Ниток не хватает…
На волейбольной площадке шумно и весело. Играют две команды — эскадрилья на эскадрилью.
— Жигули! Давай гаси! — кричат болельщики.
— У-ух! Есть!
Жека Жигуленко, или «Жигули», — главная фигура на площадке. Высокая, сильная, она легко «гасит» мячи через сетку, будто гвозди вбивает.
Волейбол — наше очередное увлечение.
Мы долго увлекались шахматами. Особенно наша эскадрилья. Только появится свободное время — уже сидим за доской.
На турнирах, которые мы устраивали, неизменно побеждала летчица Клава Серебрякова. Мы звали ее Клава-джан: что-то было в ней грузинское. Может быть, темперамент. Играла она весело. Сверкая густо-синими глазами, низким, хрипловатым голосом отпускала шуточки и потом вместе со всеми смеялась. Говорила она нарочно с грузинским акцентом.
— Слушай, кацо, а зачем ты коня кушаешь? Аппетит сильный, да? Удержаться не можешь, да?
Ее противник недоуменно поднимал глаза, а Клава продолжала:
— Ты еще сильней подумай. А подумаешь — не будешь кушать…
Бывало, когда противник уж очень долго думал, Клава-джан брала свою гитару и от нечего делать на ходу сочиняла:
У меня миленка два:
в том полку и в этом.
Одного люблю зимой,
а другого — летом.
Все у нее получалось здорово. Она все успевала: и обыгрывать нас, и петь, и острить.
На заданье я летала,
повстречала самолет.
В нем я милого узнала:
эффективный был полет!
Со временем увлечение шахматами прошло. Нет, мы продолжали играть, но это уже не было болезнью. Играли тихо, турниров не устраивали. И по-прежнему победителем выходила Клава-джан.
Новое увлечение охватило всех поголовно. Вышивание. Мы где-то доставали цветные нитки, делились ими, обменивались. Нитки присылали нам из дому в конвертах родные, знакомые.
В ход пошли портянки, разные лоскутки. Рвали на куски рубашки — ничего не жалко! Вышивали лихорадочно. С нетерпением ждали, когда выдастся свободная минутка. Можно было подумать, что в этом — смысл жизни!
Некоторые умудрялись вышивать на аэродроме, под крылом самолета, в кабине. Даже в столовой после полетов можно было слышать:
— Оля, ты уже кончила петуха?
— Понимаешь, осталось вышить два пера в хвосте: синее и оранжевое. А ниток не хватает.
Оля вытаскивала из кармана комбинезона кусок материи и аккуратно его раскладывала.
— Вот смотри. Если вместо синих взять зеленые…
И обе самым серьезным образом обсуждали петушиный хвост.
Этой болезнью заразились все, в том числе и командир полка. Вышивали болгарским крестом, гладью, разными стежками… Какие-то цветы, геометрические фигуры, головки зверей и даже целые картины.
И вдруг все прошло. Перестали вышивать. Стали играть в волейбол. В каждой эскадрилье своя команда. Итого — четыре. Всю осень, пока наш полк базировался в польском имении Рынек, шли ожесточенные бои между командами. Мы недосыпали днем, вставали раньше времени и бежали на волейбольную площадку, чтобы успеть сразиться перед тем, как идти на полеты. Уставали до чертиков, но остановиться не могли…
И так всегда. Обязательно какое-нибудь увлечение. Даже в самые тяжелые периоды боевой работы…
