься.

– А я… – Рик помедлил. – Я вернусь?

– Конечно. Очень скоро. И больше не увидишь нас…

– До той поры, пока твои земные годы не подойдут к концу.

– Понятно… – Рик огляделся и поклонился богам – низко, с почтением и трепетом, какого никогда не чувствовал раньше. – Спасибо вам.

– Иди… тебя ждут.

Сад, боги и голубое небо завертелись перед глазами Рика. Он ощутил, что проваливается куда-то, темнота заполнила все вокруг. Издалека он услышал голос Тео, она звала его по имени. Почувствовав, что вернулся в свое тело – он понял это сразу, потому что оно немилосердно болело, он попытался улыбнуться.

– Он жив! – в голосе Тео было столько радости и облегчения, что на Рика нахлынула волна нежности к ней. И счастья оттого, что она тоже жива.

– Дер, приподними ему голову…

На лицо барда полилась вода. Он открыл глаза, хотя ресницы отчего-то слипались, и сквозь розоватый туман посмотрел вокруг. Рядом с ним сидела Тео, с тревогой вглядываясь в него. Кто-то поддерживал его, наверное, Дерек. Еще бард заметил маячившего чуть позади Гринера.

– Что, твою мать, ты сделал?! – выпалила Тео.

– А что, получилось? – прокашлявшись, усмехнулся бард.

– Проколы исчезли, как и не было, тварей мы добили… – ответил невозмутимо Гринер. – А ты валялся тут, бледный, как мертвец.

– Тш-ш-ш, – шикнула на него Тео, которую упоминание трупов заставило вздрогнуть. – Так что ты сделал?

– Вывернул мир наизнанку, – честно ответил Рик и засмеялся. Это был смех облегчения, радости и осознания того, что все позади. Следом, вытирая слезы, засмеялась Тео, к ней присоединились и Дерек с Гринером.

Бард запрокинул голову и всмотрелся в синее небо. Новый мир… целый. Полный жизни. Сияющий.

– Вам сейчас рассказать, или мне сначала срастят кости и напоят вином? – спросил Рик. Тео погладила его по щеке и нагнувшись, поцеловала.

– Рассказ подождет, – сказала она.

А Гринер добавил:

– Тогда я, пожалуй, открою портал домой… к нам приближается Уэйн с такими большими глазами, что я за полсотни шагов их вижу.

Дерек помог Рику подняться, бард ухватился за плечо мага, за талию его придержала Тео – и обернулся. К ним и правда спешил Уэйн, спотыкаясь на каждом шагу. Рик не удержался, и, перед тем, как шагнуть за Дереком в портал, показал Белому язык.