26 марта войска Второго Украинского фронта освободили крупный железнодорожный узел Бельцы и вышли к государственной границе с Румынией, проходящей по реке Прут.

Мои однополчане, как и все советские люди в тылу и на фронте, собрались в тот день на митинг. Долгожданный день наступил: Красная Армия изгоняет немецко-фашистских захватчиков за рубеж нашей Родины. Вечером Москва салютует воинам нашего фронта. Мы говорим о будущей победе, вспоминаем друзей, отдавших жизнь за освобождение Родины.

2 апреля нам зачитывают приказ Верховного Главнокомандующего: советским войскам приказано преследовать врага вплоть до его разгрома и капитуляции. В заявлении Советского правительства сказано, что мы не посягаем на территорию других государств, что наша армия будет вести на их территории не захватническую, а освободительную войну, избавляя народы от ига фашизма.

Нашему полку приказано немедленно перелететь в Советскую Молдавию на прифронтовой аэродром — в город Бельцы. А во время перелета приказано прикрыть военно-транспортные самолеты. В районе аэродрома они должны сбросить бочки с горючим, предназначенным для танкистов. Немцы, отступая, взрывали мосты, портили железнодорожное полотно. Инженерные части не успевали ремонтировать дороги, поэтому горючее доставляли транспортные самолеты.

Все прошло благополучно. Приземлились и всем полком стали грузить бочки на автомашины. Горючее немедленно отвозилось на передовые позиции.

Когда с бочками было покончено, командир собрал комэсков. Вот что он нам сказал:

— Фашисты усилили налеты на наши войска в районе севернее Ясс, Они бросили туда «Хейнкели-111». Перед нами задача — быть в готовности к боям и вести разведку. — Он добавил: — Наш аэродром для фашистов — бельмо на глазу. Они будут пытаться наносить удары и по нему и по железнодорожной станции. Надо быть готовыми и к атакам охотников противника.

Расположен аэродром сравнительно недалеко от станции. Вокруг — холмистая местность, много садов. Самолеты рассредоточены на западной окраине аэродрома, ближе к городу, у самых домов.

Немцы отлично его знали: здесь долго базировались их самолеты.

Линия фронта — южнее города. Полк — на направлении главного удара наших войск. И пока мы ближе всех других авиаистребительных полков к переднему краю.

К нам стали наведываться немецко-фашистские охотники. Подлетая, жались по балкам, неожиданно для нас выскакивали из-за холмов прямо на аэродром и внезапно наносили удары.

Никогда не забыть, как однажды с севера, словно из нашего тыла, из-за холма на бреющем появилась пара «Мессер-шмиттов-109». Они начали снижаться к стоянке наших самолетов.

Один открыл огонь, зажег самолет Кирилла Евстигнеева. И вражеские охотники тотчас же улетели.

— Да там Николай Красов! — раздался чей-то отчаянный крик.

Мы бросились к самолету, охваченному пламенем. Механик из нашей эскадрильи, старший сержант Красов, по просьбе Кирилла Евстигнеева настраивал в кабине радио, когда прилетели охотники.

Все были встревожены — решили, что Красов не может открыть фонарь и выскочить: огонь побежал по рейкам и фонарь заклинило. Но оказалось, что наш товарищ был смертельно ранен в голову бронебойным снарядом.

Кирилл, бледный, сразу осунувшийся, сжал кулаки и твердил:

— Ну, поганый фриц, мы еще с тобой встретимся в воздухе!

Не только наша эскадрилья — весь полк понес тяжелую утрату. Наш механик — способный знающий, молодой — был отличным специалистом, и к нему часто обращались за помощью летчики из других эскадрилий. Он охотно, безотказно помогал всем, его любил весь полк. А о нас, летчиках и техниках третьей эскадрильи, и говорить нечего.

…Мы выставили наблюдательные посты, перебазировались подальше от города — на восточную окраину аэродрома. Каждый день ждали, что на аэродром прилетят «ночники». А тем временем фашисты начали совершать налеты на железнодорожную станцию. Как-то после захода солнца появилась большая группа «Фокке-Вульфов-190» с бомбами и над нашим аэродромом. Противник зашел с севера, прикрываясь облаками. Немцы беспорядочно сбросили бомбы и стремительно улетели — очевидно, боялись нас. Враг зажег только один транспортный самолет. Жертв не было. Мы вовремя перебазировались на восточную окраину: враг бомбил опустевшую стоянку с «недолетом».

В те дни войска нашего фронта перешли границу и перенесли военные действия за рубеж, освобождая Румынию.

8 апреля замполит сообщил, что перешли границу и ведут боевые действия за пределами Родины и войска Первого Украинского фронта. После тяжелых испытаний в дни сражений на Курской дуге, на Днепре и Правобережной Украине войска обоих фронтов, несмотря на усталость, одерживали победу за победой.

…Весна, теплынь.

Вся молдавская земля в цвету. Гостеприимно, радушно встречают нас жители, когда мы поздним вечером, усталые, возвращаемся с аэродрома.

В середине апреля советские войска на нашем крыле фронта вышли на подступы к Яссам. Севернее города шли ожесточенные бои: враг наносил контрудары.

Летчикам нашего полка все чаще приходится барражировать в воздухе севернее Ясс, прикрывая наземные войска.

Однажды — это было 19 апреля, — барражируя над линией фронта, я увидел, что к нам приближается двадцать тяжелых бомбардировщиков «Хейнкель-111». Новые светло-зеленые самолеты блестят на солнце. Видимо, подкрепление.

Для нас «хейнкели» не новинка: не раз мы с ними встречались.

Только новый был у «хейнкелей» боевой порядок: они летели в колонне по пяти самолетов. Атаковать их надо было умело.

Всей эскадрильей внезапно со стороны солнца «наваливаемся» на первую пятерку. Расстояние между нами позволило это сделать. Враг явно не ждал атаки.

Решаю сбить крайний самолет. Приказываю другим летчикам атаковать остальные сзади. Пристраиваюсь к крайнему бомбардировщику слева — словно присосался к нему. Открываю огонь. Действую быстро: противник не успевает открыть ответный. Проскакиваю вперед. Разворачиваюсь.

«Хейнкель» загорелся, начал медленно валиться на левое крыло. Затем перевернулся на спину и пошел к земле.

Подлетаем к району Унгены — к переправам через Прут. «Хейнкели» стали поспешно сбрасывать бомбы и разворачиваться вправо на территорию, занятую фашистскими войсками. Захожу для повторной атаки. А «хейнкелей» уже нет: они летят вдоль реки Прут на юг, к Яссам.

Вечером на разборе мы говорили о том, что теперь «хейнкели» вряд ли придут к линии фронта без прикрытия истребителей.

На следующий день «хейнкели» вообще не показывались. Зато начали появляться «Фокке-Вульфы-190» в варианте бомбардировщиков. Сбросив бомбы, они действовали, как истребители. И летчики нашего полка по нескольку раз в день поднимались в воздух, вступали в ожесточенные схватки с врагом.